Биргену нравилось это подземелье. Он помнил его едва ли не лучше, чем хитросплетение коридоров дворца, и довольно часто пользовался этими переходами. Лучший путь, чтобы незаметно попасть из дворца в трущобы, отвязаться от вероятной слежки, да и просто спокойно добраться из одного места в другое.
Этот лабиринт был живым. Рыжий был готов поклясться, что некоторые переходы изменялись, изгибались и меняли своё положение в пространстве: титаническое существо, в потрохах которого подобно паразитам обитали странные существа вроде той многоногой твари, ворочалось во сне. Одни ходы обрушивались, взамен них вода вымывала в карстовой породе новые;
это, конечно, почти не касалось рукотворных ходов, проложенных невесть кем в незапамятные времена.
Вот, например, этот поворот раньше точно был значительно положе, а этого ответвления не было. И вот этой норы, из которой тянуло непонятным пряным запахом, похожим на запах змеиной чешуи. А вот тот поворот, превратившийся сейчас в тупик, был началом длинной сети естественных пещер, в конце концов выводивших далеко за территорию города.
Если честно, разговор отвлекал. Причём именно в плохом смысле этого слова; он мешал слушать, что происходит в мире, Бьорн предпочёл бы двигаться молча и бесшумно.  По-хорошему, следовало бы помолчать, но... не хотелось. Даже вполголоса звонкий голос спутницы создавал ирреальное ощущение уюта. Как будто не бредут они на большой глубине под землёй, а сидят в уютной комнате у камина. Это было неправильно - катакомбы уже доказали свою опасность,  - но приятно.
Здесь, под землёй, они  были оторваны от внешнего мира. Отделённые от него многометровой толщей земли и камней, существовали в нём - и рядом с ним одновременно. Два осколка старинной сказки; нестрашной, но красивой и немного грустной.  Кажется, целую вечность они тихо скользили сквозь мрак коридора, вполголоса разговаривая о всякой ерунде, как необременённые земными заботами духи.
Но путь неуклонно подходил к концу. Да и, честно говоря, шли они не так уж долго - вместе с дракой, не больше часа. Но человеческий разум так падок до иллюзий - их не обязательно навязывать со стороны, он охотно находит их сам.
А, впрочем, так ли это в самом деле? Или время действительно имеет свойство течь в разных ситуациях для разных людей по-разному?
- Почти догорел - тихо проговорила Эсме, кивнув на факел. - Ты можешь сказать, далеко еще до выхода?
- Мы уже под Шамроком, - отозвался Бьорн, замешкавшись на развилке на пару секунд. - Осталось выбрать выход. Не помню, который из двух заложен; ну да ладно, они всё равно рядом, - пожал плечами  мужчина. - Ага, всё-таки, сюда, - прокомментировал он, когда коридор ощутимо пошёл на подъём, а не уткнулся в старую кладку.
- Помнишь, утром я искала дорогу по гобеленам?
И безутешно рыдала, забившись в укромный угол...
- Помню, - усмехнулся Рыжий.
Спросить или нет?
- Не самый плохой способ. Их, по крайней мере, при всей скудости сюжетных вариантов, сложно спутать между собой.
Пожалуй, не стоит.
Зачем лишний раз напоминать о неприятном. Тем более, Бьорн был почти уверен, что девушка не ответит.
Он и сам себе не мог объяснить, почему причина слёз девушки для него так важна. Это сложно было объяснить с точки зрения логики - женские слёзы зачастую пусты и не обоснованы. С позиции эмоций также было глухо; да, юная леди Маккена была симпатична Бьорну, и ей хотелось помочь. Но Рыжий не любил навязывать свою помощь тогда, когда ему ясно дали понять, что в ней не нуждаются. Здесь была гремучая смесь из неясного предчувствия, духа противоречия, чисто хеского упрямства и эфемерных, ни во что конкретное не оформленных подозрений.
