Альрик, как и положено было конюшему, ошивался всегда где-то поблизости от лошадей Её Императорского Величества. По большей части он занимался фехтованием, вовсю размахивая тренировочным клинком и грезя о том, как его заметят и примут в дружину конунга. остальное время мальчишка гонял нещадно заспанного и редко трезвеющего конюха, следя за тем, чтобы транспорт Эдит Эрхольмской был всегда в наилучшем виде. К некоторому разочарованию юноши, сама прекрасная фро редко изволила пользоваться его услугами, а последнее время Альрику казалось, что его госпожа и вовсе принимает посетителей не выходя из своих покоев. Впрочем, какое ему до этого дело? Его дело - кони. И это самое дело он хоть и не любит, но исполняет достойно.
- Альрик! - голос одного из тролей-охранников разнесся по двору, но мальчишка, угадав по интонациям того самого троля, который весьма не лестно в прошлый раз отозвался о его фехтовальных навыках, мстительно промолчал.
- Альрик!!! *** ** *****!!! - к имени добавился добрый десяток смачных ругательств.
Не смотря на свое довольно высокое происхождение - все же сын двухсотенного! - мальчишка не наследовал земли, а  посему особым авторитетом не обладал. Авторитет младшие сыновья могли получить разве что на поле брани, только вот туда попасть оказалось не так уж просто. Сам парень с десяти лет служил Эдит и, судя по всему, заменять его кем-то госпожа не собиралась. Ему бы гордиться своей незаменимостью, только вот душа его жаждала сражений, кровавых битв, подвигов! Не раз ночами снилось ему как он героически спасает отца в битве... ну ладно, пусть сотника... или даже десятника! Но главное он спасает! И конунг, без сомнения пристально следивший за ходом битвы (разумеется правителю заняться больше нечем кроме как следить за Альриком!), жалует ему земли!
- Альрик! Бегом к Её Высочеству! - троль оказался совсем близко и отвесил мальчишке такую затрещину, что у него аж искры из глаз посыпались.
"Ну конечно, будь я воином или хотя бы старшим сыном, этот бугай вел бы себя по другому!" - мрачно подумал мальчишка.
Долго раздумывать времени не было и Альрик быстро направился в покои Эдит. Коридоры и залы он проскочил почти на одном дыхании - вычурность интерьера его всегда раздражала, а эти статуи представляли слабый интерес для юноши, разве что полуобнаженные девы, прикрывающие свое естество какой-нибудь скромной кисточкой винограда или кувшинчиком. Оказавшись у дверей, мальчишка отдышался и тихо постучал.
- Фро, это Альрик, могу я войти? - проверив наспех опрятность одежды - не хватало еще предстать перед госпожой в неподобающем виде! - юноша замер, ожидая разрешения.
Мальчишка по привычке использовал обращение "фро", принятое в Хестуре.

Ну не умел Альрик общаться с девушками. Стоило Эдит посмотреть на него как сердце ухнуло куда-то вниз, отстукивая бешеный ритм. Юноша заволновался. Как вести себя? Отодвинуть госпожу в сторону и пройти? Или стоять и ждать пока она смилуется над ним и перестанет шутить? Блеск ровных белых зубок и изящный изгиб нежных губ... парнишку бросило в жар, а на щеках выступил румянец. Пятнами. Альрик нахмурился, сердясь сам на себя. Разве воин краснеет? Разве пасует в таких ситуациях?
- Я не мог заставлять мою госпожу ждать, - сын двухсотенного склонился в учтивом поклоне, пряча пылающие щеки. - Полагаю фро желает прогуляться, за этим меня пригласили?
Конюший не посмел даже коснуться своей госпожи - это было на редкость дерзко с его стороны. К тому же он опасался, что Эдит, всегда легкая на шутку, скажет что-нибудь такое, что заставит его покраснеть еще больше и окончательно потерять лицо в глазах девушки. Почему-то раньше мальчишка мог часами находиться рядом и его не беспокоили ни губы, ни глубокие синие глаза, ни такой обворожительный взгляд, от которого по телу бегали мурашки. Все еще не поднимая глаз, юноша решил быстро перевести тему в то русло, в котором ему не будет так мучительно неловко.
- Госпожа... я долго служу Вам и предан всей душой... - Альрик замялся, то, что он хотел сказать попахивало предательством в отношении Эдит и он знал, что если она скажет нет, то он не посмеет больше говорить об этом, не посмеет разочаровывать Северную Звезду. - Госпожа, я хотел бы вступить в дружину. От меня было бы гораздо больше пользы на поле боя, чем здесь Вам. Я практически бесполезен в городе...
Мальчишка никогда не умел красиво складывать слова, как умел его старший брат, и не знал женское сердце так, как знали другие братья, более искушенные, чтобы суметь как-то измениться в глазах Эдит. Под конец своей речи юноша окончательно стушевался и замолчал, теперь глядя поверх плеча своей госпожи, чтобы, не приведи Создатель, не встретиться с лукавым взглядом.

