Кругом блистали белизной фарфора, бьющей яркостью красок и позолотой узоров многочисленные маски и полумаски, вертелись танцами осенних листьев или сбивались в беседующие друг с другом кучки, увлекая друг друга манящими и интригующими приклеенными улыбками и прячущимися за точёными кромками глазами - будто громадная коллекция не менее громадных фарфоровых кукол. Кто-то, впрочем, уже избавился от второго лица, вновь став человеком - иные же наоборот, казались людьми лишь пока прятали своё истинное лицо за прекрасной маскарадной ширмой, совершенно теряя человеческий облик, лишь только с них спадал лоск дорогих костюмов, цветастых масок и изящных манер. И чем дальше заходил бал - и, как следствие, пустели винные бутыли и разжижались мозги приглашённых - тем меньше масок и путающей глаза мишуры оставалось на лицах и в облике присутствующих. Лишь самые стойкие и самые умные продолжали невозмутимо прятаться в хитросплетении этикета и иллюзий, зорко высматривая хитрыми глазами действительные обличия своих куда менее сдержанных или просто более честных собратьев. Были, впрочем, и те, кто изначально не скрывал - но наоборот подчёркивал своё настоящее лицо. Например, танцевавшая под волынку делегация тарийцев.
Сигмар, к сожалению, несколько опоздал на начало бала, и потому застал лишь завершающую часть причудливого танца, выбивающегося из окружающей позолоты своей ярко-зелёностью и огненно-рыжим духом. И прежде, чем хесу удалось хоть на немного протолкнуться к тартанному мареву, оно уже расплылось по всему залу, выглядывая то тут, то там раскидистыми листьями клевера посреди поля самых разных и самых экзотичных цветов. Так что искать теперь для принца обоих Маккен в этом зале, даже несмотря на отмечающую всех рыжих танцоров зелёную клетку, было сродне поиску иголки в стогу сена. Или, в данном случае, шамрока в цветущем поле.
Промелькнуло несколько танцев с нескольким партнёрами, которых Сигмар не слишком запомнил из-за отсутствия возможности разглядеть их лица и из-за своих собственных не слишком обширных умениях в области танцев - пока случайно не наткнулся на лежащую посреди мраморного пола кружевную шёлковую подвязку, ускользнувшую с чулка некой дамы. И прежде чем принц успел сделать хоть какие-либо предположения касательно принадлежности сего предмета гардероба, рядом появилась огненноволосая девушка - лица которой мужчина не разглядел - в тартановом пледе поверх белой сорочки и пышной юбки, и быстро склонилась за шёлковой лентой, попытавшись её как можно скорее поднять - однако уже успевший к тому времени потянуться за ней хес успел подхватить её прежде.
- Полагаю, это ваше, миледи? - с доброжелательной улыбкой и явно не шазийским акцентом спросил девушку высокий выпрямившийся мужчина, в разукрашенном необычайно тонкими золотыми узорами и сложным орнаментом верхнем кафтане затемнённо-алого шёлка, шароварах, золотистом кушаке, увенчанной большим рубином чалме и в белой с золотой каймой полумаске - светлая щетина же на оставшейся видимой нижней части лица явно говорила о том, что мужчина этот на самом деле происходит из куда более северных и холодных областей, нежели пустынные земли Халифата. Ну, или что он зачем-то решил позолотить бороду.

Это была... Она?
Конечно, здесь было немало рыжих тариек. И очень многие из них были весьма хорошенькими - так что сложно было бы что-либо утверждать. Однако не узнать взгляд круглых и огромных, как у вытаращившегося на некое неясное диво совёнка, зелёных глаз было невозможно. Сигмар прекрасно помнил этот совёночий взгляд пять лет назад, в Эрхольме, когда эти две ярко-зелёных, будто бы впитавших в себя все соки густых тарийских лугов радужки устремились на него немигающими огоньками. Слишком уж выделялись эти глаза, чтобы остаться незапомненными, слишком не вписывались в обыкновенное представление об окружающей обстановке - как не вписывается вся Тара в Даларскую Империю. Да и голос, пусть и несколько изменился с течением лет, отдавался всё тем же звоном.
- Конечно, - хес в полумаске протянул девушке подвязку, расплывшись в ещё большей улыбке. Казалось, что из всё той же вежливости или неясного веселья. На деле же скорее из неуверенности.
Странно, но столкновение с ней, здесь, сейчас, вызвало у принца ощущение какой-то неясной вины перед ней. Словно бы мужчина сильно задолжал тарийке некое давно данное обещание, важное, простое, но постоянно перекладываемое в долгий ящик, пока оно не оказалось окончательно забыто в одном из коробов бесконечного комода времени, хранящего тысячи неосуществлённых слов, отложенных долгов и позабытых мечтаний. И вот сейчас один из таких покрывшихся годовой пылью ящичков оказался в поле зрения Сигмара, стуча в памяти вместе с кроткой улыбкой на губах девушки. И эта кроткость, этот полный воодушевления совёночий взгляд только ещё больше заставляли хеса мрачнеть под маской вежливой улыбки. Ей-богу, лучше бы она кричала и злилась...
- А может быть, подарите мне её на память о такой прелестной девушке, как вы? - мягко добавил хес.

