В Хестуре старший сын конунга считался вполне взрослым и надежным человеком, кроме того его поддерживали благородные главы родов и именование его «юношей, чьи достоинства будут оспорены незамедлительно» несколько покоробило Варена. Но ни в коей мере не могло стать темой для обсуждения с южанином. Если кто-то почитает нас хоть сколько-то слабее, чем мы есть, то это лишь на руку нам. Мысль о том, что конунг уступил свое место истинному кровному отцу Эдит, похоже, не приходила в голову никому. Это было неплохо. Никто не знает, где истина. Каждый из нас находится в своей иллюзии и выиграет не тот, чья иллюзия будет ближе к реальности, но тот, чья вера окажется сильнее. А потому нет смысла спорить и переубеждать. На памяти Варрена достаточно хорошо пытаемые пленники озвучивали свои признания при любой аудитории. И, видимо, только гифоньеры алацци страдали страхом публичных выступлений. Сотника не интересовало, почему птицелев не прислушался к магическому зову, но подробное разъяснение навело на мысль о подвохе. На кой прецептору что-то пояснять варвару, ни бельмеса не мыслящему в магии? Может, он дал обет не использовать ее до свадьбы Его Величества? Какое делу хесу? Собственно, никакого.
- Вы правы, Дон Диего, действительно, если на кого и уповать, то на Создателя, действующего руками своих слуг, - он пригубил вино.
Конечно, сотник отправит людей проверить мельницу, даже если Диего выдумал ее. Уж если южанин ее выдумал, Бран хочет об этом знать. Но, после всей шумихи, не союзников стоит там искать.
- Но Ее Высочество да и все мы здесь новые люди. А вы – человек знающий Орден изнутри. Быть может, вы дадите нам совет, как стоит себя вести, чтобы сохранить Империю и заручиться поддержкой Ока?
Варрен внимательно вглядывался в лицо прецептора. Тот казался измученным. Но он первым начал разговор о ценности своего товара. Так пусть теперь  назовет цену.

- Благодарю за беседу, Дон Диего. За вино и доверие!
Сотник встал и поклонился прецептору и прежде чем выйти добавил:
- Благословите, Ваше преподобие! И позвольте пожелать вам скорейшего выздоровления.
Серый взгляд скользнул к ране, а потом по лицу алаццы, и дождавшись симболона, хес развернулся и прошел через сад в дом, чтобы оттуда выйти на улицу через парадную лестницу.

