Время: 03.05.1456. Поздняя ночь.
Место: Альгамбра, покои Альваро.
Действующие лица: Найтмара, Альваро Батиста.
Сюжет: Есть ли чувство меры у тех, кто давно потерял связь с реальностью?
Отредактировано Альваро Батиста (2013-12-29 00:34:15)
Далар |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Далар » "Альгамбра", представительство Алацци » Договор с закрытыми глазами
Время: 03.05.1456. Поздняя ночь.
Место: Альгамбра, покои Альваро.
Действующие лица: Найтмара, Альваро Батиста.
Сюжет: Есть ли чувство меры у тех, кто давно потерял связь с реальностью?
Отредактировано Альваро Батиста (2013-12-29 00:34:15)
Сколь долгим был сегодняшний день для Альваро - описать трудно. Алацци смертельно устал. Не физически, нет. Такую усталость запросто решил бы долгий глубокий сон. Он устал морально. Смерти императоров, появления наследников, являющиеся святые, массовые истерики, восстающие из памяти мертвецы, горящие инфанты и прочая и прочая. Голова маркиза гудела и спасти ее мог лишь стакан хорошего вина.
Тяжелым шагом он вошел в свои покои и закрыл на ключ дверь. Вокруг стояла густая полутьма, лунный свет пробивался сквозь закрытые шторы. Налив себе кроваво-красного напитка, который герой предварительно достал из стоящего в углу буфета, Батиста уселся в свое кресло.
Что таил завтрашний день? Империя изменится, изменится сильно. Какой в этом изменении будет роль Альваро и алацци? Что ждет его королевство? Почему Карим не предупредил героя о своих планах? Как встретиться с императрицей? Что случилось с инфантой? Настоящей ли была Люция в зале? Что же теперь делать с, диаболон его побери, троном?!
Батиста с приглушенным рычанием бросил стакан в стену. Все его тщательно рассчитанные планы могли в любой момент полететь под откос из-за сегодняшнего дня. Тонко сплетенная Альваро сеть интриг натянулась до предела. Когда-то давно он предпочитал решать дела мечом, и это прекрасно у него выходило. Ни один противник не мог уйти от клинка прославленного Алаццийского Тигра, Альваро Батиста. Турнир за турниром, дуэль за дуэлью, он выходил победителем из любой ситуации. В одиночестве он обрел щит, а в дерзости - оружие. Но теперь все по-другому. Нельзя позволять своим эмоциям брать контроль над ситуацией.
Смерть Леонарда не должна быть напрасной. Смерть всех его близких не должна быть напрасной. Все стоящие у него на пути - лишь люди. Они ничто перед неминуемым молотом Судьбы. Последняя уже достаточно выпила крови, пришла пора отдавать долги, пришла пора давно отдать то, за что она взяла плату - трон Альваро. Шаг за шагом, день за днем, он шел к своей цели с упорством барана, но финиш - все еще туманный мираж впереди. Может стоит сдаться? Остановиться. Начать жизнь честного служащего трона, который выше своих амбиций ставит благо своего короля? Но разве тогда не будет вопить душа Лео о несправедливости? Не будет он ежесекундно проклинать своего живого друга у ног Создателя? Как же найти столь желанный покой? Сколько еще придется пролить крови своей и чужой, чтобы добраться до нужного результата?
- О, Создатель, со мной ли ты? - Обреченно вздохнув, прошептал Батиста.
Его вера была сильна, но достаточно ли одной веры? Быть может гранд сделал что-то не так? Где-то свернул с пути, который вел к процветанию? Но где? Разве не каждый его шаг был результатом стремления к победе? Но все же, что-то точно было не так. А рядом не было никого, кто мог бы подсказать Альваро, поддержать его, помочь с выбором.
Действительно ли одиночество - необходимая плата?
- Бессмысленно взывать за ответом у Тому, чей голос испокон веков есть молчание, он не ответит. Не снисходят величайшие силы к горестям душ и сердец обычных смертных – что им страдание длинною в одну людскую жизнь, в сравнении с величественностью Замысла, постичь который никому не под силу… - Прошелестел вдруг полумрак в ответ Альваро.