- Но я охотно вручу ее как награду за доблесть победителю сегодняшнего турнира.

Выходит, она его узнала? Несомненно, судя по её словам - очевидно, что маска вовсе не являлась для тарийки преградой к чертам лица. Но вот только вопрос: кого узнала она в нём - лишь победителя турнира, или своего жениха? Скорее всего второе, ибо что-то подсказывало молодому хесу, что не узнать своего наречённого для леди Эсме было бы делом таким же тяжким и затруднительным, как изучение грамматики. А этому "чему-то" принц привык доверять - уж больно всеведущим оно было, много умнее самых мудрёных и многоопытных советников.
Но маскарад, тем временем, продолжался - и несмотря на то, что они оба практически сразу узнали друг друга, маски требовали упорно изображать незнакомцев.
- Это будет несомненно самая почётная награда для меня за весь этот турнир, - улыбнувшись, на алаццианский манер ответил тарийке хес в шазийских одеждах, - Однако, вы очень быстро меня узнали - чем же я себя выдал? - с искренним интересом продолжил он.

Она улыбалась в ответ - но какой-то странной, измученной казалось её улыбка. Словно бы девушка сейчас отчаянно веселилась не в связи с большой радостью, а назло кому-то или чему-то. С благодарностью приняв подвязку тарийки, Сигмар мягко перехватил её ладонь второй рукой и, чуть склонившись, деликатно поцеловал её ручку.
- И позволите ли вы заодно мне узнать имя столь восхитительной огненноволосой особы? - добавил он.

- Тара... - мужчина повторил её названное имя, будто смакуя его на языке, - Вы действительно очень похожи на Тару. Родившийся в земном теле дух Зелёного Острова. - улыбнулся хес.
Она говорит искренне, или играет, вплетая принца в структуру каких-то неведомых планов? Сигмар не знал - но во второе верилось слабо. Или он просто слабо хотел в это верить. Ведь если взглянуть на ситуацию холодно и беспристрастно - насколько хорошо он знает свою невесту? Тем более, что она могла немало измениться за эти годы? Совсем неглубоко. Но вот только совёночьим глазам слишком хотелось верить. И всё то же чувство странной вины точно также слишком настойчиво убеждало - быть может даже требовало - верить.

- Я опоздала прикрепить ее к вашему копью, но не к руке,  столь умело державшей оружие. Скажите, милорд, вы надолго в Даларе?

- Рука воина сама по себе уже является оружием, а копьё или меч - лишь её продолжением, - с мягкой улыбкой ответил Сигмар, опустив взгляд на повязанную вокруг его запястья ленточку, и после чего вернул этот взгляд обратно девушке, - Так что вы нисколько не опоздали, и более того, поднесли напоминание о вас гораздо ближе к сердцу, чем могли бы, или чем предполагали бы. А в Даларе же я... Ещё не знаю - зависит от обстоятельств. Ситуация в Империи, как вы, наверное, знаете, ныне очень запутанная, и требует моего непосредственного и весьма пристального внимания. Сомневаюсь, что покину столицу как минимум в ближайшую неделю.
Вновь мягко взяв её пальцы в свою ладонь, хес продолжил:
- Простите, что навязываю вам своё общество, прекрасная Тара - но не откажетесь ли вы станцевать со мной? Я, конечно, не настолько искусен в танцах, как дети Зелёного острова, но тоже хотел бы, если вы позволите, похитить у вас немного времени на это занятие.

- Защитите меня от нескромных взглядов, милорд, и я вознагражу вас танцем.
Девица проворно шмыгнула за спину Сигмара, выполняя какие-то манипуляции со своим чулком. Хес лишь слегка улыбнулся, почему-то.
И вроде бы она вела себя спокойно, и дружелюбно, и добродушно, и даже нотки веселья то и дело проскальзывали в её зелёных глазах, на кончиках расплывшихся в улыбке губ, в быстрых движениях тонких и длинных ножек, но что-то всё равно кололо в её виде, будто незаметно вплетающийся в мелодию диссонансный звук - почти неуловимый, но разрушающий всю остальную гармонию звуков. Нет, Эсме вовсе не решила избегать маскарада - просто её маска в точности повторяет все её черты лица. Пожалуй, самая искусная маска из всех присутствующих на этом балу - но и самая хрупкая из них.

