Нет, в целом, Рагнар людей любил, и даже искренне считал, что у каждого человека может быть что-то такое, что стоит узнать. И почти так же искренне верил, что любого человека можно развести на разговор… добрым словом, мечом или кружкой браги…
Но брат Алэнн явно к категории «любого» не относился. Единственная фраза за всё их сегодняшнее совместное времяпрепровождение была: «Сказали, что со мной пойдёшь ты, Брат Рагнар».
И всё.
ВСЁ!
Хотя хес уже, кажется, попробовал все методы (ну, кроме меча и выпивки). Он уже спрашивал и про задание, и про Орден, и про Столицу и даже (о, Создатель!) соврал, что Тара весной красивей всех прочих королевств!
Но клятый друид даже ухом не повёл. Навроде как за его спиной не было никакого хеса. И он в гордом одиночестве вышагивал по булыжной мостовой в сторону Трущоб столицы… Последним порывом, Рагнар попробовал сделать вид, что у него судорогой свело ногу, и остановился как раз на пересечении улиц, недалеко от облюбованного днём ранее трактира «Четыре кружки». Смутно надеясь, что друид и впрямь ушёл в транс и не замечает присутствия собрата по Ордену…
Ан нет! Тариец тут же отреагировал, в том же деревянном молчании повернувшись к Рагнару и глянув на него так, что хесу показалось, что это в нём, сыне Севера, 170 см. росту, а в тщедушном сорокалетнем брате Алэнне - позору всей тарийской породы – все 240!

На этом моменте Рагнар признал своё окончательное фиаско, и молча пошёл следом. В конце концов, его, хеса, роль в любом деле была приблизительно одинакова: сначала просто красиво стоять (ибо не каждый ублюдок рискнёт подойти, когда рядом с тобой лучезарно улыбается хес), а, в случае необходимости, бить кому-нибудь морду или вышибать двери. Разумеется, и то и другое, Рагнар умел делать в совершенстве.

За спиной уже остались условно-приличные районы столицы, и теперь они шли между тесно прилепившихся друг к другу грязных домишек. Тариец заметно сбавил шаг, ловко сократив расстояние между ним и Рагнаром. И  Рагнар, решив подыграть своей роли молчаливого телохранителя, скорчил хмурую мину и положил руку за отворот домотканого серо-коричневого плаща – поближе к рукояти боевого топора – единственного оружия, не считая пары кинжалов, что было у него при себе. Так что теперь даже те, кто случайно попадался им на пути, аккуратно огибали пару, стараясь не нарываться на потенциальные неприятности.
Разве что один раз какой-то мальчишка в лохмотьях протянул к путникам грязную худую ручонку… Но тариец невозмутимо прошёл мимо, а у Рагнара, при всём желании, не было ни единой монеты…

В остальном, идти было смертельно скучно. Брат Алэнн продолжал стоически молчать, а смотреть в трущобах было особенно не на что. Даже продажные женщины, толкающиеся в переулках и зазывно протягивающие руки при каждом случайном взгляде, стали такими страшными, что Рагнар не лёг бы с ними, даже если бы ему приплатили десяток золотых сверху. 
А нищета везде одинакова.
Впрочем, нет.
В этом, пожалуй, Рагнар ошибся, и в следующем же переулке мысленно взял свои слова обратно. Пожалуй, худшей дыры он ещё не видел. И даже дело было столько не во всей этой грязи и нищенских домишках, сколько в непередаваемой вони, которая с непривычки подкосила хеса так, что он враз забыл о «хмуром телохранителе», и, прижав к носу кусок плаща, с тихим ужасом прошептал:
- Где мы?
- В Грачевнике. – внезапно пояснил Брат Алэнн, но сейчас Рагнар был не в состоянии ни порадоваться открывшейся «словоохотливости» тарийца, ни даже удивиться толком. «Грачевник». Он обязательно запомнит, что в столице, кроме красивых площадей есть ещё и такая вот дыра. Бывает ли хуже? – возник резонный вопрос, но задать его хес не успел, ибо брат Алэнн внезапно снова снизошёл до диалога, объявив:
- Мне нужно поговорить с кем-то из местных.
Рагнар секунду непонимающе смотрел на Брата. Язык вроде у тарийца не отсох, а местных тут было – выбирай – не хочу. Но тот продолжал стоять и смотреть хесу в лицо, а потом раздражённо, но необыкновенно красноречиво перевёл взгляд на рукоять топора Рагнара.
Поговорить. А «поговорить» в смысле «поговорить»? – хес хмыкнул, наконец, поняв, что точно от него хотят, и сделав шаг в сторону, выцепил за шиворот какого-то бродягу. Тот только ойкнул, когда его ноги оторвались от грязной дороги, и, повисли в тридцати сантиметрах над землёй (не без поддержки хеса за всё тот же злосчастный ворот, разумеется), и испуганно захлопал глазами.
- Я слышал, что у вас тут знахарь завёлся. – сквозь зубы процедил брат Алэнн. Голос его был теперь негромким, но таким доходчивым и неприятным. Что, пожалуй, ответь ему друид на самый первый вопрос вот таким вот тоном, и Рагнар воздержался бы от дальнейших попыток с ним заговаривать.
- Знахарь? – бродяга весь сжался, испуганно соображая, что точно сказать. А, точнее, как правильнее рассказать дорогу к дому знахаря, и уже было открыл рот, но его опередил женский голос, раздавшийся, откуда-то из-под деревянного настила.
- Да вон там он живёт, исчадие ада проклятущее! Два дома отсюда! На второй этаж! Блейки они! – Рагнар разжал пальцы, предоставляя возможность бродяге в свободном полёте плюхнуться на землю, и отползти от греха подальше, и чуть наклонился, пытаясь увидеть говорившую. Но между щелями ничего видно не было. 
- Десмонд Блейк его зовут, рыжий он, что адский огонь. И родители его Эдвард и Сара!!! Вторая дверь по коридооору!!! - прогорланила женщина, как-то особенно надрывно, а потом вдруг ойкнула, и притихла.
Рагнар выпрямился, и озадаченно посмотрел на тарийца. Всё происходящее казалось ему несколько диковатым. Но, кажется, спутника это нисколько не смутило, он молча развернулся и пошёл в сторону, указанную голосом.

У дома толпилась целая свора нищих, и какая-то тощая женщина вещала о чудесах целительства вышеупомянутого Десмонда. Значит, по крайней мере, домом они точно не ошиблись. Алэнн невозмутимо ступил на деревянную лестницу и пошёл вверх. Кто-то из толпы попытался было вякнуть что-то навроде «в очередь», но Рагнар, словно случайно распахнул плащ, демонстрируя заткнутый за пояс топор, и голос как-то сразу стих, даже не закончив фразы.
Всё-таки в некоторых ситуациях было чертовски удобно быть хесом. И сын севера с трудом сдержал улыбку, поднимаясь вслед за тарийцем. Вторая дверь по коридору нашлась моментально, и даже оказалась незапертой. Вот только брат Алэнн, попытавшийся было туда зайти, тут же вышел обратно, покраснев так, что лысеющая уже голова его стала пунцовой.
Глянув на доселе невозмутимого друида, Рагнар отвернулся и зажал рот ладонью, чтобы не заржать в голос. И, спустившись на две ступеньки вниз, сделал вид, что контролирует лестницу.

Не успел хес как следует отсмеяться, как внизу поднялся гвалт и вой. И причиной, судя по выкрикам, стал как раз тот самый мальчишка-целитель, в очередь к которому оборванцы на улице выстроились, как за манной небесной. И, пожалуй, выкрики толпы воодушевления у Рагнара не вызывали. Путешествуя по империи, он слышал, что такое «призраки», и про тех, кто водил с ними дружбу – тоже слышал.
Хес не оглядывался, но чувствовал, что и Брат Алэнн отбросил всё своё смущение, и теперь внимательно ловит каждое слово. Оценивает. Запоминает. Взвешивает. Словно пришёл не одарённого пригласить в Орден, а еретика судить по всей строгости.
От сравнения Рагнара передёрнуло. Да, нет так забирали его самого из родного дома в Хестуре. Совсем не так.
Впрочем, предаться воспоминаниям сын Севера не успел - рыжеволосый мальчишка, которого Рагнар не успел разглядеть толком, метнулся навстречу, и в тихой панике спрятался за ним, словно за живым щитом.
Щит? А ты не далёк от истицы, целитель.
Хес чуть наклонил корпус вперёд, готовясь, что следом ввалится вся галдящая толпа, и придётся планомерно оттеснять её назад. Причём, только кулаками. Ибо боевой топор, конечно, вещь хорошая, но использовать его в Столице приходилось больше в качестве антуража, чем по прямому назначению. Это уже хесу растолковали, а заодно и растолковали что полагается за убийство добрых граждан.
Ага, «добрые граждане», чтоб их немощь поразила.
Губы Рагнара сжались в тонкую линию, мышцы напряглись. Впрочем, с места он не сдвинулся ибо приказа брата Алэнна не было, да и желающих приблизиться настолько, чтобы получить от хеса по шее – не было тоже. А уж словесная перепалка сына Севера не касалась от слова «совсем».
- Рыжик! А ну-ка давай домой, парень! – кажется, это относилось к мальчишке. Значит, говоривший – тот самый Эдвард Блейк, о котором упоминал голос. Впрочем, ему, Рагнару это было тоже всё равно - улаживать все вопросы должен был брат Алэнн. А его дело – молча бить морды страждущим. Так что хес не обернулся, ни когда почувствовал, что ладони «целителя», наконец, отцепились от его одежды. Ни когда предполагаемый Эдвард Блейк обратился к ним обоим, с какой-то уж слишком явной ноткой жажды поживы в голосе.
- С хворью какой пожаловали, господа хорошие, или дело какое до меня имеете?
- Дело. – своим фирменным неприятным тоном ответил брат Алэнн – Но для начала покажи, что твой сын умеет. Плачу золотой за демонстрацию «чуда».
В воздухе тихо звякнула монета, подкинутая тарийцем в воздух в знак доказательства платежеспособности.

Рагнар помнил, как Рыцари Ордена когда-то пришли за ним. Помнил, гордость отца и собственную радость и гордость, за то, что он – маг. И что он теперь один из тех избранных… И ту свою панику и желание сбежать куда-нибудь в скалистые занесённые снегом ущелья, когда выяснилось, что это навсегда. «Навсегда» – страшное слово, словно тебя собираются запереть в тесном переулке и заставлять день за днём переставлять бочки с рыбой с одного места – на другое. Или – того  хуже – до конца жизни переписывать пыльные бумажки. (А уж хуже переписывания пыльных бумажек Рагнар не мог представить ничего и сейчас).
И помнил, как Преподобный Свен, наклонился и шепнул ему – мальчишке - на ухо: «Зато посмотришь всю империю, от края до края». Сказал, невольно прогоняя все страхи и зажигая мечту, которая до сих пор билась весенней птицей  где-то у сердца.
Пожалуй, Рагнар до сих пор верил, что у каждого мага Ордена был когда-то свой Преподобный Свен.

