Далар |
|
|||||||
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Далар » Похороны конунга Олафа Сильного » На чужой кровоток не разевай роток
Место действия: улицы хеского квартала вокруг Хаммерсхофа;
Время действия: 23:00;
Участники эпизода: инфанта Альда, ее служанка Хельга и братья Золондо;
Сюжет: проказливая принцесса в сопровождении преданной служанки идет по следу ханов, уведших ее верноподданных. Вряд ли во всем северном квартале есть сила более разрушительная. Надо думать Создатель посылает испытание храбрым орденцам!
Статус: в процессе.
Вводная:
Альда Франческа и Хельга заинтересовались тем, что некие ханы, которых на материке считанные единицы, увели донью да Росса и дона ди Дженнаро. Инфанта решила, что ее непременно должна интересовать судьба верноподданных, и в ее монаршие обязанности входит лично беспокоиться о каждом. Сказать по правде, принцесса идет за своим любопытством, которые в пятый раз за день может стоить ей жизни. Однако, ханы, как это часто бывает, так ловко запутали след, что уже через пять минут стало ясно: девушки заплутали в узких улочках северного квартала.
Праздник заканчивается, столы с улиц уже убрали, на площадях еще горят костры и идут танцы, но распитие браги уже перекочевало в таверны, и теперь проулки пусты, канавы служат пристанищем недошедшим до дома, по стенам ходят еще не оставившие надежду туда дойти, а ночная тьма освещена редкими огнями в окнах, наполнена далеким шумом, доносящимся с площадей и из-за дверей питейных заведений. Изредка на улицах попадаются хозяйки, взывающие к мужьям в надежде найти их лежку и увести домой. Но больше не следа ханов или южан…
Братья начинают и выигрывают с описания своей дислокации, затем мастер и дамы.
Конечно, этого мероприятия было не избежать. Особенно после встречи со старым знакомым. Дерэнт отнесся к произошедшему философски: раз уж случилась такая оказия, то можно и пригубить немного вина. Конечно, изначально у них с братом были совершенно другие планы, но не почтить своим присутствием похороны конунга было невежливо. Празднование прошло относительно спокойно, потому что мордобой в таких случаях был достаточно частым явлением. Не было повода обнажать оружие. В конечном счете, никто им насильно вино в глотку не заливал, а певческий талант Дерэнт смог удачно скрыть, в том смысле, что немногочисленные знакомые не смогли перекричать многочисленных незнакомых, столь сильно увлеченных своим не очень стройным, но очень громким ревом, с пьяных глаз принятым за пение. Братьям удалось отсидеться в уголке, имитируя бурные возлияния. Общаться вербально в общем гаме было решительно невозможно, поэтому братья прибегли к языку жестов. По счастью, сколь бы долго ни длилась тризна, даже она имела свое завершение. Разной степени «усталости», народ расползался-разбредался кто куда. Те, что еще могли идти, направлялись в таверну либо домой, другие, чьи способности к передвижению иссякали с каждой минутой, искали уголок посуше. В общем, празднество еще не успело потухнуть окончательно, а Тео решительными жестами уже показывал, что находиться здесь больше не хочет.
- Ну, брат Теодор – Дерэнт усмехнулся, нарочито официально обратившись к близнецу, - И куда теперь мы направим свои стопы? Время, конечно уже позднее, но повод ли это возвращаться на постой?
Неподалеку взвизгнула кошка, раздалась пьяная ругань. Дерэнт покачал головой, сочувствуя несчастному четвероногому... кошке, которой жестоко отдавили хвост, а не упившемуся в камень обывателю, который временно утратил способность прямохождения.
С момента погружения Теодора в мир очередного «большого города», его чутьё привычно обострилось, позволяя более тонко ощущать окружающий мир, по которому длинными и незримыми нитями гигантской и густой паутины простиралась воля Создателя. Его совершенно не коробило подобное сравнение, по той причине, что маг не видел ничего дурного в пауках, зато было очень удобно визуализировать таким образом токи Силы, которых он периодически касался. Чудесный резонанс – пред-ощущение ведомого, точно за руку…
Оно, это ощущение, приволокло их с братом в Далар. И оно же заставляло младшего ёрзать всю тризну, ощущая не почтительное сожаление, а, скорее, глухое раздражение на то, что они были вынуждены отсидеть основную часть этого события, вместо того, чтобы следовать за своим предчувствием.
Пил он мало, ел и того меньше, хмурился и цыкал зубом на старшего, отвечая нехотя на молчаливые подначки, выражаемые быстрой жестикуляцией. Всеобщие завывания действовали угнетающе, и маг мрачнел с каждой минутой всё сильнее, и в итоге, когда правила приличий это позволили, решительно дёрнул брата за рукав, призывая убраться подальше и как можно скорее.
В этот раз, к счастью, это подействовало, и близнецы, аккуратно пробираясь через поредевшие толпы «тризнующих», выбрались к одной из боковых улочек, ответвляющихся в глубину города.
В ответ на вычурный вопрос брата, маг дёрнул левым плечом, поправив лямку вещмешка, демонстрируя лёгкое пренебрежение.
- Пока мы идём. Мы прозевали… уж не знаю – что, но, видимо, Создатель даёт нам новый шанс, - буркнул нехотя, не став обвинять близнеца в задержке. И сам понимал, что это будет весьма несправедливо.
Брусчатка неприятно колотилась в изрядно уставшие за день ноги, но Тео уверенно шёл вперёд, углубляясь, как ему подсказывала память, в хескский квартал. Понять, что может их там ждать, маг даже не пытался, просто держа «нос по ветру». Позади и чуть слева ещё звучали отголоски празднества, и внутренний голос рассудка ещё пытался уговорить мага повернуть назад, ведь там было куда больше огней и жизни, а здесь, лишь местами освещаемые живыми факелами улицы выглядели куда менее привлекательно.
Младший Золондо вздохнул, сосредоточенно хмурясь и всматриваясь в пляску теней на стенах домов, теснящихся друг к другу, точно в попытке поддержать, и пытаясь разглядеть в этих причудливых изгибах ответы на невысказанные, но, вполне очевидно, мучившие их двоих вопросы.
Ощущение брата Теодора было не вполне неверным, пусть официальная церковь и трактовала волю Создателя, как энергию, равно служащую материалом для телесного и бестелесного в мире, что, в принципе, соответствует молекулярно-волновой теории, то в некоторый районах Алацци, магию называли старинным словом «старега» и последователи «стреги» представляли создание чар, как плетение нитей, отчего магов именовали «ткачами». Орден не слишком жаловал эту интерпретацию, но, очевидно, видение предков было интуитивно близко брату.
Улицы были пустынны, если не считать изредка слышимого пьяного храпа в тени домов. Но внезапно эту умиротворяющую тишь под россыпью ярких весенних звезд прорезал крик. Женский голос, наполненный ужасом и отчаянием, сорвался на высокой ноте…
Звук этот слышим всем участникам эпизода.
- Бежим!
