Далар |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Далар » "Ас-Сухейм", представительство Халифата » Покои младшего принца
НАЧАЛО ИГРЫ
Принц пнул подушку.
Тонкие темные, словно выписанные умелой рукой мастера кисти брови сурово сошлись над переносицей, четко очерченные нежные губы сжались в узкую полосу – мина полного недовольства жизнью.
На пинок, кроме подушки, никто не среагировал. Подушка, правда, тоже не отличилась оригинальностью – мягко упав с кровати, на которой в позе морской звезды лежал недовольный жизнью Энвер, она замерла у подножия ложа принца.
Сиртлан, как статуя замерший у окна, даже не пошевелился – вечно с ним так: молчит, молчит, потом выдаст что-нибудь воспитательное, вроде боевого приема. Раз – и Энвер уже барахтается в перине носом вниз. Покипит, да выдохнет – дурное настроение как рукой снимет. Только сейчас телохранитель не собирался ничего предпринимать, и младший принц разочарованно фыркнул, как сердитый енот.
Усталость от длительного путешествия в столицу Далара уже была изжита хорошим отсыпом, да вылеживанием по-полной в ванной и на ложе. Теперь тело и душа требовали действа – манил новый мир и возможности, открывавшиеся перед Энвером в Даларе. Проведя всю жизнь в пределах халифата и ничего не успев повидать, кроме витиеватой вязи архитектуры Эль-Хасара и прочих городов «Пурпурного щита», второй сын правителя Шази жаждал познавать ранее недоступное и необычное – даларскую культуру, обычаи,… женщин, в конце концов. Только пока еще не было позволения от визиря - Зариф ибн Фатх считал, что не пристало принцу шази шататься по улицам чужого города лишь в сопровождении телохранителя. Поэтому в ожидании приходилось скучать по-королевски!
- Сиртлан! Мы сегодня посылали визирю длинное-предлинное письмо? – не дожидаясь ответа, Энвер кивнул сам себе. – Посылали. Прошло уже два часа, так какого шайтана он молчит? Может, я плохой дипломат и не умею доходчиво объяснять свои желания? Может, стоит поднажать на Амира, чтобы тот договорился с Зарифом?
Молчание Сиртлана разбивало последние надежды на мирное решение вопроса. Вздох, раздавшийся с ложа, подтвердил, что принц согласен с телохранителем – просьбами делу не поможешь – придется ждать, пока визирь, проведя разведку и вынюхав все тонкости настроений в Даларе, даст, наконец, позволение на выгул младшего принца. Энвер понимал, что заниматься им никто не спешит – главное сейчас свадьба Амира. Именно старший принц, наследник правителя халифа, является первой заботой визиря и одним из основных блюд, которые подают на имперском политическом столе.
Младший и не должен был отправляться в эту поездку – лишь напор, подкрепленный жадным любопытством и тщательно скрываемым желанием быть в курсе всех планов и интриг, помог Энверу убедить халифа отпустить его в путешествие в свите наследника престола Шази. Сидя дома кругозор не расширишь, а главное, можно упустить момент проявить себя не тенью старшего брата, а его полноценной заменой.
Отредактировано Энвер ибн Хатим (2012-06-12 19:05:33)
поееехали!
Штора - замечательное изобретение. Тебя никто не видит, а ты - видишь всех. Ну, не всех конечно, но вот тех, кто ошивался во внутреннем дворе представительства, точно видно. Двое слуг вываживали по крупному песку дорожек принадлежащего визирю жеребца. Конь-огонь, кусается, требует морковки, не хочет идти ровно, взбрыкивает, словно у него пустынная колючка под хвостом. О, заспорили два олуха... судя по жестам - обматывать бабки жеребцу или не обматывать? Всем бы ваши проблемы, мир жил бы в покое и благости... А вот стражник крадётся, явно в сторону кухни. С женской половины из-за решётчатых ставень донеслись крики, брань, визги... интересно, что делят? Внезапно окно распахнулось и оттуда вылетела расшивная подушка, махая кистями, и приземлилась точно возле двух упомянутых олухов. Попялившись на атласную подушку, дуралеи сладострастно уставились в окно гарема, увидели там заманчивую фигуру, задрапированную в ткани и начали чуть ли не слюни пускать. "Красотка" повертелась в проёме, довольная собой, и захлопнула ставни с треском. Снова евнухи балагурят, развлекают впавших в тоску наложниц...
Сиртлан вздохнул, повёл глазами, выслушивая вопросы замучившегося ожиданием принца. Отвечать не требовалось. На такие простые вопросы Энвер знал ответы сам. Да и не маленький уже. Хотя, нет, всё же ещё малыш... бебек, бебек-паша. Присматривать и присматривать. В три глаза. Два не справятся.
Хохтнув про себя, ассасин вспомнил долгую дорогу из Эль-Хасара и ещё раз вздохнул. Уже в Даларе, слава Создателю, уже можно расслабиться. Минут на пять. В длинное предлинное письмо к визирю конечно же не входили все желания принца, иначе бы свиток этого письма стал бы длиной до королевского Дворца.
По двору снова прокрался стражник. Уже - с кухни. Что-то они быстро закончили...
- Вот если бы эта подушка, которую вы так немилосердно пнули и лишили вашей близости, была живой, то она бы сначала впала бы в чёрную меланхолию: Ах, мой господин меня не любит! Но затем, поразмышляв, она бы решила: Нет, мой господин меня бьёт, потому что любит!
Телохранитель усмехнулся весело, шутя на гаремную тему. И только собрался предложить принцу партию в шахматы, как раздался тихий стук в двери и голос слуги:
- Послание от многоуважаемого и наимудрейшего господина визиря для наисветлейшего и чудеснейшего принца Энвера.
