Дес каждое утро складывал кости в скелеты, словно решал сложные головоломки для себя. И если с курами у него всё получалось хорошо, то с другими скелетами бывали осечки, при которых существо могло бы существовать, двигаться, но вряд ли могло быть защищено также, как защитил его Создатель изначально. Десмонд мог увлечься, забывая о том, что этому созданию якобы надлежит жить дальше, и тогда вмешивался брат Шамсу, поправляя его и возвращая на правильный порядок, в каком следовало складывать косточки. И это было хорошо, потому что считалось ошибкой в глазах наставника. К счастью Десмонда, брат Шамсу не давал ему несколько скелетов сразу, и его фантазия не могла создать монстра, ввергнув учителя в сомнения на его счёт. Постепенно ошибок стало меньше и Дес запомнил, что и как сложено в собаке, кошке, крысе. На это понадобилось время, но к своим 12 годам Дес уже не ошибался в наборах. И вот теперь начались практические занятия, которых Дес немного опасался. Воля есть воля, и для мага не важно что есть её источник, пока она не разнится настолько, что эта разница становится очевидной. Однако опасения Десмонда не умаляли его любопытства к тем больным, что ждали, когда брат Шамсу примет их со своим воспитанником. И когда они входили, Дес держался чуть в стороне, уже издали оценивая, как человек идёт и что у него с кожей или глазами. А затем, пока брат Шамсу приветствовал больного и предлагал тому снять одежды для осмотра, Дес поворачивался так, чтобы видеть глаза больного и едва заметно втягивал воздух носом. Можно было подумать, что рыжий мальчишка просто принюхивается, пытаясь определить болезнь на запах, как это делали многие лекари, но Дес делал это ради того, чтобы учуять злых духов и ощутить время, оставленное человеку для жизни. Об этом он наставнику не говорил, но всегда безошибочно чувствовал присутствие смерти, даже если человек приходил с ерундой, вроде потерявшей чувствительность руки.
Блейк внимательно слушал своего наставника, но не сближался с ним так, как доверился Рагнару. Что-то останавливало его от этого шага, хоть наставник его был вовсе не плохой человек. Он был опытный, спокойный и внимательный. Возможно эта вот его внимательность и заставляла Десмонда быть более внимательным в ответ, а природное упрямство - стараться добиться поставленной задачи. Лишь дважды Блейк отказывался помогать больному, но сделал это так, чтобы никто, кроме наставника, его не слышал. И тогда ему нужно было объяснить почему. Первый раз он отказался помочь молодой женщине. У неё было два сердца внутри, и они бились по разному. Соединять кость и сустав магией, которой пользовался Десмонд, было всё равно что убить её плод сразу. Второй раз он отказался в похожей ситуации, почувствовав двоих в одном, хоть это было совсем не очевидно. Беременные женщины не должны были лечиться так, как поступал Блейк, исцеляя других. И он сразу же сказал, что не будет лечить их. Не может, потому что сам плохо себя чувствует. Открыть учителю правду Десмонд просто не мог.

Воля и сила брата Шамсу соединяла кости в целое, образуя новый хрящ или сращивая ткани меж собой. Образовать новое Дес мог бы, но оно никогда бы не приняло тот вид, каким тот должен быть. Срастить ткани Дес тоже мог, но его воля не могла повторить то, что делал наставник. Дес понятия не имел, как учитель это делает, но знал, как может сделать он сам. Духи, повинующиеся его мысленному призыву, входили в тело больного и соединяли всё меж собой, а он только старательно контролировал их, видя и наблюдая, что и к чему крепится, чтобы те не перестроили тело во что-то другое, выдав его с головой. Гораздо проще было отключать нервные узлы, сжигать нервы или сосуды, иссушая их, превращая своей волей в прах. На это разрушение его сила и воля была заточена в совершенстве. Внешне же одно целительство по сращиванию или изменению, не отличалось от другого, и не возможно было распознать силу или заподозрить мальчика в применении сил Владетеля. Но сам Десмонд знал, что он не тот, кого можно будет называть целителем, как тарийских магов, славящихся в этой области. Поэтому нервничал всегда, когда они шли в лазарет, скрывая за послушно опущенной головой своё волнение и любопытство в том числе.

В этот раз их пациентом был взрослый мужчина, если верить словам брата Шамсу о возрасте. Для Деса они все были очень старыми, даже сам брат Шамсуддин. Едва заметно втянув воздух, Дес не учуял запаха сладковато-мятного тлена и это был хороший знак для мужчины. Смерть не стояла с ним, даже не приближалась пока, но духи болезни витали рядом. Наставник повернулся к мальчику и кивнул, чтобы он начинал осмотр первым.
Волнуясь слегка, Блейк подошёл к стоящему согнутым мужчине и стал помогать ему избавляться от рубахи. Сесть на койку для мужчины было сложно, поэтому Десмонд молча обошёл его сзади, пристально вглядываясь ему в спину. Светло-льдистые глаза мальчика посветлели ещё сильнее и он почувствовал источник, из которого пили силу лоа. Плотно сомкнутая, воспалённая и раздутая ткань вокруг него перекрывала доступ крови, сдавливая белые нити тонких нервов, и это была лишь часть проблемы этого человека. Источник же был глубже, между позвонков его скелета. Словно крошечный мешок, в который попала часть крупного нерва, намертво зажатого костями. Нужно было разъединить позвонки, вернуть белую ленту внутрь и зарастить лопнувшую стенку между позвонками. А также вернуть проникшую жидкость из крови в сжатые сосуды.
Десмонд отстранился от спины пациента и взгляд его снова потемнел до привычного голубого.
- Я могу помочь ему, но кости его сжались очень давно и в теле вокруг много жидкости. Жидкость мешает ему ходить. Из-за неё он чувствует постоянную боль и у него иногда отказывают ноги. Сжатие приводит к тому, что с каждым днём его силы тают. Я смогу разомкнуть это сжатие, но ему нужно лечь на бок, чтобы я смог зарастить мешок, который сделал этот разрыв между костями. А потом нужно возвратить жидкость в сосуды. Учитель, Вы поможете мне или хотите, чтобы я попробовал сделать всё сам?
Можно было прогнать лоа и иначе. Обрезать им связь с телом этого человека кинжалом, дав им другую жертву. Духи бы исправили это всё быстрее, если бы им не приходилось бороться с другими духами, которых моё такое вмешательство только разозлит. Но Создатель даёт врачевателям волю к исправлению недугов, и я должен сделать всё так, как это может сделать учитель. Значит придётся принести злым духам жертву после того, как сядет солнце, и за каждого, кого я исцелю сегодня не по правильному.
Десмонд дотронулся до куклы под поясом, прикрытой фартуком ученика. Ради Рагнара и ради того, чтобы научиться большему, вырасти вместе со своей силой, поняв, как это делают маги Создателя. Странно, почему они ни разу не задумались, что Создатель явно творение Владетеля, ибо отличается видом своим от людей обычных? Зачем было придумывать сказку о том, что вторая пара рук создала мир духов? А если создала, то не посредник ли Создатель между Владыкой и духами? А они - маги - они только стражи между духами и людьми. Стражи, которые должны обуздать этих духов, чтобы те не слишком уж распоясывались, творя добро или зло на людях. Вот эти лоа явно распоясались и их не накажешь розгами, как его, Десмонда Блейка. Может они присосались к этому человеку за что-то сделанное им и плохое? Но как это узнать без ритуала? Никак. Значит тот, кто прогонит их, не будет знать правды, и будет виноват. Хорошо, что его крови для лоа в жертву достаточно, чтобы успокоить их. Возможно потеря руки брата Шамсу - это его плата за неправильную магию. Каких-то лоа он сильно разозлил, раз так жестоко наказан. Или всё же Создатель сам по себе и все его святые - это те же лоа, а маги Ока - такие же стражи, только силу им их бог дал иную. Он слишком мал ещё, но обязательно разберётся в этом. Сейчас главное не сделать ошибок и не дать духам срастить этому человеку кости вместо той упругой штуки между ними.
Иногда у Десмонда случались порезы на пальцах, но если бы на это обращали внимание, он объяснил бы это тем, что скучает по Рагнару, а боль отвлекает его. Это небольшая ложь за то, что злобные лоа болезней не привяжутся к нему, пока он не вырастет, чтобы напугать их при помощи ритуала и подчинить себе.

Отредактировано Десмонд Блейк (2014-02-08 14:34:36)

- Да, я полагаюсь на магию, наставник. Чем чаще я практикую её, тем легче и понятнее становится мой дар. - кивнул Десмонд, не споря, а лишь констатируя факты.
- Если бы я не мог чувствовать, я бы воспользовался тем, что дано природой каждому человеку. Ощупал бы место, спросил бы о характере болей, о том, в какую часть тела отдаёт эта боль, какие движения приводят к ней. Я бы чувствовал уплотнение тканей под пальцами. - мальчик подошёл к больному и положил руку на его поясницу, аккуратно надавливая двумя пальцами вдоль позвонков от середины спины спускаясь к пояснице, почти также, как делал это наставник только что.
- И там, где он вскрикнет, и есть очаг. - рыжик надавил на уплотнение вдоль позвонков, зная, что мужчина сейчас почувствует боль. Так и случилось. Мужчина вскрикнул, так как боль продёрнула его от спины по ноге, едва не своротив его с кушетки на бок. Десмонд оставался также спокоен, лишь придержал за плечо невольного страдальца его манипуляций. Покачал головой, поводя рукой над местом, где сейчас пульсировала боль. В конце концов в данный момент наставник не хотел, чтобы Дес проявлял магию, и он послушно ей не воспользовался.
- Без помощи магии ему придётся долго пить чай, вызывающий позывы в отхожее место, и есть жёлтые фрукты с берегов Аллаци, чтобы жидкость, отходящая естественным путём, не унесла с собой полезное. Ему нельзя будет работать и поднимать тяжёлое, нельзя будет поворачиваться резко, и это всё равно лишь позволит ему снова ходить более менее прямо, но не излечит. Или всё же есть способ? - Десмонд повернулся к брату Шамсу, с интересом посмотрев ему в глаза. Может быть наставник и правда знает способ, как загнать мешок назад в ствол и зарастить разрыв между позвонками? И этому надо тоже научиться, потому что да, полагаясь только на магию, он рано или поздно израсходует запас, нарушит концентрацию и уже не будет полезен ничем больше. Он должен был узнать, научиться, понять, как это делать. И помочь этому человеку тоже. Не станет же брат Шамсу его мучить годами, чтобы на его примере объяснить Десу, как долог и труден процесс восстановления такой вот, обычной для многих людей хвори.
Десмонд нахмурился, снова глядя на спину мужчины, осторожно потрогал уплотнение на пояснице, чтобы не причинять ему новой боли, а затем неуверенно спросил:
- А может... растирание? Разминание? Что-то, что будет облегчать боль?
Дес не был уверен, что это может помочь всерьёз. Так... отпугнуть лоа на пару часов жаром смесей, переключить их с источника в мешке на другое. Подобно тому, как он мог бы переключать их внимание с одной раны на другую, более болезненную. Мог бы переключать, но ни разу не пробовал. Эти люди не заслуживали боли, потому что он ничего о них не знал и преступлений за ними не видел. Создателю виднее, в чём провинился перед ним этот крестьянин, раз лоа так скрутили его.
Мужчина явно нервничал и Десмонд отошёл на пару шагов назад, тем не менее очень желая увидеть, что будет делать брат Шамсу, чтобы больной выздоровел.