Если у кого-то в задней части шило, то у инфанты там определенно находились кастаньеты, и уставать она, похоже, не умела. Да и сидеть на месте не могла. Видимо, этот дивный инструмент неприятно натирал в позе сидя.
Альда рванула несчастную одалиску, ставшую ей служанкой или что-то около того, за рукав платья и метнулась в переулок вслед за матадором и дамой Эдельвейса. Да что он о себе думает! Не удивительно, что отец не желает его признавать! Не благородный дон, а заботливая дуэнья – и это, когда его верноподданным грозит опасность, а, может быть, там и заговор кроется?! А ему все равно! Лишь бы все было чинно и благородно! Гневные эти мысли были адресованы благородному дону Батиста. Отстирать платье она всегда успеет. К сожалению, добрая матушка-хахнини имела очень малое влияние на свою дочь. Не королевское это дело - детей воспитывать. Воспитанием инфанты занимались фрейлины и дуэньи. Как говорится, что выросло, то выросло.
Частые шаги и шорох подхваченных юбок наполнили пустоту между домами. Как бы не пыталась принцесса ступать негромко, не привлекая к себе внимания, навыка слежки у нее не было. Альде казалось, что она видит спины уходящих, их тающие тени за поворотом, слышит голоса. Вот-вот они с Хельгой догонят их и смогут рассмотреть лица таинственных ханов, но улицы так удивительно и нежданно свились в тугой клубок, который вовсе не желал отпускать их, тени за последним поворотом растаяли. Инфанта остановилась, растаяло и эхо их с одалиской шагов, и речи больше не было слышно. Тишина. Южанка моргнула, и в темноте вишневые глаза ее казались беспросветно-черными из-за широко распахнутых зрачков, впрочем, не прибавивших к ее зрению.
Нужно было признать, что они заблудились. Этого не может быть! Ну, конечно! Венценосным особам покровительствует Создатель! Даже есть, древо, которое каждый царствующий род ведет от Господа, так что заблудиться на северной окраине города выше ее королевского достоинства! Альда пару секунд шарила растерянным взглядом по улицам и пустым, незрячим окнам домов, а потом услышала это!
Крик! Высокий, женский, надрывный!
- Это же ди Дженнаро!
Она снова потащила за собой Хельгу, но на этот раз к предположительному источнику звука, и лишь через мгновение обернулась - уже на бегу - все такая же растерянная, но уже смеющаяся беззвучно, но оттого не менее заразительно.
- Это донья Росса! Оговорилась! Бежим!
Что могли ханы сделать с ними? Это же ханы! Мастера тайных болевых практик и боевых искусств! Да что угодно! Куда уж до них латному меченосцу. Тем более, меченосице!
Какая безопасность!? Какая Альгамбра!? Хельга неожиданно поняла, что служение Кариму в подметки не годилось служению инфанте. Всего за один день девица умудрилась вляпаться в столько разнообразных приключений, сколько шази не удалось и за всю жизнь. Конечно можно было вспомнить о том, что купец рисковал своей жизнью каждый день, только Хельга сейчас больше волновалась о своей. А с Альдой она могла внезапно закончится и в этом не было бы ничего удивительного.
- Бежим!
- Бежим.
Стоит ли рискнуть и поспорить? Нет, лучше расслабиться и получать удовольствие. Хельга запросто рванула следом за инфантой, позволяя девушке выбирать направление. Нет ничего безумнее встать перед слетающей с гор лавиной - сметет и не заметит, но есть шанс не повредиться, поддавшись природе. И на удивление быстро северянка прониклась азартом Альды, её задором и желанием получать от жизни все вот здесь и вот сейчас. Осознание того, что они заблудились, чуть остудило пыл одалиски, но принцесса была рядом, жива и здорова, а выйти из хеского квартала они уж обязательно смогут. Крик показался слишком неожиданным. Хельга подскочила и заозиралась по сторонам, а неугомонная Альда уже все решила. И откуда что берется!?
- Это же ди Дженнаро!
Глаза одалиски стали огромными. Да ладно? Но потом она поймала заразительную улыбку принцессы и сама не смогла удержаться. Действительно, это именно он, кто же ещё!
- Не признала.
Но долго веселиться не было времени - на самом деле, что могли сделать ханы с несчастными алацци? Или это дама Эдельвейса почесала свой меч о несчастных провожатых? Вот в чем, в чем, а в силе рыцарей Императрице и в их умениях Хельга не сомневалась.
- Бежим!
Теперь уже одалиска была готова к рывку и успела вовремя перебрать ногами, чтобы не украсить собой грязную улочку.
Просим прощения, милые дамы, пост от лица двоих братьев, ввиду отсутствия одного из - и нежелания задерживать происходящее.
Старший из братьев, услышав крик, быстро повернулся к магу, многозначительно глянув на того, и, пригнувшись, мелкой рысцой припустил в сторону крика, уходя с освещённого участка улицы. С его точки зрения – что бы ни послужило поводом для столь впечатляющего вопля, разбираться с проблемой следовало аккуратно, не раскрывая своего присутствия раньше времени. Единственное, в чём он не сомневался это то, что женщина была смертельно напугана. А вот количество нападавших было неизвестным. Ещё успел подумать о том, что вовремя они с тризны ушли.
Теодор же, и без того не блещущий умиротворением и спокойствием, и с каждой проходящей минутой становящийся всё более дёрганым и напряжённым, в тот миг, когда раздался крик – замер, словно подчинившись неслышному приказу, и тугая тетива внутри, накручивающаяся на барабан сомнения, лопнула, достигнув критического предела натяжения. Всё встало на свои места, и, наконец, не приходилось гадать – какого чёрта они с близнецом делают в этом сонном квартале.
В ответ на взгляд старшего он незаметно почти кивнул, и устремился за ним, перемещаясь к противоположному краю узкой улочки. Он-то не сомневался в том, что оборвавшийся на такой неестественной ноте ор едва ли значил, что они найдут попавшую в беду особу в целости и сохранности. Хотя, стоило признать, вероятностей было слишком много. Не последним подозрением, кстати, было и то, что этот вопль – всего лишь приманка. Но все ощущения мага говорили за то, что это – правильно, и их поведение, и в целом – событие.
В ладонь Дерэнта нырнул один из ножей, словно самостоятельно прыгнув из перевязи в хозяйскую руку, а Тео привычно ощутил в районе диафрагмы чуть покалывающее и в то же время щекочуще-согревающее чувство зарождающегося пламени. Некстати подумалось о том, что, в чём-то, это могло походить на тот огонь, что изрыгали мифические драконы, но мысль эта была отодвинута в сторону, как неуместная.
Двигаясь в сторону, откуда исходил холодящий кровь крик, те и другие постепенно начали различать и прочие странные шумы и шорохи: стоны, хрипы, чавканье. Вполне уместно было бы предположить, что кто-то захлебывается в луже собственной рвоты. Весьма актуальное для праздника занятие.