Приоткрыв дверь, телохранитель взял из рук слуги петицию и проверил на безопасность. Короче говоря - вскрыл. Захлопнув дверь с ноги, Сиртлан прочёл:
- Н, н, н, ны... засим, разрешаю принцу Энверу ибн Хатиму совершать прогулки по городу, не удаляясь от представительства Шази далее трёх миль и при постоянном сопровождении... ны, ны... Визирь.
Многозначительно подвигав бровями, ад Гасик приподнёс свиток принцу для личного ознакомления.
Отредактировано Сиртлан ад Гасик (2012-06-13 16:36:20)
Вот умел Сиртлан добавить перцу в соленое – кроме насильственного лишения свободы, Энвера не меньше угнетало отсутствие наложниц. Амир прихватил нескольких для себя, визирь тоже не остался обиженным, а ему, младшему, старший братец, глядя свысока, сообщил, что обоз и без того перегружен множеством слуг и поклажей. Покусав губы, второй сын халифа не стал свариться – он-то сам оказался в караване почти контрабандно. Ничего - про Далар он много интересного и читал, и слышал – про местную свободу нравов, про сговорчивость женщина. Да только вот до всего этого сказочно доступного было не добраться без разрешения на прогулку. Еще и его собственный телохранитель-воспитатель подначивает про любовь. Но не успел юный принц накалиться до состояния печи, в которой пекут лепешки, как судьба в виде одного из невольников визиря смилостивилась над его бедами. Едва только слово «разрешаю» прозвучало из уст полуханца, как Энвер слетел с высоты своего ложа и сунулся в один из сундуков, принявшись вышвыривать оттуда одежду:
- Трех миль… аха… еще бы поводок мне на шею надел! Так, это не пойдет… - очередная яркая тряпка полетела на толстый палас, покрывавший полы. – Интересно, как он измерять расстояние будет? Это не оно!
Сундук был большой и куча одежды росла…
- Да где же?! – искреннее возмущение Энвера проявилось во взгляде, которым он вполне мог подпалить эту гору не устраивавших его рубах, штанов и кафтанов, сшитых руками самых умелых мастеров Эль-Хасара. Не теряя надежду, принц сунул руку в глубины деревянного короба и, наконец, радостно улыбаясь, вытянул оттуда узел с добром, совершенно не могшим иметь отношение к шази – недлинной светлой рубахой, туникой, пояском и узкими брюками. Вдобавок к ним принц вытащил короткие полусапожки совсем не похожие на те, что носят шази. – Вот! Это мать дала – то, что носят хесы. Сказала, что в пути всякое может случиться и в Даларе надо быть готовым ко всему, – почти прошептал он, показывая вещи Сиртлану.
Сыну правителя Шази нельзя было даже упоминать о том, что он лишь наполовину представитель своего народа. Вторая половина должна была подчиниться главной, как хеска подчинилась мужу-шази. Но поперечное движение всегда было присуще Энверу – плыть по течению – не для него.
Не дожидаясь от воспитателя реакции – он слишком хорошо знал ад Гасика, младший принц быстро скинул с себя привычную одежду и натянул иностранное одеяние. В зеркале отразился совсем другой парень.
- Если что, скажем визирю Зарифу, что так безопасней. Хотя, - мальчишка в усмешке дернул бровью на телохранителя, - таким бойцам, как мы с тобой, и без того никто не страшен!
Безумно самоуверенным принц не было, но шутливо побахвалиться перед Сиртланом любил.
Чтобы не смущать местную стражу своим необычным видом, он накинул длинный, в пол, кафтан, который собирался после первого поворота за угол скинуть с себя.
- Я готов!
>>Центральная рыночная площадь
Отредактировано Энвер ибн Хатим (2012-06-16 18:06:58)
- Расстояния измеряются языками и слухами, не мне это вам говорить, мой принц, вы и сами при дворце живёте, должны уже понимать...
Поглядев на разрумянившегося враз юношу, активно устроившего раскопки в жутком по своей вместительности коробе с медными клёпками и углами, Сиртлан вздохнул и начал собирать раскиданную одежду по мере её выбрасывания принцем. При этом полуханец ворчал занудным голосом
- Для чего человеку такая тьма вещей? Вот если бы была такая тьма мыслей и идей, я бы согласился. А это что? Скорлупки, шелуха суть, не наполненные ничем. Не одежда красит человека, а...
Посмотрел на извлечённый принцем свёрток, сразу узнавая вещи, что собирала мать Энвера и закончил фразу:
- ...позволяет ему самовыразиться. Ну да, ну да, хотите раствориться в местном колорите? Как пожелаете, да и матушка ваша женщина умная, зазря не скажет.
Сгрузив яркий ворох одежд обратно в сундук, чтобы прикрыть двойное дно от излишне любопытных, Сиртлан целомудренно отвернулся, пока принц переодевался. Занялся выуживанием мешочка звонких монет из закрытого на ключ ларца. Пересчитал казну, прикинул в уме то и это, и запихнул деньги подальше запазуху. Правило, которое ад Гасик вывел сам - хочешь, чтобы принц не потерялся, держи деньги при себе... свой "банк" юноша не упускал - платить же кто-то за хохаряшки и сладости должен.
Ассасин прошёлся пальцами по кожаной шнуровке куртки, проверив наощупь как там легли притороченные к подкладке метательные ножи. Местным он даже и не думал притворяться, а принц пусть потешится. Хмыкнув, Сиртлан оценил вид юноши, с лёгкой грустью отметив себе, что бег времени особенно заметен по растущим детям.
