Лис всегда спал только в комнате хозяина, но сегодня Карим зажопил его прямо перед намерением смыться в леса на вольные побегушки. Всунутый в горячие пальцы мальчишки коробок с отравленными шипами пустырного терновника и наставления в стиле "если что, ты знаешь, что делать" вызвали тоску по любимому лесу, но... поступил приказ сидеть тише мыши под кроватью, пока визитёры не свалят в дальние дали. Каково же было удивление спрятавшегося под кроватью Карима Лиса, когда визитёрша оказалась одна, босиком и вообще императрица!
Затаив дыхание Лис ждал, чем кончится их аудиенция, понимая, что Карим ему уши оторвёт, если тот даже почешется. Поэтому из под кровати не доносилось ни звука. Ровно до тех пор, пока Карим не рухнул навзничь прямо перед носом Лиса. Лис на секунду выпучил глаза, видя, как мутнеет взгляд хозяина и понял, что хрена лысого эта северная деваха свалит отсюда, как ни в чём ни бывало. Траванула хозяина- получи меткий плевок из трубочки шипом в оголённое плечо!
Ему потребовалось буквально тридцать секунд, чтобы сообразить, как действовать и даже если бы Лис не хотел, то всё равно бы ничего не изменилось. У него был чёткий приказ, что делать и как потом действовать. Это только казалось, что от оборотня в доме нет никакой пользы, кроме расходов на жратву и одёжу. Лис был негласным телохранителем Карима, по замку в виде Каримова прислужки не шастал, а если и шастал, то его никто не видел. И то, что он живёт в комнате пустынника вообще мало кто знал. Просто он то был рядом с ним, то не был. Но вот в таких вот стрёмных встречах Лис порой был просто незаменим, скрывшийся в каком-нибудь укромном уголке, неслышимый и почти не осязаемый.
Но северная деваха явно решила загубить любимого хозяина и вместо сладостных стонов на кровати, Лис секунду лицезрел мертвеющее лицо своего обожаемого хозяина. Вот же зараза!
Плевок оказался от души, зря что ли Лис тренировался с этой трубкой так долго. Карим как чувствовал, что рано или поздно это произойдёт и вот оно всё-таки случилось. И ладно бы его удавил ассасин из тех, с кем он шёл до столицы, так нет же, белокурая жаба с глазами, как у сиамской кошки, и до кучи императрица на минуточку. Правда последнее Лиса волновало в последнюю очередь. Да хоть бабушка Карла великого или сам император! Кто вообще ей позволил травить его хозяина!
Выскочив из под кровати, Лис тут же хватанул деваху за руку и рявкнул прямо ей в лицо:
- Жить хочешь, белокурая? Заорёшь - дам в челюсть! Я всё видел, и даже не надейся, что грохнув меня, ты останешься теперь жива! У тебя есть ровно месяц на то, чтобы вернуть душу хозяина в его тело, или можешь сразу заказывать себе гроб и музыку! - Лис разжал пальцы и показал ей трубочку, указывая ей на впившийся в плечико красавицы шип.
- Яд за яд, белобрысая!

Отредактировано Луис Педро Лопес (2014-05-12 22:48:41)

Замечание мальчика пришлось как нельзя кстати для дамы - Адриан как раз собирался приложить ее в висок и отправить на кратковременную прогулку по царству теней, чтобы взглянуть на труп (?) Карима и спокойно переговорить с малолетним ассасином. Мальчонка выкрикивал нечто невразумительное, но крайне интересное, с какой стороны ни взгляни: хоть с точки зрения воскрешения императора, хоть с точки зрения похорон императрицы.

Увы, Лёвеншёльд не владел магическим даром, иначе все было бы куда проще: заткнуть заклинанием обоих незадачливых убийц и поочередно вытаскивать кляп, чтобы услышать внятные ответы на самые насущные вопросы.  Приходилось действовать способами, усвоенными в ту пору, когда Адо еще не был Жнецом, а так себе, просто внушительной фигурой на пороге злостного неплательщика.

Проворно выудив трубочку для стрельбы из мальчишеских пальцев, он бросил ее на пол и надежно припечатал кованым сапогом. Обезвредив ядовитую осу, он перехватил парнишку за шиворот и швырнул ятаган в дверь, целясь над плечом хески, как в еще одной ярмарочной забаве, где искусник брошенным клинком рассекает надвое яблоко на макушке у лучезарно улыбающейся помощницы.

Убедившись, что визжащая девица пригвождена за рукав - как раз занесла руку для очередного удара, Адриан споро связал мальчика пояском от ее же кружевной накидки и, таким образом, смог заняться теперь императрицей. Для нее пригодился шелковый кушак Карима - бросив прекрасную деву на постель рядом с бездыханным шази, Адо встал в изножье кровати.

- Ведите себя тихо. Нам не нужны неприятности.

Ее белокурое величество заставило бы сейчас биться чаще сердце любого работорговца, но гильдмастеру было несколько не до того.

- Я друг Карима. Меня называют Жнецом,- быстрая улыбка, больше похожая на оскал, скользнула по его губам. - Итак, наша маленькая фро решила страшно отомстить за свою поруганную юность? Что ты ему подлила, сучонка?