-Вот даже как.
Три зыбкие против солнца фигуры в колышущихся одеждах обрели свои очертания и предстали не ангелами с крылами, тремя братьями Ордена, облаченными в наискромнейшие из возможных риз и в наипокорнейшие из требуемых выражения постных физиономий. Птица, выступавшая первой, спрятав когти в рукавах рясы, глядела церковной галкой, но глазами зыркала острее ловчего сокола. Секунду или две Диего разглядывал всех троих, затем повернулся и направился к столу, из-за которого только что было проводил хесского сотника. Уже узнав аппетиты, тем более - питейные, северного гостя, слуги на сей раз позаботились с немалым запасом, так что вина и легких закусок на столе еще оставалось в избытке.
- Передохните пару минут, братья, - Диего небрежно кивнул на стол, - подкрепитесь среди трудов праведных. А я пока дозовусь горничную, утащившую мой мантель.
Он отправил слугу за плащом, сам же наполнил для гостей бокалы - ровно наполовину, чтобы при желании те могли по-уставному развести вино до надлежащей блеклой крепости едва кисловатого пойла. Сам сеньор-пресептор считал подобное надругательство над благородным напитком преступлением не меньшим чем растление малолетних, но говорить вслух о таком -да и в присутствии незнакомых братьев - было бы неосмотрительно.
- Сожалею, что доставил вам труд отыскивать меня в этом немалом человеческом муравейнике, - брат...? - Диего оставил паузу, чтобы собеседник смог вежливо заполнить ее своим именем и тем, может быть, подсказать Диего некоторые детали происходящего. - Надеюсь, вам что-то помогло в вашем поиске? Не погнушайтесь, алаццийское сухое любых сортов достойно внимания, а этот сорт превосходен. Да и постов сегодня никаких в святцах нет.
слуга появился, начав приседать в поклонах еще за полсотни шагов, и было ясно без слов, что уход за пресепторским мантелем не был сочтен девицами первоочередным поручением допрежь заигрывания с конюхами или глазения на грифона. Диего оборвал невнятные объяснения, хмуро окглядел какой-то темный, с непомерно роскошной меховой отделкой и вышивкой золотом плащ из гардероба, должно быть, Иаго Эскаланте. За ним и без того прислали посыльных - дьяболон знает, из какого ведомства, говоря между нами, - а теперь он еще и явится на аудиенцию вызывающе расфуфыренный как мелкопоместный барончик. Но собственный сундук с платьем Диего остался все еще в загородной пресептории, где отряд останавливался на ночлег - и где все еще поддерживался миф о том, будто Ее высочество инфанта Алацци пребывает в уединении в силу не мигрени, не то поноса.
Диего позволил накинуть на себя это величественное сооружение из шелка, бархата и шитья, не давая лицу отразить никаких чувств на этот предмет.
В отличие от хозяина, Фариз успел отдохнуть и, вытанцовывая в ожидании приятной прогулки, состязался с конюхом в знакомом спорте - кто увернется, а кто укусит. Он попытался было сыграть подобную шутку и с Диего, - но в каких бы прескверных ожиданиях тот ни был, а вороной будил в нем только нежность. и с тою же нежностью он получил от хозяина полушутливый щелчок по носу, немедленно напомнивший иерархию их отношений.
Единственным необычным предметом, который Диего взял с собой, даже не открывая сумы, была его находка при грифонере.  Посыльным знать  о ней было необязательно, так что Диего проигнорировал взгляды, какими выпуклость сумы была оценена и измеряна в откровеннейшем любопытстве.
Но другая сума, гораздо менее заметная, хотя и более весомая, между делом оказалась на грани смены хозяина, когда Диего придержал своего коня, позволив старшему из своих сопровождающих подъехать почти вплотную.
- Его Святейшество высказал какие-либо намерения или пожелания в мой адрес, когда посылал за мной? В каком он расположении духа?
Тяжелый мешочек, лишь по традиции прозываемый "кисой", а пошитый из дорогого сукна и тонкой кожи, вплел в вопрос свою музыкальную ноту.

>>>Городские улицы

Отредактировано Диего Альварада (2012-05-22 20:46:32)