- Красавец. Только вот давайте без геройствований, мы погулять идём, а не драться с половиной столицы. Доблесть измеряется не количеством сражений, а наименьшими потерями при этом. Тем более, не на голодный желудок, умоляю...
И уже закрывая за принцем двери покоев и выходя в коридор:
- И не ржать над моим даларским... Это вас учили мудрые мужи день и ночь разным разностям, а я человек простой, языки мне сложно даются...
центральная рыночная площадь-----\/
Отредактировано Сиртлан ад Гасик (2012-06-26 13:47:16)
Теперь ад Гасик терзался сомнениями. Но не очень сильно, в меру. Сидя с ногами на широком подоконнике окна и подпирая спиной резную раму, телохранитель усиленно делал вид, что ленится до изнеможения. Изредка запуская пальцы в блюдо с инжиром и закидывая в рот сладость, хрумкая мелкими зёрнышками на крепких зубах. И кому какое дело, что инжир этого сорта полезен для сердца? Никому. Вот бы ещё придумали лекарство "от сердца", в смысле - от любовных терзаний. Тер-за-ний, а не - хотений. Вот, принцу захотелось. Сиртлан побежал. Сиртлан нашёл. Сиртлан заказал. Старательно подбирая на даларском сочные эпитеты, описал Мадам Зизи то, что надо: не шазийку, но страстную, как огонь, опытную, но без извращений, сладкую, как персик, но с перчинкой. Владелица Дома покивала, махая мелкими кудряшками высокой причёски, уверяя, что практически все её девочки отвечают данным требованиям, но для такого щедрого господина есть особенная-преособенная. И она приедет как раз к вечеру.
Вот, теперь ассасин сидел в окне, пялился то на ставни гарема, то на ворота представительства. Охране дали отмашку, что должна пожаловать гостья, но всё же проконтролировать процесс не помешало бы...
Дом Терпимости-->
Проворные пальчики резво кромсали бумагу не самого лучшего качества, пока небольшой клочок не превратился в горстку невесомых ошметок. Импульсивная южанка резко распахнула ставни окна и вышвырнула несчастное бывшее письмо, тут же разлетевшееся мелким конфетти по двору. Горящий гневом взгляд черных глаз перебегал по предметам меблировки, выискивая, на чем бы еще выместить разрывающие душу чувства. О, эти мужчины! Мужественные воины, искусные ремесленники, но беспомощные во всем, что касается воспитания детей! Опять кузнец прислал писульку, что нежный птенчик, определенный ему в подмастерья, дитя, оторванное с болью и слезами от материнской груди, якобы связался с плохой компанией, пропадает на улицах города и совсем-совсем не желает учиться. Поклеп и наговоры! Полная ножка грозно топнула, оставив на ковре основательную вмятину от каблучка, взгляд наткнулся на флакончик духов, который незамедлительно полетел в стену, со всей силы на которую способна разбушевашаяся женщина и мать. К счастью, закаленное толстое стекло было сделано настоящим мастером и не разбилось, но крышечка отскочила и комнату наполнил удушающий запах парфюма.
- Жолин... фу, зачем ты используешь так много духов? – Хозяйка Дома благоразумно держалась в дверях, готовая при малейшей опасности мышкой юркнуть в безопасность коридора, - Тебя ждет очень важный господин! Не подведи меня. Собирайся, скорей, скорей!
Едва кудрявая голова мадам скрылась за дверью, брюнетка вздернула носик и фыркнула. Скорее! Мужчинам полезно подождать, нельзя давать им желаемое сразу, у них от этого портится характер! Все еще лелея планы мести несчастному кузнецу и сладостно уничтожая его пылким воображением различными способами, молодая женщина деловито принялась перебирать наряды. Нет, Джо была абсолютно уверенна, что, одень ее даже в рванину, она все равно затмит своей красотой любую соперницу, но мужчины... такие мужчины! Тонкие бровки вели свой диалог, то хмурясь, то приподнимаясь, важный господин может как предпочитать скромную классику, так и жаждать узреть роковую соблазнительницу. Ох, у нее совсем нечего надеть! Пальчики перебирали вороха платьев, лифов, корсетов, юбок, подвязок, кружев и шелка, и в результате на кровати был разложен выбранный наряд. Грудь с трудом впихнулась в тесный темно-бордовый корсет, стиснувший округлости так, что плоть пышной пеной вывалилась, оседая в кипе алых кружев. Ниже корсета струились юбки, одна, две, три и у каждой разрез по бедру был выше предыдущего, туфельки на каблучке, роскошную черную гриву волос уркасила кружевная накидка, кокетливо прикрывающая лицо и верх груди. Петелька изящного веера обхватила запястье и красотка гордо выплыла из комнаты, распространяя вокруг себя шлейф цветочного аромата и вызывая восхищенный скрип ступенек под гнетом такого роскошества плоти.
Путь до места был не из приятных, хозяйка скупилась на экипажи и каждый булыжник мостовой Жолин прочувствовала на себе, и, выходя из кареты, не удержалась от всей души врезав ни в чем неповинному вознице веером по плечу:
- Не дрова ведь везешь, а женщину! – Приосанившись, брюнетка внесла себя в прохладу анфилад дворца, следуя за сопровождающим и то и дело приостанавливаясь, чтобы утолить женское любопытство и потрогать выложенные драгоценными камнями фрески. У дверей покоев ее ждал срприз: некий чертовски сексуальный негодяй заявил, что ему необходимо ее обыскать. Ее! Звезду Дома Терпимости! Обыскать, как какую-то уличную девку?! Щеки южанки приобрели окраску кружев, налившись ярко-алым румянцем возмущения и... женской слабости перед смуглым красавцем, но это не помешало вееру от всей оскорбленной души отлупить щетинистую рожу нахала. Фырча и сдувая с личика выбившиеся из прически прядки волос, Джолина простучала каблучками, врываясь неумолимым вихоем в покои и с треском захлопывая двери за собой. Обмахиваясь веером, чуть ослабив шнуры корсета, она не отказала себе в удовольствии разбить несколько фарфоровых вещиц, стоящих на полках, после чего, подбоченясь и нетерпеливо постукивая ножкой, принялась ожидать появления таинственного заказчика.
