- Что происходит?
Если бы так просто была рассказать, что происходит! Эдит сжала нежные пальчики фрейлины и заглянула в глаза.
- Происходит... Инга, возможно уже завтра всё изменится. Возможно завтра настанет время, когда воины впервые за пять сотен лет поднимут мечи против Империи, возможно завтра не станет меня. Я не знаю что будет. Но я знаю, чего я хочу.
Кёнигин отпустила ладошки Инги и отошла к окну. Распахнула его, впуская в зал чуть свежего воздуха.
- Я хочу стать императрицей и я хочу сделать то, зачем сюда приехала. Только мой сын будет в будущем занимать имперский трон и я никому не позволю меня этого лишить.
Девушка говорила тихо, так, чтобы слышать её могла лишь Инга, но слова, кажется, падали с грохотом сорвавшихся с гор огромных валунов. И между ними отчетливо мелькали стальные ноты.
- Убит советник Григ, пресепторию наводнили шлюхи, выпущенные видимо кем-то из союза, убит советник Алации, дон Эскаланте. И это только начало. Кто-то хочет всё смешать и помешать свершиться предначертанному. Сегодня, после аудиенции у Его Величества, я буду просить тебя помочь мне.
Эдит порывисто обернулась, пересекла зал и снова оказалась рядом с Ингой.
- Мне нужно будет незаметно покинуть дворец и так же незаметно вернуться. Я знаю, что это очень опасно, но у меня нет иного выбора. Если я не рискну сегодня, завтра меня разотрут в порошок.
Горячий шепот толкнулся в щёку фрейлины.
- Скажи, ты же знаешь, что обо мне говорят? Я знаю, ходят разные слухи. Ты веришь им?
признаваться в сокровенном тяжело, признаваться в тайном ещё труднее, но Эдит знала, что иначе теперь никак. теперь пришло время сорвать и этот покров, потому что после придут новые тайны и этой не станет места.

Она знала, что сможет рассчитывать на Ингу. Знала и всё равно лишь когда девушка согласилась, облегченно выдохнула. Можно рассчитывать на человека, можно безмерно ему доверять, но каждый волен не рисковать своей жизнью в угоду чужой, даже самой близкой и родной. И никто не вправе будет осудить за это.
- Благодарю тебя, моя верная подруга! Я знаю, что могу верить тебе как себе, но я должно предупредить - то, что я собираюсь сделать очень опасно и если что-то пойдёт не так, ты тоже можешь пострадать.
Кёнигин не собиралась отговаривать фрейлину от принятого решения, только сочла нужным сказать о своих тревогах, который в последнее время прибавилось. И признание... Оно давалось молодой женщине сложнее всего. Она скорее готова была сейчас признаться в планируемых убийствах, чем в тайне своего происхождения, хотя сама давно уже владела ей в своё удовольствие и даже успела использовать.
- Ты знаешь, что весь Хестур говорит о том, что я дочь подгорного короля. Что моя мать предпочла конунга троллей Олафу и родила ему двоих детей, меня и моего брата. Говорят, что Олаф так и не смог простить мать и поэтому я сейчас здесь, а вовсе не потому, что он хотел для меня лучшей доли, а для себя славы и почета. Говорят, что он любил лишь своего старшего сына потому что тот истинный наследник его рода.
Эдит на секунду замолчала, пристально вглядываясь в глаза собеседницы.
- Это всё правда.
Слова получились особенно жёсткими в звенящей тишине залы.
- Всё, от первого до последнего слова. Не говорят только о том, что я знаю о своём происхождении. Теперь знаю и отец... Настоящий отец меня принял. Олаф никогда не любил нас так, как Сигмара, но он был хорошим отцом, да засияет его имя в зале Славы золотом и сталью.
Говорить, даже Инге, о том, что Олаф оказался предателем Эдит не хотела, это пока было слишком больно. Хватит и этого. тайна, которую свято хранила её мама и потом она сама теперь стала почти достоянием общественности, а если придётся воевать, то об этом узнают все. И сейчас принцесса понимала, что больше не стыдится, стало легче. Но пока Инга не сказала ни слова... может быть фрейлина не сможет этого вынести. Будет жаль.