Феликс уже как наяву видел перед глазами лицо брата Лютера, полное неприязни и обвинений. Чревоугодие - грех, а пить неразбавленное вино - и вовсе пьянство. Любой его верный соратник думал бы то же самое, но Феликс в подобных вопросах придерживался несколько другой точки зрения: если это нисколько не мешает человеку вести себя достойно, то отчего нет?
Удивительно спокоен, но за машинальными действиями часто скрывается беспокойство. Он даже не удивился, что Зеница приглашает его к себе посредством не обычного посыльного, а трех братьев Ордена, которые смогли бы, в случае чего, побороть даже его магию - исторически прецепторами становились, только магически одаренные братья. Он не удивлен, старается не показать виду - знает, что о каждой его реакции будет доложено - в Ордене это в порядке вещей.
А вот подавать вино инквизиторам - это что-то новенькое. Ни один из братьев даже не шелохнулся принять предложенное вино, и мысленно Феликс поблагодарил Создателя за своих помощников - те просто копировали его действия, не пытаясь импровизировать, полагаясь исключительно на его опыт.
- Джевия, - закончил он фразу прецептора тихим и обманчиво-мягким голосом, представившись еще одним своим фальшивым именем, - Не волнуйтесь, это наша работа, -вообще говоря, работа инквизиторов - искать еретиков, но такая оговорочка, быть может, поможет подтолкнуть его к каким-то действиям, - Создатель помог нам.
Под Создателем следовало понимать, разумеется, соглядатаев, коих у Ордена почти что бесчисленное множество. Феликс знал, что за ним следить пара-тройка человек, верных лично Зенице, но трогать их глупо - пусть рассказывают все, ему скрывать нечего. Тем более стоит убрать этих, на их место придут более умелые, которых так просто и не заметишь.
Наконец, отцу-прецептору принесли плащ, роскошный даже по меркам столицы, и Феликс удержался от улыбки. Отец-прецептор, долженствующий подавать пастве пример, теперь выглядел, как полноценный алацийский гранд, не хватало только шпаги. Казалось, он нарочито старается выглядеть как можно более непривлекательно в глазах инквизитора. Что ж, поддаваться не стоит - преступление, которое интересует инквизитора, - это ересь, остальное ему не очень интересно. Феликс и сам любил красивые наряды, в светском платье как никогда напоминая своего почтенного отца, лорда д'Эстерка в лучшие его годы, ныне, увы, безвозвратно ушедшие.
Наконец, отец-прецептор собрался и был вроде как готов предстать пред очами Зеницы. Стоит сказать, смотреть в глаза Его Святейшеству Феликс мог не более дюжины секунд - дольше выдерживать тяжелый взгляд было невозможно. Когда сопровождающие Феликса поднялись в седла, на секунду в разрезах плащей блеснули заклепки на ножнах мечей, а на руках, прятавшихся до этого в рукавах, были кольчужные перчатки. Сам "брат Джевия" обходился без столь воинственных аксессуаров, полагаясь больше на магию, нежели на холодную сталь.
Две сумы. В первой - неизвестно что, вторая, судя по ненавязчивым притиркам массивного кошеля к руке брата-инквизитора, была полна ни чем иным как золотом. Взятка инквизитору? Сделаем каменную рожу и не заметим. Брат Джевия, недавно в столице, служил на севере, воевал с нелюдью, к расшаркиваниям не привык. Феликсу нравился этот образ - он применял его, когда нужно было не столько говорить, сколько слушать.
- Его Святейшество высказал какие-либо намерения или пожелания в мой адрес, когда посылал за мной? В каком он расположении духа? - "брат Джевия" пожал плечами.
- Его Святейшество не удостоил меня аудиенцией, - тихо ответил "брат Джевия".
Сумки, сумки, сумки. Его люди проверят их сразу же, вопрос только, что же в них окажется. У инквизиторов оказались неплохие кони из конюшен даларской прецептории, и в седле они сидеть умели. Феликс занял место по левую руку от отца-прецептора, его двое сопровождающих - чуть сзади и со сторон, организовав нечто вроде конвоя.
- В столице нынче неспокойно, - заметил "брат Джевия", - После убийства брата Рамона Гильермо город патрулируется днем и ночью.

>>> Улицы столицы

Отредактировано Брат Феликс (2012-05-22 22:56:56)

До сего дня Альда опасалась грызунов, но больше они никогда не сумеют навести на нее страху. За спиной в лазе послышался треск, и инфанта не сразу поняла, что Хельга подожгла дом. И ужаснулась, когда сообразила. Теперь ее больше беспокоили следы, которые можно было оставить в коридорах. Ведь если дошло до поджога, дому должны угрожать великие силы, и кроме инквизиции ей ничего не шло в голову. Ей нужно было выдумать историю о том, почему она исчезла из песептории Св. Анны. До сегодня жизнь казалась принцессе игрой, и новая шалость не стоила внимания. Но сегодня все изменилось. Когда Хельга снова попросила подождать, принцесса уже предчувствовала недоброе. Прижалась к стене почти полностью погрузившись в случайную нишу. И не зря, отвал глухим эхом прокатился по пустым коридорам. Оставалось лишь надеяться, что на улицах не просядет мостовая. Добравшись до последней двери Альда развернулась  и подула за спину. Ее южная кровь требовала поддерживать магию жестами.
- Замети следы.
По долу прошелся едва уловимый ветерок, выравнивая потревоженную их ногами пыль. Девушка сунулась за открытую Хельгой дверь. Они находились в одном из тупиков в лабиринте сумрачных коридоров Альгамбры. Инфанта запахнула плащ, дефилировать перед слугами в одежде шази было довольно опасно. Когда ты въезжаешь в город со свитой, никто не ставит под сомнение тот факт, что ты и есть та самая наследница. Но когда ты крадешься, словно вор или мятежник через лабиринт и возникаешь ни откуда, кто поручится, что  ты – это ты? Никто. Необходимо было пробраться в отведенные ей комнаты и найти какую-то одежду. Ее собственные наряды привезут лишь к вечеру, если она пошлет за своей свитой сейчас же. Альда знала из присланного на согласование в Парабрану протокола встречи  поезда принцессы, что ее помещения находятся на втором этаже Альгамбры в правом крыле. Осталось добраться туда неузнанной и незамеченной.
- Как мне найти тебя, чтобы отблагодарить?
Как отказаться от знакомства с человеком, который знает наизусть переходы под городом?
- Или ты может остаться со мной здесь, если твой хозяин в беде и тебе некуда идти…
Говорила Альда торопливо и тихо.