Отредактировано Джолина (2012-06-30 14:00:33)
Когда карета остановилась возле ворот, Сиртлан слегка повернулся, дабы лицезреть присланную драгоценность из Дома Терпимости... и если будет надобно, успеть затормозить и отправить обратно... Но когда увидел сей спелый гранат, упруго выкатившийся на двор Представительства, то чуть не забылся и едва успел ухватиться за раму окна, чтобы не вывалиться наружу, пока взор наслаждался краткими мгновениями созерцания дивного декольте с высоты второго этажа здания. Конечно, на широких и мягких просторах груди красотки могли бы танцевать без труда несколько огненных ифритов, но сверху зрелище было воистину волнительным. Подобрав слюни, ад Гасик простонал, что тоже хочет хоть иногда быть принцем, резво покинул подоконник и вылетел в коридор, пытаясь привести себя в приличный вид... даже ополоснул руки в маленьком фонтанчике и вытер их об одежду мелокорослого слуги. Последнего ассасин тут же отослал в бани с уведомлением для принца Энвера, что в покоях его ожидают.
Пристроив куфью особо романтическим способом на плечах, Сиртлан подтянул пояс на две дырочки и пригладил усы...
Цоканье каблучков и шорох юбок он услышал издалека, но всё равно был по хорошему ошеломлён всем богатством и праздником обворожительной плоти и умело подобранного платья, что скрывало и открывало ровно то, что было необходимо, чтобы чуткий на такие загадки мужской ум тут же начал лихорадочно представлять себе всё скрываемое и дорисовывать воистину сладкие картины. Вдохновлённый и окрылённый, однако, телохранитель не забыл о своей непосредственной работе и встав в полуоткрытых створках дверей в покои принца, героически остановил шествие дивной пэри. Кашлянув, наскоро представился и попросил гостью позволить себя обыскать в целях безопасности высокой персоны. Блеск молнии в глазах был ему ответом, а громом - фырканье презрения и гнев... Очаровательный румянец на дивных персиках щёчек мог бы тронуть сердце и древнего инока... а Сиртлан совсем не был монахом. Быстрая на расправу ручка красавицы атаковала кружевной вещицей, зажатой в пальцах, но ад Гасик чувствовал, что удары были игривы и скорее напоминали постукивание лапой расшалившейся кошки. Воспользовавшись моментом страстного отмщения, ассасин успел прощупать наряд женщины и удостовериться, что крупного оружия при ней нет. Чары же прелестницы и прочие уловки чисто женского типа обычным обыском установить так быстро не удалось. Насладившись сладким запахом, Сиртлан помычал вслед пышной красотке нечто романтическое в его понятии и ещё раз позавидовал принцу. Бебек-паша сегодня будет объезжать ох какую горячую кобылку! Дверь захлопнулась перед носом ад Гасика и входить он естественно не собирался. Однако, безопасность принца превыше всего... Ассасин притащил пуф на витых ножках под двери, так чтобы было удобно сидя смотреть в замочную скважину и расположился со всеми удобствами, послав служку за кувшином лимонного сока. Приложился глазом к довольно широкому отверстию под фигурной ручкой створки, проверяя обзор и теребя в пальцах нежный платок, который оставил себе после обыска пышнотелой пэри.
----\/двор представительства
Отредактировано Сиртлан ад Гасик (2012-07-05 15:09:07)
Легкое марево пара, сверху до половины томно окутывавшее хамам, почти не мешало разглядывать мозаичные картины на потолке – аппетитные гурии, закутанные в прозрачные покрывала танцевали для каждого, кто пожелал посетить баню в Представительстве. Другое дело, что доступ сюда был дозволен лишь визирю, наследному принцу и его младшему брату. Остальным приходилось довольствоваться другим, более простым хамамом, сделанным специально для придворных. Слуги же мылись в небольшой комнатушке, мало напоминавшей роскошную мыльню для знати.
Энвер, уже приняв паровую ванну, ублаженный руками массажиста, возлежал в прохладе бассейна и, смежив веки, из-под ресниц наблюдал за тем, как юные служанки, смущаясь и тихонько хихикая, раскладывали на мраморной скамье его чистую одежду. Смаривало, но сейчас, еще немного он поблаженствует, а потом, обновленный, вернется в свои покои, надеясь встретить там красавицу, достойную пера одного из величайших шазийских поэтов Хомара Айяма.
Когда один из молодых евнухов, приблизился и нежным высоким голоском сообщил, что к принцу прибыла дама, Энвер, потянувшись, поднялся из воды, подставляя свое тело заботливым рукам служанок, принявшихся обтирать его большим куском мягкой, пропитанной цветочными отдушками ткани. Из одежды на принце оказались лишь узкие зеленые штаны из шелка, прихваченные на талии витым золотисто-зеленоватым шнуром и светло-коричневый халат из струящегося атласа с золотой вышивкой. Еще влажные волосы не стали накрывать фесом. Одна из девиц, не поднимая на сына халифа глаз, наложила на его левую ладонь повязку – ранка длиной в пару дюймов располагалась на не слишком удобном месте и могла разойтись, когда Энвер сгибал ладонь. Великолепный стилет – виновник происшествия, уже лежал в футляре, готовый к путешествию в Шази, где будет помещен в коллекцию принца.