-Ээ! Ну вот, взял и всё сломал... - буркнул обиженно Лис, едва из пальцев умыкнули трубочку и припечатали её к полу. В целом парнишка и возразить-то не успел, так быстро расстался с тонкой тростинкой, раскрошившейся под сапогом блондина. Зато полёт ятагана успел оценить и оборвавшийся вмиг вопль тоже. Белокурая решила не приближать свою смерть? Отлично же! Может теперь хоть его послушают уже?
Мужчина двинулся к нему и Лис тут же попятился назад, узрев тонкий кушак в его руках. Из двух вариантов - бежать или остаться, разумнее выглядело остаться. Ну в самом деле, что проку сейчас в его убийстве? А списать убийство Карима на него тоже дело зряшное. Кажется он догадывался, где именно подвох с ядом, в отличии от головореза, представившегося позже другом хозяина. Но блондинистый хес оказался проворным и уже через пару минут его руки опоясывал кушак. Впрочем Лиса это мало беспокоило, ибо ненадолго такие путы вяжут. Головорез никому не верил и правильно делал. Лис вот тоже ни на секунду не поверил в сказку про дружбу с Каримом. Таких вот дружков у хозяина было пруд пруди и каждый второй сейчас мечтал вогнать ягатаган ему в горло. А вот куколка напротив, так перенервничала, что аж сделал вид, что сознания лишилась. В настоящий обморок Лис тоже не верил. Это всё женские штучки и уловки для дураков, хотя в её испуг мальчишка поверил вполне. Пока что блондинистый головорез отволок девицу к несостоявшемуся мужу, та пришла в себя, судя по тому, как зажмурилась крепко, как будто не видеть всё равно, что быть в безопасности. Ага, счаз! Парочка принялась выяснять отношения, а он пока слушал, сев прямо на пол у изголовья хозяина. Склонился чутка к его лицу, чувствуя тонкую магическую связь с господином. Живой значит...
- Я не знаю что с ним случилось! Отпусти меня, ты не понимаешь что с тобой будет когда сюда ворвутся стражники!
- Да успокойтесь вы оба! Ты, белокурая, пахнешь миндальной помадкой для губ. И ты целовалась с ним. И наверняка этот запах связан с тем, что он сейчас лежит бездыханным тут. А ты, Жнец, включи голову и не смей убивать эту куклу раньше времени. Послушайте оба меня! - напористо привлёк внимание обоих Лис, держась над телом Карима полу-склонённым.
- Карим - маг и я - творение его магии. Я не могу предать его, и не могу не выполнять его волю. Я ему раб и слуга, и я сделал то, что было приказано мне моим хозяином. Человек, что попытается убить его, и преуспеет, должен быть отравлен ядом пустынного паука. Но смерть его будет отложена магией моего господина, чтобы я мог отвести убийцу к артефакту и освободить душу моего хозяина, вернув её в тело. Убийца будет прощён, когда его кровь откроет артефакт, и останется жив. Пока жизнь моего господина бережёт джин, и яд, который сейчас в теле белокурой, заколдован Каримом. Высасывать его бесполезно, он уже поразил убийцу и магия яда связана с магией джина. Но джины зависят от времени и время - это то, чего у нас очень мало. Есть неделя, чтобы мы добрались до артефакта и открыли его. И да, Жнец, или как там тебя... Её кровь должна быть живой. Хочешь, чтобы твой друг воскрес - значит пора отправляться в путь с целой куклой, а не с какой-то её частью в мешке. Соображаешь, да?
Лис очень старался не делать пауз, чтобы чётко прорисовать картину предстоящего обоим участникам, а когда закончил, переводя дыхание, чуть коснулся прядки на лице Карима пальцами и добавил:
- А да, забыл сказать... Артефакт находится в Халифате.

Отредактировано Луис Педро Лопес (2014-05-14 21:19:25)

Рагнар любовался, как колышутся на ветру ажурные тени пальм. Как переливается под палящим полуденным солнцем озёрная гладь. О, вода там была такая сладкая и, по сравнению, с раскалённым воздухом, такая обжигающе-холодная, что на мгновение сводит зубы.
Ни дать, ни взять, голубой лёд из далёкого Хестура, который катаешь за щекой, сидя в хорошо протопленном хирде…
Оазис. Озеро. Нырнуть бы туда рыбкой, и не вылезать вовсе. Прямо в одежде. С высокими для верховой езды сапогами, с разбойничьей «бригантиной»,  щедро напичканной стальными вставками с изысканными в своей прямолинейной стройности рунескриптами. С плащом, не по Халифатской погоде, отделанным по краю дорогим собольим мехом и расшитым золотыми узорами по бархату…
Вот только ни нырнуть, ни даже просто припасть губами к прохладной воде, Рагнар не имел ни малейшей возможности. И даже не потому, что расстилавшееся перед глазами великолепие было миражом. Нет, оазис был самый, что ни на есть настоящий! Просто сейчас рыцарь Фагерхольм был закопан в песок по самое горло.
Следует начать с самого начала?
+++