- Мы сейчас расстанемся, но я обещаю, потом обязательно встретимся снова. - Пообещала ему ранее Эдит. А Альваро уж точно не собирался оставаться сегодня ни с чем.
Все те пару часов, что императрица отсутствовала в своих покоях, маркиз Батиста провел во дворце. И если сперва компания придворных лицедеев, которые были постоянными обитателями гостевых залов, хоть немного развлекала алацци, то к началу третьего часа каждый из них виделся гранду живым воплощением диаболоновой миссии в нашем мире. Не имея прочей в жизни радости, кроме как угодить тем, кто выше них по рангу, эти амебы (в представлении Альваро) зря проживали свою жизнь. И если бы ее можно было забрать, а потом отдать более достойным людям, то это непременно спасло бы Империю от подобных кризисов в будущем.
В таких размышлениях прогуливался мужчина уже по галереям, еще и гадая, что за вопрос, способный погубить Империю хотел обсудить с кенигин Зеница, когда его нашел тот самый служка, которому Альваро ранее благожелательно "подарил" сумму, немного меньшую, чем годовой заработок его отца за то, что мальчишка найдет и оповестит дона, когда Эдит снова покажется у своих покоев. Гранд решил не терять времени даром и пошел по уже знакомым коридорам к покоям императрицы.
Там его поджидал неприятный сюрприз. Точнее, их был четыре. Здоровые и неповоротливые тролли охраняли вход в покои своей госпожи.
"Разве они были там утром?" - С разочарованием подумал маркиз. - "Не может быть. Я их не видел. Но и не быть их не могло." - Размышлял Альваро, приближаясь к стражам.
Во время своей жизни в Хестуре, дон уже навидался троллей. Стоящие здесь были даже не такие крупные, как остальные их сородичи. Видимо, были выбраны наименее устрашающие для других людей особи. Однако, это не отменяло того факта, что каждый из них являлся смертельно опасным противником для простого смертного.
Вообще, Альваро был не в духе. Сперва ему не дали поговорить с Эдит, когда они уже были наедине этим утром, потом ему пришлось долгие и мучительные часы провести то в отвратительной компании, то в не менее скучном одиночестве. Теперь же, когда он встал перед стражами, а последние не обратили на него ровным счетом никакого внимания, желчь разлилась по телу гранда. И так немаленькое чувство собственной важности теперь просто взвывало: эти тролли даже не смотрели ему в глаза, ожидая того, что он скажет, а ведь один из них стоял прямо напротив героя.
Разозленный маркиз резко вскинул правую руку и щелкнул пальцами прямо перед глазами сурового воина. Последний от неожиданности вздрогнул и автоматически покосился на сделавшего столь наглую шутку. Чувство удовлетворения от сделанной пакости немного развеселило гранда и он чуть успокоился. Опережая встречные вопросы и возможные разборки с троллем, лицо которого медленно начинало выражать неудовольствие, Альваро громко потребовал:
- Поди внутрь, уважаемый, и передай своей госпоже, что представитель королевства Алацци маркиз Альваро Батиста просит у нее аудиенции.
По долгу службы, здоровяку пришлось подчиниться и он, отперев предварительно дверь - "до чего смышленые малые" - вошел к Эдит.
Так, дон остался с оставшимися тремя троллями, которым явно не понравилась проказа героя, которую, они видимо только что успели осознать.
- Какие вы, право, дружелюбные и милые, господа. - Саркастически обратился к ним мужчина, после нескольких минут молчания и глубокомысленных порицающих взглядов северных воителей. - Я так рад, что сегодня могу провести эти незабываемые минуты в вашем обществе, которые, поверьте, так много значат для меня. - Но и на эту фразу реакция была такая же, как на первую - никакая.
Батисту начинала напрягать подобная обстановка, когда он прождал в тишине еще минуты две.