Воспоминание о приятной прогулке по даларским улицам и желанных покупках вызвала на юном лице довольную улыбку. После невольного трехдневного заточения Энвер словно заново родился и кипел жаждой дальнейшего познания местных культуры и обычаев. В частности, одно из даларских искусств особо занимало сейчас его ум и тело – искусство любви. Шазийскому принцу было не к лицу проявлять нетерпение, поэтому пришлось идти по коридору, размеренно и с достоинством, присущим брату наследника престола, но все же дверь в свою опочивальню он распахнул несколько быстрей, чем полагалось. Верный Гасик, который явно собирался отираться поблизости, едва успел отскочить с пути.
Не сразу Энвер разглядел в полутьме своих покоев незнакомку, но когда увидел, то остановился, пораженный мыслью: «И это все мне?!!»
Имел ли юный сын халифа некие предпочтения в дамах? Во-первых, он был не настолько опытен, во-вторых, из гарема отца ему присылали юных и стройных гурий, которые, алея нежными щеками и трепеща притягательными формами плоти, спокойно умещавшейся в ладони Энвера, умели доставить наслаждение, как опытные жрицы любви, познававшие эту науку в седьмом поколении. Так что, юноше не нужно было даже особо вникать в их манипуляции, чтобы попасть в райские кущи. Но сегодня ему не хотелось бы выглядеть неумехой, вот только что делать с восхитительной женщиной таких объемов он решительно не представлял. Ошарашенный размерами достоинств посланницы любви, в волнении не замечая как покусывает губы, младший принц закрыл за собой дверь и, едва не зажмурив глаза, шагнул вперед:
- Восхитительная пэри … О, Всевышний, она хоть понимает, о чем я? Рад приветствовать вас на земле шази!
И что я несу? Я же не посла другой державы принимаю у себя!
Пытаясь подобрать более подходящие случаю слова, Энвер оказался рядом с дамой, и остановился, не смея отвести взгляд от кружев, таивших от него гору пышной плоти в ее декольте.
О, сотня шайтанов! Я же утону во всем этом!
Бровки умиленно приподнялись – какой хорошенький! Вот так ожидаешь увидеть почтенного старца, а появляется еще только начинающий оформляться в мужчину юноша, какая прелесть! Валькирия откинула кружевную занавесь накидки назад, позволяя ей спозти с плеч, обвивая мягким захватом округлые предплечья полных рук. Бедный мальчик! Явно не ожидал столь щедро одаренной женщины, небось привык лишь к недокормленным жертвам гаремов! Ну ничего, после сухого изюма можно полакомиться и сахарной сочностью дыньки. Джолина ненавязчиво обвела сложенным веером прущие из тесного лифа округлости, даже две дыньки! Пальчики интригующе потеребили шнурки корсета, постепенно освобождая грудь, ласкаемую кружевом отделки, как дыханием любовника. Неумолимо надвигаясь на юношу величавым кораблем, брюнетка теснила его к ложу, пока он, подкошенный под колени краем кровати, не уселся на шелковое покрывало. Бурное дыхание колыхало упругие возвышенности, казалось, что они бьются в силках корсета, пытаясь вырваться на свободу. Жрица любви медленным изящным движением подняла руки, отпуская накидку, цепляющуюся тонкой нитяной вязью за нежную смуглость кожи, но все же падая к ногам своей хозяйки, полностью открывая взору принца роскошь плоти. Приметив рядом кувшин с вином, Валькирия, плавно поводя крутыми бедрами, опустилась к ногам юноши, оглаживая ладошкой его поджарые, как у молодого жеребца, ноги и раздвигая их так, чтобы они не стояли на пути главного стратегического оружия, чей натиск едва сдерживал кусочек ткани лифа. Пальчики женщины намекающе пробежались по узкому горлышку кувшина, вверх-вниз, лаская выпуклости узора чеканки, пока тугие вишни губ смачивались юрким язычком.
- Желает ли господин, для храбрости, перед утолением любовной жажды пригубить немного вина? – Грудной голос южанки обволок бархатом тембра, кувшин наклонился и первые капли ароматного напитка наполнили ямку между ключиц, откуда тонкой тсруйкой красная жидкость потекла вниз, постепенно наполняя образованную сомкнутыми пышными грудями чашу. Жолин лукавила, в глубокой ложбинке вина помещалось столько, что хватило бы на довольно вместительный кубок, достаточно ли у юного господина сил для первого испытания?
Нужно ли ему сейчас вино, принц не был уверен – от созерцания «добычи», которую доставил на его ложе верный Сиртлан, голова уже кружилась так, что вино, не могло тут соперничать. В полумраке спальни обворожительная темноволосая женщина манила белеющей плотью, заставляя мелькать перед глазами каскад соблазнительных картинок, ни одна из которых не казалась Энверу достаточно подходящей для того, чтобы насытиться. Да и дама выглядела такой страстной, что халат юного любовника неумолимо вздыбился между его ног. Запекшиеся губы пришлось облизать – ничего так не хотелось, как попробовать на вкус спелые тугие груди, покинувшие плен корсета и орошенные вином. Первое оцепенение младшего сына халифа постепенно уступало место настоящим мужским желаниям, и он не стал им противиться, с приглушенным рычанием припадая к оригинальному источнику вина. Поддерживая ладонями немалый вес зрелой плоти куртизанки, он окунулся лицом между двух грудей, вылизывая окропленную вином плоть.