- Все верно, Десмонд, постоянные тренировки развивают природные задатки. Но если бы Создатель желал, чтобы мы пользовались только волей и рассудком, не лучше было бы сделать из нас говорящие капустные кочаны?
Десмонд понимал, куда клонит его однорукий наставник. Он уже задумывался над этим и не раз. Получать розгами каждый раз за отказ от поединков и магические проделки Десу не нравилось. И нужно было найти выход из этой ситуации. Он ведь и впрямь не кочан капусты, который владеет только словом и волей. Теперь же, когда брат Шамсу упрекал его слегка за его нежелание противостоять с мечом в руках брату Скегги, он не мог согласиться с ним полностью, но и высказывать своё личное мнение не спешил. Не в лекарне, ни при пациенте и возможно не в этой жизни. Владыка послал ему сон намедне и Дес уже решил, что поступит именно так. Кроме тренировок с мечом, он мог развить своё тело и другим способом. Бег, прыжки, лазание по канатам и деревьям и оружие несколько непривычное для Далара - палка. Или посох. Во сне он видел, как кружится такой посох в руках чернокожего шамана. Завораживающее зрелище и он тоже так хотел научиться делать. Правда подойти с этим к брату Скегги Дес не решался. Тот навряд ли умеет так ловко управляться с длинной палкой, а значит это может ждать. Что же касается бега и прыжков, этого Дес себе давал вволю, периодически смываясь из приюта на просторы лугов и леса. Правда об этом знать брату Шамсу не стоит. Может он конечно догадается или спросит прямо, вот тогда Дес и ответит. Не сейчас. Сейчас - пациент. Рядом с одноруким наставником он ещё одна полноценная пара рук и лучше проигнорировать пока слова о том, что он слишком слабый физически, тем более, что это не правда, ибо слабые болеют часто, а он хорошо если пару раз за год простудится, не больше. Выслушав наставника с непроницаемым выражением лица, Дес оставил своё мнение при себе, не сказав ни слова в ответ на это тонкое замечанием шазийца.
- Ляг ничком, добрый человек. Сейчас мой ученик облегчит твою боль, а после мы решим, как дальше поступить с твой хворью.
И снова урок пошёл своим чередом, и Дес тут же превратился в слух. Он должен облегчить боль мужчины с помощью... игл?
Шагнув к наставнику, Дес вперился взглядом в тонкие иголки, лежащие в шкатулке в его руке. Брат Шамсу протянул шкатулку ему и Дес взял её, разглядывая концы игл. Мысли тут же потекли в правильное русло. Игла - вещь магическая сама по себе. Ею можно замыкать цепи и размыкать их, её можно использовать, как маятник, и даже причинять вред или пользу телу. Сейчас речь должна была пойти о пользе. Дес понятия не имел, как нужно ими пользоваться, поэтому поднял голову, глядя в темноту глаз своего наставника, перешедшего на аллацианский.
- Этот человек еще молод. Он как дерево, которое полно жизненных соков и не может расцвести.
Дес кивнул, ибо это была чистая правда. Молод и скрючен духами так, что расцвести ему не дадут однозначно.
- Ты правильно понял: нужно устранить причину, но сделать это можно по-разному. Если ты совершишь чудо, он вскоре вернется к тебе с новой жалобой на старое страдание, потому что его плоть не поймет, что произошло. Важно не просто исцелить, всегда стоит сначала воззвать к памяти тела. Попробуй помочь иначе, заставь боль исчезнуть с помощью вот этого. Ты же видишь, где она таится? Открой ей ворота, пусть уходит.
Дес кажется понимал, что хочет сказать ему шазиец. Он видел тонкие нити, белые, как молоко среди алого и горячего. Он видел откуда тянутся призрачные шлейфы высасывающих силы из человека лоа. Игла - хороший способ прервать связь их с телом, а также хороший способ не выдать истины того, что сделает он на самом деле. Он может, потому что знает как. И слова для этого не нужны. Только концентрация воли, чтобы видеть, куда воткнуть иглу.
- Иглы входят неглубоко, не пытайся махом достать до самого очага воспаления. Если ты правильно разместишь их, начнется отток жидкости. Действуй уверенно и спокойно. И да, предупреди доброго человека, чтобы лежал смирно.
Дес кивнул, сдвинув тонкие брови и шагнул к мужчине на столе.
- У меня в руках то, что поможет тебе облегчить твои страдания, но если ты пошевелишься - моя рука может дрогнуть и тебе станет больно. Замри на время и считай - вдох - выдох. Считай то, как ты дышишь, стараясь не ускорять дыхания. Это поможет не думать о том, что я делаю. И не бойся, я буду осторожен до тех пор, пока ты не дёрнешься. - предупредил он ровным и уверенным голосом, поставив шкатулку рядом на столик, чтобы было удобно брать из неё иглы.
Взяв одну, Дес сосредоточился на пояснице мужчины. Глаза его посветлели и хорошо, что пациент не видел его сейчас, лёжа лицом от него. Десмонд видел теперь алое, видел сосуды и тонкие нити, что шли близко-близко к ним, сдавленные алым. Узлы, в которых эти нити соединялись друг с другом были слишком мелки, но рука сама нашла остриём то место, где находилось такое соединение. Дес сосредоточился на нём, осторожно вводя иглу и прокручивая её слегка в пальцах, чтобы она медленно приближалась к сплетению, пока не воткнулась точно в узел. Дес моргнул и увидел ещё один узел, к которому тянулся шлейф злобного духа. Следующая игла пронзила его хвост, разрывая соединение. Мальчик не оборачивался к наставнику, вкалывая иглы под кожу в тех местах, где видел хвосты. Он словно чувствовал узлы, которые можно было пробить её остриём, разрушая связь лоа с телом и тем самым облегчая боль человека. В том, что он делал, не было магии, применённой к пациенту. Только немного для себя, чтобы чувствовать, видеть те места, куда нужно вонзить остриё иглы. Десмонд не был уверен, что колет мужчину правильно, но хвосты он разорвал, причинив совсем небольшую боль телу пациента. Правда это не изгонит лоа совсем, но сделает их бессильными на какое-то время.
Ещё несколько минут осторожного введения игл и Дес прищурился, высматривая картину целиком. Будет ли отток жидкости, если иглы размещены именно так? По идее, возможен. Пока он лишь уничтожил связи и это оказалось легко. Вколов около двенадцати игл и, вроде бы, не находя больше сцепок тела со шлейфом духов, мальчик вернул себе обычное зрение и только потом повернул голову к наставнику, вопросительно глядя на него чистейшими голубыми глазами.
- Двенадцать узлов. Я не вижу больше... Не знаю, достаточно ли игл, чтобы восстановить кровообращение в тканях? - его аллацианский был не идеален, но Дес старался, используя те слова, что складывались в пару. Кровообращение - течение крови. Как ещё сказать, он не знал. И не знал, сделал ли всё правильно. Вдруг нет? Основной источник он ведь так и не разжал, и не убил связь лоа с этим телом насовсем, послушавшись объяснения наставника. Тело и правда может помнить то, что с ним происходит, и если оно слишком легко избавится от болезни, будет именно так, как предсказал брат Шамсу. Для человека это станет чудом, а не исцелением, а у него отнимет гораздо больше сил, чем такой вот медленный разрыв хвостов противных присосавшихся пиявкой духов, чем их моментальное уничтожение одним его словом и силой. Он может, но брат Шамсу прав, так нельзя. Это не война и время на приём верных решений есть. К тому же нельзя делать так, как он делал раньше - взять это всё и перенести. Не в этом случае. Брат Шамсу мудр и сам учит его, как нужно делать, чтобы разница не стала слишком уж очевидной.
Дес снова вернулся к созерцанию распластавшегося на столе мужчины, дожидаясь ответа его однорукого, сдержанного в эмоциях наставника. Глаза снова чуть посветлели, настраиваясь на магический фон тела перед ним.
А если вонзить иглу вот в тот узел, лоа тут же покинут его тело. Вместе с его жизнью...

Легко было сказать - рассказывай. Десмонд не знал, как это видит его однорукий учитель. Но догадывался, что не так, как видит это он. И всё же он ещё раз всмотрелся посветлевшим взглядом в тело лежащего перед ним человека, которого утешала рука наставника, удерживая заодно от резких и ненужных сейчас движений. Дес не отреагировал на стон больного, пока вкалывал иглы. Слышал, но не поверил в его боль. Боль он увидел бы, а тут поясница мужчины по-прежнему была окутана дымкой болезни, нехорошими духами, которые он обездвиживал иглами. Внимательно следя за тем, что происходит в теле пациента после вибрационного удара пальцами, он перешёл на аллацианский.
- Это как паутина, в которую попала мошка. Она дрожит. Иглы - это струны. От их звука ткани расходятся и да! Начинается отток прозрачной крови! - Дес взволновался, понимая, что ему удалось всё же чего-то достичь без магии. Этот способ определённо нужно будет запомнить! На скулах ненадолго появился лёгкий румянец, глаза его победно вернули свой голубой цвет, а он склонился к пояснице и тоже легонько ударил пальцем по иголке рядом с той, что была первой.
- Ему не больно, потому что боль от болезни была тяжелее, чем боль от крошечных игл. Но разве одного раза будет достаточно, наставник? - он поднял голову, глядя на своего учителя, и медленно выпрямился. - Его тело не будет постоянно давать прозрачной крови течь между воспалёнными тканями. Иглы сделали проколы, дали звук паутине, чтобы вызвать процесс оттока, но он остановится. Его ткани полны прозрачной кровью. Одного сеанса будет мало.
Дес якобы на автомате достал ещё одну иглу из шкатулки и принялся вертеть её кончик в пальцах, ненароком уколовшись до крови, и тут же спрятав уколотый палец в кулачок. Лоа болезни не нужно много жертвенной крови, но без неё они могут атаковать самого целителя. Одна капля, мысленно отданная им, утихомирит их гнев, но брату Шамсу этого видеть не нужно. Пусть считает, что Десу так легче размышлять, что, в целом, не далеко от истины. Ему нужно было что-то держать в руках, но не вынимать же для этого куклу из-за пояса, и он волновался, всё ещё не веря, что у него получилось. Нужно было проверить ещё раз и ещё раз.
Дес отложил иглу на чистый кусок ткани, и снова склонился над спиной крестьянина, трогая кончики иглы в его спине. Там, где жидкость двигалась неохотно, он ударял по иголке чуть сильнее. Паутина должна была дрожать, расширяя проколы и позволяя жидкости утекать дальше. Обездвиженные лоа мёртво висели над мужчиной едва заметным магическим зрением туманом. Дес не собирался показывать себя больному, предпочитая оставаться за его спиной. Знал ли он, что изменяется внешне? Знал. Ещё в Грачевнике отец сказал ему, как он меняется, когда творит чудо. Таков был дар Владыки. Он не знал, как чернеет взгляд шамана, творящего колдовство. У него были светлые глаза, и никто не мог приравнять его к чернокожим убундийским дикарям, видящим в глазах своих шаманов то же самое изменение, данное им Владетелям, когда они использовали свою магию. Дес не видел себя, но знал, что это выглядело отпугивающе со слов отца. Родителям он верил всегда.
- Когда воспаление станет меньше из-за оттока, ему станет лучше. Но надо, чтобы он пришёл на процедуру ещё несколько раз. И ему нельзя поднимать тяжёлое, пока тело не поймёт, что ему нужно всё исправить. А потом всё равно придётся убить болезнь магией. Для надёжности. Потому что самая большая проблема чуть выше этого места.
Дес перестал вгонять иглы в резонанс касаниями пальцев и нахмурился, глядя в центр проблемы. Разрыв диска - невидимая рана, над которой висел самый неприятный флёр, плодящий отростки в тело пациента. Отростки, которые сейчас он смог сделать бесполезными на время. Но по-крайней мере эта дрянь не посмеет пристать к нему, получив свою жертву.
Жаль, что его нельзя сразу сжечь...