Эдит позволила увести себя и усадить, и только тогда почувствовала, как неожиданно стали слабыми ноги. И хорошо, что Инга всегда была такой проницательной и дальновидной, а то сейчас нужно было бы звать лекаря. Девушка глубоко вдохнула, прогоняя приступ головокружения и снова, как многом раз до этого в порывах особенной откровенности и тайны, сжала хрупкие пальчики Инги.
Кажется я могу их сломать... Кёнигин опустила взгляд на руки, но упрямо тряхнув головой, заставила себя перестать думать о ерунде.
- Я знаю. Я знаю, ведь ты моя лучшая подруга.
Девушка перевернула ладошку фрейлины и теперь поглаживала её кончиками пальцев по внешней стороне, наблюдая, как рисуются на нежной коже невидимые письмена.
- Не думаю. Скорей всего он догадывается, так же, как и все, но мама рассказала лишь мне и велела хранить эту тайну так, как я бы хранила свою собственную. Теперь она не имеет смысла, ведь вскоре я могу встать во главе подгорного королевства, рядом с отцом. Если начнётся война и меня захотят сместить с имперского трона. Я долгие годы хранила эту тайну даже от тебя... Не знаю почему.
Эдит отлично знала, что дальше этой залы информация не уйдёт, разве только кто-то посторонний мог их подслушать. Инга была хранительницей всех её тайн и принцесса очень дорожила этим. Даже теперь, когда казалось бы уже незачем что-то скрывать, кёнигин знала - давать людям пищу для слухов более чем опрометчиво и поэтому старалась говорить очень тихо.
- Ты права, я рождена править. Я не отступлюсь.
Взгляд полыхнул далёкими, ледяными зарницами.
- Слушай. Сегодня, когда я вернусь после аудиенции, мы затеем с тобой ужин. Потом возьмём вышивание и отправимся в девичью. Туда не могу входить мужчины, и именно это нам и нужно. Я не могу допустить, чтобы даже Девин прознал о моей отлучке. пока меня не будет ты должна будешь приготовить мне шазийский наряд, его ты найдёшь в подарках от алацци. Его и кольцо. Кольцо, ты не обознаешься, лежит в моей шкатулке, оно совершенно простое и невзрачное, серебряное. Оно там одно такое. Ты принесёшь всё это в девичью и спрячешь, и не забудь про мягкие туфли. Когда мы оповестим слуг о том, чтобы нас не тревожили, я переоденусь и выйду тайными коридорами, а ты останешься. Ты знаешь что нужно делать если кто-то меня хватится. После... После я надеюсь вернусь и мы вместе отправимся в Хаммерсхов, проводить Олафа.
План был дерзок и прост одновременно, и теперь не казался Эдит совершенным безумием, хотя скорей всего она просто до конца не осознала всего, что ей предстоит сделать. Пока она лишь решала первостепенные задачи.

Не было ничего удивительного в предположении войны. Любой. Эдит успела за этот день свыкнуться с этой мыслью и теперь она казалась девушке совершенно естественной. Тролли уже долгие десятки и сотни лет патрулировали горы и перевалы вместе с хесами и стали если не добрыми друзьями, то отличными боевыми товарищами. Когда становишься плечом к плечу против страшных, смертельных тварей, прущих из-за гор и сжирающих любого, попавшегося на пути, невольно начинаешь испытывать уважение к рядом стоящему и тебе совершенно всё равно кто он, тролль или хес, или шази. Установившийся мир был на руку как и конунгу троллей, так и конунгу Хеструра и нарушать его никто не собирался. Пока во всяком случае, потому как у каждого из них были свои амбиции и свои планы. Одно кёнигин знала наверняка - если ей потребуется военная мощь троллей, отец ей её даст.
- Я не пойду одна. Со мной будет Бран.
Эдит понимала опасения Инги и не хотела пугать её ещё больше. И ещё принцесса хотела, чтобы фрейлина поняла - благородный сотник на самом деле занимает в жизни северной кёнигин очень значительное место и возможно вскоре так же займёт место в её сердце. Просто пока об этом говорить было ещё очень рано. К  тому же есть такая примета - не рассказывать до того, как случится, а девушке очень хотелось, чтобы оно случилось. стоило ей сейчас подумать о Варрене, как глаза даже стали блестеть иначе, засияли яркими, чистыми звёздами.
- Не волнуйся. Меня не будет всего час. Я вернусь, переоденусь, мы вместе выйдем к служанкам, они снова меня переоденут, только теперь к пиру и мы отправимся в представительство, а после в хеский квартал.
Кёнигин так и не отняла руки и теперь снова пожала пальчики подруги, поддерживая и подбадривая. Страшно, она знала и трудно, но если не сделать первый шаг, если не рискнуть, то её вышвырнут вон, а ей некуда возвращаться. Есть дороги, которые мы выбираем и Эдит выбрала - только вперёд.