Узкий недлинный коридор уткнулся в подножие старой лестницы с потёртыми временем ступенями. Здесь уже можно было не опасаться никаких нападений, и Бьорн спокойно пропустил леди вперёд. Не из соображений вежливости, а исключительно из практичности: во-первых, если девушка оступится (что вполне вероятно на этих местами крошащихся под ногами камнях), он сумеет её поймать. А, во-вторых, если таковое произойдёт с самим Рыжим, он не заденет свою спутницу; при их разнице в телосложении и весе такое столкновение неизбежно повлечёт за собой печальный итог, причём печальный как раз для кёнигин.
- Вот мы и пришли, - тихо проговорил Бьорн, когда лестница вывела на крошечную площадку - такую, что на ней едва умещались два человека. Бирген принялся внимательно изучать стену, вспоминая, что и где нужно нажать, чтобы открыть выход. - Насколько я знаю, ход ведёт в одну из гостевых спален. Надеюсь, нам повезёт, и в ней сейчас никого не будет. Но на всякий случай, - он приложил палец к губам и, забрав у Эсме чадящий и уже едва тлеющий факел, подошвой сапога затушил его в покрывавшем пол песке, насыпавшемся со стен. Уже в полной темноте мужчина неторопливо нашёл два выпирающих камня, которые надо было нажать.
Предупреждение о сохранении тишины было явно лишним. Механизм основательно заржавел, и, помимо того, что пришлось приложить основательное усилие, навалившись на дверь всем телом, она ещё и открылась с настолько душераздирающим скрежетом, что, находись в комнате даже покойник, он непременно бы очнулся выяснить, что происходит.

Подобного хес не ожидал. Нет, он предполагал, что в комнате кто-то может сейчас жить, но чтобы этот кто-то подкарауливал у выхода с целью наброситься и свернуть шею - без слов, без вопросов... Было похоже на засаду, но об этом даже думать не хотелось, потому как было предположением из области бреда. Кому может понадобиться организовывать засаду у тайного хода, которым никогда не пользуются? Рыжий вместе со своей спутницей вряд ли могли служить объектами охоты - нынче всей столице, мягко говоря, не до того, - то есть, оставался шанс, что ждали кого-то другого. И здесь гадать было бесполезно, потому как предположений можно было привести множество, но вряд ли какое-то из них было близко к правде.
А уж тот факт, что нападающий был без оружия и без кольчуги, и вовсе ставил в тупик.
Правда, толком подумать всё равно не получалось: слишком уж опытным и сильным бойцом он оказался. Мелькнула и пропала мысль отойти назад в проём тайного хода, но тут же пропала: во-первых, смысла в этом особого не было, а, во-вторых, там стояла леди Маккена. Об этом факте Рыжий вспомнил инстинктивно, пытаясь хоть немного увести в сторону инерцию броска нападающего. Девушку удалось не задеть, зато от удара об стену жалобно застонали свежеотбитые рёбра.
Остро пожалев, что сунул топор сзади за пояс, чтобы не мешал сдвигать дверь, Рыжий, грязно выругавшись себе под нос по-хесски, включился в борьбу. Наверное, стоило бы подать голос и извиниться за вторжение, попытаться донести до противника мысль о том, что они здесь случайно... Наверное, Бирген и попытался бы всё это сделать; только времени ему на это не дали.

Тварь ругалась и ругалась на хорошо знакомом, хеском наречии. Именно такие слова можно услышать на Северном хребте, или в подземелье, или в уличной драке. И именно с такими словами хесы лезут в самое пекло. Олаф их расслышал, понял, принял и осознал. Странно было услышать родную речь в чужом замке и это вызывало не меньше подозрений, чем тайная дверь. Пусть не тварь, но кто? Конунг приноровился и саданул незнакомцу под ребра пудовым кулаком, рассчитывая выбить из него дыхание и заставить ослабить хватку. Кулак ударил в кольчугу, костяшки немедля оказались содранными, но это же такая мелочь! А потом заверещала какая-то девка, откуда тут ещё и бабы!? Уж лучше твари!