Отредактировано Десмонд Блейк (2014-08-04 23:20:52)

Десмонд взял песочные часы, текущие песчинками на дно, поставил их так, чтобы видеть, когда время иссякнет и склонился над поясницей страдальца на кушетке, постукивая легонько по иглам, чтобы усилить отток. Иглу, что он вертел в руках, Рыж незаметно выпустил из руки, и та упала бесшумно на пол. Потом подберёт, а сейчас на щеках играл лёгкий румянец от похвалы брата Шамсу, проливаясь по телу смущением и скромной радостью. Однако похвала не должна была отвлекать его от практики и Дес не позволил себе отвлекаться от пациента. Всё было бы проще, если бы не присутствие наставника, наблюдавшего за каждым его действием, пока не подошли ещё желающие получить их помощь. Теперь его однорукий наблюдатель отвлёкся и можно было бы всё исправить, уничтожив источник недуга раз и навсегда. Но что, если брат Шамсутдин прав и тело крестьянина не поймёт, что с ним произошло? Дес не сомневался в правоте своего наставника, поэтому жёстко подавил желание исправить всё прямо сейчас, пока орденец не смотрит на них. В конце концов он здесь учится, а чудеса - это удел странствующих фокусников и маленьких мальчиков, не думающих о последствиях. От его желания помочь и всё исправить благодарностей было меньше, чем проблем, пришедших им вслед. Те люди, которых он исцелял в Грачевнике, может и были благодарны, но разве не они привели в его дом Орден? И Рагнара...
Дес упрямо мотнул головой, стараясь не вспоминать сейчас того, кто исчез, и злясь на себя за то, что вспомнил его опять. Сдвинул брови, сосредотачиваясь на том, что делает, и кинул взгляд на песчинки в колбе. Чуть резче выдохнул, выгоняя лишние эмоции вон. Он здесь целитель, и он здесь для того, чтобы лечить, а не отвлекаться на всяческие плохие мысли, приходящие не вовремя в рыжую голову. Краем глаза Дес заметил, как вошёл Артуро, тот самый, что посмел тронуть его Рагнара. Если сейчас, когда рыцарь исчез, случилось бы что-то подобное, позволил бы он сжечь ему Рагнара?
В Артуро лишь на долю секунды впился ледяной светлый взгляд Рыжика, оценивающего свой, неведомый никому здесь, вариант, и Дес отвёл взгляд к спине пациента, вновь глянув на бег песчинок и ударяя чуть сильнее по игле.
Нет. Это слишком. Он мой. Случись такое, я бы всё равно сделал так, как сделал.
Даже переигрывая ситуацию с учётом пропажи Рагнара, Дес не готов был пожертвовать своим творением с травой убундийской агавы внутри. Всё, что у него оставалось ценного - это Рагнар. Пальцы незаметно дотронулись до куклы под фартуком и последняя песчинка упала поверх кучки золотистого мелкого песка на дне часов.
Дес быстро повыкручивал иглы из спины пациента, сложив их в пустой глиняный лоток, подобрал ту, что упала на пол лекарни, бросив её туда же. Затем помог мужчине подняться под напутствие брата Шамсу и следя за тем, как он движется. Одного сеанса точно было мало, и лоа всё ещё висели над ним лёгкой полу-дохлой дымкой, но зато крестьянину явно стало полегче. Пока мужчина вставал к своим костылям, Десмонд плеснул солёной воды из кувшина на иглы, снова переворачивая песочные часы. Затем добавил в воду пушистой плесени из банки, убивающей заразу на инструментах, размешав гремучую смесь палочкой и посмотрел на брата Шамсу, спокойно назначившего ему новое занятие и взявшегося за книгу трав. Дес кивнул с уважением и перешёл к столу для приготовления зелий, принимаясь толочь ступкой уже заранее выбранные пряности. Те поддавались не очень охотно поначалу, но вскоре процесс всё же пошёл, не разлетаясь слишком уж по столу крошевом. Дес в очередной раз сосредоточился на том, что делает, прилагая физические усилия к тому, чтобы раздавить сухостой в порошок и иногда касаясь носа по-детски запястьем, когда пряная пыль таки начинала щекотать ноздри. Чихать в ступку нельзя было, как и совать пальцы в ноздри. Зелье всегда должно быть максимально чистым для эффекта. Так было написано в травнике, который сейчас изучал однорукий наставник шазиец. Дес совсем не хотел забыть что-нибудь из теории и совершить ошибку. Ошибки слишком дорого ему стоили, и Дес боялся ошибиться. К тому же хотелось и дальше оставаться лучшим учеником, потому что Рагнар вряд ли сможет оценить его дар так, как брат Шамсу.
- Кажется, этот мальчик, Артуро, все еще тебя боится.
Дес на секунду прекратил толочь в ступке пряности, замирая и выныривая из своих мыслей. Прозвучало, как полу-утверждение - полу-вопрос, и к чему бы это вдруг?  Не поднимая взгляда от ступки, Дес чуть нахмурил брови и продолжил разминать пряности. Возможно... Рыж не лез ни к кому, а то, что Артуро держался в сторонке, на это Дес не слишком обращал внимание. Главное, что больше не трогал его куклу.
- Разве ты давал ему к этому новый повод, Десмонд?
Мальчик снова прекратил своё занятие, на это раз обдумывая сказанное как бы невзначай. Повод? Вообще-то Десу было плевать, что делает Артуро, разве что при случайной близости мальчишки-сорванца рука Рыжика невольно ложилась на свою драгоценность, словно привычно защищая свою собственность.
- Мне он... не нужен. Не знаю, что рождает его страх. Может быть прошлая попытка взять то, что ему не принадлежало и память о боли. Других поводов я ему не давал. - Дес вернулся к занятию, тщательно выбирая те слова, которые наиболее всего могут охарактеризовать его личное отношение к Артуро. Пришлось признать, что неприязнь к нему всё ещё осталась, не смотря на показное равнодушие к аллацианцу. Дес не простил его выходки и не забыл её. Может потому всякий раз, когда Артуро натыкался на его взгляд, мальчишке становилось не по себе. А может просто по тому, что у Рыжика слишком светлые глаза, белая кожа и слишком яркие волосы, и от этого взгляд его кажется холодным больше, чем есть на самом деле. А может у Артуро тоже осталась к нему неприязнь, и теперь он просто сторонится замкнутого рыжего даларца с его силой. Опасается? Ну и пусть, ему-то что! Неужели брат Шамсу его в чём-то заподозрил?
- Я ничего ему не делал. - холодно и тихо добавил Рыж, стиснув потом зубы, и усиленно дробя сухие пряности в ступке.

- Добавь еще имбирного корня. Это поможет взбодрить пищеварение.
Рыжик медленно выдохнул и снова сосредоточился на том, что делал. Взял имбирный корень, отломав несколько кусочков, и бросил их в ступку, принимаясь толочь снова под мысленный ритм барабанов. Этот ритм возникал сам, когда Дес делал что-то однообразное. Словно удары сердца под биение чьих-то пальцев по натянутой на барабан коже...
К тому же в ритме был плюс - он отвлекал от беспокойства и от дурных мыслей.
- Я ни в чем тебя не обвиняю, Десмонд.
Дес только кивнул, налегая на ступку и раздавливая корень в месиво. Уж в чём-чём, а в том, что не делал зла Артуро, Дес был уверен. Он вообще не хотел причинять никому зла. Просто в природе его всё было устроено так, что за любое чудо нужно было платить. И некоторые чудеса стоили слишком дорого и были ещё не по силам маленькому Десмонду. Чем проще и грубее было заклинание, тем быстрее оно действовало, но плата за него была тяжка. А если тщательно готовить ритуал, вызывать лоа, одаривать их дарами и только потом требовать с них, результат мог стоить намного дешевле. Но провести ритуал в стенах Ордена , а тем более под пристальным вниманием однорукого шазийца - это было невозможно и опасно. Слишком вера в лоа Деса отличалась от веры в четырёхрукого Создателя. И всё же Дес находил способы сделать хотя бы малость из того, что не припишешь богопротивной вере во Владыку. Те же куклы для малышей с лавандой и мятой. Сила природы и знания его - они быстро нашли выход для себя. Дес не делал из кукол вольтов для заклинаний, только давал им имена, чтобы малыши знали, что это только их куклы - друзья по крошечным ночным горестям. Дес не забыл, как ему было тяжело среди чужих мальчишек без своего друга, поклявшегося его защищать.
И где теперь ты, мой Рагнар? Почему ты больше не приходишь ко мне?
Мальчик прикусил губу, снова хмурясь, и отложил ступку на минуту. Он знал почему, и знал, как ответить на собственный же вопрос. Это его вина, что Рагнар убежал от него прочь вместо того, чтобы забрать его с собой. Его ошибка, стоившая ему самого дорогого - собственного сердца, умеющего теперь только выбивать ритм барабанов и ждать, глядя в окно... Или не ждать...
Дес отдёрнул руку от куклы, надёжно притороченной под пояс кафтана, снова берясь за ступку, чтобы размешать всё до однородной массы.
- Старшие иногда бывают редкими свиньями, а ты ведь тогда был здесь младше всех. Думаю, он просто завидовал твоей дружбе с братом Рагнаром.
Мальчик чуть вздрогнул, услышав имя своего любимого рыцаря из уст однорукого наставника. Зависть? В приюте почти все были лишены семьи, не смотря на то, что учениками семьи гордились. Они гордились где-то там, а сюда приходили не так уж и часто. Для Артуро, привезённого в школу из самого Аллацци, встреча с родными, если таковые вообще были, была возможна только через несколько лет, если вообще была возможна. Дес не интересовался никогда у старших - одни они или у них есть семьи. У него семьи не было по его личному решению, но был Рагнар. Рыцарь из хесов, который приезжал к нему почти каждый месяц в приют, до тех пор пока они не пошли в ту проклятую таверну зимой.
А теперь не приезжает. Только пишет три строчки.
- Рагнар мой. - быстро, твёрдо и уверенно выдал Дес, смешивая в ступке пряности. Зависть или нет, обида на друга или пустое сердце, но всё это не отменяло того факта, что Рагнар защищён от смерти его колдовством и всё ещё принадлежит ему. Даже находясь в заднице очередного мира, куда его наверняка снова занесло.
Из-за меня...
Дес стиснул зубы и закрыл глаза, вызывая в памяти ритм барабанов.
- Хочешь, я помогу тебе разыскать его?