Солнце ещё пыжилось протащить через остроконечные крыши своё жирное золотое брюхо, когда Рагнар, отогнул рунескриптом широкие стальные решётки, и спрыгнул вниз на каменный пол. Нет, это не было ни разу воровством. Ну, помилуйте, как оно такое возможно для монаха, Святого Человека! Просто осмотром трофеев.
За изломанными решётками вечным сном спали парочка мёртвых культистов-магов, их тролль и несколько особо фанатичных девиц, чисто по случайности придавленных рухнувшей стеной. В общем-то урдист всегда подозревал, что хозяевам дома завсегда проще самостоятельно вылетать на порог с брагой и булкой на вышитом рушнике, нежели дожидаться пока к ним в дверь (или в стену) постучится Рагнарёк (во всех смыслах этого слова). Но, обычно, доносить мораль до будущих поколений было уже некому. А Саги про самого себя почему-то изрядно начинали вонять бахвальством, даже когда содержали правду и почти ничего, кроме правды…
В общем, рыцарь Фагерхольм теперь честно осматривал комнату за комнатой, пока не дошёл до небольшого полуподвального помещения для хранения различных магическими ингредиентов, приведших бы Десмонда в нереальный восторг (ну, хотя бы потому что воняли они примерно так же, как та серая трава для набивки его любимой куклы). Но самому Рагнару не сильно полезных. В конце концов, даже если уж и взять что-то на память, то славный плащик, немного пыльный от каменного крошева и чуть заляпанный кровью мертвеца, но потому особенно греющий хесскую душу, и вот пару книжек из кошачьей и человеческой кожи, изрядно украсивших бы библиотеку Братушки. Книжки, пожалуй, глянулись даже больше плаща.
Несколько секунд Рагнар с нескрываемым удовольствием и любопытством осматривал затейливый переплёт одной из них, и изысканный магический замОк с кроваво-красным камнем. Потом, разумеется, попробовал его взломать…

Дальнейшее из сознания ускользало.
Пейзаж как-то резко сменился на песчаные просторы Халифата и недосягаемый оазис…  Но это было не самое страшное. Рагнар до сих пор чувствовал, как под толщей песка оплетает тело та самая треклятая кожа кошачьего гримуара, начисто лишая возможности творить заклятия.
Впору было делать то, что делает любой бравый хессий воин в такой мягко говоря патовой ситуации - молиться.
Фагерхольм молился.

- Ей прямо сейчас пустить кровь? Откуда именно - это важно? Может, это надо делать ровно в полночь? Или есть еще что-то, о чем мне лучше знать загодя?
В целом энтузиазм поскорее покончить с путешествием Лис в какой-то мере разделял, и вид бледненькой и злой императрицы его лично устраивал, но если бы всё было так просто. Где с магами вообще могло быть просто? А с Каримом тем более...
- Не-не-не, сейчас никакой крови не надо! Мы ещё не на месте, а её кровь нужна будет позже, когда мы найдём затерянный город. Когда она найдёт... - поспешил уточнить Лис, понятия не имея, как именно северная деваха должна найти эти развалины.
- Хозяин говорил, что путь убийце откроется на закате и мне надо идти с ним... С ней... Нам. - Лис вдруг дёрнул головой в сторону оазиса, и настороженно прислушался. До заката время было ещё, судя по палящему зною, а вот зелень с ледяным озерцом весьма кстати. Хозяин явно любил себя, когда выбирал тайный город в качестве охраняемого сундука с сокровищем. О воде позаботился, вот только что-то там, в этом оазисе было такое, что уловил слух, но не распознал. Хмурясь слегка, Лис подтянул хвост и посмотрел на Жнеца, кивнув на Эдит.
- Ты ей ноги развяжи-то, чтобы идти могла хотя бы. Укроемся пока в оазисе до вечера, только... Кажется, мы там не одни будем. Лучше ятаган на всякий случай держи поближе. Я счас сбегаю, проведаю, что там такое, только чур не орать и не пытаться меня пришить.
Мало ли, вдруг там сидит кто в засаде, а зверем быстро глянуть можно. Но сначала договориться с белобрысой... Лис сел на корточки перед императрицей и улыбнулся ей.
- Пойдёшь со мной, если там всё в порядке будет? Тут жарко, да и мало ли, караван работорговцев пойти может... Не хотелось бы лишить господина надежды на счастливое возвращение.
Лис аккуратно отлепил от её лба белокурую прядку и убрал её ей за ухо. Затем быстро поднялся, скидывая жилетку на песок, и обратился, в мгновение ока потерявшись в собственных штанах, откуда вылезла рыжая, узкая, усатая морда юркой лисички.
Облизнувшись довольно и глянув на людей голубоватыми глазами, лисица бегом побежала по песку к оазису, скрываясь в листве.

Лис наблюдал, прячась под широкими листьями кустарника, но пока не видел ни каравана, ни заезжего мужика с верблюдом, однако человеческий запах его по-прежнему смущал. Прокрадясь осторожно вдоль берега озерца, он наконец-то увидел источник людского духа и тут же пошуршал назад, виляя меж листвы.

Его не было наверное минут десять, и когда он прибежал к двум своим невольным спутникам, всплыл закономерный вопрос - обращаться назад и будешь гол. Неловко же, нет?
Лисица ещё раз облизнулась и открыла пасть, собираясь таки донести до сведения собравшихся то, что должна с закономерным тяфкающим акцентом.
- Там голова. Одна голова и больше никого. Отвернитесь, я обращусь и оденусь.
Лис ждать особо не стал, ибо предупредил же и обратился назад в человека, тут же прихватывая свои штаны с песка и натягивая их на задницу, чтобы не краснеть перед очами девахи. Он конечно предупредил, но на виду у зрителей такой фокус проделывал впервые и вполне естественно испытывал некоторую неловкость. И только теперь мальчишка распрямился и посмотрел в лица своих спутников.