- А ну всем стоять!
Рев Олафа мог сравниться с ревом разбуженного зимой медведя.
- Вышли оба на свет, быстро!
Отчего-то даже в таком виде конунгу хотелось подчиняться. Да, он не был сейчас при параде и даже более того, он была весьма в непрезентабельном виде, но тон, которым он отдавал приказы и обманчиво ласковые обертоны в грубом голосе пробирали по спине ледяным холодом смертельно опасного предчувствия.
- В противном случае я не гарантирую вам жизнь!
Он говорил, но не выпускал из рук противника. Странно рыжего даже в сумерках. И имя, которое выкрикнула девка... Бьорн? Не может быть. Да и мало ли Бьорнов в Даларе? По идее не так много конечно, но и не так мало чтобы здесь и сейчас оказался именно тот самый Бьорн, о котором Олаф думал.
- Быстро! Без лишних движений!
Северянин очень нехотя разжал руки, отпуская пока неведомого противника и отшагнул обратно в спальню. У него все равно есть преимущество, пусть и небольшое - узкий вход из тайного коридора явно был не рассчитан на маневры, а вот комната вполне и даже без оружия и кольчуги Олаф мог рассчитывать на победу.

Внезапный ужас, охвативший леди Маккена, сложно было не заметить. Обхватившие ладонь Биргена пальцы были совершенно ледяными, а в голосе звучал такой глубинный, панический страх, какой бывает при встрече лишь с самым жутким ночным кошмаром. Реакция девушки всерьёз удивила Рыжего; казалось бы, впадать в панику стоило бы в подземельях, а никак не на выходе из них. И почему она приняла этого мужчину за духа? Сам Бирген, например, был абсолютно уверен в материальности противника, о чём свидетельствовали несколько новых синяков, наверняка проявившихся под кольчугой и в иных местах.
- Стой там где стоишь и девку уйми, голосит так, что весь замок разбудит, - прорычал незнакомый хес.
- Сударь, вы говорите о леди, потрудитесь быть более разборчивы в выражениях, - машинально откликнулся, недовольно поморщившись, Бьорн. Ладно, всё понятно, человек недоволен, что в его комнату среди ночи вломились. Но это не повод сразу хамить. В конце концов, перед ним и правда не служанка, а благородная девушка.
Тем временем обитатель комнаты воплотил в жизнь обещание и зажёг огонь. Огонь затанцевал на конце факела, незнакомец обернулся, освещая комнату. В лицо Рыжего дохнуло жаром, но тот этого просто не заметил, неотрывно глядя на держащего факел мужчину. Реакция Эсме вдруг сразу стала понятна и объяснима. Мужчина и сам почувствовал, как по спине продирает холодом.
Перед ним стоял стоял мертвец. Мертвец, которого совсем недавно он сам провожал в последний путь, чьё холодное тело помогал укладывать на погребальную ладью. И в то же время минуту назад Рыжий был готов поклясться, что боролся с абсолютно живым и нормальным человеком. Объяснение происходящему, особенно в свете последних событий в императорском дворце, было только одно.
Дьяболоново отродье, - пробормотал Бьорн, левой рукой сотворяя знак симболона и движением опытного телохранителя закрывая беззащитную девушку широкой спиной. В правой руке мужчины, в дополнение к знаку веры, в мгновение ока возник топор, которому не отличающийся религиозностью хес доверял куда больше.
- Рад видеть, - усмехнулся Олаф - или тот, кто занял сейчас его место, - благоразумно не двигаясь с места.
Повисла тишина. Пауза явно затягивалась, и никто не мог решиться её нарушить. Бьорн не мог заставить себя ударить первым - будь прокляты дьяболоновы чары, но перед ним стоял брат, брат, которого он не видел живым уже много лет. И демон, что странно, тоже не торопился ударить.
- Что всё это значит? - наконец, не выдержал Рыжий, напряжённо следя за малейшим движением противника.