Почему-то предложение брата Шамсутдина прозвучало сейчас, словно гром среди ясного неба. Дес резко повернулся к своему наставнику, впериваясь светло-голубым льдистым взглядом в жгуче-чёрные очи шази.
Огненная волна волос качнулась, укрыв плечо длинным хвостом. Мальчик недоверчиво смотрел в лицо однорукому учителю, не понимая, тот правда хочет помочь или же научит его искать людей правильно? Так, как положено по вере в Создателя? А разве такое вообще возможно?
Сердце сбилось с ритма, сильнее застучав в груди и под кожей прошла волна мурашек. Перед мысленным взором открывалось внезапное новое знание...
Дым костра, сильный ветер и быстрый ритм барабанов. Элементы движений призыва, образы, труднообъяснимые словами, о которых нужно думать, лицо Рагнара, запах горящих трав, чьи названия он знал только по наитию, кровь, стекающая по руке с занесённым кинжалом жертвенного приношения духам, начерченные на песке символы, много дыма и пепла...
Нет. Брат Шамсу не может, не позволит ему попытаться сделать этот ритуал. Слишком опасно доверять ему такое. И хочет ли он найти Рагнара?
Хочу. Найти и спросить, почему он не приходит больше. И как ещё долго не придёт... Но... как?
Сердце сжалось и Десмонд отпустил взгляд долу.
- Как?

Он бы очень хотел, чтобы Рагнар вернулся и обнял его снова. Может быть он простит Рыжу ту попытку, и снова будет улыбаться ему... Поведёт его на ярмарку или просто в город, купит леденец и скажет, что любит его, держа его крепко-крепко. Хотя бы увидеть его, пусть издали, если ближе никак. Убедиться, что магия работает и с ним всё хорошо, как и раньше... Хотя бы в отражении в зеркале посчитать его шрамы, не имея возможности коснуться его рукой, но веря, что среди шрамов нет ни одного, способного ослабить его силы надолго...
- Он может не захотеть меня видеть... - тихо добавил Дес, отворачиваясь назад к ступке и сглатывая горький ком в горле. Его желание видеть Рагнара вовсе не значило такое же желание Рагнара увидеть его, Рыжика. Дес не мог пользоваться своей силой, но держать сердце в пустоте долго он тоже не мог. Может быть брат Шамсу и правда поможет ему? Хотя бы в этом. Рагнар ведь... это просто для него всё - жизнь его, дыхание, сердце. Он гораздо больше, чем мать или отец для любого мальчишки. Может уже хватит держать это в себе и пришло время сказать хотя бы немножко правды наставнику? Сколько ещё он будет молча отрешаться от своей пустоты внутри и думать только об уроках, ища чем занять разум, чтобы не думать о Рагнаре? Уроки, знания, попытки стать лучше и умнее, работа, куклы для мальчишек, мячи и игры... без него...
И всё же надежда, что всё ещё можно вернуть, осталась, как бы рыжик не гнал её прочь, а сейчас она стала ещё острее и болезненнее, ведь наставник не просто так предлагал свою помощь. Может он и правда сможет помочь?
- А я смогу его увидеть? - тихо спросил Рыжик, снова поднимая взгляд с надеждой в глазах на своего учителя, так внезапно разрушившего всю тщательно создаваемую Десом конструкцию по способам забыть Рагнара и заниматься только учёбой.

Отредактировано Десмонд Блейк (2014-04-27 21:50:17)

Какая-нибудь вещь...
Десмонд заколебался, не зная, доверять однорукому учителю или же не нужно лучше. Это ведь тайна - его чувства... А с другой стороны очень хотелось увидеть Рагнара. Рыжику отчаянно не хватало тех коротких записок, что передавал его рыцарь с посыльными. Шази ранее не подводил его ни в чём, и даже уговорил настоятеля не трогать его волосы. Но было в брате Шамсу и нечто, что иногда тревожило рыжика, словно тихое тренькание колокольцев под сердцем, или шёпот, подсказывающий не доверять магу тайн, потому что это опасно. Дес не хотел откровенничать с одноруким учителем также, как мог со своим рыцарем.
А с другой стороны он очень хотел увидеть Рагнара. Вопрос - насколько может быть плохо то, что у него есть прядь волос хеса? Будет ли брат Шамсу подозревать его в ереси, если Дес даст ему прядку, взятую из куклы?
Мальчишка покусывал губу, опустив взгляд к полу, чуть хмурился, колеблясь в выборе, и теребил пальцами край одежды, то и дело натыкаясь на куклу рукой.
Один из них должен быть старше и умнее, но кто сказал, что он может быть тем самым, старшим и умным? Как ему увидеть рыцаря и не выдать себя с головой?
Успокоиться. Мне нужно успокоиться и только тогда я смогу принять решение...
Дес поднял голову, сделал медленный вдох-выдох и посмотрел снова на наставника, чувствуя, как слабо дрогнуло сердце в груди.
Он может помочь...
Всё-таки нужно ему сказать хотя бы немного. Невозможно больше носить это внутри.
- Мы не ссорились, учитель... Просто... Я кое-что сделал и... он был не готов, что я так сделаю. Сказал, что всё в порядке, но с тех пор не приходит. Только пишет немножко совсем...
Дес расстроенно отвернулся, стараясь не пустить эмоции наружу. Попытка взять себя в руки чуть не потерпела крах. У него есть шанс увидеть Рагнара с помощью магии. Нельзя раскисать из-за того, что Рагнар исчез и не приходит. Только не сейчас, когда шанс семь из десяти. Семь - это много. Самое время решиться на что-то, чего он не позволял себе раньше. Ради рыцаря...
Десмонд отогнул фартук и вытащил из-за пояса соломенную куклу из старой тряпицы. Один глаз куклы был бусиной голубого цвета, а второй просто нашит крестиком, потому что вторая бусина уже давно потерялась. Кусочек изодранного дохлого кроличьего меха символизировал меховую накидку нордлинга, а талию куклы перехватывала повязка из полоски кожи. В голову Рагнару было воткнуто несколько белых гусиных перьев и пришито накрепко белыми нитями почти по всей длине пера. Выглядела его кукла жутковато, но ведь она была старой...
Дес держал её крепко в руках, всё ещё сомневаясь, доверять ли однорукому брату Шамсутдину её секрет, и свой в том числе...
Учитель не торопил его, к счастью, и после некоторых колебаний, Дес всё же тихо сказал:
- У меня есть... его прядь волос. - и тут же поспешно добавил, прижимая страшную куклу к своей груди: - Только это самое дорогое, что у меня есть от него. Вот...
Мальчик посмотрел на куклу, перевернул её на живот и проник пальцами внутрь кукольной спины, в тряпичный карман, где лежал отрез от рубашки с кровью Рагнара и белоснежная прядка, перевязанная белой нитью, чтобы не рассыпалась. Пальцы нащупали прядку и Дес выудил её на свет, бережно вернув куклу на пояс под ремень и держа белый локон в пальцах другой руки. Затем осторожно протянул её учителю, переводя чуть тревожный, голубой взгляд с прядки Рагнара на его лицо.
- Рагнар отрезал её для меня. На память... - почти что шёпотом произнёс Дес, чувствуя, как дрогнули пальцы с прядкой. Он и правда отдавал самое дорогое сейчас в руки мага? Насколько большой это грех - держать при себе волосы человека, который тебе дорог? И не увидит ли брат Шамсу зла в этом? А если увидит, то насколько будет всё плохо?
И вдруг Дес внезапно подумал о том, что в процессе прядь может вообще исчезнуть. Он увидит Рагнара, но навсегда потеряет его подарок! Нужно было найти решение, и срочно.
- А если она пропадёт? Можно будет взять только часть от неё? - волнуясь, спросил он, бледнея. И всё-таки увидеть рыцаря сейчас почему-то оказалось важнее, чем оставаться в безопасности перед лицом наставника. Шазиец раздразнил его возможностью увидеть своего защитника, обещая сделать это магически. Где-то далеко-далеко Деса подстёгивало ещё и любопытство к самому процессу, а это уже было два против одного только страха. Ну и что, что у него кукла и прядка? Что в этом плохого для того, кто скучает? А вот куклу магу лучше не давать. Агава не растёт в Даларе, а наставнику хватит и соломинки, чтобы начать задавать вопросы, откуда это растение.
Дес машинально прикрыл куклу фартуком поплотнее, не собираясь давать её наставнику, и теперь уже не сводил голубого тревожного взгляда с лица брата Шамсу, надеясь, что тот и правда сделает то, что обещал. Бояться было нельзя. Нельзя, нельзя и нельзя, потому что нельзя. Ещё бы убрать беспокойство в душе и сомнения, но справиться и с этим тоже, и с желанием увидеть своего рыцаря одновременно, Дес просто не мог. Он слишком сильно хотел увидеть Рагнара и верил, что сможет оправдаться, если всё-таки сделал что-то не так.