Отредактировано Луис Педро Лопес (2014-05-22 20:40:10)

Со слов Лиса легко можны было представить белокурую деву неглиже, бодрыми прыжками передвигающуюся по песчаной равнине и время от времени припадающую к земле, чтобы по нюху определить, далеко ли, близко ли находится затерянный город - к слову, почему-то казалось, что Карим же его и... эээ.... нарочно потерял. Адриан тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли. Когда ему привидится что-то эдакое наяву, значит, точно в голову напекло, пора сооружать шапочку из пальмового листа.

Лёвеншёльд встал, широко отер рукавом обильный пот со лба, потом вспомнил, что держит в кулаке обрывок благородного батиста и обвязал его вокруг головы на манер пиратской косынки - очень кстати пришелся лоскут. До заката, судя по раскаленному добела солнцу, еще предостаточно, а значит, с путами торопиться не стоит. Как можно судить по предыдущим подвигам фро Эдит, с нее станется удрать куда глаза глядят, наплевав на смерть от голода, жажды и скорпионов. Хотя последнее, наверное, не так уж страшно, когда в твоей крови уже течет отрава...

- Твою мать, - сдержанно удивился Адриан, когда в одно мгновенье мальчик исчез, а из потрепанной штанины выскользнул пушистый зверек с лукавой мордочкой.  Карим в своем репертуаре. Интересно, он лисенка сделал из парнишки или наоборот? И возможно ли повторить его ритуал - само собой, не Жнецу, от магии куда как далекому? Прежде, чем он успел додумать, роскошный хвост уже виднелся вдалеке, удаляясь, как штандарт рыцарского отряда.

- Кто он такой? - встревоженно вопросила ее императорское величество.

- Наш ключ к возвращению, леди, - задумчиво проговорил Адо. - Если подумать: вы помираете от яда или жары, император помирает от вашей помадки, магия его тает, мальчик тоже, а я, как последний дурак, остаюсь в пустыне.  Карима явно при рождении дьябл поцеловал в макушку... Нам и впрямь лучше заботиться друг о друге.

Не успел он придумать какое-нибудь проявление этой самой заботы, приятное для дамы, но бесполезное, как лис уже припылил обратно и споро перекинулся в пацана. Голова, торчащая из песка, вполне вписывалась в общую бредовость происходящего.

- Ты уверен, что это не часть замысла Ка...?

Императрица уже по-настоящему потеряла сознание, и не оставалось ничего другого, как снова закинуть ее на плечи и потащить в тенек, поближе к загадочной  голове.

Нечего и говорить, что обладателя ее Адриан узнал с первого взгляда.

- У тебя нос облупился, - мрачно поведал он брату, сбрасывая свою ношу под ближайшую пальму. - Эй, Лис! Приведи девку в чувство - сейчас копать будем.

- Давно ты здесь? - перевел он встревоженный взгляд на Рагнара. - Узнаешь меня? - немного подумав, он сунул ему под нос растопыренную ладонь: - Сколько пальцев видишь?

- Ты уверен, что это не часть замысла Ка...?
- Голова-то? Неа! Это какой-то бедолага, которому решили руки не отрубать, а вместо этого в песочке заживо похоронить. Шази - они такие. Возьмёшь чего лишнего и следующим шагом уже по горло в песке... - деловито ответил Лис, подтянув завязку на тёмном хвосте. Затем кинул глаз на императрицу, опавшую нежным листком на песок.
- Мда... Хлипкая деваха. - вынес он вердикт и потопал за Жнецом, без лишних слов закинувшим деву в сорочке на своё плечо.