Ха! Так отродье или сударь?
Не смотря на казалось бы трагичный момент Олаф улыбался. Так нелепо выглядели гости, такие растерянные у них были лица, и Бьорн даже забыл выговаривать свои столичные словечки, от которых у старшего брата ухо резало так же, как и от женского визга, раздавшегося буквально в следующую секунду. Ну какой хес, воин, да и вообще мужик будет так выражаться!? Потрудитесь... Что там дальше? Конунг чертыхнулся весьма по северному и не стесняясь в выражениях, подхватил за шиворот вопящую принцессу и в секунду отволок ту к тазу с водой. И мокнул. Прямо в таз. Раз, другой. Подождал чтобы ор затих и макнул снова. Свободной рукой предупредил Бьорна не вмешиваться. Нет, правда, младший должен был понимать - они выбрались в чужом замке потайным ходом, в спальне гостя и если сейчас не унять визг тарийской принцессы им обоим будет туго - набежит стража, начнется потасовка... Нет, конечно северяне любят драки, но может стоит сегодня обойтись и не привлекать всеобщего внимания?
- Если ты подождешь минуту, я попробую все объяснить. Я живой, я Олаф Бирген и я твой брат.
Визг захлебнулся очередной порцией ледяной воды и северянин вытащил мокрую Эсме на середину спальни, в круг пляшущего красным отсвета факела.
- Я не призрак, не зомби, не тварь и не дьявол знает что ещё пришло в ваши головы!
Мужчина тряхнул посильней принцесску и выставил её наконец на ноги так, чтобы она вольно или невольно стала живым щитом между ним и Бьорном. В конце концов младший был при полном доспехе, а Олаф в рубахе. Почувствуйте, как говориться, разницу!
- Что вообще вы вместе делаете в застенках Шамрока!? Что там происходит!?
Раздражение весьма быстро сменялось ослепительной яростью. Олаф крайне не любил оказываться в положении заложника, а он им был вот уже более трех дней и градус накопленной злости сейчас опасно поднимался к предельно допустимому.
- Ещё раз пикнешь, будет больно. Ясно?
Олаф внимательно, пристально, вгляделся в лицо невестки, на всякий случай тряхнул её ещё раз и точно направил в сторону кровати. Лучше пусть сядет, поскулит в уголочке и не мешает разговаривать. Кивнул Бьорну, приглашая пройти чуть дальше от вдоха, из которого все ещё отвратительно воняло и дуло могильным холодом.
- Пошли, сядем. Времени нет, но обсудить кое что надо. И да. Я правда рад тебя видеть, Рыжий.
В глазах сурового мужчины промелькнуло что-то очень теплое и домашнее.

Бьорн переждал вспышку ярости брата с достойной невозмутимостью. В конце концов, что он, взбешённых хесов не видел? Ну, сейчас лютовал целый конунг, да ещё восставший с того света. Но суть-то от этого не меняется. Комментировать эмоциональные восклицания и риторические вопросы не счёл нужным, вместо чего ответил на единственный вопрос, который мог хоть немного прояснить.
К сожалению, когда всё началось, я был далеко от Эдит. Насколько я видел, её увели шази. А где она сейчас - вариантов несколько. Либо в Ас-Сухейме, либо всё ещё во дворце. Это если шази решили поддержать Императрицу в надежде, что брачная ночь дала плоды. В противном случае скоро - вероятно, к полудню, - объявят о трагической гибели Её Величества, - рыжий усмехнулся иронично и нервно. Он стоял, устало прислонившись бедром к тяжёлому комоду и скрестив руки на груди.
- Дьяболон раздери этот Далар! Твари столичные! - выругался Олаф, мечась, как запертый в клетку медведь. Бьорн полностью разделял мнение брата, но ругаться и дёргаться не было ни сил, ни желания. Видимо, уже перегорел. Сейчас голова болела другим.