Отредактировано Десмонд Блейк (2014-05-03 18:24:17)

- О лучшем и мечтать нельзя! Нам понадобится всего несколько волосков, отдели их сам. Остальное – по-прежнему твое.
Дес с облегчением на душе вынул несколько тонких белых волосков из прядки, зажав их в пальцах, чтобы дать в руку наставнику. Затем вновь достал свою куклу, и спрятал локон назад в карман на кукольной спине, возвратив игрушечного Рагнара на место за поясом и под фартуком. Покусав губу, он подошёл ближе к однорукому, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот открывает шкатулку с иглами и потайное дно её. Лежащее там блюдо привлекло внимание рыжика. Оно точно было ритуальным, и хоть и символов шазийских Дес не понимал, но мгновенно поверил, что эта вещь не простая. Сердце чуть участилось в преддверии чуда, которое может показать ему рыцаря.
- Возьми его на ладонь. Вот так. А теперь… смотри.
Дес послушно и осторожно положил блюдо себе на ладонь и всмотрелся в середину, не зачёркнутую округлой вязью символов. Его наставник принялся читать заклинание на своё языке, певучем, и очень странным для звучания. Десмонд не понимал ни слова из сказанного, но сердце билось всё быстрее и быстрее, как будто бы сила разливалась прямо в воздухе, вокруг них обоих, и его волнение проступило лёгким румянцем на щеках и блеском глаз.
Завораживающе красиво звучали слова заклятия, и тонкие волоски Рагнара погружались в твердь тарелки так, как будто тонули в болоте, и это завораживало ещё больше. Хорошо, что он не пожертвовал всей прядью! Вот сейчас он увидит своего рыцаря...
Но сначала донышко осветилось, потом подёрнулось рябью, а потом...

Дыхание рыжика замерло, и сердце гулко стукнуло в груди, когда он увидел наконец рыцаря Фагерхольма. Его вязь татуировок, его полу-обнажённое тело, мощное, прекрасное... Это был Рагнар, с силой заносящий топор над чурбанами. Шрамы были старые, никаких новых и опасных, а его волосы всё также были не стрижены и лились белой волной по взмокшим плечам.
Рыжик чуть сильнее выдохнул, не сумев скрыть своего восхищения своим другом. Не мог оторвать взгляда от скачущего изображения, забыв о том, что надо держать себя в руках. Сердце сладко трепетало в груди и ему хотелось позвать его по имени, но вряд ли Рагнар услышит его. Это только иллюзия, что он вот здесь, рядом, пьёт поднесённое пиво и улыбается.
Изображение погасло, и Дес чуть не расплакался, отчаянно кусая себя за нижнюю губу и усиленно дыша. Блюдце на руке дрожало слегка. Ему нельзя плакать, он же уже не маленький! К тому же он увидел, ведь хотел этого, да? Почему же сейчас так остро чувствуется, что его нет рядом? И почему так болит в груди, когда должно было полегчать? Ведь с ним всё хорошо, он не ранен, не лежит в бреду, не томится в казематах у врага.
- Ты влюблен в него, Рыжик?
Дес спрятал взгляд за ресницами, опуская голову и чуть не выронив от неожиданности блюдо с шазийской вязью. Почувствовал, как румянец стыда вспыхнул на щеках. Как учитель узнал это?! Диаболон! Брат Шамсу слишком проницателен. Неужели все маги такие?
Ты же хотел доверить ему эту тайну... Ну же!...
Десмонд растерялся и с трудом сейчас соображал, что делать. Поэтому первым делом поставил тарелку назад в шкатулку, стараясь изгнать стыд прочь. Почему он вдруг покраснел и почему ему сейчас так неловко? Разве есть что-то плохое в любви к рыцарю? Нет. Разве что сказать наставнику правду, всё ещё страшновато. Но нужно ли сейчас врать, когда он так смотрит на него? Шазиец проницательный и внимательный, он почувствует ложь также, как чувствует Дес смертельные болезни.
- Я... я... - язык не хотел слушаться и Дес резко тряхнул головой. Хватит! Да, он любит Рагнара, нужно просто это сказать вслух.
Рыжик отвернулся, поднимая голову, и тяжело вздохнул, сцепляя пальцы над куклой.
- Я люблю его, учитель. Я хотел, чтобы он знал, как сильно я его люблю. Но он... Я знаю, что он тоже меня любит! Я признался ему, и он не был бы против, его тело было не против, я чувствовал, что всё бы могло быть, как должно, если бы... - Дес порывисто выдохнул, не говоря вслух, что это вина морали и законов Создателя. Нет, такие слова он никогда не должен произносить при наставнике. Но всё, что он долго носил в душе, всё, что сдавливало грудь тяжким грузом, навалилось разом сейчас, и Рыжик даже не заметил, что дрожит от напряжения, а слова сами льются из уст, как прорванная плотина. Он говорил, и сердце билось болью, рвалось от страданий, и уж лучше было выговориться брату Шамсу, ни разу не упрекнувшему его за неразговорчивость и помогавшему ему всегда, чем продолжать носить эту вину в себе.
- Он сказал, что это грешно и беззаконно, и отступил. Разве любить и желать близости - грех? Что плохого в том, чтобы принадлежать ему всецело? А теперь... Это моя вина, мне не нужно было целовать его и касаться его, как мать касалась отца! Он любит меня, потому что ещё пишет, но это я виноват в том, что он больше не приезжает ко мне! А я не могу не ждать его, потому что он должен вернуться! Он клялся, что будет защищать меня, и он не может просто взять и оставить всё, как есть! Да, я виноват, но он для меня всё. Мне нужно было знать, что с ним всё в порядке. - Дес перевёл дыхание и сглотнул вставший в горле ком, поднимая взгляд к потолку. Горечь ушла из горла и дышать стало чуть легче. Он всё таки рассказал то, что мучило его. Пусть приходилось прерывать самого себя, чтобы не наговорить слишком многого, чего говорить нельзя. Главное, что на душе стало чуть спокойнее и единственное, что пока не прошло, это нервная дрожь.
То, что он сказал, это очень неправильно? И что, если после его откровений с наставником, Рагнар как-то пострадает?
- Он не виноват. Это всё я. Это из-за моей любви он ушёл так надолго. - тихо добавил Дес, медленно успокаиваясь. Наверняка брат Шамсутдин отправит его получать розгами за грешные мысли, после такого-то. Что ж, это легко пережить, если представлять себе того, кого он видел в волшебном блюде...

Отредактировано Десмонд Блейк (2014-05-05 22:10:40)

Вопреки всему, однорукий учитель не воспылал праведным гневом, и не сделал каменное лицо, холодно отправляя грешного ученика под раздачу. Конечно Рыжик знал, что брат Шамсутдин не из тех, кто начинает кричать и возмущаться, но участия с его стороны он не ожидал. Поэтому даже растерялся слегка, позволив наставнику усадить себя, уставшего от неопределённости и острого одиночества, на стол перед ним. Поверить в то, что его откровение будет принято, и в то, что наставник не осуждает его за пылкость чувств к здоровенному хесу, было почти невозможно, но когда шазиец всё же заговорил с ним, Дес внимательно стал его слушать. Правда ли то, что он слышит? Шазиец не осуждает его? И всё, что сделал Дес, не такой уж сильный грех?
Мягкая речь брата Шамсу успокаивала, а слова его дарили надежду, что ещё не всё потеряно. Наверное, он был прав, сравнивая Рыжика с зелёным яблоком, не созревшим для того, чтобы упасть с ветки. И если даже в Халифате... Рыжик впервые сейчас слышал о нравах Халифата из уст шази, а не по слухам таких, как Артуро, пугающим страшными сказками малолеток. Значит всё же правда в этих слухах отчасти была, а он им не верил...
Дес опустил взгляд и чуть нахмурился, пытаясь переварить то, что говорил ему учитель. Искреннее участие однорукого в том, что творилось с его воспитанником, казалось чуть ли не даром с небес и мальчик понимал, что действительно поспешил с желанием повзрослеть ради любви хеса.
Нужно было подождать немного и не проявлять нетерпения так рано. Ведь не мог же Рагнар совсем его бросить и уйти навсегда? Он ведь взрослый и понимает, что Десмонд Блейк вырастет, выучится, станет магом, которого уже не нужно будет защищать. Но забудет ли рыцарь тепло ладоней и жажду быть с ним? Сможет ли стать его мужчиной, вопреки глупым представлениям о любви двух мужчин? Не считая шазийского представления об этом... И сможет ли он, Десмонд Блейк, научиться чему-то у своего возлюбленного?
Рисовать урды? Играть на тагельхарпе? Разбивать дрова в щепки? Мы слишком разные с ним. Но я хочу, чтобы он вернулся ко мне. Хочу, чтобы он не забыл того, что обещал.
Дес поднял взгляд на брата Шамсу, усаживаясь поглубже на столе и опёрся руками о его край, наклонясь чуть вперёд. В любом случае наставник был прав. Было видно, что проводить такие беседы по душам однорукому было тяжело. Лёгкая испарина покрыла виски шазийца, но взгляд его оставался таким же проницательно-участливым. Его объяснение впервые протянуло мост доверия между наставником и замкнутым мальчишкой, убегающим от своей вины в учёбу. Впору было благодарить шазийца за то, что он расставил всё по местам и Рыж не чувствовал себя сейчас ещё хуже, чем до этой беседы. Как вообще случилось так, что он доверил свои тайны наставнику? Они ведь говорили об Артуро, а потом брат Шамсу предложил магию, чтобы увидеть рыцаря... И всё. Дес утратил бдительность и теперь он мучительно разрывался между желанием доверять шазийцу и не доверять ему. Что-то настораживало в том, как однорукий наставник держался с учениками. Мягкий, внимательный, объясняющий, как отец, что хорошо, а что нет, но в то же время задающий вопросы, на которые трудно не отвечать правду. Потому что он, словно паук, запутывающий в своей паутине. И лишь тот, кто не говорит, может избежать его сетей. А Дес заговорил и теперь не знал, как выбраться из паутины, в которые с такой лёгкостью попал из-за своих переживаний. Нельзя всё же было доверять ему настолько.
- Это твой любимый подсказал тебе сделать куклу, Рыжик? Чтобы ты меньше скучал без него?
Мягкий, почти сочувствующий тон, вопрос про "между прочим", но для Деса, мага Владыки, он отозвался колокольчиками тревоги, потому что кукла - это уже серьёзное доказательство чёрного колдовства, если она попадёт в руки брата Шамсу. Конечно вряд ли учитель знает, как она действует, и вряд ли найдёт в ней что-то плохое, но Дес-то знает...
Ты совершил ошибку, Десмонд Блейк. Что если Рагнара обвинят в том, чего он не делал? Разве твоя магия сохранит ему жизнь, когда твой наставник решит, что он виноват в сотворении этой куклы? Нужно защитить его и защитить куклу.
Дес чувствовал почти физически, как паутина липнет к его коже, и как страх за друга медленно заползает мурашками под неё, заставляя его стать осторожным, забыть сейчас о том, что сделал ради него наставник, дав ему увидеть Рагнара живым и здоровым. Кукла... Как он мог быть таким беспечным, доверившись однорукому больше, чем инстинктам самосохранения?
Мальчик медленно поднял голову, пристально взглянув в ореховые глаза своего наставника. А затем увёл взгляд к предмету, о котором зашла речь, словно та могла бы заговорить вместо него.
- Куклу? - тихо переспросил он, касаясь пальцами торчащей руки тряпичного Рагнара. Дес судорожно вздохнул, укрывая фартуком своё богатство, и вернул руку на край стола, замирая в тревожном ощущении неправильности происходящего. Не нужно было ему показывать свою слабость к рыцарю и не зашла бы речь о его кукле. Наверное надо было бы изобразить непонимание, или вернуть те слёзы, что подступали к горлу при воспоминании о рыцаре, но Дес не мог. Сейчас ему требовалось выбраться из ощущения паутины, разорвать её безжалостно, и для этого любые средства были хороши. Кроме очевидно магических, для которых нужно было бы сосредоточиться на действии. Дес понимал, что это средство скорей утопит его, чем спасёт. Поэтому он мысленно выбирал слова, которые может сказать в защиту Рагнара, и в свою в том числе.