Голова по-прежнему была в песке, и Лис её не боялся. Подумаешь серебристая башка хеса! Ну открывает рот, глаза пучит, да и Жнец уже скинул белобрысую в тенёк. Лис тут же споро подстроился рядышком, наблюдая за тем, что золотистый станет делать с торчащей пестиком из песка башкой чужеземца, заодно чутко прислушиваясь к тому, что вещает голова и Жнец.
- Эй, Лис! Приведи девку в чувство - сейчас копать будем.
Благо водичка была недалеко, так что Лис бегом доскакал до синего берега, набрав пригоршню воды в ладони. Привести в чувство - это запросто. Вода была ледяной и солнце её даже нисколечко не прогрело, так что от души выплеснутые три капли из ладошек в лицо прекрасной Эдит Эрхольмской, просто обязаны было произвести на неё впечатление! Правда с первого раза это не очень помогло. То ли воды донёс мало, то ли она и впрямь была глубоко не в себе. Всё таки, скорей всего, виной было первое... Лис нахмурился и покосился в сторону мужиков.
- Узнаешь меня?
- Я узнаю тебя, Господи!...
- Ыыы... - заржал Лис, отёр ладони о штаны, и выразительно покрутил пальцем у виска. - Всё, прощайте, я поехала, ваша крыша! Здравствуй солнечный удар! Может ему тоже того, водичкой на макушку?
- Сколько пальцев видишь?
- Не мучь меня, Господи. Дай мне сначала испить чего-нибудь. Видел я здесь лис. Пусть придёт хоть одна из тех десяти. Жадно примкну я губами к её алой жиле, вкушая напиток героев. А, когда иссякнет сей благословенные родник...
- Не-не, лис не трогать! - громко и возмущённо буркнул мальчишка и заозирался. Какие нахрен ещё лисы? Он тут один такой! Должен быть... Башке явно хорошо напекло, потому что Голова всё ещё думал, что Жнец - бог, и говорил такое, что наверное впору было дать по этой башке с размаху лопатой, чтобы катилась куда подальше.
- Слышь, башка говорящая! Я вот счаз возьму что потяжелее и полетишь ты песок жрать, вместо моего меха и костей. Убунди-альбинос недобитый... А ты чего стоишь, Жнец, а? Ты же Жнец - вот и пожинай урожай, видишь дозрел уже, того и гляди перезреет... - буркнул громко Лис, поднимаясь с песка вместе с оторванным листом чего-то, похожего на местный лопух. По виду лист хорошо подходил под ладью для напитков, так что в нём воду принести было легче, чем в руках.
- Пойду ему тоже воды наберу... Откопаем, а он нас всех того, сожрёт под луной. Где это видано, чтобы человек жрал лис? А ещё деваха счас проснётся и устроит визг, что голова говорящая. И опять в обморок. Так и будешь её таскать на себе, как куль с мешком что ли? А как она тогда город откроет, если всё время будет куклой без мозгов? Не-не, надо её это, в чуйство привести срочно. А то скоро закат, Голова голодная ещё и вообще, копать я её не буду. Лучше зарыть её поглубже да и дело с концом...
Пока Лис тихонько бурча возмущался, он уже сходил до воды и теперь осторожно нёс лист с водой назад. Оценив вид торчащей башки из песка и лежащую мирно в кустиках девушку, Лис прямиком потопал к Голове. Не, вода же не казённая, можно и ещё набрать, коли первой порции не хватит на пробуждение спящей красавицы. Поэтому лист легко опрокинулся на белокурую башку, стекая струйками по лбу и вискам Головы.
Чтобы не прилетело тут жен, Лис мгновенно метнулся назад к воде и следующий лист понёс снова в тенёк, делая вид, что занят, очень-очень занят.
В листе оказалось подольше, чем в его ладонях и щедрая порция ледяной водицы также уверенно вылилась на макушку девицы.
- Просыпаайся... - нудно протянул Лис, шлёпнув императрицу листом по лбу и вглядываясь в неё во все глаза. Ну чего она, не макать же её в озеро целиком? Там же глубоко, как звездец...

Отредактировано Луис Педро Лопес (2014-06-01 19:30:30)

Даже в бреду рыцарь Фагерхольм не переставал восхищать своего названого брата: ну за каким трущобником самолично явится божество смерти, чтобы препроводить в загробный мир? Помраченные умы жителей Грачевника и Брюха производили на свет кошмары помельче, вроде радужных лепреконов или песиголовцев; самыми изобретательными по этой части были, пожалуй, ханы, в чьих россказнях фигурировали пауки с человеческими головами и столярные инструменты-оборотни.

Связная, несмотря на свою бессмысленность, речь Рагнара показалась Жнецу хорошим признаком, ведь если бы он пробыл на солнцепеке слишком долго, то вряд ли вообще смог бы говорить громче, чем шепотом. Светлая кожа северянина, хоть и изрядно покрасневшая, тоже пока была далека от того, чтобы превратиться в сплошной болезненный волдырь - значит, Рагге провел в песчаном плену не так уж много времени. И, вполне возможно, те, кто посмел так обойтись с рыцарем святейшего Ока, находились где-то поблизости, выжидая, рассматривая незваных гостей, вывалившихся в оазис прямо из воздуха.

Отдельным вопросом было, почему брат не прибег к магии, чтобы не оказаться в столь плачевном положении, но, как говорится, даже железо гнется на наковальне. Более опытный и сильный противник вполне мог знать пару-тройку трюков, для Рагнара пока что - или вовсе - недоступных, вроде как хеские урды, скверно повинующиеся магам из других краев.

Меньше всего Адриана интересовала причина, по которой его брата подвергли мучительной казни. Пронырливый Лис намекнул на воровство, но правила ордена избавляли его членов от соблазна кражи, обязывая всех мирян по первому требованию передать святым отцам приглянувшуюся вещицу. Правда, как это срабатывало в случае, если одному монаху очень хотелось заполучить, к примеру, лоскутное одеяло другого, гильдеец совершенно не представлял.

- ...А ты чего стоишь, Жнец, а? Ты же Жнец - вот и пожинай урожай, видишь дозрел уже, того и гляди перезреет...

Удержавшись от замечания о том, что капусту не жнут, а рубят (голова, торчащая из песка, больше всего напоминала именно кочан, ну в крайнем случае - арбуз), Адо заботливо прикрыл макушку Рагнара еще одним разлапистым листом и проводил благосклонным взглядом мальчишку, очень вовремя решившего вместо пустого возмущения заняться делом.