Но сейчас разговор шёл только о деньгах. Почему-то Рагнар не сомневался больше, что тот кошель, что висел на поясе тарийца – плата за мальчишку, если всё пойдёт гладко.
Как вещь на невольничьем рынке.
Рагнар оглянулся, ловя на секунду испуганный взгляд рыжего «целителя» из-за дверного косяка, заинтересованное лицо Блейка и сухое, безразличное ко всему лицо тарийца.
- Кто там особо страждущий? – спросил Алэнн, но, если он ждал, что хес тут же метнётся вниз и притащит ему какого-нибудь бродягу с переломом шеи в трёх местах, то сильно ошибся. Он, Рагнар, на эту работу не подписывался. Так что если Алэнну нужен страждущий – пусть выбирает сам. Хоть из окна клич даёт. Хоть какой иной кастинг устраивает.
- Прикажи – отрублю кому-нибудь голову – вот тебе и будет страждущий. – выплюнул Рагнар, прекрасно осознавая, что на подобное действо брат по Ордену никогда не пойдёт. И, чтобы продемонстрировать окончательность своего решения, развернулся, и, нимало не обращая внимания ни на Алэнна, ни на Блейка-старшего, вошёл в комнату, ловя взглядом рыжеволосого мальчугана.

Худой, взъерошенный, походивший на маленькую испуганную птицу, «целитель» жил в такой нищете, что уж хуже казалось бы некуда. Но сейчас он испытывал ещё больший страх, из-за чужаков и из-за гвалта, попеременно проклинающего и восхваляющего его на улице. А, может, из-за того, что его, словно цирковое животное, хотя показать за один золотой…
Вот только… сейчас решится его судьба. Останется он в этих трущобах дальше или станет магом Ордена. И другого Преподобного Свена у него не будет.
Хес присел на одно колено, так, чтобы его лицо было вровень с лицом мальчишки, улыбнулся со всем дружелюбием, на которое только был способен, и произнёс тихо, чтобы его услышал только Десмонд.
- Не бойся, целитель. Мы ничего тебе не сделаем. Обещаю… - северянин снова улыбнулся, и добавил уже громче, протягивая мальчишке свою большую и жёсткую от постоянных тренировок с оружием руку – Будем знакомы, моё имя Рагнар... Рагнарёк.
Где-то за спиной недовольно фыркнул тариец. Кажется, он уже определился со "страждущим", а действий хеса не одобрял совершенно. Что-то произнёс Блейк-старший. Но Рагнар не сдвинулся с места, продолжая всё так же улыбаться. И из чистого упрямства решив отодвинуть все дела, за которыми они оказались здесь, до того момента, пока тёмная тень страха не исчезнет из глаз «целителя». Светло-голубых, как снежное хесское  небо.

Грязная ладошка мальчика была совсем крохотной. Да и он сам, испуганный и маленький, казалось, мог бы уместиться на одной руке хеса. А если он не окажется магом? – пронеслась в голове Рагнара мысль, заставившая вмиг похолодеть. Ведь он никогда ещё не присутствовал при «сборе» одарённых детей. И, тем более, не присутствовал при «сборе» детей, которых обвиняют в связях с призраками и Диаболоном. Оставит ли тариец его здесь, в этой дыре, если он не маг? И… не будет ли и того худшим, если сила его не от Создателя? И мальчик, словно чувствуя серую тень неуверенности, скользнувшую на мгновение в душе беловолосого северянина, спросил:
- А ты мой рыцарь? Ты пришёл, чтобы меня защищать?
Будет ли он защищать его? Рагнар не хотел лгать. И не потому, что Создатель не одобряет лжи… просто было бы противно смотреть на своё отражение в воде, зная, что ты солгал ребёнку, трусливо прячась за удобными фразами.
Будет ли он защищать его, если все «чудеса» - это только фокусы для толпы? Если для этого придётся возвращаться сюда, в этот Грачник… Грачечник… Гречичник.. – Рагнар никак не мог вспомнить названия этого отвратительного квартала. А между тем мальчик ждал. Всерьёз ждал ответа.
И северянин медленно втянул носом воздух, собираясь с духом и принимая своё окончательное решение. А потом ответил, принося свою нечаянную клятву от всего сердца и перед лицом Создателя. Так легко и спокойно, словно и не было ни секунды сомнений.
- Да, я буду тебя защищать, Рыжик. Обещаю.
Мальчик вздохнул. Не то с облегчением, не то с сожалением о чём-то, а потом ответил с какой-то уж слишком взрослой серьёзностью.
- Я... покажу чудо. Для тебя.
Покажи. – кивнул Рагнар, и, сжав свободную теперь ладонь в кулак, отошёл к стене. Странное дело. Ещё час назад, его совершенно не  интересовал исход. Скорее, хотелось поскорее закончить скучную миссию под предводительством тарийца, и попробовать слинять в город… а сейчас впору было молиться Создателю, чтобы «чудо Господне» не оказалось фальшивкой…
Брат Алэнн встал у противоположной стены, и брошенный на хеса взгляд обещал тому хорошую трёпку сразу по возвращению в Орден. Впрочем, сейчас Рагнара это не заботило, он внимательно смотрел, что делает мальчик, и как реагирует на него толпа. Впрочем, желающих оттаскать Десмонда за Рыжие вихры не было, и Рагнар мог оставаться на своём месте у стены, недалеко от окна, ничем не нарушая только что данного обещания.
Вскоре мальчишка вернулся, собранный и серьёзный, расставляя нехитрую «мебель» для приёма визитёров. А вслед за ним и сами «визитёры» - женщины в годах и молодая девушка, от одного взгляда на лицо которой Рагнару захотелось сплюнуть на дощатый пол и осенить себя симболоном.
- Положи руки на колени и не двигайся, пока я не скажу всё – голос мальчика был по-взрослому серьёзен. Словно он точно знал, что делает, но Рагнар всё равно с трудом удержался от того, чтобы не начертать на покрытой извёсткой стене урду, приносящую удачу. Впрочем, вряд ли «целителю» она бы хоть как-то помогла, окажись он шарлатаном.
Рагнар сжал губы в тонкую линию, внимательно вглядываясь в действия Десмонда. Как хес, он ничерта не понимал в чужеродной магии, и в том, как точно она работает…
Но с другой стороны комнаты за юным Блейком следил брат Алэнн. И уж брат Алэнн точно знал, есть ли в действе магия, и от Создателя идут её силы.
Северянин сглотнул, ожидая худшего, но вдруг увидел, как пятно на лице девушки само собой исчезает. Как вместо уродства проявляется юная гладкая кожа, и данная Богом красота.
Рагнар глянул на тарийца. Но лицо Брата Алэнна осталось непроницаемым, словно маска. Магия в мальчике была безусловно, но вот от Создателя ли? Та ли это была магия, которой излечивал больных сам тариец?
Ответов не было.
Впрочем, в одно мгновение стало и не до них. Мать излечённой заголосила, и всё происходящее моментально свилось в какой-то пёстрый и дикий клубок, каким змеи обычно собираются на зимовку: Блейк старший начал выпроваживать визитёрш. Плед рядом зашевелился, и из-под него раздался неприятный сонный женский голос, брат Алэнн что-то беззвучно прошептал,  а мальчик… Да, в этот момент хес заметил, как смертельно побледнел Десмонд, и, пошатнувшись, начал заваливаться на спину, израсходовав все свои силы.
Вот ведь чудесник. – мысленно хмыкнул Рагнар, и быстрым движением метнулся вперёд, сумев поймать мальчика прежде, чем тот ударится головой об пол.

Визитёров уже вывели, Блейк-старший закрыл дверь, ожидая разговора. А "целитель" уже при любом окончании разговора, принадлежал Ордену. А потому, Рагнар аккуратно взял мальчика на руки, и поднёс к окну, толкая локтем прикрытый ставень, чтобы воздуха в помещении стало чуть больше.
- Я – Рыцарь Ордена «Око Императора», и я забираю твоего сына. – раздался за спиной сухой голос тарийца, обращённый к Блейку-старшему. – Пять золотых тебе, чтобы утешиться… - брат Алэнн сделал паузу, доставая монеты, и звонко рассыпая их по деревянному столу. – В случае отказа… - голос тарийца вмиг сделался неприятным и резким, словно не лекарем он был, а работником застенок инквизиции – В случае отказа, мы найдём куда менее гуманный способ.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-08 00:23:59)