Вообще, представлять, что Рагнар шьёт тряпичную куклу - это всё равно, что думать, как император чистит нужник. Даже при всей вольности своего воображения, Рыжик не мог представить хеса за таким вот занятием. Даже если опустить детали изготовления тряпичного Рагнара, которых хес не знал, не мог знать и не узнает никогда.
Собрав волю в кулак и собравшись для защиты, Дес наконец разомкнул сжатые в нервном напряжении уста, заставив себя успокоиться и отвечать так, как подобает отвечать ученику, любящему свою игрушку. С некоторой долей недоверия в голосе ( а вдруг отнимут) и с настороженностью по той же причине.
- Рагнар мог бы ножом выстругать лодку из дерева. Или рогатку. Наверное он умеет шить, но не так, как моя мама. Если я хотел себе игрушку, я должен был научиться держать иголку с нитью в руках. Мама не могла купить мне куклу, но научила сшивать чучел. Мне нужен был мой рыцарь здесь. А он... не мог остаться со мной. И это моя кукла. Это просто кукла, которая для меня - он. И я не дам его никому. Вот когда я вырасту и перестану быть зелёным яблоком для него, тогда я отдам куклу тому, кому буду доверять. Чтобы знать, что с ней ничего не случится. Я не хочу, чтобы моего Рагнара касался кто-то, кроме меня. Вы ведь знаете, учитель, что я храню в этом Рагнаре, и теперь знаете почему. Вы же не заберёте её у меня, правда? - он вновь поднял глаза на лицо шазийца, с надеждой и опаской смотря ему в глаза. Разве брат Шамсутдин не понимает, как ему важно быть вместе с Рагнаром? Даже если не учитывать, что на самом деле для Деса важно не дать куклу магу по совсем иным причинам. В ней самой нет магии, и Рагнару нельзя причинить вред через неё, но чужие руки могут отпугнуть лоа и разрушить его защиту. И Десу придётся всё восстанавливать, если конечно то, чем набита кукла, не упрячет его в землю раньше, чем растает последний из духов, охраняющий его возлюбленного хеса. Рыжик рисковал, отказываясь доверить своё богатство однорукому, пусть и косвенно, но всё же. Он понимал, что шазиец может догадаться о природе его силы, но пока у него были сомнения, а Блейк был для него ребёнком. Рыжик не чувствовал себя виноватым в том, что его сила исходит от Владетеля. Но гореть в огне костра он тоже не хотел.

- Сара и Эдвард Блейк. Я помню их. -кивнул мальчик, когда брат Шамсу заговорил о родителях. К счастью Рыжика, вопрос о том, чтобы дать куклу наставнику, был снят или отложен на время. Это успокоило нервы переводом темы на родителей. Но и в беседе о них было немало такого, чего нельзя было говорить учителю. Поэтому Рыжик пока не расслаблялся, следя исподлобья за умеренным выражением лица шазийца напротив.
- Мне мало рассказывали о твоем прошлом, а я не хотел огорчать тебя расспросами. Ты был счастлив дома, Рыжик? Как получилось, что ты начал исцелять?
Ранее никто не спрашивал Деса о прошлом, и он не вспоминал о Блейках, зная, что свою миссию он выполнил. Родители были вне возможности найти их и у них были деньги. Разве этого не достаточно? Их надежды осуществились, благодаря Владыке...
- С ними было хорошо. - тихо сказал он, опуская голову и уводя взгляд в сторону. - Только они постоянно ссорились из-за женщин папы, и тогда я убегал. Мама очень ревновала папу, а папа любил маму. Он никогда не ходил к Хильде и к другим женщинам. Но маме это было не доказать. И они всегда мирились потом. И никогда не принуждали меня что-либо делать дурное. Только ругали иногда, если я делал что-то неправильно. Мама учила меня больше, чем отец. Отец работал и приходил домой днём только затем, чтобы опустошить чресла и доказать маме свою любовь. Если мама не была злой из-за сплетен, они занимались любовью, а потом папа уходил опять. Соседи нашу семью не очень жаловали. Говорили, что мы ненормальные. Только Хильда была добра к нам и всегда присматривала за мной, если маме нужно было уйти за едой. Хильда говорила, что я рыжее солнышко...
Дес улыбнулся, вспоминая худую девицу, жившую с ними рядом.
- Мама и папа верили, что однажды я принесу им удачу и они вылезут из нищеты. Они всегда говорили, что я особенный. Но они не понимали, что надо делать, когда Хильду пырнули ножом. А я знал, что надо делать. И сделал. Она выжила и стала считать, что я святой. Я просто вылечил её рану, потому что не хотел, чтобы она умерла, а она... Она всем стала говорить, что я целитель. Люди стали приходить со своими недугами, но я не мог вылечить всех. Это было слишком тяжело и мне пришлось выбирать тех, кому я могу помочь, а кому нет. Я не хотел, чтобы на меня обижались, но людей пугало то, что я мог делать и они обижались на то, что я не всех лечил. А потом пришёл Рагнар и друид... - Дес вздохнул и поднял голову, снова глядя на своего наставника.
- Для мамы и папы я сделал всё, чего они желали. И оказался особенным, как они и говорили. Им заплатили за меня и они больше не нищие. У меня больше нет долга перед ними. И да, я был рад, что жил с ними какое-то время и научился многому полезному у них, как учусь теперь у Вас, учитель, и у других братьев. Блейки больше не моя семья, и... у меня пока нет семьи. Совсем семьи, как было в детстве, понимаете? Но у меня есть Рагнар и я буду защищать его, потому что он обещал защищать меня. Нельзя магу Ордена давать клятву и солгать в ней. - Дес снова опустил взгляд и отвернулся. искренне веря в то, что сейчас сказал. Рагнара не принуждали под пытками давать обещания. Его не вынуждали обстоятельства обещать Рыжику защиту. Он сделал это сам, искренне и бескорыстно. Даже сомневаясь в том, что Десмонд Блейк - святое дитя, он не отрёкся от своего обещания. И не раз предостерегал его от беды, как когда-то делал это его отец. Но пока они не семья. Рыжик может только ждать его и смотреть на него в каменное зеркало, что у уже не мало для его чувств. И не торопить события по совету брата Шамсу. А родители... Чувств к ним Дес по-прежнему уже не испытывал. Словно перевёрнутая страница, рассказ, который можно рассказывать, не вдаваясь в детали. Если даже наставник решит найти Блейков - вряд ли он их найдёт. Владыка непременно защитит тех, кто посвятил своего ребёнка ему. Он ведь посылает ему сны и видения, в которых Дес учится ритуалам, не забывая, что за чем нужно класть и для чего использовать. Владетель всемогущ, и если Десмонд - его маг, то значит так нужно Владыке. А вот Ордену Ока Императора это лучше не знать...

Отредактировано Десмонд Блейк (2014-05-24 13:13:39)

- Тебе очень повезло, мальчик, что эти люди просто написали донос на тебя и на твоих родителей, вместо того, чтобы предъявить обвинение первому встречному инквизитору. Благодаря этому ты жив, ты здесь, и можешь усовершенствовать свой Дар - а он ведь исключительно силен, я полагаю.
Дес кивнул машинально. Его дар был силён и Дес не даром учился расходовать магическую силу понемногу, не делая ничего такого, что требовало бы дополнительных атрибутов. Разве что продолжал иногда вызывать мёртвых мышей или птиц, тихонько напевая мелодию и постепенно входя в состояние, похожее на транс. И вот тогда он мог видеть глазами мёртвых. Но такие вещи отнимали силы одинадцатилетнего мальчишки и лишь его упрямство не позволяло ему прекратить делать это. Твёрдая уверенность в том, что это можно будет делать, не растрачивая магию полностью, заставляла его тренироваться снова и снова. Может потому ещё некоторые ребята недолюбливали его, что он мог встать ночью и уйти на час, а возвращался тихо, почти бесшумно, бледным, с синяками усталости под глазами и сразу же засыпал. И всё же с каждым разом контролировать мышь становилось легче и легче. Десмонд знал, что однажды настанет день, когда он одним лишь своим приказом будет видеть её глазами и сила его не будет истрачиваться на контроль чуждого тела. Нужно лишь найти правильные слова, чтобы стянутые смертью связки стали податливыми его магии.
Дес опустил голову, хмурясь, и вспомнил опять Рагнара, махающего топором. Не нужно сейчас думать о силе своего Дара. Брат Шамсутдин был наблюдательным и Блейк не хотел давать ему повод для опасных вопросов. Поэтому лучше думать о Рагнаре.
Сердце снова сжало на миг тоской.
Может однажды он вернётся ко мне?
Голос наставника пробивался мягким фоном сквозь пространство. Дес постарался сконцентрироваться на сказанном, отпуская боль из сердца. Он ведь ещё сможет увидеть своего рыцаря, ведь правда?
Рыжик поднял голову, глянув снова на однорукого учителя напротив себя.
...- Брат Рагнар еще будет гордиться твоей любовью. Может быть, мы однажды услышим о лорде-прецепторе Блейке. Или даже святом Десмонде.
Брат Шамсу улыбнулся и Рыжик тоже попытался. А также попытался представить себя в такой роли. Лорд-прецептор? Десмонд честно пытался представить себя в одеянии прецептора, проповедующего на мессе, но увы, воображение не складывалось в подобную картину. Зато взгляд его чуть посветлел и он очень отчётливо увидел, или скорее, ощутил себя, стоящего на крутом обрыве или...бархане?... из песка. С посохом в руке, на конце которого развевались ленты и иссохшие чёрные длинные волосы, в которые были вплетены камни. И Дес знал, что это волосы прежнего шамана, а посох принадлежит теперь ему...
Картинка померкла и перед глазами снова проявилось лицо брата Шамсу и цепкий взгляд наставника. Дес подобрался и медленно выдохнул через нос. Его чувства сейчас вновь оказались в смятении. Зачем Владыка показал ему эту картинку? И где же его рыцарь? Неужели в будущем они так и не встретятся? Но почему?!..
- Спасибо, что позволил мне узнать тебя лучше. Скажи, Рыжик, ты ведь понимаешь, почему тебя обучаю именно я?
Дес вздохнул, отводя взгляд в сторону и сжал пальцами край стола. Он никогда не думал, почему его учитель этот осторожный мужчина из шази. И сейчас вопрос наставника заставил его впервые задуматься над ответом. Потому что Блейк близок к целительским способностям?..
- Может быть потому, что я очень стараюсь научиться? Лечить... Или потому что сила моя пришла раньше обычного срока.. - Дес быстро глянул на темноволосого шазийца, не придумав иной причины. Любой учитель для Деса здесь, был как существо с другой земли, полное моральной ереси Ока императора и непонятных порой правил. Десу приходилось разбирать всё самостоятельно, делая свои личные выводы и не говоря о них никому. И с каждым Дес держал рот на замке, стараясь не давать лишних поводов к подозрительности. Но что бы Блейк не делал, он всё равно был не такой, как другие ученики. И только брат Шамсу защищал его иногда. Но, кто же знает, что именно двигало шазийцем приходить на помощь замкнутому ученику и упрямцу к тому же. А тут ещё и это признание... Но какое это имеет отношение к тому, что его магический наставник именно брат Шамсутдин? Нет. Рыж не понимал пока, но теперь надеялся, что сам наставник ему что-то расскажет об этом.
- Не знаю, учитель. - честно признался он, и посмотрел прямо в глаза однорукого, пытливо озвучив очевидный теперь вопрос: - Почему?