- Я знаю, Инга, знаю!
Эдит отпустила наконец ладони подруги и порывисто поднялась.
- Я знаю, что я могу на тебя положиться. И я знаю, что ты единственная, кому я могу доверять свои тайны. Те, которые не знает больше никто.
Был ещё Шут, которому кёнигин доверяла не меньше Инги, но всё же о некоторых вещах даже ему она не рассказывала. Впрочем о некоторых вещах не знал никто, девушка хранила секреты глубоко внутри и не собиралась никого туда пускать.
- Не волнуйся... Нет. Волнуйся. Переживай. Мне будет теплее зная, что ты за меня волнуешься.
Кёнигин смерила шагами залу и вернулась к фрейлине.
- Ты видела будущего советника Алацци?
Вопрос о вечере был решён, можно было увести разговор на более приятную дорожку.
- Он великолепен! Его Светлость преподнесли мне столько подарков! Знаешь, что он мне подарил кроме вина и шелков?
Эдит оказалась рядом с Ингей и уселась прямо на мягкий ковёр. Северная принцесса часто позволяла себе вольности в обращении со своими подданными тогда, когда никто не видел.
- Он подарил мне карту, на которой отмечены все тайные переходы этого дворца, все тайные комнаты и потайные двери!
Кёнигин воздела на фрейлину светящиеся хулиганским азартом глаза, ожидая реакции.

- О! Он мужчина! Знаешь, такой высокий, сильный, смуглый. У него такие сильные руки и такие сладкие губы. На вид.
Эдит рассмеялась. Напряжение немного спало и она могла себе позволить расслабиться, пообсуждав мужчин и потешив свои фантазии.
- Он рассказала дивную историю про эти самые переходы и поведал мне, что за стенами кроется множество тайн.
Эдит наклонилась ближе к Инге и голос принцессы упал до обжигающего шепота.
- Я думаю он хочет пойти со мной на свидание и таким образом решил поразить моё воображение. И знаешь, он преуспел, никто и никогда не делал мне таких подарков. Я оценила его изобретательность и юмор.
Очаровательная, но тем не менее дерзкая улыбка коснулась губ кёнигин. Альваро удалось затронуть девичье сердце и тронуть воображение, и Эдит ни на секунду не пожалела, что позволила этому дерзкому бастарду больше, чем любому другому советнику и даже больше, чем порой позволяла Инге. Ничто так не зажигает девичьи симпатии, как тайны и возможности. Дон Батиста дал принцессе и то, и другое, и вполне мог удостоится в будущем чести стать фаворитом Императрицы.
- когда всё закончится мы с тобой обязательно должны будем пробраться туда, в эти тайные переходы и всё разведать. Там могут быть выходы куда угодно, ты понимаешь о чем я? Может быть там есть ход в спальню самого Зеницы или Императора!
Заговорческие, азартные нотки всё яснее скользили в раскалённом шёпоте.
- И если это так, мы будем владеть тайными всего замка, а кто владеет информацией - тот владеет миром.
Эдит была сейчас похожа на себя лет десять назад, когда она, ещё девочка, любила влезать в мальчишеские авантюры и хулиганить наравне со старшим братом. Как далеко тогда она была от политики... И кажется сейчас она на пару минут вернулась в то счастливое время. Только на самом деле кёнигин, планируя будущий поход, вполне отдавала себе отчет в перспективах. игры остались в прошлом. Детские игры. теперь она играла во взрослые игры и хотела быть уверена в том, что знает всех своих будущих кукол.