Если братья выглянут из-за ближайшего угла, они увидят несколько крупных, массивных даже для хесов темных фигур. Звездный свет служит не слишком-то хорошим источником света. Но нетрудно рассмотреть одного человека, лежащего на земле, и второго склоненного над ним так, словно он что-то рассказывает на ухо отдыхающему. Над ним еще двое держат рвущуюся из их рук женщину, зажимая ей рот ладонью.
Инфанта и Хельга вбегают непосредственно пред очи всей компании с противоположной стороны узкой улочки. Он дома до дома здесь не более 10 метров. Двери домов, выходящих сюда, закрыты, окна забраны ставнями, да и строения эти не выглядят жилыми. Это район, прилежащий к грузовому порту, потому в домах можно предположить склады. Гул гулянья больше не слышен, но можно различить плеск воды.
А лучше бы споткнулась! Картина, открывшаяся взгляду девиц, не внушала никакого доверия. Более того, она пугала до ледяного ветерка по спине и секундного ступора. Все было совершенно очевидно и от этого жутко. Кто кого пытался убивать было не важно - важно было убежать так, чтобы не заметили, не было у одалиски в эту секунду ни доброго сердца, ни альтруизма.
- Бежим отсюда! Быстрее!
Хельга и рада была бы помочь женщине, и может быть даже смогла бы, но рядом была принцесса, а воля Карима текла по венам вместе с кровью, так что выбором девица не мучилась. Теперь уже она схватила инфанту за руку и рванула в сторону туда, откуда они только что выскочили. Рванула так, что неожиданно почувствовала в пальцах не приятное тепло чужой руки, а лишь холодную ткань плаща.
- Сюда, Ваше Высочество!
Девушка обернулась на ходу и попыталась поймать принцессу хотя бы за рукав платья, но видимо удача на сегодня исчерпала свой лимит. Под ногу попался скользкий не то от ночной росы, не то от браги, не то от чего ещё камень, туфля соскользнула и одалиска потеряла равновесие. Время неожиданно стало течь очень медленно, как будто кто-то его остановил и Хельга отчетливо разобрала и крепкие фигуры мужчин, и бьющуюся в истерике, перепуганную женщину, и светящуюся в темноте приятным, зеленым светом, принцессу. Плащ соскользнул с плеча Альды и теперь часть её платья была освещена призрачным, лунным светом, струящимся по ткани серебряными нитями.
- Бегите!
Мостовая больно впилась булыжниками в тело одалиски. Вероятно будут хорошие синяки, но что такое синяки по сравнению с тем, что их могут убить уже через минуту.
"Я - призрак, летящий на крыльях ночи!
Я - черный плащ!"
Спешить и не шуметь, спешить и не шуметь. Альда вспоминала все услышанные ею истории про нагинатов, воинов тени, ассасинов шази и уж совсем загадочных женщин с Най-Тау, она уже почти вообразила себя одной из этих таинственных шпионок, бесшумной, стремительной и неуловимой, как угодила ногой в брошенную кем-то по-над домом лохань. Эхо в проулке мигом разнесло это немилосердное громыхание, а за ним и упоминание Господа нашего всуе, не вполне характерное для девиц монаршего роду. Инфанта порой слишком глубоко увязала в играх своего буйного детского еще воображения.
Стоило им вывернуть из-за угла, как все встало на свои места: эти трое ранили благородного матадора, и теперь один из них обшаривает его карманы, а еще два негодяя держат донью Россу!
Непонятно, куда делись ханы – растаяли, как о них и рассказывают! - но эти здоровенные чучела точно были местные разбойники, хесы!
Бежать? Куда можно бежать, когда именно сейчас твоя помощь нужнее всего?! Завязки плаща больно рванули шею, Альда закашлялась и обернулась, чтобы подхватить ладонь падающей служанки.
- Мы никуда не побежим! – зашипела и, дернув девицу к себе, вскинула голову, горделиво выступая из тени дома.
- Немедленно оставьте этих людей в покое!
Интересно, на что она рассчитывала, не имея при себе даже того сомнительного оружия, которым владела? Хельга могла уже разобраться, что новая ее хозяйка - девица пусть и взбалмошная, не безыдейная.
Альда вышла на свет и отпахнула полы плаща. Загадочная плесень подземелий Хаммерсхофа вспыхнула в свете звезд еще ярче, и теперь фигура девицы мерцала холодноватым неровным светом.
- Я, призрак подземелий Хаммерсхофа, - вещала Альда загробным на ее взгляд голосом: как могла более загробно, - повелеваю вам оставить этих людей. Эта жертва причитается мне!
Для пущей острастки, принцесса резко распахнула плащ, словно широкие черные крылья летучей мыши…
Недавняя встреча с реальным призраком Хаммерсхофа произвела на нее столь сильное впечатление, что Альда была уверена: эти люди бросятся прочь в суеверном страхе так же стремительно, как она бежала от одержимого мечом принца. Все же вера в сверхъестественные ужасы в простом народе должна быть куда больше, чем в просвещенных инфантах!
Дерэнт осторожно высунулся из-за угла здания. Тьма скрадывала детали, обесцвечивая фигуры, но в общем, как увиденного, так и услышанного было более чем достаточно.
«Легкая мишень эти амбалы» - брат Дерэнт не став поначалу тратить время на привлечение внимания. Сейчас эти громилы отвлекутся на девушку, столь удачно выделяющуюся в темноте светящимся пятном, и столь неудачно пытающуюся изобразить привидение. – «O la la, и Вы, сударыня, тоже очень легкая мишень. Очень глупый поступок, очень-очень глупый. Может вылиться в Ваш труп, если я ничего не сделаю».
Дерэнт даже крайне удивился бы, будь у него хотя одна лишняя секунда в запасе. Но события обещали развернуться самым неприятным и болезненным образом. И крайне удивляться было просто некогда.
Шаг, что бы левой рукой выхватить с перевязи еще два ножа. Второй. Третий – перехватить нож за лезвие, и отведя правую руку за плечо, мощным броском метнуть нож в область затылка одному из созданий, удерживающих женщину. Но! И это очень важно, проделав оборот, лезвие должно было стукнуться в затылок человекодобному созданию не острием, а торцом рукояти. Благо, все три «твари» были намного крупнее человека. Однако оставался определенный риск, что кто-то просто очень много каши ел в детстве, да с грибами какими-нибудь чудодейственными, и потому так вымахал. Деталей, Дерэнт, конечно же не рассмотрел, но сложив воедино все части картины, понял, что медлить нельзя: расстояние, которое отделяло этих неизвестных существ от дамы, которая высказала притязания на человеческую жертву, было достаточно небольшим – два, три прыжка. И поэтому сразу после броска первого ножа очень громко свистнул, тем самым создавая еще один, очень сильный и очень неприятный для существ, например, с нечеловечески острым слухом, источник шума. Для людей с обычным человеческим слухом этого был всего лишь источник раздражения и не более того.
Отредактировано Дерэнт Золондо (2012-11-04 15:57:05)
Тео, привычно оказавшийся чуток позади старшего, успел ещё поймать момент, когда тот застыл, выглянув из-за угла. Характерная, привычная поза, вместо отмашки – мол, всё отлично, скоро будут трупы. И вместе с тем – движение руки за ещё парой кинжалов.