О курице, яйцах и прочих семейных ценностях

Буквально сразу, за первым же поворотом этих бесконечных замковых коридоров на шедших мужчин чуть ли не бегом налете мальчика. Хес, если присмотреться. А если присмотреться ещё внимательнее, то конюший Эдит, которого она забрала с собой из Эрхольма. Парень едва не потерял дар речи от неожиданности, но к чести мгновенно пришел в себя, оценил обстановку и узнал в незнакомцах тех, кого и надлежало разыскать.
- Ваше Величество, Вам письмо от фро Эдит. Срочное. И... Ещё одно письмо.
Олаф забрал бумаги, не долго думая развернул, прочел и даже улыбнулся. А смекалистый парень оказался! Дочь не хотела его отпускать, но ему как-то удалось его уговорить. Надо и правда взять пацана на заметку, молодые и смелые воины всегда нужны, а те, которые преданы и рвутся в бой за правое дело и подавно. Теперь особенно.
- Веди нас к ней. И, - Олаф потрепал юношу по волосам, - я забираю тебя себе. Скажешь потом спасибо своей королеве.
Просить дважды пацана не пришлось, он рванул обратно с такой скоростью, словно от этого зависела его жизнь. С какой-то стороны так и было, ведь наше будущее и есть наша жизнь, и если там нет ни единого просвета, то зачем это надо?
- Смотри как несется.
Конунг скроил гримасу, мол глянь на него, штаны по дороге потеряет и подмигнул брату.

Каким-то чудесным образом до покоев Императрицы они добрались быстро и без приключений, но перед дверьми их ждал сюрприз в виде разодетого по последней столичной моде аллаци. Олаф прищурился, всматриваясь в лицо незнакомого мужчины. Видел? Не видел? Знает? Воспоминания пришли быстро. Дон Батиста, шустрый бабник, ловелас, проходимец, отличный воин и азартный человек. Человек чести, способный на многое ради друзей. Интересно, что ему нужно в такое неурочное время от Эдит? Нет, северянин неплохо знал свою дочь и в общем понимал зачем именно здесь может находиться Альваро, вот только почему по эту сторону двери? Или это такая игра? Правда личная охрана дочери явно не играла и даже при виде Олафа и Бьорна лица троллей ничуть не изменились. Госпожа приказала никого не пускать - значит войти можно будет или по разрешению Эдит, или через трупы телохранителей.
- Доложи Эдит о нас.
Приказ был адресован конюшему и тот резво скрылся внутри покоев, а Олаф повернулся к южанину.
- Рад видеть в добром здравии, дон Батиста. но не скажу что рад видеть вас здесь в такое время. Не хотите объясниться?