Прошелестел голосом нежным, как пух в подкрылках у новорожденных лебедят, окрашенным в оттенок странного, глубинного какого-то понимания, которое редко можно найти в существах живущих с тобою бок о бок.
И не было в нем жалости, горючей как пылающая смола, и разьедающей благородство подобно застарелой ржавчине – нет, таил этот голос насыщенную философию сопереживания, словно мысли мужчины оказались вдруг на редкость тождественны для кого-то еще.
Это был росчерк на фоне окна, словно стремительная кисть живописца набросала тонкость силуэта, используя в качестве красок оттенки звездного света, столь богатые на серо-серебрянно-белую палитру.
Только и угадывались что нежные черты лица, хрупкость вытянутых членов да облако волос, словно в неощутимых для самого Альваро воздушных потоках плывущее, колыхающееся вокруг нее. Плащом укрывающее девичий стан, лишенный одеяния, но выглядящий на редкость целомудренно из-за скрадывающего детали мягкого мерцания.
Словно видение, к которому опасно даже протягивать руки – а вдруг лишь скользнет сквозь них, не задержавшись, и растает бесследно, разрушенное столь плотским соприкосновением.
- Неужели ты стал так слаб в своей воле, Альваро, что готов отвернуться от жертвы того, кто столь верил в твои силы? Верил больше, чем в смысл собственного бытия? Ведь переложить это в безразличные к нему руки Создателя слишком похоже на предательство… - Дуновение ветра – или собственный его же вздох – привлекло к Альваро видение ближе, но оно не стало нависать над сидящим в кресле мужчиной, не заставило его вскинуть голову, чтобы посмотреть в печальные черты лица.
Стекло жемчужностью тумана к его ногам, опустилось на ковер рядом, словно мифическая ундина в пене морской – и сквозь нее чуть просвечивали предметы обстановки комнаты, и в то же время, она совсем, совсем не казалась опасной.
Словно сон бабочки, порождение его же собственного разума – лишь так осмелившегося задавать вопросы.
- ...Постичь который никому не под силу… - Как-то неслышно, но в то же время обжигающе ясно пронеслось в голове у Альваро. В голове ли? Эфемерное ощущение, словно сама вселенная неслышно шептала на ухо гранду, резонируя с его собственными мыслями. А ведь люди готовы поверить всему, что угодно, если это поддерживает их собственное самолюбие или мысли. Голос звучал столь ярко, сколь и нереально. Как будто какое-то наваждение, пришедшее в бреду, вызванном перенапряжением. Но сколь понимающим и чарующим был этот голос. Почему бы не поверить? Тем более, что он нереален. Еле чувствующийся соблазн закрыть глаза на абсурд происходящего и принять все без всяких объяснений.
Двойное остекление окна резко блеснуло преломленным светом, который не мог не приковать к себе внимание алацци. Словно бы случайная игра света и тени, в пустоте вырисовывалась воздушная нимфа, которая совсем не претендовала на место в реальном мире, но как будто бы звала за собой, просила слушать и внимать. Было в ней что-то чарующее и пугающее одновременно. Комната наполнилась атмосферой тяжелого сна, липкого забвения, находясь в котором ты не можешь отличить реальность от фантазий, а потом резко вскакиваешь от ощущения падения. Но ощущения этого не возникало, сон поглощал Альваро с головой, заставляя верить в происходящее, воспринимать все как должное.
Произнесенные слова медленно пускали свои корни в сердце Альваро.
"А может и действительно, на что мы Создателю? На что Ему проблемы тех, кто погряз во грехе и грязи? Быть может Он отвернулся от нас, забыл, оставил, ушел. Или просто не может вмешаться? Быть может Его вмешательство лишь усложнит нам жизнь? Но что же тогда делать? Как взять судьбу в свои руки, что могут потерять пользу в тот же момент, как тело потеряет жизнь?"
- Неужели ты стал так слаб в своей воле, Альваро, что готов отвернуться от жертвы того, кто столь верил в твои силы? Верил больше, чем в смысл собственного бытия? Ведь переложить это в безразличные к нему руки Создателя слишком похоже на предательство… - Разрезало тишину, словно зазубренным ножом.