- Начинается павана, милорд. В ней нет ничего сложного, нужно просто ходить рядами и меняться парами. Подлинно королевский танец.
- Несомненно, вы наверняка прекрасно владеете всеми королевскими танцами, как соответствующими вам, - улыбнулся Сигмар, беря руку Эсме и следуя за ней, также выстроившись для начинающегося танца. Не сказать, чтобы он хорошо танцевал - если только не называть танцем причудливое в своей фигурности размахивание руками, ногами и мечом во время сражения сразу с несколькими противниками - но павана была до скучноты простой. И вскоре сей простой танец начался.
- Но, полагаю, вашему сердцу ближе всего тарийские королевские танцы?

- Должна признаться, милорд, что мне, напротив, куда ближе деревенские пляски,
- Да, вы ведь Тара, - улыбнулся хес, - И бьющие жизнью и цветом пляски вам и впрямь должны быть куда милее, нежели созданные внутри позолоченных залов и для этих же позолоченных залов танцы.
Танец был прост, монотонен и незамысловат, из-за чего его, после пары повторившихся движений, можно было легко поставить на самотёк, доверив телу самому двигаться, не отвлекая на себя думы и мысли, и потому Сигмар наблюдал не за своими ногами, а за девушкой, танцующей - хотя в данном случае это можно было скорее назвать "идущей" - с ним в паре.
Отведённые куда-то в сторону глаза, ни одного прямого взгляда, продолжающегося дольше мига, нежно алеющий на щеках румянец - рыжеволосая принцесса сейчас явно волновалась или смущалась. А может, и то и другое. Что это, удивление от его неожиданных ухаживаний - и, как следствие, недоверие к ним? Или... Быть может, какой-то неясный страх?
Словно в подтверждение мыслей северянина, девушка вдруг сжала в цепкой хватке тонких пальцев запястье Сигмара - и тут же, будто опомнившись, попыталась отвлечь мужчину от этого явно вырвавшегося жеста, начав говорить на совершенно отвлечённую от происходящего тему.
- Мой брат желает говорить с вами, милорд. Сегодня это, конечно, было бы некстати, после такого трудного дня и веселого вечера, но завтра, я полагаю, он навестит вас в Хаммерсхофе.
- Вот как? - невидимо приподнял бровь Сигмар, - Любопытное совпадение - я тоже как раз в ближайшее время желал бы встретиться и побеседовать с вашим братом. А поскольку наши стремления направлены в одну точку, то в этом случае уже очень скоро мы должны будем с ним встретиться - вероятнее всего, как вы и сказали, завтра. Если, конечно, волею Создателя это не произойдёт раньше.
Говоря всё это, Сигмар тем временем пристально посмотрел на девушку - хоть и характер его взгляда невозможно было опознать сквозь фарфоровую расписную полумаску. Неужели ты меня боишься?

Сигмар поначалу с недоверием воззрился на подскочившего к нему мальчугана и вручённую им записку - пока не уловил тонкую нить аромата горьковатых и одновременно сладостных трав, тянущегося за запиской тонким шлейфом будто вуаль за платьем его сестры. Лишь коротко кивнул мальчишке в костюме шута, отпуская его, хес нетерпеливо открыл записки и внимательно и напряжённо пробежался глазами по чернильным строкам.
Эдит... Что же случилось? Куда ты так спешишь, и почему не можешь просто подойди, прямо и открыто, к человеку, который всегда готов тебя выслушать?
У новой Императрице всего за сутки уже успело появиться великое множество врагов, да и самой ей пришлось пережить очень многое - поэтому северный принц не мог даже помыслить о том, чтобы оставить свою сестру в беде, откуда бы и в каком виде бы она ни пришла. Прерывать танец и покидать тарийскую деву не хотелось, но иного пути у Сигмара просто не было. Спрятав записку в руке, мужчина с печальную посмотрел на смущённое лицо Эсме.
- Я очень сожалею, прекрасная Тара, но как бы мне не хотелось продолжить наш танец и продлить мгновения рядом с вами, но меня зовут по срочным и неотложным делам, и я буду вынужден покинуть вас на некоторое время. Я обещаю, что найду вас как только разрешу все прервавшие нашу встречу дела, сиятельная миледи, дабы продолжить танец со столь удивительной и прелестной особой, как вы...