Отредактировано Десмонд Блейк (2014-06-21 15:35:29)

Десмонд не сводил глаз со своего наставника, слушая внимательно его плавную, мягкую речь. И то, что рассказывал ему однорукий целитель, воспринималась Рыжиком, как правда. Он понимал, сколько бед мог причинить тот, кто опьянён своим даром. Это ведь так круто - уметь что-то такое, чему нет объяснения! Но почему же в его прошлом он чувствовал себя чужим среди тех, кого видел каждый день? Почему его дар был таким жестоким и всегда бил в первую очередь именно по нему? Он очень хорошо сейчас помнил, как играл в куклы, сидя рядом с иссохшими телами. Он уже тогда знал, в ком из них духи болезни дремлют, а в ком не осталось ничего. Его сновидения вели его интуитивно к тому или иному обряду, а значит Владыка помогал ему с самого начала, так почему же дети Создателя сходили с ума, следуя его пути? Рассказ брата Шамсу пугал его. Дес не понимал, как можно сойти с ума, обладая чем-то таким, как сила. И он не помнил, чтобы проявление силы пугало его. Наоборот, оно давалось именно тогда, когда ему это было нужно. И ему не было жалко тех, кого его магия затронула с тёмной стороны. Убийцу Хильды, например... Или тех, кто посмел пожелать зла ему и его родителям. Как же можно по неловкости сжечь своих родителей или заморозить урожай? Как же нужно возненавидеть всё, чтобы сконцентрировать выброс такой силы? Дети и правда так могут? Значит и он тоже может? В чём тут настоящая опасность? В том, что кто-то накажет мага за его преступление, или в том, чтобы маг в будущем не стал тем, кто обернёт силу против церкви? И тогда что? Ни один маг не может быть сильнее бога, но может стать сильнее других магов. Так правда ли то, что детей дознаватели пытались спасти? А может быть уничтожить, потому что те уже пошли против веры в Создателя и назвали богами себя? Может они запугали своих родственников и заставили служить себе страхом? Он ведь ещё не забыл, как его называли диаболоновым семенем только за то, что он умел. И не забыл, как отец шептал ему на ночь:"Не ищи понимания у тех, кто глуп и доверчив. Они разочаруются и первыми обвинят тебя. Не ищи понимания у тех, кто беден и голоден - их заботы далеки от того, что даёт тебе Владыка. И не жди понимания от богатых - они всегда используют тех, кто беднее их. Используют и тебя. Будь выше этого и слушай своего Бога. Только ему ты можешь доверять полностью." Но отец, да и мать, никогда не говорили о священниках. До того дня, когда за ним пришли. Наверное они думали, что Дес и сам поймёт, что нельзя верить тем, чей бог сводит с ума своих детей. Не приносящие жертв и не отдающие ничего своему Создателю, кроме пустых клятв, которые нарушали, чего же они ждали от своего бога? Разве что и впрямь милосердного убийства теми, кто носит его знак отличия. Создатель тоже брал жертвы, но был, видимо, куда изощрённее, чем Владыка, жаждущий кровавых, но честных сделок с ним.
Брат Шамсутдин вернулся к персоне послушника, закончив свой по-шазийски велеречивый и впечатляющий рассказ о прошлом, и Дес наконец отвёл взгляд в сторону, когда услышал подтверждение своим догадкам. Ранний дар. Вот почему брата Шамсу приставили быть его учителем. Опасались, что Десмонд натворит дел магически, сойдёт с ума? Или же хотели контролировать его с самого начала?
Нужно быть очень осторожным сейчас...
Дес чувствовал, как в душе снова пробудилось то самое чувство опасности, словно кто-то невидимый щёлкнул по вкрученной игле и вибрация побежала до самых кончиков пальцев.
...- Я должен не только научить тебя всему, но и понять, не угрожает ли тебе опасность. И с каждым днем крепнет моя уверенность в том, что угроза действительно существует.
Дес вздрогнул, когда наставник взял его за руку, обхватив его запястье крепкими пальцами. Светло-голубой взгляд метнулся к его лицу, зрачки мгновенно сузились и Рыжик моргнул, стараясь не нервничать слишком уж явно. Но скрывать своё волнение он ещё не мог настолько хорошо. Слишком близко он подпустил к себе наставника-дознавателя, чтобы сохранить равнодушное спокойствие.
Нужно научиться.
Рыжик медленно сделал вдох-выдох, следя светлым, чуть диковатым взглядом за движением губ брата Шамсу.
- Я верю, что ты не совершил ничего, что достойно наказания. Я верю, что ты чист в помыслах и намерениях. Но я прошу твоего согласия, Десмонд, на проведение экзорцизма.
На секунду время будто бы замерло, и в ушах зазвенело от сгустившейся пустоты. Он должен принять решение...сам? Владыка не даст ему знака?...
Перед глазами был только карий цвет пристальных глаз учителя, и ожидание его ответа, заставляло сердце в груди Рыжика биться гулко и часто. На похолодевшие в лёд пальцы мальчик даже не обратил внимание.
Прошла секунду, другая, а Рыжик всё также напряжённо смотрел на своего учителя, пока к нему не вернулась способность думать, подавив первый всплеск недоверия и страха. Он только слышал это слово - "Экзорцизм", но никогда не видел, как это делают. Будет ли это опасно, если сказать "да"? И насколько безопаснее будет сказать "да" вместо "нет"? Ведь для отказа должна быть веская причина, верно? А он не может рисковать, отказавшись от ритуала. Нужно верить Владыке, который всегда защищает тех, кому дарует свою силу. И в данном случае он должен забыть о силе вообще. Он человек, и его тело - тело человека, и может быть потому ему сейчас так холодно и страшно...
Нет. Не поэтому. Не только. Рагнар...
Дес снова слабо дёрнулся, опуская взгляд на руку, которую держал его наставник и тихо, с какими-то холодными нотами в голосе, заговорил:
- Это значит, что мне нужно будет пройти какой-то обряд? Как он проводится? Я могу оставить Рагнара, чтобы он не смотрел на это? Это будет больно?
И только задав свои вопросы почти что без перерыва на вдох, Дес поднял голову и вновь посмотрел на своего наставника своим неприятными льдинками глаз, в которых спрятался испуг и упрямое желание не показывать его учителю. Пожалуй в душе Дес сейчас боролся с самим собой. Бояться неведомого было нормальным, но он не хотел, чтобы наставник счёл его трусливым мальчишкой. Он ведь уже почти что взрослый, а занчит должен уметь с достоинством отвечать за свои решения. Только Рагнара нужно убрать прочь от магии наставника, иначе всё его колдовство испортится и если с хесом что-то случится... Дес ведь обещал Рагнару защитить и его тоже, а свои клятвы Дес никогда не нарушал.

Отредактировано Десмонд Блейк (2014-06-23 23:37:20)

- Я сделаю это с помощью джинна. Тебе нужно будет просто стоять смирно и не мешать ему.... считай, что это большой пес подойдет тебя обнюхать. Большой, но дружелюбный. И я буду рядом, и твой Рагнар - тебе вовсе не обязательно расставаться с ним, если от этого ты почувствуешь себя уверенней. Джинн - это чистая Воля, которую направляет маг. Ты увидишь огненный шар вокруг себя, он вместит тебя с ног до головы, и погаснет, когда я сосчитаю до трех. В эту минуту ты можешь молиться или думать, о чем захочешь, это неважно. Если ты чист душой, пламя тебя не коснется. Все очень просто, Рыжик.
Большой пёс...
Дес наклонил голову, прикусив губу по-детски, быстро просчитывая, что и как ему сделать. Если он не уберёт куклу, то она точно сгорит. Одной заговорённой агавы в ней хватит, чтобы джин столкнулся с колдовством. Оставить Рагнара при себе нельзя, а если отдать его в руки наставника?
Мальчик тяжело вздохнул и потянул руку к себе, осторожно высвободив её из пальцев учителя, чтобы вытащить своё потрёпанное временем богатство. А затем поднял голову и, всё ещё не уверенный, что поступает правильно, протянул куклу брату Шамсутдину. Чужие руки всё же лучше огня, и даже если лоа будут не довольны... или.. если он останется жив, то он споёт им ещё раз. Только бы не сказать лишнего!
Голубые глаза чуть дрогнули от подступивших слёз, пока сердце сжималось в тревоге, и Дес тихо попросил, не видя другого выхода:
- Учитель... Я очень прошу, сохраните его для меня. Он мой тайник и всё, что у меня есть. Я же могу доверить его Вам, да? Пока джин будет меня нюхать...
Он не хотел отдавать куклу никому, но не отдать, или выкинуть её в окно, было никак нельзя. Вдруг бы кто-то из мальчишек подобрал её? Так чем же тогда это лучше? Разве её не может подобрать такой же маг-недоучка, как он сам? И разве не испугается, если разорвёт её случайно или намеренно? Джин же наверняка сожжёт колдовскую игрушку, и он потеряет не только лоа, охраняющих настоящего Рагнара, но и кусок его рубашки, и его прядку белоснежных волос. Всё, что хранит его запах, его пятнышко крови, память о встречах с ним...
-... пусть он полежит вон в том сундуке. Пожалуйста. Вы ведь уберёте его, да? Пожалуйста.
Дес тихо всхлипнул, стараясь не заплакать, и быстро отвернулся, разжимая пальцы и оставляя куклу в руках мага. Сердце дрогнуло и мальчик быстро стёр скатившуюся слезу, сползая со стола на пол и тут же оправляя одежду подрагивающими пальцами. Волнение за куклу перекрыло всё, что могло бы быть с ним самим. Наверное это будет больно, раз учитель так упорно успокаивает его и даже предлагает побыть рядом.
И диаболон с этой болью! Мой Рагнар. Не хочу, чтобы его нюхала чужая воля!
Дес просто не мог думать о себе сейчас. К горлу подкатывал предательский ком при одной мысли, что кукла сгорит. И теперь вера перестала иметь значение для Рыжа. Он переживал только за куклу, упорно не желая признаваться в том, что он сам заколдовал её, потому что такое колдовство Создатель не разрешал никому. Даже наставник не поймёт его, если он станет упорствовать и прятать куклу.
- Рагнар... я не могу потерять всё, что он мне подарил.
Дес снова повернулся к наставнику, сделав несколько шагов к середине комнаты. Пальцы дрожали от волнения и он едва сдерживался, наблюдая за своей игрушкой в руках мага.
- Джин его не тронет, да? Обещайте, что не тронет!
Было страшно и обидно от мысли о том, что он не оставил Рагнара в сундуке под кроватью. Но откуда же ему было знать, что наставник решит провести его через огненный обряд именно сегодня?!
Десмонд медленно вдохнул, выдохнул, сложил руки в замок перед собой, как в молитве, прикрыв глаза и, стараясь не выпускать из виду мага с его драгоценностью.
- Обещаете?
Мой рыцарь, как же жаль, что ты не рядом сейчас! Ты так мне нужен!
Сердце трепыхалось нервно в груди и Десу пришлось ещё раз попытаться взять себя в руки, прежде чем сказать тихо-тихо:
- Я пройду экз... Соглашусь на это всё, только пусть он будет в безопасности.