- Услада сердца! Чьи волшебные персты
Ваяли дивный лик небесной красоты?
Красавицы к пирам подкрашивают лица,
Своим лицом и так пиры украсишь ты! - забывшись, пробормотал принц на шази. - Как тебя зовут, красавица? Я хотел бы знать, кого спрашивать в следующий раз.
Прильнув к груди как жадный щенок, Энвер принялся нашаривать пальцами путы корсета, пытаясь развязать их и извлечь красотку на свет полностью, как жемчужину из раковины. Теперь искусное творение портного, стоявшее на страже чести своей владелицы, казалось главным врагом Его высочества, и потому надо было убрать это досадное препятствие с пути. Однако справиться с хитросплетениями этой части дамской даларской одежды, незнакомой уроженцу Шази, было сложно. Пожалев, что свежекупленный стилет лежит на дне сундука, Энвер, поняв, что уже не сможет оторваться от аппетитных прелестей жрицы любви, решил зайти с другой стороны, подцепив правой рукой пышные юбки дамы. Но там его тоже ожидала засада, заготовленная женским коварством – многослойный ворох тканей заставил принца зарычать громче.
- Надеюсь, ты не из тех подарков, распаковав которые, обнаруживаешь зубочистку?! – хрипловато-насмешливый баритон выдал степень возбуждения и нетерпения младшего принца.
Юноша воспламенился страстью сразу, что ничуть не удивило Джо, она знала, что мало кого сможет оставить равнодушным ее в буквальном смысле сногсшибательная красота. Пока любовник сражался с хитроумным бастионом женских одежд, обжигая горячечными поцелуями твердеющую сосками грудь, брюнетка склонилась к его уху и тягуче произнесла:
- Твой народ славится медовой патокой речи, мой юный господин, - пальчики ласково прошлись по затылку принца, поглаживая, погружаясь в густоту ухоженных волос, - женское сердце, что белый хлеб, пропитываясь сладостью становится податливым и ломким и гибнет от мужского коварства.
Острые ноготки внезапно чувствительно царапнули кожу головы молодого человека и пухлая ручка резко потянула зажатые в кулачке пряди, вынуждая его оторваться от спелых плодов соблазнительной плоти и запрокинуть голову.
- Ты привык к вседозволенности и покорности гаремных жен, но запомни, красавчик: никто не вправе оскорблять женщину, какой бы она ни была! – В черных глазах южанки плавился горячий деготь, полные губки поджались, выражая недовольство и сдерживаемый гнев. Зубочистка! Сам как щепка, а туда же!
- Ты можешь спрашивать Валькирию, но, если наша встреча мне не понравится, тебе будет не суждено больше меня увидеть.
С треском разошлась шнуровка корсета, высвобождая тяжелые тугие груди, отлетела поверженым флагом нижняя часть наряда, обнажая всю роскошь смуглых крутых бедер, аппетитной округлости живота, обхваченные путами алых кружевных подвязок полные ляжки и манящий черный треугольник между ними, густой ровно настолько, чтобы позволить различить лишь интригующие очертания сокровенной плоти.
- Ну же, мой юный воин, завоюй эту крепость! – Нависнув над юношей, словно хищная кошка, молодая женщина страстно сжала руками пышные округлости, втирая остатки невыпитого вина в кожу, крупные мясистые соски терлись о торс принца, обнаженный распахнутыми полами халата, а пыщущие ненасытным жаром створки женской раковины недвусмысленно массировали спрятанное под тканью орудие любовника, выражающее твердость намерений его обладателя.
Отредактировано Джолина (2012-07-02 22:36:07)
Такой напор не был свойственен гаремным гуриям и пробуждал иные желания – как мужчина, привыкший к некой власти над другими, Энвер ощутил себя диким жеребцом, которого впервые пытаются взнуздать. Сопротивление тугой волной нарастало изнутри, но впечатляющие «аргументы» дамы заставляли сдерживать порыв освободиться. Необычное, но запоминающееся впечатление – взгляд глаза в глаза – чертовка явно не шутила и не собиралась отступать, а в ее руках и голосе была сила, которую ей даровала природа и опыт. Явно она умела крутить мужским полом как угодно, подчиняя своим желаниям, но и в ответ щедро одаривая клиентов исполнением их желаний. Под корсажами и юбками Валькирия – как помнил Энвер по рассказам матери, так звались воинственные хесские девы - скрывала не менее волнующие детали роскошного тела. Принц, откинувшийся на локти, пожирал взглядом живописную картину обнажения - привычные ему шазийки не были столь варварски откровенны. Он упивался тяжестью наливной груди, почти придавившей его к кровати, а свои мешавшие попасть в тесный плен манящего лона штаны он почти ненавидел.
- Понравится! Тебе должно понравиться! – он рвался в бой, но попытки вывернуться из-под тела любовницы пока не удавались. – Но для этого мне надо немного свободы.
Вдруг рассмеявшись, он легко обнял жаркую красотку, ощущая ладонями то, что мысленно уже испробовал на вкус. Как ни странно, но сейчас его уже больше не смущала ни явная разница в возрасте, ни в весе, ни в социальном положении – женщина ему нравилась своим азартным подходом к делу и смелостью речей.
- И давай снимем с меня халат и проклятые штаны. – Энверу показалось, что чем яснее он будет выражать свои желания, тем проще им будет достичь понимания.
Повязка на левой ладони мешала проводить полноценное исследование «поля боя», поэтому юный любовник в основном действовал правой – прошелся по круглому животику, зарылся в пушок на лобке, скользнул в жар лона и… застонал, стекленея взглядом.