Эдит с улыбкой слушала свою любимую фрейлину и кивала головой. Да, она будет осторожна, да. Да, конечно она будет осмотрительна.
- Я всегда бью первой, Инга.
Глаза северной принцессы сверкнули, а улыбка стала опасной. Теперь девушка отчетливо напоминала хищницу. Грациозную и смертоносную. Она никогда и никому не уступала, и не собиралась делать это в будущем. Прогнуться под ситуацию и позволить ей с тобой случиться совершенно не значит отступить или отдать. Напротив, это значит поступить мудро и разумно, послушав холодный голос рассудка, а не жаркий голос сердца.
- И впредь не собираюсь отступать от этого правила. Только никому не стоит об этом знать наверняка, пусть они видят перед собой лишь красивую женщину, падкую на не менее красивых мужчин. Может не глупую, но тем не менее думающую сердцем. Пусть подозревают, догадываются, слушают сплетни, но не знают наверняка.
Кёнигин вскинула на подругу удивлённый взгляд.
- Именно в спальнях хранятся самые важные тайны, на которых после можно сыграть. Связи хороши для шпионов и соглядатаем, для меня же важны знания, достоверные и свежие, а их можно взять и так, без лишних глаз и ушей. Связями будете пользоваться вы. Ты и шут. Я же не могу быть замечена ни в чем, кроме государственных дел.
Девушка поднялась, прошла к зеркалу и замерла напротив. Придирчиво оглядела себя с головы до ног, забрала волосы наверх, растрепав сложную прическу.
- Знаешь чего я хочу больше всего? Я хочу, чтобы завтра побыстрее началось и закончилось. Я не боюсь. Но меня бросает в дрожь при мысли, что я должна буду лечь в постель с этим мерзким стариком.
Губы принцессы сжались в острую линию. Нет, она отлично понимала на что идёт и знала зачем, но отвращение побороть не могла. Впрочем, если бы Инга смогла сейчас выбраться в город и найти необходимые зелья, то всё было бы не так страшно.

- Использовать. - Эдит фыркнула и расхохоталась. - А ты снова права! Конечно марионетки могут полезны и ещё как.
Она отвернулась от зеркала и закружилась по залу в неслышном, неспешном танце. Развела в сторону руки словно хотела обнять весь мир и даже глаза прикрыла.
- Он красив, он опасен, он смел и силён, он умен и дерзок! Он великолепен, как может быть великолепен породистый, редкий жеребец и видимо норов у него такой же. Мне кажется, он просто кипит! Когда он стоял рядом, я чувствовала исходящий от него жар. Он как огонь. И знаешь, я поняла, что не все алацци такие подлые, каким оказался дон Диего. Конечно...
Кёнигин внезапно оказалась перед Ингой и приложила палец к губам, призывая фрейлину помолчать.
- Я знаю, что нельзя никому верить и все хотят от меня больше, чем меня. Я знаю. И этот дон Альваро тоже, но тем не менее я готова дать ему чуть больше, чем он просил в первое знакомство. Я готова дать ему шанс встретиться со мной ещё раз и возможно мы сможем поладить.
Девушка снова пустилась в безмолвный танец, только теперь каждый раз, когда она оказывалась лицом к фрейлине, она одаривала её самой очаровательной улыбкой.
- И снова ты права. Народ должен любить свою Императрицу! Я буду ладить с народом и не дам им ни малейшего повода меня ненавидеть. Нельзя ненавидеть того, кого любишь и никто не отрезает кормящую руку. Даже звери лижут пальцы дающего.
Эдит вернулась на скамью, села около Инги и снова, как и в начале их беседы, переплела пальцы.
- Можешь. Принеси мне самое сильное снотворное зелье и самое сильное зелье, вызывающее видения. Или принеси мне джинна, который сможет вызвать видения, а после усыпить.
Принцесса опять шептала, а глаза её горели глубоким, синим огнём.