Альда тоже допускала, что ситуация подстроена Каримом для того, чтобы Хельга следовала за ней попятам, но пока принцесса не готова была остаться одна или доверять своей страже. Мир неожиданно оказался слишком сложным для юной инфанты, но горячая кровь ее предков требовала не отступать и продолжать бороться за то, что она считает верным.
- Я рада. А теперь, пока никто нас не заметил, давай переоденемся горничными и попробуем пробраться в отведенные мне комнаты. Там ты поможешь мне привести себя в порядок. Часть гардероба, если я не ошибаюсь, могла быть отослана вперед поезда. Одежде не нужно есть и спать.
Зачаровывать одежду – большой труд, но пусть с мерцанием она все равно укроет их лучше, чем наряды, из дома купца.
- Горничная.
Альда невольно сопровождала магию жестами, и теперь ладони скользнули вдоль плаща.  Получалось плоховато. Но если им удастся просочиться так, чтобы не попадаться на глаза слугам и хозяевам в непосредственной близи…

>>> Похороны конунга

На чужой кровоток не разевай роток >>>

- После того, как все это закончится, я бы много отдал за ванную, наполненную теплой водой.
Хельга глянула на брата из-под ресниц и улыбнулась, пряча за улыбкой смущение. Она неплохо умела разбираться не только в урдах и замках, но и в мужчинах, и теперь отчетливо видела интерес во взгляде Дерэнта. Насколько он обусловлен её красотой и умом судить было рано, ведь в экстремальных ситуациях все выглядит совсем не так, как в обычной жизни. Женщины кажутся красивее, мужчины сильнее, поступки значимее, а слова весомее, и только много позже можно понять насколько искренне будут те чувства, которые зародятся теперь. Впрочем ничто не мешает просто подпасть под влияние момента и отдаться на волю тех эмоций, которые обуревают именно сейчас. Без оглядки на будущее или прошлое. А сейчас хотелось оказаться как можно дальше от подземелий, упырей, тварей и пауков и как можно ближе к этому симпатичному, сильному и улыбчивому мужчине. Оказаться в его объятиях и почувствовать вкус его губ, понять, что ты жива и что все ещё дышишь, и можешь чувствовать прикосновения. понять, что жизнь продолжается не смотря ни на что.
- Насколько много вы готовы отдать, если я провожу вас до купальни прямо сейчас?
Искры лукавства и озорства вспыхнули в глазах одалиски, когда она приблизилась к Дерэнту и коснулась шепотом его уха так, чтобы никто, кроме него самого, не услышал. И только сказала, как тут же оказалась снова на своем месте - заговорил дон Альваро, а не слушать его было чревато. И так ей предстоял с ним как минимум серьезный разговор, как максимум он придумает ей наказание поинтереснее и усугублять ситуацию совсем не хотелось. Взгляд ярких глаз ещё раз скользнул по лицу падре и Хельга опустила глаза, являя и гранду, и братьям эталон служанки - молчаливой и незаметной. Как вам будет угодно, благородный дон. Как пожелаете. Все, как вы скажите.
Когда речь гранда подошла к концу, Хельга присела в реверансе, что в обрывках ранее красивого платья выглядело слегка комично и издевательски, но глаз так и не подняла, а едва коснувшись руки Дерэнта и бросив быстрый взгляд на Теодора, пошла в сторону от кухни, по коридору к лестнице, следуя за служанками. О, сколько будет пересудов и разговоров уже через полчаса! Как и в каких подробностях будут обсуждать появление хозяина Альгамбры в столь странной компании и в столь странном месте!