А потом, добивая остатки нормальности, в подворотне зазвучал чей-то высокий и звонкий, без сомнения, женский голос, несущий какую-то ахинею по поводу жертвы, и тут уж маг не выдержал – выглянул сам из-за угла, всё ещё пока скрываясь в тени, ну и, само собой, закрытый близнецом, что выдвинулся вперёд, вступая в общую игру.
Зрелище, открывшееся ему, вызвало желание протереть глаза и выругаться, но, что справедливо, времени не было ни на что из вышеперечисленного. Девчонка, перемазанная какой-то светящейся краской, не слишком успешно изображала привидение, и не последней причиной неудачи было то, что светилась она как-то… кусками. А лицо и вовсе было не разобрать за гнилушно светящимся одеянием. В общем – идея была на редкость плохой, но, очевидно, об этом сама задумщица не догадывалась. А осуждать её как-то… не успевалось.
Теодор, помимо диковинности представления, достойного подиумов грандиозного Carnevale di Alazzi, отметил и примерное количество прочих участников этого сюрреалистического спектакля, в том числе и, предположительно, верещавшую ранее бабёнку, вместе со спутником-неудачником, распростёртым на земле. Но, конечно же, большую тревогу в нём вызывали другие личности.
Жар в груди, окрепнув, теперь распускал плети по всему телу, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев и на языке, буквально просясь на волю, и подталкивая смиренного служителя Создателя к тому, чтобы тот облёк свои желания в конкретный приказ, заставляя расцвести на ладонях чудесный цветок живого огня… но – не время пока, не время. Приходилось выжидать, и с холодной досадой думать о том, чем обернётся подобный шаг для этой безрассудной девки, и, как следствие, для них с братом.
Инфанта, изображая древнее приведение, была не так уж и не права - люди, простые и темные, будучи в подпитии, скорее всего на пару мгновений опешили бы и вне всяких сомнений испугались: не так часто встречаешь призраков, да и прочую нежить, на улицах. И скорей всего девушке удалось бы спасти несчастного, которого они избрали себе в жертву. Только все может оказаться совсем не тем, чем представляется. Удар рукояти ножа пришелся в голову одного из проходимцев и заставил его хрипло вскрикнуть, присесть и выпустить женщину. Та, стоило ей понять, что рот свободен, заорала так, что казалось может разбудить мертвых.
- Они жрут моего мужа! Нелюди! Твари! Они пьют из него кровь!
От неожиданности второй, державший жертву за горло, сильнее сжал руки и внезапно наступила тишина, в которой отчетливо можно было услышать последний вздох несчастной и хруст позвонков. Человек, если это был он, попросту свернул женщине шею. Кушать свежатину, пока не остыла, было не с руки. Альтернативной трапезой показались две девицы, решившие, видимо, поиграть в смелых и безрассудных рыцарей. Незнакомец - а при ближайшем рассмотрении он оказалась внушительных размеров мужчиной с совершенно черной кожей и лихорадочно блестящими, безумными глазами - отбросил труп и рванула к девушкам, за ним поспешил тот, кому Дерэнт угодил ножом, а тот, которого обвинили в кровопийстве, нехорошо оскалившись, пошел на братьев. В темноте было невидно есть ли кровь на его черной коже. Теперь всех троих нападавших можно было рассмотреть получше - луна, как специально, на несколько минут осветила улицу мертвенным, жемчужным светом. Все трое были вероятнее всего убунди, - если кому-то из героев приходилось видеть их племена, - высокие, мощные, сильные и совершенно дикие, они и без этой одержимости могли вызвать ужас, а с безумием во взгляде, капающей изо ртов кровавой слюной и перекошенными жаждой лицами так и вовсе панику.
Двое проворно двигаются к девушкам, намереваясь продолжить прерванную трапезу, третий не менее стремительно надвигается на братьев.
Когда нибудь я убью тебя! Взгляд, которым Хельга одарила принцессу, был весьма многозначительным и говорил о многом, но конечно вслух она ничего не сказала. Куда там, спорить инфантой, обуреваемой жаждой не то приключений на свою августейшую задницу, не то желанием править и царить везде, где только можно. Сейчас одалиска жалела, что дон Батиста оказался таким нерасторопным, а дама Эдельвейса нужна ханам. Ох как они бы пригодились! советник так уж точно, скрутил бы эту сумасшедшую, перекинул через плечо и не было бы у неё шанса творить эти глупости. И если бы просто глупости, так нет же, смертельно опасные глупости.
- Камни. В грязь. Немедленно.
Хельга успела вытащить маленькую, глиняную табличку, исписанную урдами и швырнуть её под ноги наступающих нелюдей. Альду одалиска просто рванула за плечи назад и на себя, чтобы отбросить от внезапно ставшего почти болотом участка улочки. Она рассчитывала, что нападающие хоть на какое-то время завязнут в этой грязи и будет шанс спастись. Участь женщины... Брр. Огромные, мутнеющие глаза убитой просто стояли перед мысленным взором. И хруст. Хельга вроде и не была слабонервной барышней, но привыкнуть к убийствам вот так, за здорово живешь, так и не смогла. И бежать одна не могла. Ответственность за жизнь и здоровье Альды тяжело давила на плечи. Интересно, о чем думал Карим, посылая её за этой сумасшедшей девчонкой!? Казалось, что между ними огромная пропасть. Между Альдой и Хельгой и теперь между Хельгой и Каримом. Альда была несносна, её хотелось привязать в Альгамбре и не выпускать на улицу никогда и ни за что, но лучше было бы сдать её или господину, или дону Альваро. Оалиска злилась и понимала причину, но от понимания злость только усиливалась. Она завидовала принцессе. Её свободе. Её непосредственности. Сама девушка себе казалась старой и немощной рядом с юной инфантой, хотя объективно они были практически одногодками. Вбитое послушание, страх оказаться в положении худшем, чем было в прошлом, уже рефлекторное подчинение приказам и желание быть верной Кариму до конца - этот коктейль сейчас мешал жить.
К вящему изумлению принцессы призрака незнакомцы ничуть не испугались. Должно быть, призраки для слабонервных малолетних наследниц. Но стоило крику женщины долететь до ее ушей, как девчонка замерла, а горделиво распахнутые крылья летучей мыши начали сами собой жалобно складываться. Жрут? Голос женщины был не лишком похож на голос доньи Росса... Зрачки растеклись смоляными пятнами под ресницами. А ребята резво подхватились и двинули в их сторону. Здоровенные и – черные? Нынче, в связи с последними экспедициями, в Алацци была мода на чернокожих рабов, но Альда никогда не видела таких огромных убунди. Впрочем, члены разных племен заметно различались внешне.
- А вот теперь… БЕЖИМ!!!