- Я хочу, чтобы ты меня купил, не он. – тихо попросил мальчик, и губы хеса дёрнулись в чуть нервной улыбке. Что же это было за место, проклятое Создателем, если сам «целитель» соглашался на то, чтобы его продали?! Причём явно подразумевая, что уплативший деньги становится его Хозяином, словно над вещью. И, если Блэйки так горячо и страстно спорили по поводу того, пять монет они получат или восемь, то какого хрена смотрели они при этом на сына с той грустью, какая бывает только у любящих родителей… Нет, конечно, это было возможно… И алчность, и любовь. Но это не было возможно одновременно!
Хес верил, что некоторые вещи - доблесть, честь и жизнь - нельзя купить за деньги, как бы велика ни была предложенная сумма. Но… для тарийца было нормальным предложить деньги, а для  Блейков – нормальным обсудить справедливую сумму. Нормальным!!!
Рагнару стало противно, а ещё нестерпимо захотелось вернуться в патруль по Хестуру, или хотя бы по просторам Тары. Ведь и в стране друида он тоже встречал безудержных храбрецов, и Тара действительно была необыкновенно хороша в месяц цветения медвяного вереска…
- Девять. – моё последнее слово – хрипло произнёс брат Алэнн, и, наконец, получил молчаливый кивок Хозяйки.
Девять золотых. Хес оглянулся, осматривая окружающую его дикую нищету. Для него, Рыцаря Ордена, деньги не значили почти ничего, но, кажется, для Блейков это было целое состояние.
Брат Зверг рассказывал истории, в которых детей в нищих семьях во времена страшного голода просто отправляли в лес на верную смерть… но… но за всё время его, Рагнара, ездок он не видел таких ни разу.
Да, когда Зверг или Таллик слышали слово «сирота» или встречали каких-нибудь нищих или погорельцев, то они брали их детей с собой. Вне зависимости от наличия магических способностей у «найдёнышей». Но ни Зверг, ни Таллик, никогда не предлагали за них денег. Впрочем, денег у Рыцарей традиционно не было. И они могли помочь нуждающимся каким-нибудь добрым делом, но не золотом.
Девять золотых. – снова всплыло в голове у хеса, когда на стол одна за другой с глухим стуком стали падать тяжёлые чеканные монеты. – Нет, Десмонд Блейк. Я не куплю тебя. И тариец не купит. Потому что ТЫ НЕ ВЕЩЬ. – голос северянина сел, став от этого ещё более отчётливым, словно каждое слово тот не произносил, а вычерчивал чёрной тушью на ослепительно-белом листе бумаги– Орден не покупает детей. Он приглашает одарённых, чтобы сделать их Великими магами. И это знак великого почёта, обучаться в Ордене. Сам Конунг посчитал бы честью отдать в «Око Императора» своего сына, владей тот магией урд! - Рагнар посмотрел в глаза мальчику, которого держал на руках. Без злости, но с твёрдостью, которая присуща серым скалам Хестура - И не смей, НИКОГДА НЕ СМЕЙ думать или говорить кому-то, что тебя купили. Просто один из Рыцарей добровольно дал твоим родителям денег в качестве… помощи. И это всё.
Сара собрала рассыпанные на столе деньги, тариец затянул кошель с остатками золота, Блейк-старший как-то странно посмотрел на сына. Хес видел их силуэты боковым зрением, но сейчас они не имели никакого значения. Важно было другое. Нет, не привить мальчику избранность с одной пары слов… Скорее, понять, что так бесило его, сына севера, во всём этом? Что точно оставляло на душе такой осадок, какой не оставило даже первое убийство человека?
- Пойдём. – тихо скомандовал тариец, и, пожалуй, этот приказ северянин исполнил охотно, всё так же держа на руках ослабевшего после ритуала мальчишку. Вот только… прошли они ровно до ближайшего переулка. Когда хес, наконец, понял свой так и не оформившийся в слова вопрос, мучивший его там, в доме Блэйков.
- Постой, Брат. – произнёс Рагнар, аккуратно ссадив Десмонда на землю, спиной к обветшалой стене очередного желтовато-бурого дома, и, выпрямившись во весь свой рост, положил руку на плечо тарийца. Под ладонью северянина, плечо сорокалетнего друида казалось сухой веткой, готовой сломаться под малейшим нажимом. Впрочем, когда Брат Алэнн повернул голову, во взгляде его не было ни капли страха, просто лёгкая тень досады на то, что чёртов хес опять мешает ему работать.
- Ответь мне, его сила такая же, как твоя? Это Сила, данная Создателем?
Тариец поморщился, и, стряхнув руку северянина, повернулся к нему лицом.
- А  тебе не приходило в твою светловолосую башку, что тебе уже и так грозит наказание по приходу в Орден, Брат Рагнар? Хочешь усугубить своё и без того шаткое положение? – голос Алэнна снова стал неприятным и колким. Но сейчас эти слова заставили северянина не вжать голову в плечи, а, напротив, наклонить корпус вперёд, непроизвольно выставляя левую руку, как щит, а правой так же неосознанно касаясь рукояти топора.
- Брат Рагнар, ты серьёзно?! – тариец вдруг засмеялся, и смех его получился хриплым и каркающим, словно у старой вороны. – он тебе кто? Брат? Друг? Сын?!
- Я обещал ему защиту. – хес сжал руку в кулак, так и не дотянув её до рукояти топора – всё-таки смех тарийца его несколько отрезвил.
- Ну, и дурак ты, значит, Брат Рагнар. – пожал плечами тариец – а дураки в Даларе живут хоть и плохо, но недолго.
Рагнар почувствовал, как от злости, кровь отлила от лица, придавая ему меловую бледность, а зубы сжались так, что начала крошиться эмаль. Но Брат Алэнн был частью Ордена. И старшим в их иерархии, а потому разразиться ответной тирадой, с перечислением всех умственных и физических свойств друида, было нельзя.
А потому Рагнар просто сел к стене, рядом с Десмондом, и хмуро добавил.
- Может и дурак, но, пока не ответишь, я не пойду с тобой в Орден. И этот мальчик тоже с тобой никуда не пойдёт. А я не местный… так что не знаю, как в этих переулках встречают тарийцев, если их не сопровождает двухметровый хес.
Алэнн кивнул, принимая, аргумент, но неприятно улыбаться не перестал.
- Боишься, что мальчишка попадёт в не в школу, а в застенки, она как! И что же тогда? Бросишь Орден и пойдёшь служить Культу Пятерых?! – он испытующе смотрел на хеса, ожидая реакции на свои слова. И от его взгляда, северянину действительно стало нехорошо. Он не знал, что станет делать. Действительно не знал. И не хотел бы узнать никогда. Слишком уж близкими стали для Рагнара понятия «Орден» и «дом». И, тем не менее, он всё-таки ждал ответа на свой первый и самый важный сейчас вопрос с упрямой настойчивостью, с какой скала принимает ветер… Так, что тариец, наконец, махнул рукой, откладывая нравоучения для непосредственного куратора хестурийских магов в Даларе, и ответил уже без издёвки.
- Успокойся, Рагнар. От Создателя. Пойдём.
Хес поднял голову, пытаясь уточнить, но… тариец опередил его вопрос.
- Нет, клясться не собираюсь. Ни к чему это между Братьями Ордена.
Реакции Алэнн решил не дожидаться, предоставив хесу самому доварить в своей обделённой интеллектом голове, что будь сила мальчика заведомо-тёмной, то не платил бы он, тариец, девять монет, а прислал бы отряд зачистки за всей семейкой  Блейков в Грачевник…
«А дальше поживём-увидим, Брат Рагнар»

Северянин вздохнул с почти нескрываемым облегчением, и, снова взяв мальчишку на руки, последовал за удаляющейся фигурой тарийца. Словно Алэнн одним своим словом снял с души восьми пудовый груз. И теперь Рагнару снова стало легко и радостно. Почти как до прихода в эти Трущобы. И хотелось как-то развеселить испуганного перепалкой мальчишку-целителя.
- Не бойся, Рыжик, в школе здорово. Хотя не знаю, чему там будут учить тебя… но мы почти целыми днями сражались, или преодолевали огромные заснеженные горы, или учились ковать мечи и доспех и наносить на них знаки священных урд… а по вечерам наш учитель рассказывал нам о Крепости, жители которой сражались так, что теперь их поимённо помнит Создатель… а ещё… там тебя совершенно точно будут кормить досыта. – вспомнил Рагнар вероятно самую насущную для Блейка проблему, и улыбнулся. Светло и ясно. Легко.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-10 22:01:25)

- Морковку?! - светлые брови Рагнара поднялись, и он засмеялся. Значит, не зря он своими разговорами пытался отвлечь мальчишку от неприятных мыслей. Плохо ли хорошо, северянин умел ладить с людьми, но сейчас, кажется, получилось. И "целитель" не начнёт рыдать прямо у ворот Пресептории... ну, или хотя бы не сразу начнёт.
- Варёную морковку можно не есть по-любому. Если ты будешь протирать штаны при Пресептории, то тебя будут кормить три раза в сутки, и можно кочевряжиться, как хочешь... А, если тебя пошлют куда-нибудь в долгий патруль, то есть ты будешь всё, что не приколочено. А, что приколочено, отрывать, и всё равно есть. Но за всё время лично моих путешествий - сырая репа и гнилая картошка была - а вот варёной моркови ни разу не было. - хес вспомнил своё последнее путешествие по Таре, и то, как временами эта земля становилась вдруг упрямой и злой, словно вековой дуб, лишённый корней и листьев... но, видит Создатель, предложи Брат Таллик, уезжая, последовать за ним, Рагнар не раздумывал бы ни минуты, и даже маршрута бы не спрашивал.
Эх, жаль, что, если "целитель" и попробует сбежать из орденской школы, то сбежит он не в Хестур, и не в Тару, а в свой вонючий "Грачник". Может ему показать, в какой стороне Шази? Я б его там с удовольствием поискал...
Рагнар посмотрел на прижавшегося к нему мальчишку, и снова тихо вздохнул. Слишком уж целитель был маленьким для подобных приключений.... И до долгих поездок ему, что мне до Зеницы.

Трущобы остались позади, и теперь хес вышагивал вслед за фигурой Брата Алэнна по широкой булыжной мостовой, запруженной гружёными повозками, всадниками, простым людом в добротной и чистой одежде. Прочем, сейчас эти вышеупомянутые люди огибали тарийца и хеса, ровно так же, как часом раньше огибали их нищеброды в Трущобах. Правда, теперь лучшим «отворотом» от лишних глаз служил не топор северянина, «случайно» выставленный на показ, а специфический запах нищеты и гнили, крепко вцепившийся в одежды и никак не желающий отпускать магов.
- Клятый Грачевник. – буркнул тариец, поднося к носу рукав своего шерстяного кафтана. – Что б я ещё туда пошёл.
Пытаться ругать Далар на все лады, северянин, разумеется, не стал. Вдруг Брат Алэнн на самом деле родился где-нибудь в Столице? Ведь не отреагировал же он почему-то на восторженный отзыв хеса о Таре…
Так что эта первая фраза, сказанная друидом после спора в Трущобах, осталась и последней фразой Брата Алэнна до самых ворот города, ведущих на северный тракт. Выбор дороги, надо сказать, Рагнара несколько озадачил. Ведь, не до школы в же Хестуре собирался тащить их тариец!
- Эм… - начал было хес, но Брат Алэнн только криво усмехнулся. – Вон то здание!
Северянин последовал за направлением его взгляда, и увидел красную крышу, видневшуюся почти у края горизонта.
- Там приют для детей и школа.
- А почему не в самом городе? – они уже миновали городской вал, и теперь спускались вниз по небольшой, но довольно хорошо утоптанной дорожке, сворачивающей с тракта и ведущей на восток, вдоль зелёного бесконечного луга.
- Всё ради детей! Свежий воздух и покой! – криво ухмыльнулся друид, но потом посерьёзнел и всё-таки ответил – во-первых в Пресептории им делать пока нечего, а, во-вторых… многие виды магии, особенно, когда ученик не умеет их контролировать, опасны и для него, и для окружающих. Для таких лучше иметь полигон хотя бы в два десятка гектар…. Это тебе не мирные дети хесов, с их малеванием урд. – Рагнар вздрогнул, и почувствовал непреодолимое желание стукнуть друида по его лысой башке за столь «лестные» отзывы о своём народе, но, кажется тариец специально дразнил его. Да и наличие мальчишки на руках заставляло несколько остудить заложенный предками пыл.
Так что северянин сдержался, и легонько щёлкнув Десмонда по носу, переключился на него:
- Зато каждый раз, выезжая на северный тракт, я смогу заворачивать к тебе в гости. Да и найти тебя здесь проще, чем в путанных коридорах Пресептории… - хес улыбнулся, стараясь, чтобы его слова звучали достаточно убедительно. Впрочем, даже если и нет… поворачивать назад было поздно и незачем: впереди высилось трехэтажное здание, и, рядом, двухэтажное – поменьше, оба нарядно выбеленные известью и покрытые красной черепицей. Перед ними – сад.  Чуть дальше – какие-то деревянные постройки, вроде сараев.
Было что-то около полудня, а потому все дети, какие были, либо уже обедали, либо «наслаждались» уроками. Во всяком случае, ни в саду, ни на ближайших тропинках, ведущих к постройкам, детей северянин не заметил. Зато из открытого окна раздавался монотонный обиженный голос и, последовавший сразу за ним, заливистый смех.
Хорошее место. – почему-то подумалось Рагнару. И он ещё с минуту изучал выбеленные здания, прежде чем, опустить Десмонда на землю, и, стоя на одном колене, придерживать целителя так, чтобы тот ненароком не упал раньше, чем к нему подойдёт низкорослый гладко выбритый мужчина в орденской рясе.
- Хвала Создателю, Брат Алэнн! – махнул незнакомец и улыбнулся. Странно, но лицо его Рагнару показалось смутно знакомым. И, что, ещё более странно… ни злым, ни добрым. Этакая застывшая в смоле благодать, которой совершенно наплевать на копошащуюся рядом бренность.
- Хвала Создателю, Брат Илидир! – махнул ему в ответ тариец, но улыбаться почему-то не посчитал нужным. – вот, привёл тебе одарённого. Лекарь. Жил в Грачевнике, так что сам понимаешь.
Что должен был понимать Брат Илидир, для Рагнара осталось загадкой, но мужчина в рясе кивнул, и громко крикнул:
- Догед! Поди сюда! У нас новенький!
И, дожидаясь, пока из-за сарая вынырнет высоченный и тощий, как палка, юноша с каштановыми волосами, заплетёнными в сальные косицы, нагнул к Десмонду своё испещрённое морщинами лицо, и торжественно произнёс, складывая руки на увесистом животе:
- Здравствуй, мальчик. Меня зовут Отец Илидир, и слушаться меня нужно, как Создателя. Иначе вместо грамоты и лекарства, ты будешь изучать исключительно науку прополки сорняков и чистки лошадей. Всё понятно? – он не спрашивал. Просто информировал для проформы.
Вот сволочь. – Рагнар сжал губы в тонкую линию, и, кажется, Илидир поймал его жест, отзеркалив его столь же неприязненной ухмылкой.
- Ладно, Рыж, держись. Я зайду через пару дней. – тихо сказал северянин, отпуская мальчика, чтобы передать его подлетевшему уже «Догеду».