- Твое время еще не пришло, - обнадежил он Фагерхольма. - Зарок тебе - не тронь лис, и они подадут напиться из родника.   

Кенигин живописно распласталась под деревом, являя картину совершенной беспомощности - очевидно, при виде ее у любого мужчины должно было появиться желание если не спасти и защитить, то уж наверняка всласть попользоваться. Обморок ее слишком затянулся, чтобы быть настоящим, и пока Лис возился вокруг Рагнара, Адо склонился над ее величеством, похлопывая по нежным щечкам:

- Если барышня не проснется вот прямо сейчас, - мягко проговорил он, - и не присоединится к нам, придется в самом деле немного пустить ей кровь. Для бодрости, как в лечебниках советуют. Ну же, спящая красавица, открой глазки?

Душераздирающий - или нет, лучше ушераздирающий - визг был ему ответом, будто фро Эдит увидела не менее знатную галлюцинацию, чем Рагнар, и Адриан по многолетней привычке махнул кулаком, чтобы заткнуть жертву, но в последний момент опомнился и врезал по мохнатому стволу пальмы. С вершины сорвалось несколько фиников, которые Создатель справедливо разделил между своими чадами - один пришелся по лбу Лёвеншельду, второй - императрице.

- Ошалела, девка?! - в сердцах встряхнул он ее за плечи. - Сейчас сюда пол-Халифата сбежится! 

Отредактировано Адриан Лёвеншёльд (2014-06-17 15:07:33)

То, как императрица всея Далара вышла из обморока для Лиса стало наверное чуть ли не концом света. Во-первых она заорала так, словно ей в декольте жабу сунули, и у ругару мгновенно заломило уши от столь высокого альта. А во-вторых даже пальма не вынесла её вопля, осыпаясь плодами. Или это по ней врезал Жнец, подошедший будить "спящую красавицу"?
  Мальчишка не уловил точно, только откатился почти кубарем под кусты подальше, побросав и лист, и вопящую, вскочившую на ноги дурынду, и бандюгана с ятаганом. Первой мыслью было - "Всё, оглох сто пудов! Уши мои, уши!" Второй - "Фига себе жерло лужёное!"
Сныкавшись поодаль, чтобы не попасть под горячую руку никому из "сопровождающих лиц её величества", Лис жалобно потирал свои уши и пытался разобрать через свист в них, что и кому кто говорит. Выглядела картинка забавно. Голова открывала рот, принцесска его наконец захлопнула, а Жнец кажется вышел из себя и теперь тряс золотоволосую Эдит за плечи, внушая ей что-то, чего Лис, к своему горькому сожалению, не слышал. Но судя по выражению его лица, это что-то было из ряда "охренеть, всех крокодилов распугала!".
В целом он жалел сейчас только об одном - что не услышит из-за этой сирены никаких новых браных слов. Порой те бывали весьма изысканно-витиеватыми, но всегда очень запоминающимися. Вот Карим почти не выражался грубо, ухмылялся да скалился больше, да подшучивал над оппонентами в шазийской своей манере. А вот от хесов и от алаци можно было такие сочетания услышать, что аж ух! И надо ж было ей так развопиться, что у бедненького Лиса ушки заложило! В такой яркий-то момент!
Лис горестно вздохнул, потирая ухи и поднялся на ноги. Главное, что слышит хотя бы фон, значит не совсем оглох ещё и слух вернётся со временем.
У, деваха северная, горном твой папашка увлекался не в шутку. Чтоб Жнец из тебя всю душу вытряс, может мозги в черепной коробке на место впрыгнут...
Зыркнув в сторону светловолосой парочки, Лис рысью подбежал к Голове, торчащей из песка. Водица подсохла быстро, а сверху на Голове лежал лист, и Лис тут же его стянул, заглядывая в лицо Башки.
- А ты вообще кто, мил человек? Не демон часом ли? - громко (ибо плохо слышал даже себя) поинтересовался он, вглядываясь в суровые черты лица вкопанного в песок хеса. В том, что башка хесская сомнений у Лиса не осталось. Только эти имели столь отличительный не по возрасту цвет волос. Голова не был старым, а значит мог быть только хесом.
И что хес делает по горло в песке в самом центре Халифатских пустынь? И где его конь и его соратники? Как он вообще сюда попал? Ладно, наша компашка, по магическим вратам всё же скакала, а его то сюда как занесло? Джина что ли ему спустили?
- Чего натворил-то, говорю? - проорал Лис, уверенный в том, что говорит нормально. Надо же и себя слышать тоже, а то звон в ушах ещё не отпустил, а Башка ему чего сделает-то, покоясь в песочке, как утиная тушка на тарелке с яблочком в гузке?

Отредактировано Луис Педро Лопес (2014-06-18 21:41:48)

Язвительный тон отца Рагнара Адриан счел благоприятным знаком - даже если рыцарь все еще заговаривался, он больше не делал этого с восхищенным придыханием, похоже, разжаловав неизвестное божество до уровня Зеницы или вовсе какого-нибудь лорда-прецептора, насчет обращения "ваша всеблагость" гильдмастер не был в точности уверен. Да и насущные вопросы были далеки от тонкостей  орденского этикета, и Жнец в очередной раз пожелал Кариму споткнуться на тех путях, что тянутся между мирами, независимо от того, шел ли новый император к жизни или посмертию.

