В давние времена в Эль-Хасаре говорили: "Хочешь узнать мужчину - спроси у клинка, спроси у вина, спроси у женщины". Металл и вино сказали бы немало добрых слов о старшем сыне халифа, и Амир полагал, что настала пора сделать так, чтобы и женщина, предназначенная судьбой и мудростью отца ему в жёны, стала бы говорить о нём достойно. Принц улыбнулся своему смутному отражению в крышке лаковой шкатулки для бумаг, выхватил из кипы писем то, что было написано рукой короля Алацци и поднялся из-за стола. Заходящее солнце раскрасило кабинет красными, почти багряными отсветами, и отчего-то это горячило кровь, побуждая преуспеть в задуманном. Амир шире открыл окно и, мягко, почти беззвучно ступая по коврам, направился в сторону спальни.
Путь в полтора десятка шагов - мыслей на долгую конную прогулку. Если девица окажется умнее и спокойнее, чем показала себя при первой встрече, он преуспеет, и за их браком дело не станет. Губы принца снова тронула неопределённая, недобрая улыбка. Удовлетворение отца. Покорность Алации воле халифа. Два места в имперском совете. А со временем - кто знает - два щита сольются, станут единым целым, гордые гранды-алацци забудут о своей прежней вольности, и тогда от слова халифа и воли халифата будет зависеть куда как больше, чем сейчас.
Разумеется, это ещё не сегодня, не в нынешние дни, только в будущем. Но ведь подобное будущее можно считать великим.
Амиру нравилось думать, что в случае брака со строптивой алацци это будущее воплотится уже в его правление. Он верил и в свою способность умиротворить гордых грандов, и в умение воинов-шази сбивать со смутьянов спесь, если до этого дойдёт. Впрочем, прежде, чем мечтать о грядущем, нужно вполне преуспеть в настоящем, не допустить промахов и ненужных промедлений.
Принц остановился перед дверью в спальню, бросил острый взгляд на почтительно склонившихся перед ним слуг. Кланялись с обычным исступлённым подобострастием, но без лишней суетливости. Что ж, значит, девица его ждёт, комната украшена, как должно, и никто не посмел перепутать ни благовония, ни напитки.
Амир снова улыбнулся, на сей раз спокойнее и мягче: пока жестокость и даже чрезмерная жёсткость не были ему нужны. Пусть она для начала испробует мёд, который способны изливать шази, пусть удивится, эта алацци.
Альда. Её зовут Альда. Имя тоже сегодня пригодится.
Принц переступил порог, слегка склонил голову, обратившись в сторону девушки - оказывал честь не как пленнице, а как дорогой гостье.
- Я, принц Амир ибн Хатим, приветствую госпожу Альду Алаццианскую в Ас-Сухейме, и пусть она знает, что солнце восходит в её глазах, - старинная поэтическая формула прозвучала в устах Амира торжественно и церемонно, а прорвавшийся акцент придал словам подлинности. - Я пришёл говорить о том, что имеет немалую ценность и изменит судьбы многих.
Принц опустился за изящный невысокий столик уставленный небольшими блюдами со сладостями и прохладительными напитками. Взглянул в лицо инфанте. Он был намерен в начале встречи вести себя любезно, умиротворять, а не смирять, но не смог удержаться и не рассматривать принцессу, предназначенную ему в жёны. Девушка всё же была хороша, хоть и слишком худа, и это придало улыбке принца искренности.
- Надеюсь, госпожа Альда, разделит со мной вечерний десерт и выслушает то, что ей нужно услышать? - голос принца только наполовину звучал вопросительно. Юноша повёл рукой, указывая принцессе её место за столом. Разговор будет долгим и лучше, если женщина займётся сладостями.
Амир откинуся на подушки, теребя в пальцах письмо короля.
- Мне жаль, что наша первая встреча была мимолётной, и вы не сумели сразу оценить всю красоту Ас-Сухейма. И тем не менее, счастлив, что сейчас вы здесь, - сахарное печенье с хрустом рассыпалось в руке принца. - У вас теперь будет немало времени, чтобы насладиться изяществом здешнего убранства. Наша встреча предопределена не только печальным событием с вашим участием, принцесса, но и волей наших отцов, предназначивших нас друг другу.  Я надеялся нанести вам в скором времени визит и позаботиться о том, чтобы предложение прозвучало по всей форме. Однако судьба торопит нас, как видно: она сама привела вас в Ас-Сухейм. И, судя по тому, как горячо ваш отец выразил согласие на предложение моего, он был бы рад такому повороту. Повинуясь воле старших я, в свою очередь, буду рад назвать вас законной супругой, - чуть подавшись вперёд, Амир положил перед принцессой письмо её отца.
Слегка щурясь на последние закатные лучи, он цепким, лишённым и тени улыбки взглядом наблюдал за Альдой. Потом вдруг резко поднялся, одним длинным движением оказался у окна и распахнул ставни: принцессе нужно дать время прочесть письмо и воспринять слова отца. И ещё несколько мгновений, чтобы покориться его воле и показать себя достойной дочерью.
Впрочем, это время не должно быть слишком долгим. Яд лучше подносить, когда на языке у жертвы ещё есть сладость миндаля. Глядя на принцессу вполоборота, Амир снова заговорил:
- Взволнованный вашей красотой, я едва не забыл о важном и грустном событии. Мой верный слуга взял вас под свою защиту и доставил сюда. Заверяю, что я поступил бы так же, - принц снова впился взглядом в лицо Альды. - Ведь здесь, в Ас-Сухейме, никто не посмеет и словом упомянуть то убийство, которое по нелепой случайности было совершено вашей рукой. И, разумеется, даже имперское правосудие не коснётся головы наречённой наследника шази. До тех пор, пока вы не проявляете строптивость, вне всяких сомнений вам несвойственную, и не пытаетесь пренебречь покровительством халифа, самовольно вырвавшись из этих стен, вы в полной безопасности. Поверьте, говорить это мне радостнее, чем встречать весенний рассвет, - принц снова чуть церемонно склонил голову.
Много новостей, немного угроз и больше чем достаточно сладости. Амир надеялся, что Альда достаточно умна: не будет искать под сладостью яд и покориться дочерним чувствам и голосу разума. Тогда сам принц останется таким же ласковым, а его гостье не придётся смотреть в лицо огню гнева шази. В противном случае разговор со строптивицей примет другой оборот. Сын халифа отвернулся к окну, не желая, чтобы гостья раньше времени увидела, как искры жестокости вспыхнули в его глазах.