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-12 11:33:09)

Они уже почти дошли до крепостной стены, а северянин до сих пор вспоминал взгляд мальчика, и его крик: "Не уходи!". И было Рагнару от этого крика, и от слёз, застывших в светлых глазах целителя как-то не по себе. Словно бы он, хес, совершил какое-то преступление против Создателя. Кого-то жестоко убил или украл у кого-то последнюю монету…
- Сколько тебе лет, парень? - спросил вдруг брат Алэнн, и северянин, не поднимая опущенной головы ответил.
- Двадцать один.
- Я уж испугался, что со мной идёт два метра крайнего идиотизма, а тут, может и нет. Может, просто молодость. - тариец хрипло засмеялся, удовлетворённо глядя, как побагровели щёки хеса. - а что ты хотел? Город такой. Привыкай... А вот к людям привязываться - брось. Это дело гиблое.  В «Оке» каждый тебе Брат. Но Орден всегда важнее конкретного Брата. А люди вне Ордена вообще тебя интересовать не должны.
Брови Рагнара удивлённо поднялись. От кого угодно ждал он таких речей, но не от лекаря, призванного своей магией спасать чужие жизни. Какого?...
- Только давай без пламенных речей и праведных возмущений! - пресёк действие северянина Брат Алэнн - Тебе своим топором не дрова рубить, а головы. И, скорее всего, это будут не какие-нибудь смердящие твари, а вполне люди... Только вот жалеть их нечего. Всех, кого тебе прикажут убить - виновны в таких грехах, о которых твоя светловолосая башка и помыслить не может... - тариец задумался на мгновение, вспоминая что-то своё, а потом вдруг пожал плечами и добавил, будто между прочим - Просто не хочу, чтобы ты по глупости свой не смог убить какую-то мразёвину, потому что задружился с ней не на жизнь, а на смерть.
Слова тарийца озадачили. Впрочем, подумать над ними у Рагнара времени оказалось предостаточно. Да и помянуть Брата Алэнна «добрым словом» - тоже…
***
Прошло уже два дня с того «благословенного» момента, когда он, Рагнар, сопровождал тарийца в Грачевник. И все два дня (не без "добросердечия" друида, разумеется) северянин провёл на общественных работах, рубя дрова, перетаскивая мешки, натирая полы в Пресептории и, наконец, (в качестве особо извращённого наказания!) чистил картошку на кухне.
Единственным шансом, на реабилитацию, был приезд Брата Свадгальда – командира хестурийских магов… но тот, глядя на Рагнара, стоящего по колено в торфяной куче, и вместо меча орудующего лопатой, только посмеялся в седеющие усы, и приказал продолжать.
«Ибо смирение – есть высшая добродетель. А в тебе, говорят, Брат Рагнар, нет ни должного смирения, ни почтительности к старшим!»
Рагнар чуть не взвыл после таких слов, означавших, что двумя днями наказание может и не ограничиться. И он, воин и маг, до конца дней своих будет заниматься какой-то ерундой, вместо того, чтобы бороздить просторы Империи, помогая страждущим.
Нет, определённо, если его затем оставили в Даларе, чтобы смиренно вытирать пыль со ступенек храмов, то пусть засунут себе в задницу свою Столицу. А лично он, Рагнар, готов отсюда свалить, ну вот хоть сейчас!
План побега уже начал созревать в голове северянина, но ближе к закату к нему подошёл Брат Алэнн и, ухмыляясь, сказал, что сделанного вполне достаточно. И что он даже решил наградить хеса за труды.
Ага, можно я тебя пару раз вот об эту стену стукну, а, Брат Алэнн? Вот уж была бы ни с чем не сравнимая награда! – мрачно подумал Рагнар, и тариец, поймав тёмный блеск в льдистых глазах северянина только посмеялся своим неизменно противным каркающим смехом.
- К Брату Илидиру посылаю, хеский ты дуралей! С письмом. Заодно своё обещание выполнишь. – тариец снова усмехнулся и протянул Рагнару бумагу, перетянутую лентой, и запечатанную сургучом.
- А может что-то ещё передать? – хмуро осведомился северянин, не веря в добросердечную заботу друида ну ни на грош. Но  тариец в ответ только передёрнул плечами:
- Можешь передать ему, что он жаба богомерзкая, или под дых… но это уже от себя лично.
****
Солнце уже коснулось вершин травы, когда Рагнар подошёл к сиротскому приюту, и постучал в дверь. Как ни странно, но внутрь его не пустили даже когда он представился и сказал о задании. Вместо этого, привратник, с какими-то остекленевшими то ли от частой выпивки, то ли от желания соблюсти процедуру, глазами фанатично вопил: «Не велено! Не велено, пока Отец Илидир не скажет!»
А так как, сам вышеупомянутый Отец Илидир отбыл в Столицу по каким-то делам, то и ему, Брату Рагнару, предлагалось неопределённое время посидеть на ступеньках и подумать о Создателе и путях его.
Илидир. Вот уж точно – жаба богомерзкая – досадливо подумал хес, вглядываясь в оконные проёмы здания – с тарийцем, что два сапога…

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-13 21:56:35)

И куда эта благолепная морда в такой час запропастилась? - хмуро подумал Рагнар, присаживаясь на ступеньки сиротского приюта  – Это что, НОРМАЛЬНО, что орденец в своей обители не ночует?!  А вдруг случится что?
Недоверие, подобное тому, что заставило северянина пытаться выяснить природу магии мальчишки-целителя, подсказывало, что иных орденцев в приюте нет. Иначе не заправлял бы здесь этот Брат Илидир с таким размахом и претензией на установление собственного Закона.
Впрочем, продолжения мысль не имела. В конце концов, длинные рассуждения никогда не были главным коньком Рагнара, а разбираться в чужой иерархии – и вовсе было делом неплодотворным и скучным. .. Так что, хес, выкинул из головы образ жирного орденца, и вспомнил о второй цели своего визита в приют.
Рыжий целитель, которого он, Рагнар, поклялся защищать.
Вот только защищать от кого? Грозить пальцем хулиганам из приюта, чтобы не обижали младшего? Так это было как-то уж совсем смешно… А от «общественных работ» по случаю неуставных действий Рагнар и себя-то защитить не мог.
Хес вспомнил два дня работ в саду, перетаскивания всякой ерунды и ошкуривания картошки (не иначе её кожуру выдумал сам Владетель), снова погрустнел, и подумал, что Брат Алэнн из чистой вредности напомнил ему об обещании - дабы продемонстрировать всю его заведомую неисполнимость…
Вот уж точно, язык мой – враг мой. – вздохнул Рагнар, и посмотрел на свои мокрые от росы сапоги. – И что теперь?
Вопрос, так же не подразумевавший дальнейшей проработки, как и установление иерархии в Приюте, ещё не успел до конца сгинуть, как рядом раздался детский возглас:
- Мой рыцарь! – Рагнар успел только поднять голову и моргнуть, а «целитель» уже обвился вокруг него, словно Змий вокруг Мирового Древа, и, запыхавшимся голосом, затараторил свои детские претензии на тему «и жили они долго и счастливо». 
В первую секунду хес просто оторопел от такого поворота событий, смутно пытаясь сообразить, какого собственно хрена ТАК липнет к нему этот рыжеволосый выходец из Грачевника. Ведь он, Рагнар, ему, слава Создателю, не отец ни в коем разе. Да и с собственными родителями, насколько запомнилось северянину, целитель прощался без таких вот фееричных объятий с признаниями.
Ждал меня, и скучал, ага. – Рагнар  сдержал кривую усмешку. Всё-таки перед ним был ребёнок, а не врун-рецидивист со стажем. И последнее дело было обижать ребёнка, чтобы он там ни плёл. Другой вопрос, по какой причине говорил всё это Десмонд. – Или в этом приюте действительно  смертельно скучно… или другие дети его уже били.
Рагнар обнял целителя  за худые плечи, как обнял бы младшего брата (что б ещё у Рагнара был этот самый младший брат). И спокойным тоном, словно ровеснику, попытался объяснить неправомерность высказанных претензий:
- Во-первых, я тебя не бросил. Я оставил тебя в школе, где учат становиться магами. Чтобы после обучения, ты смог путешествовать, как я… или даже со мной вместе. Во-вторых, ты уж извини, Рыж, но я воин, и меня к тебе воспитателем не приставят, даже если я совершу подвиг  имперского масштаба, и попрошу оную должность в качестве награды. А в-третьих…  - Рагнар чуть отодвинулся, бегло осматривая подопечного на предмет синяков. – В третьих …  ты можешь бросить этот приют. Вот прямо сейчас. Только тогда ты настоящим целителем никогда не станешь. Твоя магия без контроля… ну, она просто выпьет твои силы, и убьёт тебя. И вот тогда мы точно расстанемся надолго…
Синяков не было. Но видок у Десмонда был тот ещё. Будто не в приюте благолепного Илидира жил мальчишка, а всё ещё где-то в Трущобах города. Вот уж Грачевник, Грачевник и есть.
- А что, комнаты-то тебе не досталось, целитель? На сеновале спать положили?! - без всякого перехода спросил Рагнар и рассмеялся, вытаскивая соломинку из растрёпанных волос подопечного.  И только сейчас вдруг с ужасом подумал, что, может, просто никому никогда  не нужен был этот ребёнок. Ни в Грачевнике, где родители показывали его искусство за деньги, а соседи обвиняли в пособничестве Владетелю. Ни, тем более, здесь, в Орденской школе, где все дети для воспитателя – одинаковы , словно овцы для скупщика мяса. А он, Рагнар, стал просто первым, кто был к Десмонду если не добр, то не совсем безразличен. И потому теперь мальчишка цепляется за него, что репей.
Вот ведь незадача. – выдохнул Рагнар, и постарался продолжить свою фразу тем же лёгким и шутливым тоном. – …Оно конечно, хорошо. Не надо будет Привратника просить, чтобы отпустил тебя на пару часиков. Кто вас там, сеновальных, считает?
Хес улыбнулся и не больно щёлкнул Десмонда по носу, чтобы тот выкинул из головы мрачные мысли, ежели таковые вдруг завелись после первой его, северянина, отповеди. И, поймав взгляд мальчишки своим совсем уже потеплевшим взглядом, добавил:
- Кстати, на ярмарку пойдёшь сейчас, а, Рыж? Денег у меня, если честно, нет, но поглазеть на диковинный товар нам никто не мешает... Я только брату Илидиру бумагу отдам, и до обеда – весь твой.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-17 16:19:48)