Если бы я знала...
Действительно, если бы она могла знать. Но не было у Эдит привычки отступать.
- Здесь великолепная торговая площадь, наверняка на ней есть лавки торговцев зельями. Знаешь, я слышала про одного купца, говорят он может достать всё. Карим из Малины. И говорят его лавка тоже на площади. Найди. Придумай историю и купи мне эти зелья. И не жалей монет. 
Вдруг подумалось, что было бы забавно и яд для купца купить в его же лавке. Какая насмешка судьбы! Оказаться убитым так глупо, продав смерть убийце. Но Инге он мог и не продать яд, а вот снотворное зелье и джинна, рождающего галлюцинации вполне мог, особенно если она расскажет запутанную историю своей любви или нелюбви, ведь шази так падки на красивых женщин и сладкие речи. Эдит так и не сказала фрейлине куда и зачем она собирается идти, и это было к лучшему. Если Карим будет в лавке и сам станет разговаривать с миловидной покупательницей, Инга не будет относиться к нему предвзято и сможет лучше убедить в своей "правде".
- Может быть ты встретишь на площади шута, я послала его купить мне щенка. Скажи, что я буду его ждать вечером, чтобы отправиться в Хаммерсхоф.
Вошла служанка, возвестив о том, что накрыт стол и вернулась та, которую Её Высочество отправляла к Императору. Всё. Время для подруг вышло, теперь каждая снова занимала своё место. Эдит отпустила служанку и позволила ещё несколько минут им с Ингой побыть вдвоём.
- Всё будет в порядке. Сделай всё, как я тебе сказала, я пошлю за тобой сразу после аудиенции. Жди меня и ни о чем не тревожься.

Когда ушла Инга, принцесса вышла к горничным и служанкам. Платье было уже подготовлено и Эдит отдала себя в распоряжение ловких девичьих рук. Когда всё было законченно и кёнигин осталась довольна своим нарядом, - небесно голубой очень шёл к её глазам, - она отослала одну из девиц за Браном, приказав только передать слова и возвращаться обратно. Оставалось чуть поправить волосы и привести в порядок мысли. Как говорить, что говорить, как смотреть. В Хестуре всё было намного проще. Это не значит, что в замке не соблюдали субординацию, нет, но этикет Даларского дворца пугал слишком большим разнообразием. И если Император всего этого разнообразия придерживается, будет сложно. Эдит только надеялась, что он к старости стал ещё и слеп, и не увидит, как если что-то она сделает не так.
- Принесите перчатки, вплетите в волосы тот жемчуг, из алаццианской шкатулки. И шевелитесь!
Кёнигин стояла посреди зала, сюда вынесли её любимое зеркало и теперь девушка могла придирчиво себя осмотреть. Платье цвета синего щита Империи, с вышитыми серебряными нитями гербами дома Эрхольм, на плечи наброшена траурная накидка так же с гербами, волосы заплетены и убраны в сложную в исполнении, но простую и строгую прическу, мягкие туфельки. От румян девушка отказалась. Подумалось, что она сейчас увидит Брана и щёки заалеют без посторонней помощи.
Эдит в последний раз кинула взгляд на смутное отражение, надела перчатки, украсила руки перстнями и наконец вышла в малую гостиную, в которой её должен был ожидать верный сотник, благородный харр Варрен.

Зал Совета >>>

Коридоры дворца >>>

Эдит не успела сделать и нескольких шагов, как ей навстречу бросилась служанка, принесшая заказанного её щенка с рынка. Девочка хотела поделиться радостью и показать свою расторопность.
- Ваша Светлость! Шут просил вам передать, что выполнил приказ. Он такой милый. Не шут. Щенок! Пушистый! и совершенно белый!
Кёнигин остановилась, чуть приподняла бровь, но нашла в себе силы улыбнуться девочке.
- Спасибо моя хорошая, спасибо. Можешь идти и если увидишь Шута, передай, что я довольна.
- Да, Ваша Светлость! Всё, как вы скажите! Я позволила себе накормить щенка, и дать ему молока.
- Хорошо. Я пошлю за тобой, когда нужно будет кормить зверя снова.
Эдит проятнула руку, позволила коснуться кончиков пальцев и прошла в покои. Наконец - то! Щенка видно не было, а Эдит пока не придумала ему имя. Она вообще забыла, что отправляла Шута за собакой, но сейчас порадовалась, что эта мысль пришла ей в голову. Возможно теперь рядом с ней будет мужчина, которому она сможет доверять при совершенно любых обстоятельствах и с которым сможет быть абсолютно искренней.
- Я назову тебя Альф. Тебе нравится?
Девушка огляделась по сторонам. полагая заметить собаку в любом удобном углу.
- Покажись мне.