- Я слышал, что алаццианки одни из лучших в постели… но ты будешь первой, кто попал на ложе сына халифа. – не став упоминать, что он не наследный принц, а лишь его брат, Энвер уставился на деву – в курсе ли она, кого Всевышний послал ей в клиенты? И только ли перспектива хорошей оплаты возбуждает ее. Нравится ли ей он сам?
Юноша оказался весьма искушенным и знал, куда и как прикоснуться, чтобы кровь пряным вином запульсировала по венам, наполняя женщину любовной истомой. Щечки брюнетки уже вовсю полыхали, а по тугим вишням губ то и дело пробегался язычок, увлажняя осушаемые страстью створки приоткрытого рта.
- Настоящий мужчина славен не своим происхождением, - Будьте спокойны, столь любезно предоставленная информация надежно отложилась в памяти Джолины, но обдумывать ее она собиралась после «свидания». Язычок чертовки очертил раковину уха молодого принца, - а своими деяниями и... – зубки хищно сомкнулись на покрасневшей мочке и довольно чувствительно потеребили комочек плоти, - любовными похождениями!
В то время как губы жарко скользили по напряженной шее молодого человека, ткали влажные узоры по его плечам и торсу, пальчики ловко избавляли его от оков одежды. В этих покоях уже не было принца и жрицы любви – были лишь мужчина и женщина, наполненные страстью и намеревающиеся без промедления утолить эту самую желанную жажду. Не терпящим возражений жестом южанка уложила одну ладонь юноши на крутой изгиб бедра, а для другой щедро предложила покачивающиеся налитыми спелыми плодами пышные груди, решительно вбирая в плен истомившегося лона твердую мужскую плоть.
Джолину никто никогда не осмелился бы назвать ни тихой, ни скромной, ни стыдливой, а уж в любовном угаре она и вовсе отпускала свою душу на свободу, позволяя телу творить самые смелые непотребства. Шикарные ягодицы, подрагивая, приподнимались и опускались, нутро с жадным причмокиванием ласкало благородное древко, сжимая атласом мышц, нежным и плотным, как тугой плен шелкового платка. Звуки частого дыхания перемежались с грудным бархатным урчанием насыщающейся хищницы и громкими вскриками наслаждения свободной от предрассудков и узких рамок морали женщины.
Отредактировано Джолина (2012-07-10 22:31:45)
Когда любовница не стыдлива, не связывает тебя обязательствами, не заставляет изощряться в изысканных ухаживаниях, страсть приносит не только плотское удовлетворение, но и упоение свободой. Яростная борьба с алаццианкой – а это и правда, больше походило на сражение за то, кто кого быстрей доведет до оргазма – шла с переменным успехом, но с неизменным восторгом. Кроме красоты пышных форм, женщина восхищала жизнелюбием и вольнодумием. И, хотя принц не слишком поверил в ее равнодушие к его титулу, он решил не на словах доказывать, что звание принца обязывает к тому, чтобы быть лучшим в постели. После третьей или четвертой битвы Энвер, взмокший как тонувший в потоке бешеной реки котенок, распластался поперек кровати, наблюдая за Валькирией. Красотка, хоть и была теперь со спутанной гривой волос и алела отметинами поцелуев принца по всему телу, все же казалось, готовой выдержать еще пару стычек.
Энвер положил ладонь на упругую ляжку алаццианки, поглаживая влажный шелк кожи:
- Если в моем гареме появится женщина, которая хоть вполовину будет похожа на тебя, я сделаю ее своей любимой женой. – юности свойственен максимализм, и младший сын халифа свято верил в свои слова, рассыпая жемчуга речей в свойственной шази витиеватой манере. – Днем я буду писать ей стихи, побеждать врагов, а по ночам стану усыпать ее ложе цветами и драгоценностями.
Он подметил, как темная бровка женщины дрогнула, и продолжил лить сладкую патоку вязи слов, надеясь поразить свою гостью:
- Если я переживу своего брата и стану халифом, то моя пэри будет наречена правительницей Шази и станет равной императрицам Далара!
Ему хотелось, чтобы алаццианка еще не раз согласилась посетить его спальню, и Энвер, поднявшись, сверкая юношеской стройностью тела, покрытого бисеринами испарины, прошел к сундуку, откуда изъял небольшой ларец. Струйка золотого дождя хоть и мало напоминала бурный поток – Гасик, хорошо знавший, что ублаженный принц становится чересчур щедрым, выдал ему урезанное «пособие», - но завершилась появлением на ладошке Валькирии пары золотых серег с изумрудами, так оттенявших темноту ее глаз.
Отредактировано Энвер ибн Хатим (2012-07-15 16:47:38)
>>Комната лекаря Дениза
Вернувшись в свои покои, Энвер приказал принести себе вина – после известий, полученных от несчастного лекаря, настроение приобрело заметно более темный оттенок, который требовалось разбавить глотком бордового виноградного вина. Отсутствие Гасика напрягало все больше – то ли с прежнего задания еще не вернулся, то ли у Амира хватило наглости воспользоваться безмерной щедростью младшего брата и дальше погнать Сиртлана по своим нуждам.
Бокал опустел достаточно быстро, а румянец пополз по скулам молодого принца, будто тот был охвачен лихорадкой. Выпивка не только расслабляла Энвера, но и словно подливала масла в огонь – принц становился крайне деятельным – то есть, охочим до приключений, желательно опасных. И только ад Гасик, приноровившийся вовремя хватать его за портки, успевал перекрывать доступ к тому, что сыну халифа не полагается по статусу, да и во спасение здоровья и жизни воспитанника.