- Он пропустит. Я знаю, что пропустит. – с чувством заверил его Десмонд, вот только, памятуя прошлый опыт общения с Привратником, на ум хесу приходил только один реальный способ войти в приют без необходимых указаний Илидира – разнести дубовую дверь в щепу… Но в Пресептории за такой вандализм  по головке уж точно не погладят. (И это не считая, что звук топора, и вопли служителя на тему: «Помогите, убивают!» напугают окрестных детей до полусмерти!)
Пожалуй, Рагнар ещё мог смириться с нагоняем за вандализм, но обижать детей в его планы уж точно не входило. Северянин уже было хотел махнуть рукой, и объяснить целителю, что жизнь-де паршивая штука, и заставляет иногда подождать пару часиков, но тот произнёс тихонько «Я сейчас...» и, раскинув руки, запел…
Кажется, Рагнар не был трусом. Во всяком случае, никто до этого не обвинял северянина в чём-то подобном. Но сейчас, под эту тихую песню на незнакомом хесу языке, озноб волной пробежал по телу, напрягая мышцы, и невольно подводя ладонь к рукояти боевого топора… Словно холод сгустился над маленьким двором сиротского приюта, делая предметы хрупкими и ирреальными, словно сделанными из крашеного стекла. А в середине этого ужаса стоял бледный, как мел «целитель», с кроваво-красной в этом мареве, а не золотисто-рыжей, копной волос. И белёсыми, чуждыми всем живым глазами.
И эта песня…
Песня не на даларском, не на тарийском, не на хеском, не на шаззи… иначе хотя бы пару знакомых слов смог бы выцепить из неё Рагнар…
А были ли это слова? Может, просто звуки, собранные воедино, разрозненные и страшные… страшные… страшные, почему?
Ни одного ответа у Рагнара не было. Если бы перед ним стоял не его мальчишка-целитель, а кто-то другой в далёких хвойных лесах Хестура, то северянин уже бы ударил. Может, чтобы лишь оглушить, но ударил бы непременно.
Но сейчас он только стоял и смотрел, словно цепями скованный чем-то, что не мог вспомнить сразу, но что держало крепче железа.
Создатель.- мысленно простонал Рагнар, и тут же увидел, как бросилась в сторону дверей крохотная серая мышь. Реакции воина хватило, чтобы увидеть её бег и… разглядеть свалявшуюся и порванную кровавыми ранами шерсть. Мышь была мертва. Мышь была мертва уже пару дней, почему-то сейчас, в этот момент Рагнар не сомневался в этом утверждении ни секунды. И от этого нечаянно упавшего на плечи знания смертельно захотелось провалиться сквозь землю. Не видеть. Не знать. Ничего не знать.

Рагнар побледнел, не хуже самого творящего заклинания Десмонда, и сжал ладонью висящий на шее знак Симболона, беззвучно шепча одними губами имя Создателя.
Сколько это длилось?
Секунду?
Час?
Год?
Пока до Рагнара не донёсся крик привратника и голос мальчишки-целителя:
- Бежим внутрь! Ему сейчас не до тебя, мой рыцарь, так что быстрее! – привычный мальчишеский голос. Вот только слова казались какими-то далёкими и непонятными. Словно прикосновение холодного ужаса никак не хотело отпускать Рагнара, и он вдруг перестал ощущать пространство и время. Просто пошёл следом за мальчишкой, тянувшим его за край плаща. Куда? Зачем?!
- Эй, что там орёте?! – послышался из-за двери недовольный голос. Илидир. Только сейчас Рагнар понял, что стоит в Приюте перед дверью Брата Илидира, и за поясом, всё так же белеет свёрнутое в трубочку и до сих пор не врученное письмо.
- Перестаньте шуметь, суки вы этакие! – то ли ругань из уст «благолепного», то ли какая-то специфическая интонация в голосе, а, может, наконец, отступивший ступор, был тому причиной. Но Рагнар почувствовал, как жарким потоком кровь застучала в висках. И, прежде чем подумать, что делает, со всей дури ударил плечом дубовую дверь. Благо, та, открывалась вовнутрь и, под тяжестью хеса, только всплакнула выдираемыми из пазов металлическими петлями, и громогласно рухнула вперёд, открывая во всей красе скромное жилище Надзирателя.

В первое мгновение в лицо ударила вонь перегара, сравнимая по своей силе разве что с запахом застарелых портянок троллей (если бы, конечно, тролли носили портянки).
А во второе…
Брат Илидир, опухший и иссиня-бледный, что крашеная сырой извёсткой стена, с недоумением взирал на вошедшего, даже не пытаясь прикрыть простынёй первозданную свою наготу. За его спиной что-то пискнула и, плеснув каштаном волос, забилась в угол постели какая-то баба. Во всяком случае, Рагнар разглядел, как сверкнул золотом знак Симболона, между её пышных грудей. И ещё бутылки. Их количество Рагнар не смог бы сосчитать даже приблизительно, да и дубовая дверь закрыла своим весом изрядную их часть.
- Ах ты, жаба богомерзкая! – выдохнул хес первую фразу, что плотно врезалась в память, и теперь, словно по волшебству, легла на язык. – Так значит, Легат  Пресептории, Брат Рагнар должен смиренно ждать тебя у дверей, когда ты занимаешься всяким непотребством?! (такие мелочи, что письмо не является заданием государственной важности, чтобы возвеличить курьера до легата, северянина сейчас абсолютно не волновали).
- ...Да ещё слушать твою брань?! – Рагнар подошёл ближе, и, наконец, Илидир узнал хеса, что недавно приходил с Братом Алэнном… А узнав, скорчил свирепую физиономию, всерьёз собираясь вменить наглецу порчу имущества и нарушение границ частной территории…
- Заткнулся бы ты, желторотик! – взревел Илидир сначала в праведном гневе, и в ту же секунду... взревел снова, но уже от боли - тяжёлый кулак хеса, с размаху ударил Надзирателя по лицу, оставляя за собой громадный фингал у правого глаза благолепного.
- Ах ты!... – Илилир аж задохнулся от возмущения, но Рагнар только бросил письмо в  кровать к Смотрителю, где-то между его жирной обнажённой тушкой и каштановолосой девицей.
- Тебе от Брата Алэнна.
А потом Рагнар развернулся и вышел. Делая всё в каком-то оцепении, снова пришедшем на смену ярости. Помнил разве что, что взял за руку целителя. И что сказал что-то Привратнику. Что-то наверное, неприятное, раз тот не издав ни единого звука, бросился к покоям Илидира…

Очнулся Рагнар где-то на обочине дороги, ведущей от Приюта к городу. Посередине зелёного поля сочной травы. И в первый раз спокойно вдохнул воздух. Настоящий, наполненный запахом трав и ещё не до конца истаявшей росы.
Десмонд был рядом. Всё такой же, голубоглазый мальчишка из Грачевника. Тот самый, что обнимал его крепко при встрече. Тот самый, что говорил про то, что ждал и скучал…

Рагран медленно сел на траву, вплетая пальцы в белоснежные свои волосы, и пытаясь понять произошедшее.
Может, всё только сон? Может, мышь была живой, и Десмонд просто попросил её?!… Вот только и таких заклинаний у друидов вроде бы не было… или, во всяком случае, не так бы выглядела их просьба.
Но ведь… Брат Алэнн отвёл мальчишку в приют. Значит… ошибся? Или… дал… шанс?!
Рагнар медленно выдохнул, и вдруг понял, что не хочет знать правды. Ни от друида, ни от самого Десмонда.
Ибо, что он, Рагнар, сделает, когда узнает? Что сделает он, столько лет верящий в идеалы Ордена и благость Создателя, если будет знать правду? А в том, какой будет эта правда, северянин почти не сомневался.
Не сомневался ещё тогда, в Грачевнике. Просто не хотел об этом думать.
И сейчас не хотел.
Вот только…
Вот только такими темпами мальчишку через несколько дней всё равно упрячут в казематы…
Рагнар выдохнул и, взяв Десмонда за тоненькое запястье, сказал так тихо, чтобы слышал и его только целитель и Великий Бог:
- Прости, Рыж. Я не ожидал подобной… штуки. Мне даже ПОКАЗАЛОСЬ..., - хес специально выделил это слово и посмотрел в голубые глаза Десмонда – ...что ты заставил двигаться мёртвую мышь. Кажется, я не выспался, извини, но… Но если подобные вещи ПОКАЖУТСЯ  кому-то ещё, то, боюсь, они пойдут жаловаться тем, кто знает все языки мира и понимает природу любой магии… А тебе пока не нужно это, Рыж. Никогда не нужно. – поправился Рагнар, и аккуратно проведя тыльной стороной ладони по худенькой щеке мальчика, добавил – Постарайся научиться тому, что даёт Орден. Тому, что даёт Создатель. Понять его доброту… Это важно. Это бесконечно важно для тебя, Дес. Ведь… мы собирались быть вместе очень и очень долго, раз я обещал защищать тебя. – северянин улыбнулся, искренне, но почему-то вдруг очень устало. Словно то, что он говорил, выпило его последние силы.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-18 21:12:47)