Альда с радостью позволила вытащить себя за руку с лунного света в тень узкой улочки и припустила со всех ног, так что это Хельге теперь, пожалуй, стоило ее догонять. Магический потенциал принцессы был не велик, но пока не исчерпан, но прежде, чем придумать, что именно предпринять, снова наткнулась на уже ставший ей родным ушат, но в этот раз только пнула его назад под ноги догоняющим. Вариантов укрыться в каком-нибудь из домов здесь не было, но где-то недалеко принцесса видела портовый приход, крошечную часовенку. Там может никого не оказаться, а могут оказаться братья. Даже плешивый сгорбленный старик-клирик был сейчас неплохим подспорьем.
- Что она имела в виду, когда сказала «жрут»? - Альда задыхалась, но темпа не сбавляла. Даже бесстыдно подхваченные юбки не слишком облегчали побег.
- Это образное выражение?
Инфанта слышала множество страшных историй о существах, способных поедать людей в прямом смысле этого слова, как и все дети, но, как и все дети, считала их лишь история, выдумкой. Хватало уже того, что с убунди сами по себе были порядочной страшилкой для алацианских недорослей!
- Здесь где-то была церквушка! Не помнишь?
Хельга была девушкой более уравновешенной, а потому могла оказаться более внимательной и запомнить путь. Где эта проклятая молельня?!
Лишь задним умом Альда поняла, что один из троицы почему-то двинул в направлении противоположном. Почему? Ответ пришел сам собой: пошел за подмогой!
Ну все, плакала моя южная корона!
Дерэнт не стал тратить время на слова, предлагать сдаться и так далее. После того, как он сперва услышал вопль женщины и потом увидел ее, заваливающееся на землю, обмякшее тело, стало ясно: чернокожих гигантов нужно срочно остановить, пусть даже ценой их жизни. Адреналин хлынул в кровь, заставляя сердце биться быстрее. Не стал и он мешкать, перебросил один нож в правую руку. И немного отводя правую руку за плечо, шумно выдохнув воздух и вкладывая в бросок побольше сил, метнул нож, целясь в переносицу тому из чернокожих, который выбрал его жертвой. Но оставались еще двое.
«Вот с ними Тео и разберется»
- Твой выход, брат. – звонкий голос Дерэнта, наполненный злой веселостью, эхом отражался от стен складов.
Оставался еще один нож в руках и один на перевязи.
«И еще орионы».
Отскочив назад на добрых два шага, Дерэнт был готов угостить своего противника еще одним ножом, в том случае, конечно, если противник еще жив. И если покажется мало – продолжать эту пляску смерти до победного конца. У старшего из близнецов не было ни времени, ни желания размышлять – что здесь забыли эти южане, они были опасны и уже пять ударов сердца находились вне закона.
Отредактировано Дерэнт Золондо (2012-11-05 16:45:27)
Тео чувствовал себя, как могучие воины, перед поединком «в круге» поигрывающие гигантскими связками мускулов, так, что создавалось впечатление, будто у них под кожей ползают живые змеи. Точно так же сейчас у него в груди, разворачиваясь уже на полную катушку, и заполняя собой каждую клеточку тела, ворочался самый настоящий живой огонь. Оставалось только гадать – как так выходило, что он не сжигал мага заживо.
Гадать о последствиях чужой волшбы долго не пришлось, поскольку после яростного выкрика второго женского голоса («Диаболон, ещё одна баба на наши головы!») и того самого всплеска холода по коже, эпицентр, в котором оказались двое амбалов, что спешили полакомиться свежатинкой, расплескался жирной, густо-чёрной в мертвенном свете луны жижей.
По поводу первого Теодор не переживал совершенно, зная, что брат справится с ним даже не особо почесавшись, а вот те двое… нет, позволить им уйти было нельзя. И этот ход девчонки (или женщины, поди, пойми по голосу!) оказался как нельзя кстати.
Хлестнул звоном приказ-приглашение близнеца, и маг, ещё до того начавший движение вперёд, едва заметно дёрнул краями рта, в подобии улыбки. Всё уместно, всё вовремя… но – лишнее.
Не сказать, что его было так легко заметить за спиной у старшего, но когда он вышел из тени дома на едва-едва освещённый ночными светилами открытый промежуток – со стороны могло показаться, что фигура первого мужчины словно раздвоилась – настолько у братьев сейчас были схожи выражения лиц.
И на ходу же, распрямляя сгорбленные до того плечи, Тео вскинул обе руки, но направляя их не на завязшую уже до середины голеней парочку, а им под ноги, и хрипло, словно клокочущее пламя высушило глотку и рот, проговорил:
- Огонь.
Ему не нужно было вынуждать загореться землю, или схватиться каменной коркой – достаточно было _создать_ пламенный шар в ладони от кончиков пальцев, и задать ему вектор движения.
И потому, в то мгновение, когда солнечно-яркая сфера огня размером с добрую тыкву соткалась буквально из пустоты – а на деле точно вытягивая из тела мага через руки все жилы, - он словно покачнулся вперёд, сжимая обе руки в кулаки, отталкивая её, и вкладывая в этот жест не менее раскалённый приказ:
- Сковать.
Отредактировано Теодор Золондо (2012-11-05 17:36:40)
Кинжал Дерэнта угодил ровно туда, куда и целился брат. Вошел как по маслу. Видимо сила броска была велика, сталь запросто проломила череп и застряла, но ещё несколько шагов тварь сделала, и очень быстро, и даже протянула руки, кривя и без того искаженное лицо звериной улыбкой прямо в лицо воина. А потом глаза существа закатились, сверкнули бельмами и мужчина рухнул прямо под ноги брата, крепко, - намертво, - вцепившись тому в щиколотки окостеневшими в предсмертной агонии пальцами. И хватка была настолько сильной, что скорей всего даже через сапоги на коже Дерэнта после останутся внушительные синяки.
Огненный шар Теодора тоже достиг цели и грязь вокруг ног оставшихся упырей сначала вскипела, а после застыла и теперь тварям было весьма проблематично двигаться. К тому же даже без разума они отлично чувствовали боль и поэтому крик, разорвавший ночь, показался жутким. В нем было столько боли и столько ненависти, что даже у видавших виды магов и воинов могла кровь застыть в жилах. Только крик преследовал не только цель напугать до полусмерти всю округу, на него из темных углов на улицу выбрались ещё твари. Четверо рванули к мужчинам, а трое за девушками, оттесняя их от более освещенного переулка в сторону совершенно темной, узкой улочки, где видимо пожрать их будет особенным удовольствием.
На братьев надвигаются четверо здоровых, голодных и очень рассерженных нелюдя, надвигаются быстро и неотвратимо. Тот, которого убил брат Дерэнто, пока мертвой хваткой держит своего убийцу за ноги. Те, которых брат Теодор заковал в раскаленную и затвердевшую грязь бьются в агонии. Ещё трое надвигаются на девушек и пытаются как можно быстрее сократить расстояние, и загнать дам в черный, непроглядный переулок.
Хельга успела заметить перекошенные лица нападавших и потом яркую, ослепительную вспышку. Кажется она ещё что-то услышала, но все потонула в сумасшедшем беге. Кто кого теперь тянет? Одалиска постаралась взять себя в руки: страх, паника и злость - это просто какая то невероятная смесь, взрывоопасная и совершенно непредсказуемая.