Тяжкое впечатление после беседы с бен Тюном понемногу развеивалось, и Энвер, вдруг вспомнив, что ибн Фатх упоминал о том, что надо присутствовать на тризне по поводу похорон убиенного конунга, засобирался в путь. Он такой же представитель правителей Шази, как и его старший брат. А то что наследник – не наследник – кто его знает, кто кем будет завтра?
Мягкие домашние туфли сменились на крепкие сапоги, халат – на прочный камзол, а волосы были схвачены в хвост, чтобы не болтались по плечам. С каким бы удовольствием он отхватил эти девчачьи пряди ножом, укоротив их до минимума – но отец не позволял шокировать двор шази хесскими замашками. Прицепив к поясу меч, Энвер уже распахнул двери своих покоев, как почти натолкнулся на спешившего ему навстречу ад Гасика.
Отредактировано Энвер ибн Хатим (2012-09-17 07:59:41)
Старейшины были правы определённо - в телохранители младшему принцу годился только ассасин. Ну кто ж ещё, презрев все телесные и душевные требования своего организма, попрётся снова на служебный пост? Конечно - Сиртлан... трёх грифонов ему в печёнку... Нормальный человек бы зашёл на кухню, перекусить и полапать прислугу, а заодно и узнать кто вытаскивал из фонтана кольцо Амира. Такими вещами нужно заниматься сразу. А кольцо - ловить по горячему следу. Однако, зная тот факт, что Биби-паша, вернее, их непоседливость, их импульсивность, оставался слишком долго без присмотра в этом кишащем муравейнике, то стоило Энвера проведать и выяснить очередные планы принца. Заодно рассказать то, что теперь знает его старший брат плюс визирь. С ремарками. И комментариями скромного ассасина.
Так что, ведомый обычным своим наитием, Сиртлан оказался точно возле дверей, когда диаболон уже нёс принца чёрти куда. Оглядев выходное платье Энвера, ад Гасик вздохнул, сделал очень серьёзную мину и сказал:
- Вам изложить суть дела, с которым я ознакомил вашего брата, принц?
Надавить на природную любознательность и вечную соревновательность между парнями... обычное дело. Так что Сиртлан устроился на подоконнике с ну очень усталым видом прошедшего через ад человека и попросил слугу принести поесть. Провонявшая дымом от пожара одежда, а так же нотки ароматов, подхваченные Сиртланом в подземных ходах должны были продемонстрировать Энверу, что его телохранитель не на подушках в борделе отлёживался всё это время. Пока ел холодную курицу, ассасин поделился с принцем всей информацией, а так же догадками по поводу Карима и его роли в этом бардаке с инфантой. История выходила грязная и запутанная, впрочем, как и всё, что связано с властью и личными желаниями.
Не зря все-таки они были вместе последние десять лет – Энвер успел прикипеть к Сиртлану как ко второму отцу, и если кто-то имел влияние на порывы и настроения принца, так именно его воспитатель – спокойный, почти незаметный, но оказывавшийся всегда рядом. Даже визирь не мог заставить младшего принца прислушаться, если уж тот упрямился. Но Гасик, со своей тихой манерой речи, отсутствием всяческого напора, добивался намного больших успехов на нелегкой стезе общения с младшим сыном халифа. Тот никогда не уговаривал Энвера, не пытался заставить отступить, а просто, как лис уводит охотников от лисят в норе, уводил мальчишку от опасных затей, показывая иные возможности применения его сил и энергии. Так что своевременное прибытие телохранителя-воспитателя успешно предотвратило побег младшего царевича. Зачем куда-то бежать, если Сиртлан так умел завести рассказ, что глаза его воспитанника вспыхивали, а ноги переставали бежать.
Слушая повесть о подземном путешествии по тоннелю Гасика и Бубу и о пожаре в доме странного купца, юноша мысленно складывал одну информацию с другой – новости Сиртлана и то, что было им услышано от бен Тюна. И неприятное осознание, что вокруг Представительства плетутся какие-то интриги, напрягало – что собираются предпринять по этому поводу визирь и Амир? Кому нужно раскачивать один из столпов империи – халифат? Или это целенаправленный удар именно по семье халифа?
Чем быстрей исчезала курица в желудке ад Гасика, тем сосредоточенней молчал младший, теребя парчовый узел пояса своего камзола.
- Кому и зачем нужно скомпрометировать шази, Сиртлан? Ведь аль Малина – шази, бен Тюн – шази, хоть и давно живущий в Даларе. Из-за какого-то кольца – безделушки, на меня тень наводят. Невеста Амира как околдованная сбегает, позоря дом халифа. То ли внешние враги так о нас пекутся, то ли, что намного хуже, внутри предательство вызрело!
Хоть и не доверял он брату во многом, но когда общий дом горит, то тушить надо всем вместе. Услышав от Сиртлана, что Амир сейчас разговаривает с визирем, Энвер, ухватив нежный персик, вонзил в него зубы, глотая брызнувший в рот сок и терзая мякоть, как хищник добычу. Расправившись фруктом, принц кивнул, отпуская ад Гасика:
- Отдохни пока, а я обещаю не делать лишних движений, - знал ведь, кто Сиртлан из-за него будет спать вполглаза, поэтому и обещание свое всегда сдерживал – не только потому, что понимал - усталость телохранителя может стоить жизни, но и ценил ад Гасика как значимую часть своего мира.
Отредактировано Энвер ибн Хатим (2012-10-01 11:59:06)
Вы здесь » Далар » "Ас-Сухейм", представительство Халифата » Покои младшего принца