Служанки, отряженные доном Батистой, привели гостей к покоям. Каждому было выделено по спальне, рядом с которой располагалась маленькая купальня. Слуги готовы были выполнить любую прихоть дорогих гостей и стояли в ожидании поблизости. Чистая одежда, еда. лекарь, постель - все, что пожелают господа орденцы. Хельга не посмела следовать дальше, дама или нет, она была всего лишь служанкой и забывать об этом не следовало, поэтому предоставила братьев более расторопным девушкам, а сама скользнула в свою комнату. Ей тоже предстояло привести себя в порядок. Правда она надеялась, что может Дерэнт захочет после её видеть и пошлет за ней, или найдет другой способ прийти, но это были лишь мечты, а реальность пока начинала отдавать болью в теле  и лихорадкой мыслей в голове.

Да, без сомнения – Дерэнт пялился на хеску. И не мог этого не заметить Тео, хоть убей. Он в принципе всё замечал, что касалось его обожаемого близнеца, но, как правило, «реагировал» на это вслух только оставшись с ним наедине. Вот и сейчас, со скукой выслушав рёв раненого медведя – то есть, гранда, который по забавному стечению обстоятельств был тут на очень даже хозяйских правах, лишь поморщился – уж больно мерзко сковородка прогрохотала…
Да и, сказать по правде, его слова, сказанные ранее, тоже относились примерно к тому же – ну да ежели кто их не услышал… что ж, в следующий раз, буде такой приключится, станет орать громче.
И стучать сковородками.
Раздельные комнаты, которые были организованы для него и брата, вызвали ощущение сродни зубной боли – такое же мерзкое и тянущее нежелание признавать чужие законы и устои… что ж, по всему выходило, что трёпу хватит местным надолго. Благо что сейчас их с братом различить было совсем даже немудрено – в отличие от старшего, и одежда, и лицо и волосы мага были чисты и даже относительно опрятны. Так что уже безмолвно проследовав до указанной служанкой двери, он, как и брат, отослал её подальше, решив, что обойдётся без прислуги в процессе мытья себя, драгоценного.
Хотя, дьяболон раздери, этот говнюк мог бы задержаться и хотя бы помочь размассировать воющие от боли мышцы!
Злоба накатывала и отступала, подобного ленивым волнам великого океана, подступающего к холодному каменистому берегу, и белоснежными барашками пены вспыхивала – и тут же угасала – неуместная ревность. Да пора бы уже давно привыкнуть к тому, что Дэр ни одной подходящей юбки не пропускает!
А привыкнуть-то привык, только… это ведь не значило, что это должно ему нравиться? Особенно когда идёт в ущерб его, Тео, интересам!
С такими мыслями он аккуратно закрыл за собой двери, и, глубоко вздохнув, посмотрел прямо перед собой – но так, словно ничего не видел. А затем принялся глубоко размеренно дышать, «приглаживая» вставший на дыбы жаркий костёр, пылающий в его душе, утихомиривая пробудившееся совершенно не к месту и не ко времени то самое чувство собственника, грозящее перерасти в нечто… сильно большее.
В этот раз, впрочем, удалось обойтись лишь «пятиминуткой» такой вот медитации, после чего маг, встряхнувшись, негромко вздохнул, и принялся освобождаться от одежды.
Бадья с водой, подготовленная оперативно к их приходу, успела слегка подостыть, но для него это, обычно, не было такой уж проблемой, и, погрузив в прохладную влагу руки по кисти, он тихо буркнул себе под нос: «- Вода – теплее… теплее…» - и так далее, до того момента, пока температура воды не стала приемлемой для теплолюбивого Теодора. Иному, впрочем, она могла показаться даже слишком горячей, но мужчина лишь с наслаждением выдохнул, перешагнув через край деревянной «ванны» и погрузился в обволакивающее тепло, отмокая.
Дальше, конечно же, следовал неизменный анализ прошедшего дня, строгий вопрос самому себе: верно ли он понял все данные ему знаки и предощущения? – и прочие, немаловажные моменты… расчёт затраченной силы, укор самому себе за то, что так неразумно потратился и в итоге остался ни с чем и один, без оружия; и то, чем они маялись в церкви… в подвалах… ровно до прихода сюда, в Альгамбру. По всему выходило, что, кажется, никаких критичных ошибок совершено не было, и, в общем-то, помолившись можно было спокойно отходить ко сну.
Но это – позже.