Рагнар хотел было уже встать, но тут целитель быстро прильнул к нему и коснулся губами его губ. Так... (северянин никак не мог подобрать нужное определение) "порывисто", "страстно", "сладко"?... быть может, что-то из этого... но ведь целовала его не длинноногая девица, а девятилетний мальчик. ДЕВЯТИЛЕТНИЙ МАЛЬЧИК!!!
На мгновение Рагнара бросило в жар, потом стало дико и неприятно одновременно. Всё это чёртов Брат Илилир. Нужно было ему ещё не так в морду дать! Развёл блуд на глазах у детей! Подонок жирный!!! Хес почувствовал, что начинает злиться. На Илидира, на тарийца, на себя самого, и на Орден, из-за недосмотра которого в голову ребёнка лезут такие вот выражения симпатии. Потом вспомнил, что Десмонд в приюте всего двое суток... так что нахватался целитель подобной дряни не в Ордене. А, точно, Грачевник. Чёртов Грачевник! - Рагнар вспомнил Трущобы, и тамошних продажных девиц, тощих и страшных, что зачумлённый город, и скрипнул зубами с досады. Забылась даже дохлая мышь и недавнее колдовство Десмонда, настолько обескуражен и возмущён был сейчас Рагнар поцелуем целителя.
Вот только лекция, готовая было сорваться с губ северянина, так и осела у него в глотке, когда он посмотрел в счастливое лицо Рыжика.
- Пойдём? Ярмарка, Рагнар. Ты сказал, что мы можем пойти на ярмарку, да? Пойдём... – мальчик  улыбался, и в голубых его глазах плескалось ясное небо. Такое неподдельное, чистое, лёгкое, что было грешно разрушать его хоть полсловом упрёка.
Потом скажу. - мысленно решил для себя Рагнар.
***
Близился десятый час, и город стал напоминать муравейник. Кто-то куда-то бежал. Кто-то что-то выкрикивал. Грохотали повозки. Гремели по булыжной мостовой подковы коней. После просторов Тары и гор Хестура, всё это было для Рагнара чем-то чуждым и диким. Впрочем, вызывала эта толчея не страх, а, скорее, лёгкую брезгливую неприязнь. А ещё мысли о том, что идущего рядом целителя кто-нибудь ненароком заденет.
Вот уж незачем нам такие радости.
- Эй, Рыж, давай покатаю! – предложил Рагнар, и, не дожидаясь ответа целителя, ловко поймал его за бёдра и каким-то подозрительно-привычным движением усадил к себе на плечи.
- Вот так оно будет лучше. И город виднее. Ты был хоть где-нибудь кроме своего Грачевника?... – Раграр улыбнулся, и, придерживая мальчишку за щиколотки стал быстро пробираться сквозь толпу к базарной площади, где, по словам Брата Курта, должна была притулиться ярмарка.
- Я, если честно, тоже пока не весь город осмотрел. Но, если вдруг найду что-нибудь красивое, то постараюсь показать и тебе…
Ещё один резкий поворот через переулок, и вдалеке замаячили яркие палатки, а в привычный городской гомон вплелись крики зазывал:
- Только здесь и только сейчас, добрые Господа, вы увидите глотателя мечей Берсибека! Силача Омольвана! И Величайшего мага всех времён и народов…
А ещё вдруг резко потянуло запахом свежей выпечки и жареного мяса. Так, что у Рагнара, не успевшего позавтракать, неприятно заурчало в животе. Впрочем… вряд ли шанс поесть представился и Десмонду, с учётом того, как спешно они покидали приют.
- Эй, Рыж, а ты голоден?
***
Брат Илидир явился в Пресепторию настолько рано, что, казалось, весь остаток ночи он провёл на городском валу, дабы быть первым в очереди страждущих, и тут же, как только появится щёлочка между открывающимися воротами, ударить кнутом клячу так, чтобы повозка понеслась по булыжным мостовым со скоростью, вовсе для неё и не характерной… Надо ли говорить, что обычно раньше полудня Брат Илидир вообще не имел привычки захаживать в Пересепторию (если такое чудо вообще случалось), и потому каждый встреченный им в Ордене служитель, провожал тучную фигуру мага, как минимум, удивлённым взглядом? Впрочем, виной тому был не только ранний час визита.
Вид у Брата Илидира тоже был необыкновенно примечательный: лицо вечно благого Смотрителя за школой и сиротским приютом было перекошено нехарактерной для орденцев злостью, так что капилляры на его маслянистой коже в некоторых местах лопнули, образуя россыпь алых пятен. Под левым глазом даларийца, радуя глаз всеми оттенками синевато-лилового, красовался свеженький фингал.
Разумеется, будучи лекарем, Брат Илидир мог избавить себя от «украшения», как избавил себя от недавнего похмелья, но… тогда бы не осталось очевидного доказательства чужой вины, а благолепный Смотритель горел нестерпимой жаждой отмщения.
- Я убью эту сволочь! Я повешу этого хренового ублюдка! Я сгною его в казематах!!!– с  тихим шипением периодически вырывались из уст Брата Илидира слова, обращённые к некоему отсутствующему в непосредственной видимости недоброжелателю, от рук которого, по всей видимости, и пало стоическое благолепие Смотрителя.
Обычно, путь Илидира лежал в комнаты библиотек, где прочие друиды в мирном спокойствии листали книги, черпая из них мудрость. Или в сад, где взращённые этими же друидами деревья, давали тень и надежду страждущим…
Но, сегодняшний визит Илидира со словом «обычно» не стыковался ни в коей мере, а потому, расталкивая локтями проснувшихся и приготовившихся к утренней разминке хесов, словно мешки с картошкой, маг первым делом влетел на террасу, где неторопливым ежеутренним ритуалом Брат Свадгальд пил свою любимую настойку из горных трав.
- Где эта сволочь?! – возопил Илидир воздевая руки к небу, ещё до того, как поздоровался с командиром хесских воинов. – Я этого так не оставлю! Это же твой воин?! Твой?!! Твой воин на рассвете пришёл с письмом от Брата Алэнна?!
Илидир придвинулся к Свадгальду вплотную, словно собираясь в следующую секунду взять хеса за грудки своими толстыми короткими пальчиками и трясти, пока тот во всём не сознается. Но северянин в этот самый момент залпом допил настойку, и встал… так что вместо искомых «грудков» друид мог вцепиться только разве что в ремень хеса, а это бы смотрелось уже не только совсем не эффектно, но и даже как-то излишне непристойно.
- Так что там у тебя стряслось, Брат Илидир? – Свадгальд словно горный великан посмотрел сверху вниз на кричащего даларийца, оценивая масштаб бедствия, потом, наконец, осведомился – Как, говоришь, воина звали?
- Рогнар или Рэгнор! – взвизгнул Илидир сживая свои пухлые ручки в кулаки. – Требую, чтобы ты немедля всыпал ему розгами, да так, чтоб ни одной целой полоски кожи на спине не осталось!!!
Свадгальд  секунду обдумывал просьбу, потом прокашлялся и, придав  лицу необходимую случаю торжественность,  вышел на ступеньки террасы, провозглашая густым командирским басом:
- Сейчас пойдём к Брату Алэнну, всё доподлинно выясним… - взгляд командира северян скользнул по накачанным фигурам бойцов, но, так и не отыскав среди них новенького, прибавил. –… А виновного после накажем!
***
Юный тариец Маклюр выпалывал сорняки в саду, когда мимо прошли двое. Командир хесских воинов, Брат  Свадгальд , одетый по случаю раннего утра, только в холщовые штаны, рубашку и сапоги, и подпоясанный широким кожаным поясом. Медленный и степенный, словно снежная хесская гора, слишком высокая, чтобы слышать лай собак у её подножия.
И Брат Илидир, то и дело пытавшийся припрыгнуть и донести до ушей северянина что-то неизмеримо важное, но, судя по перекошенному от бешенства лицу, что-то уж очень нехорошее.
Маклюр счёл за лучшее сделать быстрый шаг в сторону, и присесть, схоронясь от греха подальше за раскидистым кустом смородины. Так что ни хес, ни друид, его не заметили.
Впрочем, и не до него было Братьям, исчезнувшим в двери трёхэтажного здания, увенчанного скульптурами, восхваляющими Создателя.
Вот только слишком уж странной была подобная пара. Командир воинов и Смотритель приюта. Так что Маклюр никак не мог пересилить своего любопытства и, вцепившись пальцами в тоненькие ветки смородины, остался ждать, надеясь услышать хоть полслова из разговора старших…

Ждать пришлось довольно долго. Во всяком случае, так показалось Маклюру, сидевшему в положении исключительно не располагающем к комфорту… Но, наконец, терпение юноши было вознаграждено Создателем, и на пороге здания показались Свадгальд, Илидир и Брат Алэнн.
История становилась ещё занимательней. Всё-таки, если первые, к Маклюру отношения не имели никакого, то уж друид Алэнн был его непосредственным начальником. А потому юноша вслушивался в каждое слово с такой жадностью, как будто от этого зависела его собственная жизнь.
- Ну, так вы накажете этого гадёныша? – переспросил Брат Илидир, и сплюнул себе под ноги.
- Обязательно накажем! – громогласно заверил его Свадгальд.
- Будем судить справедливым хесским судом и повесим на рассвете! – в тон ему вставил тариец, и широко улыбнувшись, вдруг  прижал руку к сердцу, и, не меняя тона добавил – Но, если ты, Брат Илидир ещё раз, вместо того, чтобы всей душой предаться заботе о детях, будешь тратить казённые деньги на выпивку и шлюх, да ещё и тягать их в Приют… То, клянусь Создателем, мы тебя без всякого суда укатаем в такую инквизиторскую яму, что ты Бога молить будешь, чтобы дал тебе побыстрее сдохнуть.
Илидир враз  побледнел, пытаясь что-то возразить или оправдаться… но Брат Свадгальд отчеканил:
- Пошёл вон, а то до «следующего раза» не дойдёт! 
Даларец хлопнул непонимающе глазами, словно ждал, что сказанное шутка. Но лица Братьев нисколько не подобрели. А тариец, напротив, сжал губы в тонкую злую линию.
- Я уж найду, кого к тебе для контроля приставить, Брат Илидир, не сомневайся.
Маклюр покраснел, чувствуя, что услышал недозволенное. И вместе с тем, был несказанно рад, что теперь обладает чем-то таким, что неизвестно пока никому из других братьев, а значит… Значит, он, юный друид теперь стал особенным, хотя бы на несколько часов, пока новость не станет достоянием братии…
Ещё бы услышать, кого там собирались повесить… но Брат Илидир уже ушёл.
А Брат Свадгальд только хлопнул тарийца по худому плечу, со смешком интересуясь:
- Так ты знал, что он Илидиру дверь вышибет?
- А что ещё от него ждать? – уклончиво ответил Брат Алэнн и, улыбнувшись, поспешил скрыться в здании с арками. И никаких имён. Маклюр был разочарован.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-19 21:29:56)