- Наверное то и имела. Жрут - значит едят.
Пока девица поясняла инфанте очевидное, до неё самой дошло, что же на самом деле происходило в переулке и от напавшего ужаса сил прибавилось, а поэтому она довольно проворно догнала Альду.
- И очень даже по настоящему.
Может она ошибалась, только какая разница? За ними гнались двое страшных, черных, огромных человека и даже если они не собирались ими поужинать, то ничего хорошего ожидать от них было нельзя. Хельга так же, как и принцесса, сейчас мало заботилась о том, насколько она прилично выглядит с задранными почти до пояса юбками, но бег это облегчало.
- Видела...
Одалиска лихорадочно пыталась вспомнить где именно она видела ту самую молельню и куда нужно свернуть, чтобы добраться, и в этот момент на них буквально из-под земли выскочили ещё черт знает сколько нелюдей. Считать не было времени. Одалиска взвизгнула, схватила Альду за руку и рванула в сторону, в темноту единственной улочки, которая осталась свободной. Что подумает про ней инфанта, накажет потом или продаст, служанка не думала. И плевать на то, что на ручке Альды потом будут синяки - остаться бы в живых.
- Сюда!
Так она не бегала никогда в жизни. Казалось, что под ногами горит земля, а все, мимо чего они проносились, сливалось в серо черную муть. Внезапно церквушка выскочила в воспоминаниях ярким пятном и дальше Хельга точно знала куда бежать и где сворачивать. Интуитивно, шестым чувством - она не знала как объяснить это явление, но улочка сама ложилась под ноги ровными булыжниками. А за спиной, - девушка точно слышала, - уже лязгали клыки и ощущалось горячее, смрадное дыхание нелюдей. вот-вот они их поймают и сожрут, или не сожрут, а сделают что-то похуже...
Фантазии Альды не распространялись так далеко. Смрада дыхания она не чувствовала, а вот пламя земли было очень даже ощутимым, и принцессе удавалось развить такую скорость, которая ранее никогда не бывала ей доступна. Ну, разве что в давно забытом детстве, когда ребенка возможно остановить, лишь отловив его усилиями роты нянек с сетями и гарпунами.
Заметив «новеньких», инфанта взвизгнула на высокой ноте и резво затормозив, свернула в сторону. Поймавшая ее Хельга лишь задала направление. Хотя судя по ее суровой северной хватке рука пониже запястья к утру отсохнет и отвалится. Насколько хороша идея бежать в темный узкий переулок, как раз туда, куда тебя гонят здоровенные и весьма странные мужики? Альда предпочла бы альтернативное решение, но, очевидно, Создатель, сжалился над девицами и уже через мгновение там, где девица ожидала увидеть тупик, выступили из сумрака стены храма.
Пресвятая дева!
- Горсть пыли им в глаза!
Магии у принцессы было немного, а за день запас ее сил и без того истощился, но она очень надеялась, что вблизи храма и в столь решительный момент ей удастся мобилизовать свою волю настолько, чтобы оторвать от земли горсть пули и пустить по ветру в лица загонщиков. Даже сумасшедшие и обезумевшие не в силах бежать в темное, где их преследует жжение под веками.
Инфанта припустила сильнее и уже через минуту ударилась плечом в массивные двери часовенки, не успев притормозить, и теперь отчаянно рванула на себя тяжелое кольцо кованной ручки.
- Во имя Создателя, впустите нас! Нас преследуют! Отворите двери!
Не то, чтобы портовая молельня была заперта, но Альде хотелось привлечь к себе максимум внимания братьев если в церкви кто-то есть.
Хватка, пусть и уже «успокоенного» упыря, была крепкой и весьма ощутимой. С другой стороны, Дерэнт привык не обращать внимания на такие мелочи, как синяк. Наскоро осенив симболоном неподвижное тело, пригнулся и в несколько точных ударов ножа перерубил пальцы, его удерживающие, затем, не мешкая перевернул тело, вытащил из черепа твари свой метательный нож, не обращая внимания на скрежет металла по кости. А вот раздавшийся со всех сторон вой заставил вздрогнуть… да и только, потому что за время службы в Хестуре близнецам доводилось слышать звуки пострашнее и в гораздо более неприятных ситуациях. А последующие четыре года после Хестура, проведенные в искоренении всяческой нечисти и ереси, окончательно закалили близнецов. Что? Упыри? Можно сказать, старые знакомые. Как и зомби.
«Кто-то позвал своих друзей? Ну что ж, а все мои друзья уже здесь и работают! Между тем, численно расклад не в нашу пользу. А вот качественно.. качественно шансов-то побольше будет»
Дерэнт указал брату Теодору пальцем на приближающихся к ним четырех упырей и сжал правую ладонь в кулак, показывая младшему, что это теперь его забота, и что эти новые знакомые, как и те старые, застывшие в каменной ловушке, на совести Тео: не должны мешать намечающейся погоне и путаться под ногами, пока, он, Дерэнт будет спасать прекрасных дам из лап ужасных чудовищ.
Дерэнту предстояло заняться тварями, которые рыча и пуская голодные слюни, устремились вслед за дамами. Правда сперва пришлось обогнуть, с позволения сказать, раскаленную лужу. Хорошенько разогнавшись, Дерэнт подбежал к каменной ловушке и взяв поближе к стене, так чтобы избежать лап упырей, которые вдруг вздумали бы его ловить, оттолкнулся от стенки, на двух шагах пользуясь вертикальной поверхностью, как горизонтальной, и продолжил свой бег. По случаю еще одной ожидающейся потасовки, ножи были зажаты в левой руке, а правой брат Дерэнт помогал себе в вынужденной эквилибристике и преодолении препятствия. Он примерно знал, куда отправились сударыни.
«Хотя, быть может, баба там была одна. В любом случае надо поспешать».
Огонь заревел в сознании мага, и словно взглянул на мир через глубокие провалы чёрных зрачков… а, может быть, это было просто отражение бликов тех незначительных «горящих лужиц», которые там и сям оставались на подсыхающей грязи – в стороне от эпицентра, и тем самым освещая этот узкий переулок не хуже нескольких факелов.
Но, как оказалось, остались ещё желающие поучаствовать в упоительной пламенной оргии. Вой тех, кого он поймал в ловушку камня, резанул по ушам, прокатившись вдоль вытянутых рук по натянутым венам до солнечного сплетения и резонируя в диафрагме, заставив мага скрежетнуть сжатыми зубами в глухом раздражении. Ну что ж… Создатель милостив. Он знает, какие испытания надлежит ниспосылать своим верным Слугам.
Поймав взглядом жест брата – опять же, ограничился коротким кивком, и руки вновь взметнулись вверх, как у диковинного дирижёра, что управлял грандиозным оркестром живой стихии.