Неслышной тенью Дерэнт скользил по коридорам Альгамбры в поисках знака. И знак был найден. Как вообще он определил, что эта лента была оставлена именно для него? Немного интуиции, немного памяти. Маг-рыцарь остановился напротив той самой вазы и той самой двери, осторожно, указательным и большим пальцами поддев ленту, потом уже сжал в ладони, вдыхая такой знакомый аромат чужих волос.
«Все-таки меня ждут» - губы мага-рыцаря растянулись в довольной предвкушающей улыбке. – «Ну так я и пришел»
Дерэнт уже даже занес руку, для того чтобы осторожно постучаться, но тут в мыслях почему-то всплыл очень и очень недовольный лик брата, обличающее тычущий в старшего перстом со словами «Где обещанный массаж?! Где сладости?! Почему ты опять оставил меня одного?! Ты совсем не уделяешь мне внимания»
Маг-рыцарь быстро замотал головой.
«Меня ждет обалденнейшая ночь. Отличнейшая ночь в обществе прекрасной дамы! Массаж, сладости… потом-потом-потом! ПОТОМ!»
Тео в его мыслях зло поджал губы, скрестил руки на груди и презрительно отвернулся.
А маг-рыцарь, забыв постучаться, осторожно толкнул дверь и быстро проскользнул внутрь. Увиденное заставило его залюбоваться на долгих четыре удара сердца – точеное девичье тело, еле прикрытое накидкой, свет свечей, придающий романтики и шарма всей ситуации, просвечивающий через тонкую ткань и лишь подчеркивающий то, что она и не пыталась скрывать. Перед тем, как совсем потерять голову от страсти, он все-таки не забыл притворить и запереть за собой дверь.
«И настроение мое… улучшилось…» - мысленно ухмыльнулся маг-рыцарь, рассеянно запуская пятерню себе в волосы. В какой-то момент даже показалось, что подойти и обнять это совершенство – уже кощунство. Момент, впрочем, был очень кратким. Брат Дерэнт искал взгляд прекрасной девы и утопал в ее глазах, сам не замечая, как неумолимо сокращает расстояние.
«А ведь она только после купания. Волосы мокрые и этот шелк, который так соблазнительно льнет к ее телу» - блудливые глаза уже успели проделать путь от очаровательных ножек, задержаться на стыдливо прикрытых тканью прелестях, скользнуть по груди и теперь не отрывались от ее глаз.
Слова? Какого черта? Кому в такие моменты нужны слова? Все равно на ум приходят только всякие глупости, которые можно с уверенностью свести к одному очевидному комплименту. Или все-таки нет?
- Вы обронили, фройляйн. – мужчина обезоруживающе улыбался, не позволяя своему взгляду скользнуть ниже линии ее губ.
Дерэнт считал, что любая женщина, с которой его сводит судьба должна на этот миг встречи почувствовать не менее чем королевой.

