Диего Альварада, о, ну это же очень просто. У меня ведь нет причин не думать, что объект моего поклонения - не есть Сама Смерть. В довершение, я работаю с мертвым, умирающим, умерщвленным и умерщвленным. Да и сам являюсь не вполне себе живым. В довершение, я ведь не думаю, что поклоняюсь Смерти, я уверен в этом. Ведь каждый сам выбирает, кому поклоняться. Булыжнику ли, брошенному посреди тракта, Большому Макаронному Монстру или Создателю. Ваш вопрос об объекте прозвучал... Безумно даже для меня. Потому что он означал нечто вроде: а уверены ли вы, что поклоняясь Смерти вы поклоняетесь Смерти? А Смерть ли это или, может, не Смерть вовсе? Но мне нравится ход таких мыслей. Все относительно и все нереально.

Диармайд Маклюр, доброго, у нас сегодня свеженькие и живинькие беседы о мертвеньком. Не хотите ли присоединиться?

Диармайд Маклюр, сначала я рассматривал только второй вариант, но раз уж вы заговорили, я с удовольствием увещевал бы вас и на первый. Но вы, конечно, мне откажете. А зря, ваше тело отлично послужило бы науке.

Диего Альварада, и ты здравсвтуй.

Бледный Господин, да, если мы будем считать, что посмертие - это часть смерти, то и сама смерть лишь малая часть жизни. Но смерть приводит к завершению. Закоченная книга не дописывается. Законченная картина может чуть потускнеть со временем, а при плохом хранении и того хуже, но изображенное на ней не изменится, если никто не совершит акт вандализма. Так и жизнь - просто заканчивается. Мы, как живые, называем этот момент смертью, потому что сам факт жизни для нас слишком важен, чтобы относиться к его завершению с равнодушием. А ведь ничего по сути особенного. И то, что характер травм и болезней, к ней приводящий, может сильно различаться, ничего не меняет.
Что бы не случилось с моим телом, оно будет оставаться мертвым. Статичным. Даже Ваши разговоры статичны, повторяются. Что лишь доказывают мои слова. Только наполовину мертвый, а уже одинаковый.

Диармайд Маклюр, день добрый.

Диармайд Маклюр, ничего-ничего. Когда я стану прекрасной девой и откроюсь вам о своем прошлом в самый неподходящий для этого момент... Вот тогда - сблюете. А я закушу глазным яблоком. *Делает загадочно-грустный вид, противно скрепя костяшками правой руки*

Бледный Господин, или Вам кажется, что Вы очень переменились. Длинный эпилог может свидетельствовать не о том, что автору есть что сказать, а о том, что у него словесное недержание и все эти предложения и абзацы несут лишь витиеватость и мнимую красивость, но ничего более. Никакого смысла.
Я не путаю понятие смерти со временем. Вы невнимательны. Время - это то, что может изменить даже завершенное, но лишь воздействием извне. Смерть - момент завершения, останавливающий внутренние изменения этой конкретной жизни, которую она оборвала. Но в таком случае смерти нет ни для живых - она еще не настала, пока они живы - ни для мертвых - она уже прекратилась, как только они умерли. Всего лишь один момент, прекращающий одну жизнь, чтобы с рождением была начата другая. Моменты не стоит затягивать, как пытаетесь Вы. Они от этого портятся.

Магистр Флорентий, да, пожалуй, что момент. Иногда, довольно протяжной, иногда - совсем незаметный. Но вы зря пытаетесь доказать существу умершему - что Смерть есть момент завершения, момент статичной остановки всего происходящего. Вы - живы. И потому для вас Смертью все может закончится. Я - мертв. И потому для меня-то с нее все началось. Мне не понять вас, вам - меня. И это очень славное непонимание, Магистр, без него мне сделалось бы скучно.
В мире портятся все, не только моменты. Даже продукты питания - и те ведь портятся. Можно сказать, я делаю консервы. Из моментов, секунд, из людей, жизней, лиц. Даже из собственной плоти и памяти. Это бывает увлекательно, ведь никто больше такие консервы не делает.

Бледный Господин, недоумершему, я бы сказал. Отравленному, искалеченному, больному. Как правило, от таких повреждений умирают. И Вы уже в процессе, затянувшимся и никак не приходящим к завершению. Вот и мучаетесь тут, доказывая всем, что Вам хорошо с таким упорством и повторением от собеседника к собеседнику, будто Вы не нас, а себя убедить в прелести Вашего состояния пытаетесь.
Может, их не делают потому, что они вовсе не нужны?

Магистр Флорентий, ну, конечно, у меня ведь даже в личных мемуарах записано, кого и как я хочу убедить в том, что мое существование - есть высшее безупречное благо. Вы проницательны, Магистр, потому что я уверен, что в мемуары не вчитывались.

Диармайд Маклюр, ну разумеется! Это же чувство, поток эмоций, экспрессия, высшее проявление жизни в мертвом теле! А вы... Вы... Фи. Какой вы, оказывается, противный. Я тут с вами и так и сяк. А вы... Вы... Вы... В море много рыбы, это так, чтоб вы знали! Вы еще пожалеете! Нельзя так со мной... Ничего вы не понимаете и не знаете в прекрасных дамах! Не умеете вы обращаться с женщинами. И вообще, не для вас я свое тело бледное ядами травил!..