Северянин улыбался. Всё происходящее немного походило на сон. Хотя, нет, в снах нам видится то, что мы помним и знаем. И во снах же является Создатель, дабы указать истинный Путь… а сейчас всё было не так. Словно сидящий на плечах Рагнара рыжеволосый мальчишка враз изменил и раскрасил весь мир.
А ведь были и другие дети до Деса.
В школе были. И в бесконечных переходах со Звергом и Талликом, - тоже. Но маленький целитель совершенно не был похож на будущих хесских воинов. А в Таре… в Таре и вовсе царили запустение и голод – сказывались последствия недавнего мятежа и чумы. И вместо радости, в глазах встреченных, читались боль, голод и страх. А ещё ненависть к сытым чужакам (и пусть на вид эти чужаки – не краше облезлых волков – не важно), что приходили сюда когда-то давно грабить и убивать, а теперь, будто стервятники, кружили над зелёной Тарой, и ждали, пока падёт она на колени. Сломленная.
- …Жан Жак из Мутного переулка рассказывал, как ему на ярмарке отсыпали целую горсть монет за то, что он пел свои баллады… - Снова зазвучал звонкий голос целителя, выводя хеса из невесёлых воспоминаний. И почти насильно заставляя прикинуть, какого рода оплату отсыпали бы Рагнару местные, только заслышав характерный скрежет тагельхарпы. Ну, а что? Устроили бы потом тотализатор! Северянин так и представил, как Дес бегает по деревянному помосту, взывая к толпе: «Ну, кто ещё хочет кинуть в певца гнилое яблоко! Всего пять медяков! В очередь-в очередь, добрые Господа! Не толкаемся!!!»
Хес хотел было просто  улыбнуться, но целитель сим этюдом не ограничился:
- …И ещё рассказывал про танцовщиц со стройными ногами и про "весело скачущие их перси". Рагнар, а что это за "перси" такие? Я вот таких зверей не знаю. Они лесные, да? А мы их увидим? – Северянин  сначала покраснел, потом закрыл лицо ладонью, стараясь до последнего сдержать смех, но всё-таки не смог, разворачивая плечи, и хохоча на всю улицу так громко, и так резко, что пара почтенных граждан на всякий случай предпочла отпрыгнуть на полшага в сторону и засеменить вперёд куда быстрее прежнего.
А, когда, смех наконец, прекратился, Десмонд тут же выдал новую гениальную идею:
- А ты можешь написать охранные руны для желающих? Я могу порчу снять, если надо кому. Заработаем и пойдём есть мясо и булку, да?
В принципе, мальчик был прав. И ничего такого страшного в его предложении не было. Продать умение – получить деньги.
Вот только, когда в Пресептории узнают, что орденец на ярмарке всем рисовал руны, словно балаганный чародей, вряд ли кто-то будет аплодировать стоя. Всё-таки не тот уровень, чтобы фиглярствовать перед толпой…
А, с другой стороны, деньги и вправду нужны были позарез. Допустим, он, Рагнар, мог и до вечера подождать – не умер бы. А вот морить голодом мальчишку – было жестоко и глупо.
- Вот! Руна для "цветения плодоносного древа" у мужчин! Её точно купят! Ты умеешь же, да? – уточнил Дес, наклоняясь ближе к его лицу. И Рагнар снова поймал его взгляд своим. Секунду, почти с удивлением наблюдая, как сияют неподдельным восторгом и восхищением  голубые глаза маленького целителя. Ни на что не похожие. Ни на крошево январского льда, ни на фьорды Хестура, ни на озёра Тары… свои собственные. Особенные.
- Умею. – ответил Рагнар, но улыбнулся как-то невесело – Но… м… это всё-таки удел тарийцев. И чтобы древо цвело и, чтобы м… перси… – северянин очертил в воздухе перед своей грудью круги, обозначавшие искомую женскую прелесть - …росли и радовали глаз… В общем, это зелье продаёт каждый первый жулик, а тратить магию на такую ерунду я не могу и не хочу.
Рагнар посмотрел под ноги. Как-то резковато он это сказал. Тем более, Десу. «Не буду тратить магию, потому что я весь такой белый и пушистый – так что - сдохни с голоду, Рыж!»
- Понимаешь, Пресепторы… - начал было северянин со скорбной миной, но тут же вдруг просветлел, и, слегка хлопнув целителя по лодыжке, выдохнул – Десмонд, а ты гениален!  Только нам не плодоносное древо нужно, а как раз кузнец!
Мы недолго! - Пообещал, Рагнар, и со скоростью, плохо укладывающейся в толчею вялотекущего в сторону ярмарки потока, завернул на три лавки назад. По пути, снимая, с шеи мальчика, и вламываясь в дверь кузнеца с такой поспешностью, что тот чуть не уронил заготовку, зажатую в железных щипцах.
- Оружие делаешь, добрый Господин? – без всякого перехода спросил Рагнар, бегло осматривая мастерскую.
- И оружие, и доспехи, и зовут меня Роланд-Мастер… - пробурчал сорокалетний чернобородый мужчина, придирчиво оглядывая визитёров.
- А сейчас товар есть? А, вижу, - Рагнар шагнул к стопке аккуратно сложенных мечей, и с разочарованием узнал те изделия, что делались под заказ городской страже. Не пойдёт. - А ещё?
- Нету ещё. Всё оружейнику Вику сдаю. Он там потом сам.
Рагнар оглянулся на Десмонда, и, чуть подмигнув мальчику, снова обратился к кузнецу – А, спорим, Ролан-Мастер, у тебя мечи заточены по-разному? Один прошьёт твой прилавок насквозь,  а второй воткнётся, лишь поцарапав?
Глаза кузнеца округлились, щёки опасно пошли пятнами. Пожалуй, не стоило больше использовать витиеватых фраз на тему, если, конечно, целью было заработать денег, а не получить вышеупомянутыми щипцами по шее.
-  Ролан-Мастер, не сердись. Я просто из Хестура, и Создатель дал мне умение рисовать священные урды... Вот только деньги сейчас нужны позарез. Сколько дашь, чтобы я тебе вязь на клинке или щите написал? – кузнец чуть наклонил голову, осматривая посетителей снова, на этот раз ещё внимательнее. - Не сработают – можешь не платить. - Уточнил хес, доставая свой топор, и подавая его древком вперёд кузнецу.
- Пятнадцать медяков, если работает. – хмуро провозгласил Ролан, жестом отказываясь от детального осмотра чужого топора – бери любой из кучи.
Рагнар улыбнулся, и, вытащив верхний из лежащих мечей, обернулся к целителю:
- Извини, Рыж. Придётся подождать. Одного я тебя не отпущу. А то и вправду, «цыгане скрадут».
И, взяв у кузнеца тонкий резец по металлу, каковым обычно тот намечал у будущих доспехов рисунок, аккуратно и быстро нацарапал несколько урд, нарочно неузнаваемо-кривеньких, словно у мага-первогодки, или обойдённого Орденом, одарённого.
Потом поднёс  клинок к губам, тихо шепча молитву Создателю и Великому Озеру, понятную только сынам Хестура, пока урды не вспыхнули голубовато-синим светом и не потухли снова, теперь столь же неузнаваемо-кривые, но отчётливые, словно долго и тщательно выбивал их на клинке Ролан-Мастер.
Кузнец чуть приподнял брови, от удивления, и хотел было спросить, не орденец ли перед ним стоит. Но сдержался. Меньше знаешь – крепче спишь. И только, придирчиво посмотрев на изделие, спросил:
- Ну, и на чём демонстрацию устроишь, Умелец?
- А какую свою утварь тебе самому  не жалко?! – улыбнулся Рагнар. Заклинание было предельно простым. Совсем не такая вязь урд была на его собственном оружии. Но, тем не менее, меч теперь стал куда прочнее, чем раньше – в этом северянин не сомневался.
***

- Так мы сначала в харчевню или на «перси» смотреть? - осведомился Рагнар, когда положенные пятнадцать монет перекочевали из запасов Мастера-Ролана в кожаный пояс северянина. А юный целитель снова восседал у него на плечах.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-22 14:37:46)

Рагнар было улыбнулся и кивнул, но, по мере того, как мальчик заканчивал фразу, улыбка таяла на лице хеса, как снег под ярким весенним солнцем. А вот она и причина недавнего поцелуя. Опять этот клятый Грачевник, и чёртовы Блейки, которые умудрялись сношаться на глазах у ребёнка. Впрочем, наверное, было не в Блейках дело, а в нищете. Ибо жили родители Десмонда не в доме сотника Фагерхольма, а в единственной тесной комнатушке, где было особо не спрячешься даже при должном желании. Проклятый Далар. - ещё раз мысленно ругнулся хес, чувствуя, что не прошло ещё и недели с приезда в столицу, а он, Рагнар, уже начинает ненавидеть этот город каждой клеточкой своего тела.
Впрочем, вины Десмонда во всём перечисленном не было ни на йоту. Так что северянин тряхнул белокурой головой, забывая дурные мысли, и, шагая в указанную сторону, тихонько пояснил то, что могло потом пригодиться мальчишке, как магу:
- На самом деле, я потратил немного. У каждого есть то, что он умеет делать хорошо. То, на что были заточены его умения, путём многолетней практики. Я воин. И мне легче зачаровать десяток полных комплектов вооружения и доспеха, чем нарисовать одно единственное заклинание для лечения. И, кстати, если за результат первого я могу отвечать головой, то результат второго всегда будет оставаться на благосклонность Создателя... - Рагнар усмехнулся, вспомнив, что единственный случай, когда ему вообще пригодилось лекарское умение, произошёл в болотах Тары. В тот день он, юный орденец, не слишком почётно спасался бегством от ватаги лесных братьев, и, свалившись в мох от усталости, словил для пущей "радости", ещё и укус ядовитой змеи. Вот уж тогда стало совсем не до смеха, когда пришлось рыться в памяти, вспоминая нужную руну. Прекрасно зная, что другого выбора, как начертать "Ису", заморозив рану и яд вместе с ней, у него нет. Но, зная и то, что заклинание заберёт последние силы...
Наверное, Рагнару просто повезло тогда, что первым его нашёл Брат Таллик, а не доблестные "защитники Тары".
А ещё… он до сих пор не знал, что бы стал делать, верни Создатель время на несколько лет назад. Ушёл бы так позорно или же… не менее позорно, попробовал бы убить врагов спящими? Наверное, Брат Зверг и Брат Талик, знали верный ответ. Но меньше всего на свете, Рагнар хотел услышать их укоры, и то, что он должен был умереть вот там же,  сражаясь.
- Вообще, дело хесов – воевать, а дело друидов – сшивать их раны. У каждого своё призвание, затем Создатель и сделал нас разными. – резюмировал северянин, сказанное целителю и собственные мысли, и, тут же, без всякого перехода, зачитал название таверны - «Яства от Аделайды на все лады». Надеюсь, с кухней у них всё-таки лучше, чем с рифмами.

***

Внутри было довольно просторно, столы застелены чистыми тряпицами. Да и народу было немного. Видимо, крики зазывал с ярмарки звучали куда аппетитней, чем запахи из таверны. Впрочем, это кому как. Лично он, Рагнар, подходя к стойке, и чувствуя ещё сильнее доносившиеся из кухни ароматы, сглотнул слюну…
- Чего кушать изволите? – спросила тучная женщина неопределённого возраста, оглядывая из-за своего прилавка, сначала рослого хеса, а затем и стоящего рядом с ним босоногого мальчишку. И Рагнар, вдруг понял, что хозяйка оценивает, смогут ли визитёры расплатиться, а если смогут, то за какие блюда, и в каком количестве. А, вправду, сможем ли? Местных цен северянин не знал. Да и вообще только в Даларе и только сейчас он держал в руках монеты. Раньше, путешествуя с Братьями, Рагнар прекрасно обходился и без них, расплачиваясь посильной помощью за свой ужин. Впрочем… похоже, что Создатель специально проверял умение северянина договариваться с людьми. Ага, и «разговор» с Братом Илидиром, я явно завалил. – со вздохом подумал хес, и облокотившись на прилавок, вдруг улыбнулся женщине, и, чуть прикрыв глаза, с вполне искренним восхищением выдал:
- А что дадите, Добрая Госпожа. У Вас ТАК вкусно пахнет, что все блюда непременно придутся нам по нраву! – «Добрая Госпожа» снова посмотрела на молодого хеса, и взгляд её откровенно смягчился, и даже чуть замаслился от подобной похвалы. Впрочем, стоимость блюд это вряд ли меняло, и Рагнар тут же добавил, ничуть не меняя тёплого оттенка в своём голосе. – У нас только десять медяков – но они все Ваши.
Женщина на мгновение задержалась на лице северянина, словно бы думая о чём-то своём. Потом медленно вздохнула своей налитой соком огроменной грудью, (что Рагнар, не вовремя вспомнивший «весёлые лесные звери-перси», с трудом удержал на лице  благостное выражение) и, наконец, сделала широкий жест ладонью.
- Садитесь, сейчас вам всё принесут!
****