И эта небрежно рассеченная пустота показалась алацци отвратительной. Действительно ли он отворачивается от своего друга? Действительно ли забывает его жертву? Удар попал в самое больное место. Как может кто-то ставить под сомнение его верность тому, ради чего он жил последние годы? Гнев зародился в его сердце. Одновременное состояние беспомощности и понимание того, что оказался неправ. Гордость, или, вернее, гордыня не позволяла ему ступить назад. Потерянная было сила убеждений разожглась новым пламенем.
- Что ты, наваждение? - Прошипел гранд в пустоту, из которой выплыла полупрозрачная фигура, заставляющая еще раз усомниться в реальности всего происходящего.
- Ответь мне, что ты вообще можешь знать о его жертве?! О жертве всех тех других?! О моей боли?! - Опьяненный происходящим разум дона заставлял его идти все дальше и дальше, теряя голову, и уводил прочь от размышлений о природе собеседника.
Достаточно было и такого легкого прикосновения к гноящимся ранам, чтобы вызвать агонию. Взбудораженный последними событиями герой вконец расклеился и был пойман врасплох именно тогда, когда мог бы предаться раздумьям, считая себя пребывающим в одиночестве.
Отредактировано Альваро Батиста (2014-01-22 23:31:42)
Призрачная рука была чуть заметно мерцающей, когда протянулась ко лбу мужчины – движением плавным и легким, словно бы сквозь нездешние ветра. Таким же ощутилось и прикосновение – едва угадываемым растравленным сознанием, но все-таки более реальным чем воображение.
- Я знаю, что ни одна жертва не бывает напрасной. Я знаю, что жертвующий собой верит, что кладет себя на алтарь чего-то несоизмеримо большего, чем его собственная жизнь - меняя без сомнений красоту будущего рассвета на то, к чему стремится его сердце и разум. И нет в тот миг ни сомнений, ни колебаний, есть лишь стук сердца, затихающего навеки в одной лишь надежде, что все это, каждый миг страшной дороги вникуда – не зря. Ибо во имя кого-то…
Голос видения звучал негромко, но быть может именно потому – наиболее веско. И слышался в нем то надрыв нечеловеческого усилия, требующегося, даб сжать намертво в кулаке инстинкт к жизни, то граничащий с благословенным фанатизмом порыв души, то неподдельная, яркая и режущая словно острейший из кинжалов надежда.
Слова катились как капли в и без того едва ли не переполненный до конца кувшин разума, и странное дело – память, словно кто-то сдергивал с нее припорошенные легкой пылью покровы прошедшего времени, откликалась яркостью образов-воспоминаний.
Тяжелыми словами, ароматом крови, звоном оружия, последним вздохом и яркостью веры в гаснущем взгляде…
- Во имя тебя. – Справедливо и безжалостно шепнула его память. Нет – шепнуло это видение, но голос так естественно вплелся в возникающие, травящие разум и совесть образы, что мог показаться и своим, внутренним. – Все это было ради тебя – добровольно, сердцем и рассудком, с надеждой и верой в стремительность и власть твоего жизненного пути. Что ты – сможешь больше. Что ты – создашь лучшее. Что ты не угаснешь, что ты не отступишь, не перегоришь…
Тонкие пальцы двинулись дальше, и причудливой лаской зарылись в темные пряди волос Альваро.
- Неужели он ошибся в тебе? ТАК ошибся, Альваро? Неужели все это было – зря? И ты, клинок и пламя их надежд, оказался тусклым и безвольным, как служители Создателя, твердящие что на любое деяние лишь Его воля, не их совесть?..
В голосе видения не было укора – была лишь саднящая горечь разочарования и словно бы эхом к нему, полная муки мольба «Оборви меня, заставь меня замолчать. Скажи, что все не так, скажи, что я ошибаюсь!...».
Отредактировано Найтмара (2014-03-23 20:41:08)
Вы здесь » Далар » "Альгамбра", представительство Алацци » Договор с закрытыми глазами