Время до «точки невозврата», когда вызванный им самим огонь мог причинить вред уже ему, приближалось со стремительностью тех четверых тварей, что примчались на подмогу остальным, но рыцарь-маг успел вознести глаза к почерневшему от полыхающего на земле пламени небу, и вместе со взглядом – короткую молитву, как всегда – истовую, исполненную горячей и уверенной жажды.
А затем – он, в общем-то, снова стал ожившим и жгучим ветром, по странной прихоти Творца наделённой человеческим обликом.
По плечам прошла болезненная судорога, отдавшаяся тугим ноющим чувством в затылке, а в следующий миг Теодор ощутил, как его словно мягко толкнули вперёд, прямо навстречу несущимся кровососам, и он широко раскрыл руки, словно готовясь принять в объятия весь мир.
Или быть этим самым миром распятым.
Но вместе с этим движением, покоряясь сознанию мага, из самого нутра, из груди, словно раздвигая в сторону рёбра, рванулся горячим выдохом приказ:
- Воздух – в огонь! – и тугая стена раскалённого ветра метнулась от него – к проклятым существам, настоящей живой силой не просто сметая всё на своём пути, но оставляя за собой лишь пепел, да растрескавшийся от жара камень.
- Нечего шуметь посреди ночи! Иду же! Иду!
Перед девицами открылась дверь церквушки и показался старый и седой, как лунь, клирик. Горбатый. Как и заказывали. Ворчливо продолжал что-то говорить, но заприметив перепуганных до смерти дам, отступил, пропуская их внутрь.
- А ну тише!
С девицами иначе нельзя, пропустишь момент, а они закатят тебе истерику, с посудой, криками и обмороками. Видимо старик знал в этом толк и поэтому для полноты картины пристукнул по полу кривой палкой, которую использовал как клюку.
- Что случилось?
Стоило Альде и Хельге переступить порог, как святой брат захлопнул дверь и заложил щеколду. Что бы не напугало девушек, стоило проявить осторожность. Хотя бы на всякий случай, а то за свою службу в Даларе брат всякого насмотрелся.
У брата Дерэнта ловко получилось избежать поползновений агонизирующих трупов, которые тянули руки ко всему, что могло бы помочь им выбраться из раскаленной грязи, но когда он выскочил в переулок за дамами, то увидел лишь закрывающиеся двери маленькой церквушки и мог услышать лязг щеколды. А перед дверью, на крыльце, огромными тенями, маячили нелюди. Добраться до убежища своих жертв они добрались, но вот как открыть двери не соображали и поэтому пока лишь ходили по ступеням и выли, скребли дерево и пытались выломать створки. Брата в первые секунды они не заметили и поэтому у него был один единственный шанс с ними расправиться - сейчас.
Брат же Теодор почти справился с нападавшими на него. Стена огненного воздуха испепелила почти всех, только один успел отскочить и его лишь задело, и сейчас, наполовину обгоревший, со свисающими лохмотьями кожей и ужасно воняющий паленой человечиной, он намеревался разобрать своего врага в клочья. Скалился, что-то выкрикивал на незнакомом языке, бешено вращал глазами и неотвратимо наступал.
Хельга влетела в молельню так быстро, как только могла и втянула за собой принцессу. Подумаешь она нарушила субординацию: за сегодня она сделала это бессчетное количество раз и пока ещё жива, и даже здорова если не считать бешено колотящегося сердца, огромных глаз и волос, которые наверняка стояли дыбом.
- За нами гонятся! Спрячьте нас, прошу вас! Они огромные, черные и совершенно дикие. Может быть даже не люди, я не знаю. Их много и они хотят нас сожрать.
Девица уставилась на старика с такой мольбой во взгляде, словно перед ней был не клирик, а сам Создатель.
- Мы были на поминках, потом стали собираться домой, но неожиданно оказались в переулке. Мы заплутали и хотели позвать на помощь, но увидели их, они убили какого-то мужчину и женщину, а потом кинулись на нас. Мы бросились бежать, кажется за нами выскочили ещё...
Рассказывать получалось сбивчиво, неясно, но Хельга ничего не могла с этим поделать. Хотелось поведать священнику все обо всем и сразу кроме того, кто они такие на самом деле, а тут ещё раздался стук в двери и скрежет. Одалиска подскочила и снова вцепившись в запястье принцессы, отскочила в сторону вместе с Альдой.
- Это они! Они нашли нас! Создатель, помоги нам!
Она сама прижалась спиной к стене и принцессу постаралась спрятать в сумраке. Больше пока предпринять было нечего, оставалось только молиться. Так ведь поступают все благовоспитанные девицы. Хельга молилась, а ещё она пыталась лихорадочно сообразить как выкрутиться из этой истории с наименьшими потерями. Было страшно и это мешало, но сейчас, за дверьми богоугодного заведения стало немного спокойнее - здесь и стены защищают, а ещё клирик наверняка маг, пусть и слабенький.
- Падре! – Альда была близка к тому, чтобы броситься на шею священнику. Но уже через мгновение мотнулась, проверить крепко ли тот запер дверь.
- Падре, Вы здесь один? – Это катастрофически мало для их ужасающей ситуации.- Эти убунди, они пребывают! Неясно, сколько их и откуда они взялись!
Сердце бешено колотилось. Но дыхание уже выровнялось, и теперь принцесса могла снова тараторить с присущим ей энтузиазмом. Она бросилась к окошкам, забранным частой стальной решеткой и вглядывалась в темноту на улице, пока не послышался первый душераздирающий звук. Инфанта даже не сразу поняла, что так скребутся в дверь. Она отшатнулась, словно боялась что в улицы кто-нибудь может прыгнуть на решетку и вырвать ее из стены.
- Отсюда есть еще выход?
Может быть через Сливную реку. Альда уже поняла, что лабиринты под городом дают широкие возможности к бегству.
Наверно, сейчас было самое время молиться, но принцесса была не из тех, кто способен стоически обращаться к Создателю , когда кругом война.
Лишь только завидев перед собой три массивных фигуры, брат Дерэнт замедлился, переходя с бега на осторожный шаг, стараясь раньше времени ничем не выдать своего присутствия. Теперь расстояние следовало сократить до уверенного броска, не привлекая к себе внимания, и оставив на своей стороне фактор внезапности. Рыцарь-маг осторожно переложил один из ножей в правую руку, не переставая двигаться и сокращая дистанцию до тех пор, пока его от упырей не отделяло семь шагов. Еще шаг, согнув руки в локтях, отвел кисти за плечи, вкладывая в бросок еще и инерцию движения, удерживая клинки за острия, метнул ножи, целясь двум упырям в район шеи, широкой и мощной. Сразу после броска, остановился, выдернув из ножен палаш и кинжал: тот оставшийся упырь, Дерэнт не стал его недооценивать, и как раз в том случае, если тварь быстро среагирует и успеет рывком преодолеть шесть шагов, приготовился вступить в ближний бой.
«Надо разобраться с ними быстро, один Создатель знает, сколько их тут всего прячется и как обстоят дела у Тео. Совсем не хотелось бы оказаться между двух огней, совсем не хотелось бы…»
А вот лязг задвигающегося засова его порадовал – монстры могут сколь угодно колотить в дверь, а значит, Дерэнту не придется думать о безопасности женщин, нашедших свое убежище в храме.