Рагнар так и не понял, много ли десять медяков за один обед или мало, но покормили их хорошо. Да и вообще… северянин вспомнил, как подмигнул молоденькой девушке, приносившей еду, и как та зарделась в ответ, и снова улыбнулся…
- …а сейчас Вы увидите истинную красоту всей Империю – танцовщицу со змеями черноокую Шанти!!! – прогорланил зазывала, открывая очередной номер.
Рагнар поднял голову, честно пытаясь распределить внимание между представлением и окружавшими его «обыкновенными» даларийцами. Но, пожалуй, изучение последних, занимало северянина куда больше…
А ещё от ярких красок и нестройной музыки у Рагнара с непривычки разболелась голова. Но Десмонду вроде бы нравилось, поэтому хес стоически молчал…

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-26 14:55:26)

Создатель, как же у него болела голова! Неужели обязательно было устраивать столько шума? А, главное, что хорошего было в этом нестройном гомоне?!
И вот, опять же, когда хесы поют гимны, все почему-то начинают возмущаться, и говорить, что это не пение, а вой пьяных медведей. А когда на ярмарке горланят на все лады – то это красота, радость и искусство.
Ага, а я ковёр-самолёт. – хмыкнул Рагнар, медленно переводя взгляд с одной палатки на другую. На секунду задерживаясь на изящных клинках, что продавали оружейники алацци, когда Десмонд заколотил ладошками по его плечам:
- ...Спусти меня, пожалуйста...
Хес подчинился, не задавая лишних вопросов. Может, у маленького целителя несварение после стряпни в таверне? Или ещё какая дрянь? В том, что мальчик, росший в Грачевнике, сможет несколько минут обойтись и без няньки, Рагнар не сомневался… Во всяком случае, пока толка не скрыла от него ярко-рыжую макушку мальчика.
Да, именно до той секунды. А потом вдруг возникло смутное ощущение неправильности. Что он, молодой маг, вдруг сделал что-то не так. Вот только… почему?
Рагнар скользнул по толпе взглядом, пытаясь найти ту палатку, в сторону которой нырнул Дес. И, кажется, уже нашёл отсверк ярких волос, почему-то вдруг показавшихся не рыжими, а снова алыми. Попытался привстать на носочки, чтобы разглядеть, что точно делает целитель… Но тут же почувствовал лёгкий толчок в бок.
- Извините! – пролепетала девица, которую пихнула толпа, заставив невольно обнять беловолосого хеса. Долю секунды Рагнар просто смотрел на девушку. Безобразно худая, но, пожалуй, всё же довольно примечательная, и глаза, яркие и очень синие. Вот только… ни капли смущения или раскаяния в этих глазах не было, когда девица отпрянула от хеса, и попыталась нырнуть обратно в толпу.
- Подожди. – зачем-то сказал Рагнар, и почти машинально поймал синеглазую за запястье. Наверное, северянин не рассчитал силы - девица взвизгнула от боли, и, причиняя себе ещё большую боль, забилась, пытаясь вырваться из его руки. Будто пойманная на крючок рыба… Не слишком понимая, что происходит, Рагнар, чудь дёрнул девицу на себя, заставляя её подойти ближе. И в синих глазах незнакомки плесканулись… страх и… ненависть?
- Да подавись ты своими медяками! – прошипела девица, резким жестом кидая в лицо Рагнару свой «улов» и, пользуясь, секундным замешательством северянина, всё-таки вырвалась и нырнула в толпу.
- Чёрт! – как-то совсем не по сану ругнулся орденец, огладив себя по опустевшему поясу, и приседая, в попытке найти упавшие монеты. Вот только куда там теперь найти все пять? Северянин зло выдохнул, подбирая три, и, решив, что жадность – грех, а на трёх на подарок Целителю, наверное, хватит, распрямился, снова отыскивая взглядом Деса.
Странно, но теперь рыжую макушку он нашёл почти сразу. Мальчик стоял между палаток по-видимому с кем-то разговаривал. Вот только с кем?
Рагнару почему-то вспомнилась утренняя мышь, и он с ужасом представил, что Целитель напоследок решил пошутить над добрыми горожанами. Воображение, распалённое головной болью и стычкой с воровкой, с особым цинизмом нарисовало сцену взлетевшей кверху безголовой индюшки, вопли про Дьяболона, голосом той самой женщины, что указала на дом Блейков, и чёрные мантии инквизиторов Ордена, заполонившие площадь...
Чёрт! – снова ругнулся хес, и распихивая «добрых граждан» локтями, даже без малейшей попытки соблюсти хоть какую-то вежливость, бросился в сторону Деса. Впрочем, когда, северянин всё-таки пробрался сквозь толпу, индюшка так и не взлетела, а мальчик, как ни в чём не бывало, поднял на Рагнара свои ясные голубые глаза и пояснил:
- У него есть сладкий корень. Только он не сладкий на самом деле... Я попробовал.
Рагнар несколько секунд смотрел на целителя, словно не понимая, о чём тот говорит, потом перевёл взгляд на торговца сладким корнем. И медленно сдвинул брови на переносице. Ясно, почему целитель, решил спуститься и посмотреть на торговца поближе – Рагнар и сам раньше никогда не видел существо, с кожей чёрной, словно печная сажа. Вот только, что-то в этом человеке орденцу неуловимо не нравилось… Впрочем, наверное, теперь ему уже всё не нравилось - шум, ярмарка, гомон, и странный человек был здесь совершенно не при чём.
- Пойдём. – сказал Рагнар, уже привычным жестом, забрасывая Деса на плечи. И чуть тише прибавил. – Пойдём домой… я очень устал.
А потом, вот так же аккуратно расталкивая толпу, хес пошёл к уже знакомому переулку, задержавшись только у самой крайней палатки, чтобы обменять оставшиеся монеты на простенький симболон на металлической цепочке.

Наконец, толпа поредела, и Рагнар, пользуясь случаем, опустил Деса на каменку булыжной мостовой.
- Рыж, кстати, это был твой подарок. – северянин улыбнулся, и выудил из-за пояса до времени там хранившуюся там покупку. – Ты же почти Орденец.
Рагнар снова улыбнулся, и хотел было уже надеть цепочку на шею целителю, но, как назло, одно из звеньев, вдруг лопнуло, и кулон с тихим звяком упал на серые камни.
Вот чёрт. – в очередной раз ругнулся северянин, вспомнив заодно недобрым словом и мастера, что сделал такой непрочный товар, и торговцев, что его продают.
Впрочем, мальчишка был не виноват в том, что он, Рагнар, купил ему такой плохой подарок, а потому северянин, сунул упавший кулон за пояс. И с той же улыбкой снял символ Создателя с собственной шеи.
- А и вправду, возьми лучше мой. Он защищал меня много лет, пусть защитит и тебя. – Рагнар  снова улыбнулся, и, поцеловав целителя в лоб, надел на него украшение.

- Прядь? – Рагнар с трудом сдержал улыбку. Похоже, в Трущобах Далара тоже рассказывали сказки про Рыцарей, носящих локон Прекрасной Дамы где-нибудь на груди или в рукояти меча.
Картинка, конечно, получалась смешная. Ибо ему, хескому воину, до Прекрасной Дамы было, что до Луны. А уж рыжему целителю – до Защитника – и того дальше… Но обижать Десмонда не хотелось. Слишком уж искренним был порыв мальчишки, и слишком сильной его вера в то, что вместе с амулетом Рагнар лишился чего-то беспредельно важного.
Создатель – в моих мыслях и моей душе. А вещи – это только вещи. И Симболон – тоже.
Впрочем, озвучивать эту мысль северянин не собирался. В конце концов, за что-то подобное Брат Зверг провёл десять лет на Хребте. А в мальчишке и так было достаточно странностей, чтобы усугублять их ещё и спорными, с точки зрения Ордена, высказываниями.
Да и, может, к лучшему, что для Десмонда амулет будет чем-то священным. Подобное почитание культовых вещей всегда ценилось в школах «Ока». И почему-то даже больше, чем реальные магические умения.
- ...Не спрашивай как. Просто поверь в меня. Отрежь мне прядку, какую не жалко...
Мальчик уже отстранился, и Рагнар перестал слышать, как от волнения часто-часто стучит сердце в его груди. Словно и не было никакого волнения вовсе. Только решимость… Решимость на что? Защищать меня?! О, да, было бы хорошо, если бы ты защитил меня от «общественных работ», Дес! – северянин  взял протянутый кинжал и, стараясь сдержать неподобающую торжественному моменту улыбку, срезал наискось обрамлявшую лицо белую прядь.
******************************************************************************

Если бы Рагнар помнил об обещании Десмонда четырьмя годами позже, то, пожалуй, обвинил бы целителя во вранье. Потому как обещанной защиты либо не было вовсе, либо она имела уж очень  специфический спектр действия.
Ибо небо на плечи северянина за вышеупомянутый срок ни разу не обрушилось, земля под ногами не разверзлась, и даже молния в спину не ударила...  Но вот казематы, «общественные работы» и прочие «покаятельные мероприятия» маячили с завидной регулярностью.
Впрочем… в последнее время, инициатором и единственным виновником был действительно сам Рагнар. Несдержанность, любовь к выпивке и кабачным дракам – отличная характеристика для того, кто не жаждет демонстрировать свои магические успехи окружающим. Как говорил Брат Свадгальд, "недисциплинированный маг, никогда не сможет начертать годные урды".
Так что, какими бы ни были заклинания, написанные в Трущобах, Рагнара ни разу не обвиняли в том, что их начертал он. Впрочем… может, просто «Оку» действительно не было никакого дела до отбросов общества? И убийцу-урдиста просто не пытались искать?
Северянин чуть усмехнулся уголком губ. Ордену слишком до многих вещей не было дела. В этом были свои плюсы, но и свои минусы тоже.
Во всяком случае, за время пребывания в Даларе, он, Рагнар, не получил от Братьев ни одного особо значимого наставления по боевой магии. Да и воспользоваться имеющимися знаниями, на официальных заданиях удавалось  крайне редко.
Великие Воины Хестура, армейская элита Ордена, были преданы «Оку» настолько ревностно, что даже в мыслях не отступали от Устава… Так что Рагнару оставалось только вышибать перед ними двери или вот первым встречать дубинку охранника-тролля, неожиданно вывернувшего из бокового коридора.
Северянин чуть поморщился, касаясь распухшей щеки и виска. Раздробленное плечо вчера собрал Брат Аллэн, используя покалеченного хеса, в качестве наглядного пособия для начинающих орденцев-целителей. А вот «красоту наводить» никто Рагнару не собирался, и вся левая сторона лица северянина, стёсанная ударом о шершавую стену, представляла сейчас довольно удручающее зрелище.
Наплевать. Не девица. – бесцветно подумал хес, оглядывая наглухо закрытые окна орденской школы. Заставлять волноваться Десмонда не хотелось, радовать Смотрителя – хотелось ещё меньше. Но чертить свои урды пред ясными очами Братьев Рагнар не собирался ни под каким видом.
Переживут. Все. - Так же бесцветно подумал северянин, и сел на ступеньки, терпеливо ожидая окончания занятий.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-02-04 09:37:42)