В замке отца были собаки. И старший брат, и сам конунг любили этих животных и Эдит разделяла эти чувства. Звери, преданные тебе всей душой и всем сердцем, не предающие, не врущие и не отворачивающиеся от тебя в опасные, жестокие и безысходные моменты жизни. Им всё равно какой у тебя титул и есть ли он вообще, всё равно есть ли у тебя земли или ты беден, как последний нищий. И даже когда тебе нечего есть и ты не можешь накормить своего зверя, он останется рядом.
- Иди ко мне.
Эдит заметила белый комок, важно вышагивающий к неё из-под штор и не смогла сдержать улыбку, следя за тем, как щенок пока ещё путается в лапах, но тем не менее не теряет своей собачьей гордости.
- Привет. Я Эдит, твоя хозяйка. Теперь ты будешь жить у меня, мы будем с тобой гулять и играть, а ещё ты будешь меня охранять.
Как будто пёс мог понять. Но кёнигин отчего-то никогда не сомневалась, собаки подчас понимают больше, чем люди и то, что они не разговаривают лишь упущение природы. Или намеренное деяние Создателя, который лишил собак речи, но дал проницательность и преданность. Щенок оказался очень потешным и симпатичным, его хотелось потискать, поцеловать в мокрый нос, забрать с собой на кровать... Но пока принцесса лишь потрепала его между ушами.
- Мы должны с тобой подружиться.
Эдит подхватила щенка под нежное брюшко и прошла к окну. Устроила его у себя на руках поудобнее.
- Завтра всё здесь будет принадлежать нам. Тебе нравится? Ты будешь со мной с самого начала.
Девушка зарылась в пока ещё очень мягкую шерсть носом, поцеловала Альфа в нос.

Кажется щенок не разделял желания Эдит подольше подержать его на руках и полюбоваться вблизи шёлковой мордочкой, вывернулся и кёнигин еле успела опустить его  на пол. Присмотрелась. И пошла следом за исследующим зал псом. Но видимо то, что он видел, его не устраивало и теперь на принцессу смотрели два черных глаза. Вопросительно? Наверное, Эдит могла ошибаться.
- Идём. Если ты хочешь на улицу, давай найдём выход.
Принцесса шагнула к двери, позвала стражу и приказав воинам сопровождать её во внутренний двор, поманила за собой пса. Подождала пока тот доковыляет и дабы не унижать его псиную самооценку, на руки девушка его больше не брала. Не при всех. Просто шла медленнее обычного, позволяя Альфу гордо шествовать рядом.
Двор был, правда очень сильно отличался от того, к чему Эдит привыкла дома. Мощёный камнями, он был явно не предназначен для выгула собаки. Надо приказать построить внутренний двор. с травой и деревьями. Дурость какая - камни и стены.
Но пока выбирать не приходилось и девушка радушно махнула рукой.
- Располагайся и гуляй в своё удовольствие.
Эдит осмотрелась. Ничего особенного и пока ни одного знакомого лица. Стражники имперской гвардии, с любопытством поглядывающие на будущую Императрицу, дворцовые слуги и служанки. Всё серое и бесчувственное. Как и старый, мерзкий, будущий муж. Такой же серый, пыльный и заросший паутиной.
Кёнигин сделала несколько шагов внутрь двора, показывая пример Альфу. Остановилась. Улыбнулась. И эта тёплая, солнечная улыбка была предназначена её юному, пушистому кавалеру.
- Нравится тебе здесь?