Отредактировано Дерэнт Золондо (2012-12-27 15:55:45)

Казалось, само время застыло, став подобным свежему меду. Маг-рыцарь чувствовал касание нежных пальчиков сквозь ткань рубахи и его тело отвечало на это касание, заполняя разум пряной волной желания. Однако мужчина не позволял себе торопить события. Ладонь его левой руки мягко легла деве на талию, осторожно привлекая. Дерэнт, осторожно приблизил свое лицо к ее лику,  чуть наклонил голову и осторожно коснулся своими губами ее губ, задержавшись в поцелуе на ничтожно краткий миг, отстранился, столь же трепетно коснулся уголков ее губ и вновь отстранился, с нежной улыбкой глядя на деву, перебирая кончиками пальцев тонкую ткань накидки. В этот момент для Дерэнта во всем мире не существовало ничего и никого, кроме нее. Сам поверил, что с ним такое происходит в первый раз. Только тело не поддавалось обману. Свободная от ее ладошки, левая рука, подобно мотыльку, касалась теперь ее спины, не торопясь избавлять девушку от иллюзорной защиты тончайшей ткани. Более, этот миг, когда они балансировали на грани того, чтобы с головой нырнуть в омут страсти, казался необычайно ценным в своей чистоте и невинности ласк.
Атласная ленточка, подобно паутинке, опустилась на пол а мужчина нежно коснулся кончиками пальцев ее румяной щеки. Дерэнт знал, что она чувствует, но равно знал, что чем сильнее разожжет пламя страсти, тем сокрушительнее будет наслаждение их обоих. Сам он откровенно изнемогал от желания, но с другой стороны, уже давно не был юнцом, не способным сдерживать свою похоть.

Сон тем приятней, чем чище твоя совесть. И поэтому этой ночью дон Альваро спал как младенец. И не надо вспоминать про усталость и пережитые приключения минувшим днем. В этом есть лишь логика. А иногда и суровым мужчинам свойственная легкая склонность к сентиментальности. Очень редко, и, разумеется, наедине с собой. А это, в свою очередь, сильно похоже на самообман, и как следствие сон хоть и был великолепным и практически святым, вот только продлился недолго. Однако, и в этом были свои плюсы – день предстоял сложным, а потому, раньше сядешь – раньше начнешь считать дни до выхода. Мда…мысли в голове благородного гранда проносились одна опережая другую, и как следствие полнейшая каша и масса неясностей. Спокойно, гранд, спокойно.
Хоть и час был более, чем ранний, Альваро открыл глаза, отметая все лишние и ненужные мысли, и с удовольствием осознал, что чувствует себя вполне отдохнувшим. Радовало это как минимум по двум причинам. Во-первых, после вчерашнего должно было ныть и болеть все то, что не успело заныть и заболеть в тот момент, когда южанин достиг собственного дома. Во-вторых, день предстоял не из легких, и чем лучше будешь себя чувствовать, тем безупречней все пройдет. А это, учитывая положение дона Батисты в общества, отнюдь не маловажно. А то потом проблемы придется решать, а это, как известно, значительно сложнее, чем попросту их не допускать. Тем более, если это в твоих силах. Опять чуть запутанно, но все такова жизнь не последнего человека на сей грешной земле. Добавим, что слухов о том, что представитель алаци имел слишком бледный вид, Альваро точно было ненужно. Итак хватает.
По хорошему не мешало бы, конечно, заглянуть к Альде, и удостовериться, что сия вздорная особа в полном порядке. Однако, южанину было просто лень это делать. к тому же он ещё не отошел от накопленных за вчерашних дней негативных впечатлений. А в таком состоянии лучше воздержаться от визитов вежливости, иначе они рискуют превратиться в нечто гораздо менее приятное. Дон Альваро был не самым милым человеком, когда прибывал не в духе. Тоже самое можно было сказать и насчет Хельги. Тоже, если не хуже. Ещё раз взвесив все за и против, южанин решил не портить себе настроение. Во всяком случае пока. За сегодня поводов ещё будет более чем предостаточно. Так что, дон Батиста попросту собрался и направился проветрить голову. время позволяла, а необходимость была на лицо.       

---> Дворец императора. Двор

Отредактировано Альваро Батиста (2012-12-30 00:19:32)