Лис, как все зверушки – или мальчики его возраста, разница незначительна – оказался чрезвычайно любопытным созданием, а потому осмелился приблизиться к говорящей голове без туловища уже не по делу, чисто поглазеть  и потрепаться.  Правда, вести задушевную беседу его учили явно в караулке городской стражи, потому что интонация «тычезубамиплюешьсясука» безупречно сочеталась с пронзительностью голоса, какие бы слова при этом не произносились.  На этот раз ладонь гильдмастера приложилась  к кудлатому затылку пацана, немым призывом к тишине и порядку. Хотя сомнительно было, чтобы кто-то мог услышать  эти вопли, Адриан с детства был приучен не привлекать ненужное внимание, и до конца этого странного путешествия был намерен добиться того же от своих спутников.

-  Заткнись и начинай копать.  Лучше перекинься, лапами будет удобней. 

Немного подумав, Адо все же решил прояснить ситуацию:

- Это мой брат. Тоже маг. Очухается немного, и все расскажет.

Даже если бы он не знал подлинного характера Рагге, то и тогда ни на мгновение бы  не поверил, что из-за неприятностей с шазийским правосудием можно вот этак оказаться закопанным посреди пустыни. Ни один многомудрый кади не стал бы утруждать стражу долгим путешествием, вместо того, чтобы незатейливо зарубить осужденного сразу после вынесения приговора, неважно, кто он там, хеский королевич или легат при исполнении.  Это попасть к судье было сложно, зинданы битком набивались подозреваемыми, а рассмотрение каждого дела могло тянуться неделями: не должен же почтенный человек ради нечестивых псов лишать себя удовольствия выпить глоточек чаю и скушать ломтик пахлавы в самый солнцепек?

Убедившись, что лисий слух уже вполне восстановился от надсадного ора, Адриан снова приблизился к императрице, от угроз снизошедшей до обещаний. 

- От тебя слишком много шума, женщина. Пожалуй, я развяжу тебе руки, чтобы ты могла копать, и заткну рот, чтобы не слышать твоего визга. Или ты все-таки будешь работать молча?

Тон Жнеца не допускал даже мысли о том, что работать наравне с мужчинами ее величество не будет – в конце концов, именно по ее милости они оказались в этой заднице мира. И если бы не возможность спасти брата, скрасившая скверное расположение духа Адо,  возможно, он был бы еще более краток в своем обращении к здравому смыслу Эдит. 

Переложив спеленатую барышню поближе к Рагге, он нахлобучил ей на макушку пальмовый листок, чтобы не возиться потом еще с одним обмороком, распустил путы на запястьях девушки и, предоставив ей дальше освобождаться самой, принялся разгребать песок обеими руками.