Служанка доложила о приходе сотника и Эдит снова подхватила Альфа на руки не смотря на протестующее посапывание и желание как можно быстрее выбраться. Пока пёс был маленьким, он передвигался неспешно, а кёнигин хотела поспешить.
- Потерпи. Скоро ты будешь самым быстрым и я не буду за тобой поспевать.
Ей нетерпелось увидеться с Браном и узнать, как прошёл совет. Как бы там ни было, Эдит искренне переживала за воина и совершенно не желала ему провалиться на этом первом экзамене в его новой, дворцовой жизни. Отдав сначала щенка, а потом и себя в руки слуг и служанок, кёнигин какое-то время провела перед зеркалом, а когда была готова к выходу, передала для Инги записку, в которой просила ту поторопиться и проследовать за ней в Хаммерсхоф. Щенка, пока принцессу одевали для поминок, расчесали и даже попытались надушить, но когда пёс расчихался, отложили масла в сторону и Эдит передали белого и пушистого пса без особого аромата.
- Не бери их в голову, они всегда так.
Девушка поцеловала Альфа в мокрый и холодный нос, и в сопровождении стражи и служанок проследовала во двор, к ожидающей её карете и сотнику. Странно было признавать, но Эдит волновалась. Словно это она сама только что была на совете и принимала присягу, а неведение о происходящим лишь подогревало волнение. Ничего страшного случиться не должно было, но разве можно объяснить это гулко бьющемуся сердцу? Разум кёнигин всегда старалась оставлять холодным и невозмутимым. Несколько раз умудрившись поддаться эмоциям, принцесса получала от жизни болезненный щелчок и теперь старалась не поддаваться на провокации. Задумавшись о перипетиях своей судьбы, кёнигин не сразу заметила сотника, а когда заметила, губы принцессы тронула чарующая, тёплая улыбка.
- Благородный сотник, я рада видеть вас!

>>> Улицы

"Смешались явь и сон..."
Можно рассуждать о чем угодно, во что-то верить, во что-то – нет. Но одно остается неизменным всегда. Сны имеют большое влияние на сознание, на человека. Фокусы собственного подсознания порой калечат серьезнее внешних факторов. В общем-то, непобедимого воина с легкостью уничтожит… лишь он сам. Джед непобедимым никогда не был. Живые не бывают бессмертными. Но ночь определенно выдалась тяжелой. Попытайся он вспомнить вечер после бала – и Маккена рисковал бы запутаться в собственных мыслях, как следователь в показаниях напуганной жертвы. В какой-то момент происходящее определенно обратилось в сон, удачно пристроившийся прямо к последнему вороху мыслей. Но с какого момента начинались грезы, и когда Джед умудрился уснуть, оставалось вполне открытым вопросом. 
Хотя вряд ли принц тарийский сейчас думал именно об этом. Если быть совсем откровенным – Джед ни о чем не думал. Джед спал. Напряженный, словно свитый в тугой жгут кусок бечевки, собранный в единый комок нервов, которых он даже не осознавал, принц находился в каком-то странном забытье. Сна больше не было, но его отголоски не давали расслабиться.
Бывают слишком реалистичные сны. Джед чувствовал во рту отчетливый привкус крови, отзывались невнятной болью мышцы. Но это ощущение было не отзвуком ранения, всего лишь перенапряжение, словно что-то заставило действовать на границе возможностей. И организм теперь с лихвой отплачивал за подобное издевательство.
Джед просыпался. Сознание, или, может, душа, возвращалось в тело неохотно, но постепенно растекалось по нервам, как густое масло. Облекая в плоть то, что виделось неотчетливо, что не могло пробиться сквозь пелену. Говорят, покой дарит сон. Он приносит расслабление и отдых. Но принц, напротив, расслабился лишь в тот миг, когда мир вокруг ожил, набросившись на все органы чувств теплой и невыносимо мягкой постелью. Принц выдохнул, открывая глаза. Если мгновение назад он был погож на тугой лук в крайней точке растяжения, то теперь он был просто сонным мужчиной, который лениво рассматривал потолок. Незнакомый, к слову, потолок. Но этот факт промелькнул мимо сознания, оставшись только смутным подозрением. Какая-то сладость тепла и отдыха не отпускала из своих объятий.