Отредактировано Десмонд Блейк (2014-07-07 03:34:00)

Ничего под пальцами, кроме травы. Кукла была отталкивающе небрежно сшита, и единственное, что не давало ей расползтись в пальцах наставника, грубая мешковина, намертво перешитая тёмными нитями. Соломенное богатство с именем Рагнар легло в бельё, пялясь оттуда на однорукого крестообразным голубым глазом. У куклы не было рта, а ноздри были нарисованы углём, полу-стёртым уже от времени и размазанным по лицу. Она смотрела на брата Шамсу, а тот смотрел на неё, осторожно закрывая крышку, чтобы оставить её в темноте одну.
Дес же следил за тем, как наставник бережно укладывает его богатство в сундук. И от сердца у него отлегло, когда крышка сундука над Рагнаром закрылась. Он медленно выдохнул, чувствуя облегчение. Он ведь спас своего рыцаря сейчас и джин не тронет его сокровище.

Мальчик выпрямился, послушно ожидая, когда учитель подойдёт к нему. Теперь сам обряд. Брат Шамсутдин неплохо управлялся и одной рукой, снимая со своей шеи знак симболона. А вот одеть торжественно его на шею Рыжа не получилось. Рыж айкнул тихо, когда медальон зацепился за ухо, а затем застрял на носу, впутавшись в волосы, вынудил его потирать ухо, а затем опустить голову, собирая длинный алый хвост, чтобы помочь однорукому протащить голову сквозь витую цепочку, запутавшуюся в огненных прядках, словно моток нитей меж собой. Айкая тихонько, когда какой-нибудь волосок вырывался, и шмыгая носом, Дес, как мог, помогал Наставнику надеть на себя чёртов знак Создателя. Терпение - одна из основных черт хорошего мага по мнению Деса. И он готов был потерпеть это всё, раз уж без этого никак.

Наконец медальон был одет и Рыж довытаскивал прядки, отпустив алую волну назад на спину, потому что тесёмка, стягивающая волосы в хвост, в процессе порвалась. Ладонь наставника легла тёплым пятном поверх симболона и Дес почувствовал себя неуютно, когда прохладный металл прижался меж ключиц к коже.
- Это джинн. Сейчас я призову его, а ты… закрой глаза и думай о Рагнаре.
- Хорошо. - почему-то шёпотом ответил ему Дес, закрывая глаза. Он всё ещё нервничал, но напоминание о настоящем Рагнаре помогло ему взять себя в руки и перестать думать о том про себя, что в симболоне спрятан джин, который, как собака, и которому Рыж может совсем не понравиться, когда тот станет его нюхать. И что же будет, если он не понравится джину?
Нет. Лучше думать о рыцаре.
Не время строить догадки, когда сердце всё ещё вздрагивает внутри. Десмонд зажмурился и представил себе Рагнара, такого, какого он увидел в зеркальной магии учителя. Сильного и уверенно разбивающего топором брёвна в щепу. Красивого, с синеватой вязью урд на плечах и спине, с белой косой, с мыщцами, шедшими буграми от напряжения, блестящими под солнцем испариной... Он слышал, как негромко и властно упало заклинание учителя, всколыхнув воздух вокруг него, но видел только того, кого любил всем своим сердцем. Рыцарь Фагерхольм...

Его мечта, недосягаемый и прекрасный, тот, ради которого можно шагнуть в огонь, и тот, кто шагнёт в огонь за ним. Тот, кто никогда в жизни не предаст его и не подставит, кто всегда прикроет ему спину, спрячет, будет любить просто за то, что он есть. Будет любить его, как взрослый, когда он созреет. И тогда он сможет касаться его кожи и расплетать белоснежную косу, целовать его в губы и засыпать на его груди, свернувшись у него под боком. И сможет уехать с ним в другие страны. Посмотреть на мосты Алацци, или погулять в шазийских садах, побывать в северных пределах, ловя снег и бросаясь снежками в смеющегося звонко и раскатисто хеса, и укрывать его тонким шёлком жаркими ночами, и улыбаться ему, показывая простые магические фокусы. Или бегать по лугам и степям Тары, собирая для него фиолетовый тонкий вереск, чтобы изготовить вкусный чай для него...

Даже сквозь закрытые ресницы пробивался свет, но он не мешал юному послушнику мечтать, как всё будет, когда за ним придёт Рагнар. Он не бросит занятий, нет, но он станет взрослым и сам сможет решать, как ему жить. С именем Создателя на устах или же с именем Владыки...
И вот когда последняя мысль, почти что святая вера в то, что он сам выберет свой путь в будущем, лишь единое упоминание того, о ком нельзя думать при светлых ритуалах... Дес поймал эту мысль уже за хвост, но он всего лишь ребёнок, который не может скрыть всё и сразу - свои мечты, свои желания, свою память о другом, чуждом всем боге, ведущим его разум по опасному пути тёмного знания. Дес лишь мимолётно подумал, а джин уже превратился в огонь, побежав по его волосам и сжигая их в пепел. И Дес испугался. Судорожно сжались тонкие пальцы, а сердце скакнуло к горлу, накрыв его лавиной оцепенения, где невозможно ни закричать, ни выдохнуть. Он только побелел, как полотно, и резко втянул воздух в себя, забыв тут же, что надо выдохнуть тоже. Это страшно - видеть, как горят волосы и не чувствовать приближение смерти, и вдруг, внезапно, осознать, что он, Десмонд Блейк, станет пеплом раньше, чем скажет, как сильно он любит Рагнара.
И от осознания этого сердце рванулось отчаянно и Дес с точностью вспомнил, как он смеётся. Как ярко и звонко смеётся его рыцарь, которого он так сильно любит! Разве его любовь не чиста? Разве боги вмешиваются в дела людей, у которых есть такое чувство, как любовь?

И пламя отступило. Рыжик верил, что любовь способна его спасти от любых магических бед. Жаль только, что рыцаря придётся подождать немножко. Но раз учитель сказал, что надо - значит он должен подождать.
Сорванный выкрик наставника... заклятие, что отозвало утихшего джина прочь...

Дес не помнил, как закрыл глаза снова. Он так и замер посреди комнатки, сложив руки под знаком симболона в молитвенном жесте. Прошла минута и лишь тогда, когда шуметь в висках перестало, мальчик открыл глаза снова, находя взглядом своего однорукого учителя в кресле, бледного, вспотевшего и смертельно уставшего. Словно пребывая в каком-то полу-сне, полу-яви, мальчик наощупь нащупал цепочку симболона и стащил его с шеи, почувствовав, как в пальцах разомкнулось одно из звеньев цепи. То ли из-за того, что звено растянулось, когда запуталось в его волосах, то ли из-за того, что он слишком сильно хотел снять вещь, едва не спалившую его до признания рыцарю. До того, как он бы мог вырасти, чтобы повторить всё, о чём мечтал. Теперь симболон был зажат в его руке и Дес медленно двинулся в сторону наставника, держа джина чуть в стороне от себя. Он подошёл к учителю и, молча, опустил ему на колени симболон. Затем так же молча развернулся и направился к кувшину с родниковой водой, налив стакан до краёв кристально чистой водицей. И снова вернулся к наставнику, подавая ему стакан.

Если он не сгорел, то разве не потому, что наставник остановил джина? Он потратил силы на свой обряд огня и теперь ему нужна была помощь другого. Было бы лучше, если бы учитель не тратил свои силы на обряды против него, но как ему об этом скажешь? Никак. Догадался ли? Или нет?
Это только Рагнар мог догадаться. Не играть с мёртвыми мышами, я помню. Может это ты меня спас, а не учитель?
Дес вздохнул, понимая, что это не правильно, искать сейчас, что с ним было и с чьей помощью, но первый шок уже прошёл, раз он мог наконец мыслить почти также, как и раньше. Ещё одна ошибка, едва не стоявшая ему жизни. Если так пойдёт и дальше, он ни за что не доживёт до встречи с Рагнаром в будущем.

Рыжик нахмурился, потом вздохнул снова, переводя взгляд на темноволосого мага-целителя и губа чуть дёрнулась в попытке улыбнуться. Дес хотел спросить, лучше ли учителю или может нужно что-то сделать ещё? Он ведь не инвалид и может принести плед или полотенце, но голос пока к нему не вернулся и заговорить не получилось. Поэтому улыбка вышла странновато короткой и неловкой. Мальчик отвернулся и направился за чистым полотенцем к сундуку. Но поднимать крышку не стал. Снял то, что висело на крюке над ним, лишь медленно выдохнув. Потом он заберёт свою куклу. А сейчас ему нужно принести брату Шамсутдину полотенце, чтобы тот мог утереть липкий пот слабости после обряда. И нужно налить ему ещё воды. И наверное принести ему ещё что-то. В общем, делать что-нибудь, пока он не может говорить так, чтобы голос не дрожал. Он слишком перенервничал и теперь пальцы его дрожали мелко-мелко, грозя вырваться в какой-то очень нехороший и ненужный совсем выхлоп эмоций.
Только не рыдать, и не трусить. Нужно просто немного времени. Как с Рагнаром. Нельзя получить сразу - значит нужно подождать. Так и учитель говорил про магию и целительство. Нужно научиться терпению, верно?

Отредактировано Десмонд Блейк (2014-07-15 03:20:40)