Дворец притворялся, что всё хорошо.
Здесь было удивительно тихо, особенно если вспоминать улицы города. Тихо, и как-то даже умиротворённо — ровно такое состояние, которое бывало здесь в столь ранние часы. Только редкие слуги молчаливыми тенями скользят мимо, не поднимая глаз.
Бьорн любил дворец в это время суток. Это, наверное, было единственное время суток, в которое нравилось хесу огромное безжалостное и равнодушное строение.
Правда, сейчас привычное и знакомое любому привыкшему засиживаться до рассвета или вставать до петухов спокойствие тревожило ещё больше. Из-за пресловутого контраста. А ещё, может быть, благодаря возникшей аналогии с оком бури, когда посреди жестокой непогоды вдруг проглядывает обманчивое искушающее солнце, ветер стихает и чудится, будто самое страшное позади.
Возникший посреди коридора торопыга сослужил хорошую службу — несколько разбавил нервное напряжение, плотным коконом окутывавшее Рыжего.
- Сообразительный паренёк, - усмехнулся Бьорн в ответ на замечание брата. - Зачем он тебе?
- Рыжий! - резкий голос с едва уловимым алаццийским акцентом прервал разговор хесов и заставил обернуться.
- Извини, Олаф, я тебя догоню, - с некоторой досадой поморщился коннетабль. Не то чтобы он был не рад видеть этого рыцаря, но как-то всё это не вовремя.
По коридору спешил очень коротко стриженный алацци в цветах гвардии поверх тяжёлой потёртой кольчуги. Так сразу и не скажешь, что в императорской гвардии он далеко не последний человек.
- Рад видеть тебя среди живых, - хлопнул по плечу Бьорна подошедший мужчина. - А то тут такие ужасы рассказывают про всех подряд. То живых к мёртвым причилсяют, то, наоборот, покойники какие-то воскресшие. Какого дьяболона ты тут гуляешь?!
- Вот ты меня ещё поучи, что мне делать надо, - усмехнулся Рыжий. Догадывался он, что там за покойники. Один вот как раз скрылся за поворотом коридора...
- А ты ещё скажи, что у тебя всё под контролем, - осклабился алацци. Бьорн ответил на это зверской гримасой; вопрос был болезненный.
- Я как раз над этим работаю.
- Я вижу, - рассмеялся рыцарь. - Причём, кажется, работаешь топором. И кто тебя так пожевал, командир?
- Да так, - поморщившись, отмахнулся Бьорн, с досадой вспоминая, что так и не удосужился переодеться и даже умыться. Мысль эта, правда, как появилась, так и улетучилась, вытесненная более насущными проблемами. - Скажи лучше, до вас добрался мой гонец? Молодой тариец.
- Не знаю, я только добрался до дворца, пару часов как узнал о том, что происходит... - мужчину явно распирало от желания обсудить последние новости. Разговорчивость по мнению Рыжего была одним из главных недостатков этого рыцаря.
- Это хорошо, что я тебя встретил, - оборвал начавшуюся речь в зародыше Бьорн. - Я ещё и тебе продублирую распоряжения...

Когда Рыжий расстался с боевым товарищем и добрался до покоев Императрицы, выяснилось, что ничего особенного он не пропустил: Олаф в своём продвижении к дочери запнулся о пару троллей, охранявших покои Эдит. Впрочем, нельзя сказать, что его это разозлило или расстроило; видимо, все нужные для проникновения внутрь шаги уже были предприняты, и конунг мог себе позволить невозмутимо поболтать с ещё одним ожидающим. В коем Бьорн с некоторым недоумением опознал Альваро Батиста.
Вряд ли, конечно, славный своими постельными подвигами алацци ошивался под дверью императорской спальни с какими-то романтическими целями: во-первых, с ними он бы ошивался по ту сторону двери. А, во-вторых, надо отдать Батисте должное, в отличие от многих своих импульсивных соотвечественников, маркиз умел в критических ситуациях думать именно головой, а не какими-то иными местами, и сейчас — ну, ей-богу! - вообще всей столице не до романтики.
В общем-то, именно за это умение сначала думать, а потом — делать, редкое среди горячих южан, Рыжий и уважал своего коллегу по Совету. Да и поговорить с ним было, о чём. Но уважение уважением, а доверять хитрому алацци в настоящее время, на взгляд Бьорна, не стоило. Впрочем, ничего личного; при всей своей покладистости и добродушии, доверял Рыжий в этой жизни разве что брату да паре особенно проверенных воинов, с которыми прошёл через Преисподнюю туда и обратно.
- Дон Батиста, рад видеть вас в добром здравии, - поприветствовал он Голос Алацци.