Старший из близнецов не тратил свое дыхание на высокопарные, пафосные словеса.
«О присутствии служителя церкви можно сообщить как-нибудь потом, когда эта заварушка подойдет к концу».
Вместе с последним огненным «выдохом», маг согнулся, обвиснув так, что, казалось, лишь какая-то неведомая сила держит его за шиворот, не давая упасть на колени. Руки его безвольно свисали, в то же время как плечи судорожно и рвано приподнимались, отмечая каждый неловкий вздох, который с трудом прорывался сквозь иссушенную глотку в лёгкие. Создатель Милосердный, полновесный кошель золота он бы сейчас отдал за кубок с водой! Но, увы, не было желающего сделать близнецов беднее, а самого Тео – счастливее, и потому приходилось довольствоваться лишь теми жалкими крохами пахнущего гарью, палёной человечиной и пеплом воздуха.
Впрочем, он был бы счастлив уже и короткой передышкой, ведь после финального аккорда в груди словно образовалась сквозная дыра, и по опыту Теодор знал, что минимум пару-тройку часов он будет неспособен даже поджечь лучину, не говоря уже о полноценном заклинании, но небеса, очевидно, были не слишком добры к нему.
Данная гипотеза была подтверждена шаркающими шагами и утробным хриплым болезненным воем, и рыцарь-маг только отстранённо сумел подумать, что, оказывается, на несколько секунд у него, очевидно, отшибло слух – раз уж он не смог сразу уловить эту подступающую опасность.
А может он просто устал.
Как бы там ни было – рассуждать времени совершенно не находилось, и младший Золондо, резко вскинувшись, попятился назад, выхватывая взглядом скособоченную тушу недобитка. И всё равно, даже изрядно пришкваренный, этот проклятый убунди был значительно сильнее мага. Но, как и всегда, тот даже не подумал пожалеть о том, что в своё время куда прилежнее занимался с книгами, а не с клинком. Хотя, с другой стороны, как правило, рядом с ним всегда был старший, готовый прикрыть спину, а сейчас что? У близнеца, похоже, и своих проблем хватало с головой.
И всё же, как он так умудрился проморгать, и не дотянуться своей силой до этого, последнего?
Размышляя так, Теодор, аккуратно и мягко отступая, нашаривал вслепую на поясе обычный клинок, который его вынуждал таскать с собой Дер (очевидно – для пущего сходства), в то время как взгляд его затравленно метался по сторонам, фиксируя, однако, постоянно положение убунди-упыря.
Звать на подмогу было бессмысленно, хотя и очень хотелось во всё горло завопить «Дерэнт, меня ОБИЖАЮТ!!!», и, сломя голову, помчаться в сторону старшего, но путь туда, как раз, был преграждён этим пожирателем плоти. И очень мерзкая, здравомыслящая часть сознания сухо отметила, что это могли быть не все сюрпризы на сегодня. Ведь кто знает, сколько подобных ублюдков наштамповал какой-то свихнувшийся маг крови, и сколько из них сейчас ошивалось в округе?
Старик не перебивал девиц, выслушал обеих, глянул на двери, вслушался в то, что происходила за ними и крепко приложил клюкой по полу, да так, что по ногам беглянок отдало дрожью.
- Тихо! А ну идите туда, спуститесь вниз и ждите меня. Никто вас здесь не тронет.
Клирик хоть и был с виду стар и почти немощен видимо имел немалую внутреннюю силу, но браво кидаться грудью на неведомою опасность не собирался. Кивнул девицам куда-то вглубь темной молельни, осенил обеих святым знамением и снова прислушался. За дверями явно что-то происходило, скрежет прекратился, раздался вой и шаги, что-то тяжело упало на крыльцо, какой-то неясный всхлип, как будто внезапно человек захлебнулся на суше. Ещё одно глухое падение. Что там твориться... Падре тяжело посмотрел на девушек, вложив во взгляд всю меру опасности и молчаливый приказ. Такого ослушаться было страшно.
- молитесь и Создатель поможет нам. Идите!
Дерэнт оказался весьма метким стрелком. Оба его метательных ножа достигли цели и твари, как подкошенные, рухнули на крыльцо церкви, орошая черной в мертвенном свете луны кровью теплое дерево. Один умер сразу, второй ещё несколько томительно долгих секунд цеплялся за жизнь, скреб ногтями по ступеням, хрипел и захлебывался собственной кровью, но в конце концов затих, а третий, потерявший от голода последние остатки разума, бросился на мага. Сил в нем видимо было достаточно, а обостренные рефлексами инстинкты добавляли резкости реакциям, и поэтому черный, как смола, убунди, оказался напротив воина в несколько мгновений и набросился, намереваясь разорвать голыми руками.
Поджаренный огнем упырь медленно надвигался на Теодора, но видимо боль была сильной и практически непереносимой, такой же, как и голод, который двигал им прежде, и упырь побежал. никаких маневров, никакой тактики или стратегии - лишь сила, скорость и желание жрать. Глаза сумасшедше вращались и сверкали, перекошенное лицо было страшно само по себе, а со свисающими струпьями обгоревшей кожи и подавно, и даже у видавших виды братьев Ордена могло прийти осознание ужаса и неотвратимости смерти при виде этого чудовища.
Окрик клирика подействовал как хорошая пощечина при истерике. Страх никуда не делся, но вот мыслить рационально одалиска теперь снова могла. И предложение святого отца спуститься в подвал церкви и подождать окончания драки или что там будет происходить показалось очень даже хорошим. В крайнем случае можно будет там забаррикадироваться и дождаться утра, а утром обязательно придут прихожане и другие братья, и их найдут. Главное сейчас остаться в живых и не выдать своей принадлежности. Позор - инфанта Алацци в обществе своей служанки шатается ночью в хеском квартале... кого-то потом могут казнить, а кого-то отправить под усиленным конвоем домой и запереть в башне. Или где там запирают южане своих непослушных принцесс?
- Идемте.
Ваше высочество - Хельга произнесла лишь одними губами, жестами привлекая к себе внимание Альды. Звуки за дверью вдохновляли как можно скорее исполнить приказ святого отца, а его пронзительный взгляд неожиданно прожег насквозь и одалиска на миг подумала, что перед ней не старик, а сильный, молодой мужчина. Как Карим... Неприятно в груди сжалось сердце. Где сейчас господин? Что с ним? Увидит ли она его когда нибудь? Девушка никогда не любила купца, но она была к нему привязана, уважала, ценила и была безумно благодарна, и чувствовала себя обязанной. Хельга тряхнула головой, прогоняя морок. Не время и не место.
- Давайте сделаем так, как сказал святой отец.
Мольбы в голосе одалиска скрывать не стала. пусть принцесса думает что хочет, Хельга и на колени готова встать только бы сохранить им обеим жизни и свободу.
Вы здесь » Далар » Похороны конунга Олафа Сильного » На чужой кровоток не разевай роток