Вот незадачка-то! Только он собрался услышать из уст Головы какой-либо вразумительный ответ, как по собственной бестолковке тут же прилетел смачный подзатыльник.
-Ау! - возмутился было Лис, собираясь посвятить мужика с ятаганом в тонкости важной миссии, выполняемой им в отношении недобро глянувшей на него Головы. Но... не успел.
-  Заткнись и начинай копать.
Потирая затылок, Лис шмыгнул носом и теперь также неодобряюще глянул на Жнеца. Ишь, раскомандовался! Да на кой ему вообще сдалась эта Башка говорящая? Сидит себе в песочке, жить не мешает, в их дела тяжкие не лезет... Тяжкие, потому как хрена бы два он один сладил с этой северной красотой, начни она орать так, как орала пару минут назад. Разве что ради хозяина бы, но у него бы точно не вышло закинуть деваху на плечо, чтобы вынести её в коридор против её же воли.
- Лучше перекинься, лапами будет удобней.
Лис перевернул ладони, машинально посмотрел на свои руки, потом на Голову в песке, и снова на Жнеца. Не, он чё, шутит, да? Чтобы белобрысая дылда опять заорала и оставила его глухим уже навсегда, что ли? Как-то ей шазийские фокусы с перекидом не особо понравились. Хотя, конечно, доля правды в его словах всё же была. Либо Эдит Эрхольмская привыкнет к его двойственности, либо его обращение станет лишней верблюжьей колючкой в заду прекрасной леди. И всё равно, какого хрена её отрывать-то из песка, Голову эту болезную? Видно же, что мозги у него поехали!
- Это мой брат. Тоже маг. Очухается немного, и все расскажет.
Аа, ну если брат и маг, то понятно, конечно! Не дело это братьев оставлять в пустыне, что семена в грядке.
Лис салютнул пальцами от виска, мол понял, чего уж там. Попробовал отгрести ладонями песок от шеи торчащей Головы, но Жнец оказался прав. Так он потратит дохрена сил, а Лис, как лиса, гораздо упёртее в рытье нор, чем ленивый алацци-побирушка. Сам Жнец отошёл к императрице, подхватил её снова и перенёс к месту погружения Братской Головы, развязав ей руки. Деваха шмякнулась мягко в песочек и глаза Головы тут же съехались к пышным формам, едва прикрытым тонким кружевом ночной сорочки.
Лис сдавленно хихикнул, наблюдая за Башкой, и отполз подальше к кустам, дабы перекинуться в лисицу. Жнец тоже принялся копать, не смотря на то, что мог бы собственно возвышаться над всеми и раздавать пинки вместо работы. Видать брат был ему и впрямь сильно надобен. Мальчишка вздохнул, стянув с себя жилетку и тут Голова заговорила снова.
- Фро, Вы самая прекрасная женщина, что я видел за всю свою жизнь в Империи! Любая нация дралась бы за право изобразить Ваш профиль на золотых монетах самого высшего достоинства!
Ага! Профиль арбузов, которые вряд ли Око позволит вообще изобразить на монетах! И чего они находят в этих девахах с дынеобразными формами? Но комплимент оказался не полными. Голова явно решил превзойти алацци и шази в красоте комплиментов и добавил на голубом глазу:
- Да что там! Рядом с Вами сама Северная Звезда – мороженая селёдка в песцовой шубе!
Вот этого мальчишка уже не смог выдержать и заржал почти что до слёз, сгибаясь пополам и даваясь смятой в ручонках жилеткой, чтобы Жнец не прервал своего занятия ради ещё одной звонкой оплеухи. Это же надо, какой молодец Голова! Мороженная селёдка в песцовой шубе? О, он непременно запомнит это! Знал бы несчастный больной на голову брат Жнеца, что мороженная селёдка сейчас прямо перед ним!
Впрочем долго рассиживаться не стоило. Солнце уже перекатило за полуденный круг и скоро на пустыню должен опустится алый закат, в свете которого убийца увидит свой путь к спасению. А значит нужно быстро вырыть Голову, пока солнце не пошло на горизонт. В пустынях Халифата оно садилось быстро, и день сменялся ночью.
Так что что бы там не выдавал Голова ещё, Лис уже перекинулся в рыжего зверька и проворно подбежал к Голове, тут же сосредоточенно принимаясь копать песок передними лапами. Будучи в виде лисицы, Луис-Педро не терял человечности полностью. Он понимал речь других людей, и мог сказать пару слов по-человечески, насколько позволяла ему пасть, он запоминал то, что видел и отпускал инстинкты лишь тогда, когда они готовы были взять верх на его душой без его ведома. Он всегда чувствовал этот момент, но сейчас зверь мог и хотел копать, так что разногласий в себе не нашлось. Лис копал быстро, фонтанируя позади себя песком и легко передвигаясь на длинных тонких ногах. Конечно он видел ошалевшие в очередной раз глаза Головы и Императрицы, но предпочитал не отвлекаться. Если Башка и впрямь маг, то возможно ему понадобится помощь обоих, чтобы девица не взбрыкнула в самый ответственный момент. А уж сама она решит спасти свою жизнь, или маг её опоит каким-нибудь зельем - это уже не суть. Главное, чтобы она сделал то, что должна, и чтобы хозяин пришёл в себя поскорее.

Походило на то, что белое солнце пустыни пошло во вред не только рыцарю Фагерхольму, но ее императорскому величеству. Адриан на мгновение даже усомнился в том, не бредит ли он сам - энергично разгребающий песок Лис и рассыпающий комплименты Рагнар еще вписывались в картину мира Лёвеншёльда, но наглая девка, полагающая, что можно безнаказанно дерзить в лицо мужчине, явно была миражом.

Северная Звезда, Мороженая Треска - разница мало интересовала гильдмастера, для которого императрица от проститутки отличалась разве что платьем. Если женщина вела себя в рамках дозволенного, Адриан, в свою очередь, держался прилично. В конце концов, и рыбная торговка, и уличная девица, и белошвейка или тонкопряха зарабатывали на жизнь собственным трудом. Что до дам знатных, то опыт общения с ними был у Жнеца не так чтобы слишком обширен, и он вовсе не стремился его обогащать. Тем более в таких странных условиях и таким способом. 

Со вздохом он ухватил Эдит за спутанные волосы у самого затылка и трижды ткнул носом в раскоп, как напрудившего на ковер щенка, стараясь, чтобы девушка при этом наглоталась песка, не критично, но чувствительно.

- Пссс, мужики! Может это, по старинке? Это же простая охранительная заклиналка на гримуаре! На любую кровь бежит, что собака! Воооон туда можно капнуть, и дело с концом. 

Это ценное замечание подоспело как нельзя вовремя: если бы Лис был в человеческом облике, с него бы сходил уже седьмой пот, а сейчас свешенный розовый язык говорил не столько об усердии, сколько о том, что парнишка трудится из последних сил. Все, что они с Адрианом сумели отгрести в сторону, на три четверти уже успело осыпаться обратно, и картина не внушала оптимизма. Честная компания ничего не теряла, если испробовать совет Рагге на практике, ну разве что это не сработает, и придется вернуться к раскопкам. В этом случае Жнец был твердо намерен освободить брата, даже если промедление убьет Карима, а вместе с ним и северную принцессу. Обоим надо было позаботиться о будущем менее извращенным способом.

Пока Эдит плевалась песком, Адриан перехватил ее за запястье и аккуратно провел кончиком ножа по августейшему пальчику - руки у девы и впрямь были нежнее, чем у некоторых задница. Стиснув подушечку пальца, он выжал пару капель крови в изножье Рагнара, на всякий случай - с запасом. Хрен его знает, этого гримуара, вдруг ему тоже от жары чутье изменяет....