- Дон Батиста, рад видеть вас в добром здравии. - Дал о себе знать подошедший северянин.
- И я рад встретить вас здесь, харр Бирген. - Ответил Бьорну приветствием на приветствие гранд. - Я думаю, вы уже в курсе, что Его Светлость опять с нами, и это только я оказался приведенным в замешательство? - С улыбкой спросил дон у Голоса Хестура.
- Перестаньте, гранд, за вами столько женских сердец и юбок, что вырасти из этого нет ни единого шанса. - Пристально глядя на мужчину, ухмыльнулся Конунг.
- Ваше Величество, право, в этом плане, вы меня переоцениваете. - Невинно отшутился Альваро.
- Полагаю мы, памятуя о прошлом и заглядывая в будущее, вполне сможем найти общий язык и договориться о союзе. - Словно ударил тараном, напрямую обратился к маркизу северянин. - Итак. Чего вы хотите, Альваро?
Батиста ненадолго задумался. Какой ответ он может дать этому человеку? Может ли он вообще доверять кому-то? Маркиз испытующе посмотрел на своего бывшего патрона, желая выведать во взгляде последнего его намерения. Не такого стремительного развития разговора ожидал гранд.
- Чего я хочу? - Взгляд дона изменился. От стоявшего здесь только что веселого балагура, которым он когда-то был мало что осталось. - Это не так важно, по сравнению с тем, что я должен сделать. - Серьезно ответил алацци, облокотившись о стену.
Он обернулся на троллей и продолжил уже тише, так, чтобы его слышали лишь два Биргена. Да, играть в игры не было ни желания, ни времени.
- А должен я сделать так, чтобы мой народ больше не страдал из-за слабой власти. Ни местной, ни центральной. - Многозначительно начал гранд. - И поверьте мне, у меня достаточно силы и власти, чтобы я был в силах на многое повлиять и, если придется, обнажить много мечей. - Глаза его решительно блеснули. - Наверное вы слышали слухи о моем происхождении. Так вот, скажем так, это немного больше чем просто слухи. Моя кровь несет в себе память моих предков, которые жили еще тогда, когда слова "алацци" не было и в помине. И эта кровь требует своего. Я устал от того, что некоторые известные нам обоим люди ставят свои личные интересы, выше интересов целых народов. И я хочу это остановить. Но я смогу это остановить лишь тогда, когда окажусь на своем месте. На том, месте, которое принадлежит мне по праву. И я хочу забрать его себе.
Альваро был уверен в том, что Олаф понял его слова. Конунг не зря ел своей хлеб, кроме всего прочего, голова у северного короля на плечах была. Среди всех остальных власть имущих во всей этой чертовой стране, он предпочел бы быть на одной стороне баррикад именно с этим человеком. Тем, кого он искренне мог уважать. Гранд серьезно посмотрел на своего собеседника.
- А чего хотите вы, конунг? Какова ваша цель? - Батиста хотел откровенности за откровенность.

- И я уверен, что вы не откажитесь от нас, как от союзников в этом не легком деле, как возвращение короны. - Внимательно смотря на Альваро, проговорил конунг.
Союзники? Несомненно, Олаф был тем человеком, которому маркиз симпатизировал, однако мог ли он доверять ему? Ведь, если конунг действительно тот человек, которым он был по мнению гранда, то в основу угла тот когда-нибудь в будущем может поставить свои цели, пренебрегая мнением других.
- Ей будет нелегко, но я буду рядом и вместе мы пройдем через все, что уготовил нам Создатель. - Продолжал северянин.
Точно, Эдит. Императрица, которая теперь, возможно упустит из своих рук власть в угоду отцу. Станет ли она это делать? Или, быть может, будет бороться за свое собственное видение будущего? И конунг. Просто слова ли это про поддержку? Не пожертвует ли он собственной плотью и кровью в будущем? Вряд ли, не тот конунг, которого знал Батиста. В любом случае, алацци еще не разобрался в том, как стоит вести себя с Эдит. Эта женщина была очаровательна и располагала к себе. Однако с ней тоже стоило быть осторожным. Ведь известно, что коварные женщины обычно наносят удар в самое незащищённое у мужчины место...
- В смутное время стоит держаться тех, кому доверяешь, Альваро. - Улыбнулся Олаф и протянул герою руку.
- Да, вы правы. - Отвергая сомнения шагнул дон навстречу и протянул в ответ свою.
Обещание помочь, обещание быть рядом в трудную минуту иногда творит чудеса. Поддержка другого человека дает надежду отчаявшемуся, толкает вперед решившегося и позволяет завершить свою миссию тому, кто уже в конце пути. Внезапно, резкая мысль поразила сознание гранда. Вопрос который долго терзал бы алацци, если бы гранд оставил его невысказанным. Остановившись, с повисшей в воздухе рукой, он серьезно посмотрел на собеседника и спросил.
- Как вы думаете, должен ли человек постараться пожертвовать малым, чтобы спасти большее?
Изъедающие душу сомнения давно уже стали желанными гостями в сердце Альваро. Быть может конунг смог бы мудро развеять эти сомнения.