- Эсме, родная, найди мне одежду, доспехи и мой меч. Немедленно, - странным, мягким тоном, не сулящим в виду необычности ничего хорошего, попросил хес.
Боюсь, здесь никто не оценит, если леди вдруг начнёт среди ночи требовать коня и доспехи, - хмыкнул Рыжий. - К тому же, ей довольно долго придётся всё объяснять. Давай лучше я этим займусь. Тем более, Шамрок может оказать нам ещё пару услуг, - предложил Рыжий, с сожалением отклеиваясь от полюбившегося комода. - Я скоро, - кивнул он, выходя за дверь. Мелькнула мысль, что, наверное, не стоит оставлять столь напуганную леди в компании так напугавшего её брата, но... таскать её за собой по всему замку было, по меньшей мере, глупо и смешно. Да и не съест же он её за четверть часа!

Покинув комнату, Бьорн прямиком направился в караулку. В Шамроке он ни разу не бывал, но чутьё не подвело - караулку удалось найти быстро. Двое тарийцев, далёких от рыцарского облика, вяло резались в кости. В комнатушке кисло пахло потом и элем.
- Встать! - гаркнул Рыжий. Прекрасно понимая, что подобных типов надо брать неожиданностью, а не опознать его при наличии гербов на одежде (пусть и заляпанных) и характерной косы, мог только слепой, или, в крайнем случае, только тот, кто сегодня прибыл из самой Тары. Пара же с костями выглядела в каморке настолько органично, что казалась неотъемлемой частью интерьера. Почуяв в рыке привычку приказывать и уверенность в собственной правоте, оба "стража" поспешно вскочили. - Сколько рыцарей в замке сейчас?
Рыцарей?- переглянувшись, растерянно уточнил один. - Дык, пятеро, как обычно...
Поднять и собрать в главном зале, с оружием, доспехами и оруженосцами через четверть часа. Бегом! - рявкнул он, посторонившись и пропуская первого "стража" на улицу. - А мы с тобой пойдём к коменданту... - окинув скептическим взглядом второго тарийца, кивнул Бьорн.
На счастье, комендант имел привычку вставать очень рано. Поэтому перед гостем предстал одетым и в полностью осмысленном виде. Это был явно бывалый воин лет сорока, с умными глазами и шрамом через всё лицо.
- Чем могу быть полезен, лорд Бирген? - с иронией поинтересовался он, не выказывая и доли удивления. Как будто каждое утро на рассвете к нему стучится коннетабль в крайне непрезентабельном виде и желает странного.
Мне нужна твоя одежда, сапоги и мотоцикл Ж)
- Нужна одежда, доспех и оружие для Его Величества Олафа Сильного. Кроме того, я одолжу у вас троих рыцарей и, помимо того, человек пять смышлёных парней на хороших лошадях.
- Что случилось? - резко дёрнув здоровой щекой, мрачно спросил комендант.
- Около двух часов назад Его Величество Карл Магн Теодор почил в разгар маскарада, - не находя нужным скрывать то, что и так скоро станет общеизвестно, пожал плечами Бьорн.
- Кхм, - рассеянно кашлянул тариец. - И чего вы хотите в этой связи от меня и моих людей? Помочь захватить трон? - голос коменданта сочился сарказмом. Ну, по крайней мере, у него есть чувство юмора.
- Он тяжёлый и неудобный, обойдусь. Я бы предпочёл попробовать предотвратить... беспорядки на территории этого города, - усмехнулся Рыжий.
- Что ж, это меняет дело, - задумчиво кивнул комендант. - Пойдёмте, милорд.

Через полчаса Рыжий вернулся в комнату к Олафу в сопровождении молодого шустрого тарийца с хитрыми глазами, больше всего похожего на карманника. Оруженосец, гружёный доспехами, мечом и одеждой, прибыл туда четвертью часа раньше - комендант оказался весьма энергичным человеком.
- Какие у тебя дальше планы? - с порога обратился Бьорн к брату.