- Леди Эсме, дочь Кеннета, короля Тары из рода Маккена!

Дверь снова распахнулась - на этот раз уже перед невестой принца, опиравшейся на руку своего опекуна. Казалось, что сама весна вошла под сумрачные своды замка, обернувшись молоденькой девушкой в золотом венце и зеленом наряде. Рыжие локоны рассыпались по плечам так небрежно, что женский взгляд определил бы здесь добрые три четверти часа возни с гребнями и щетками. Бархатное платье оттенка лесного мха облегало стройную фигурку от груди до бедер, ниспадая к полу тяжелыми складками, а низко повязанным поясом служила широкая лента цветов королевского тартана, еще сильнее подчеркивающая тонкость талии.  Ажурные зубцы короны, выполненные в виде шамрока, казались крошечными звездочками, мерцающими в волосах.

"Я красивая, Сиобхан? Красивая?" - "Как яблоня в цвету, моя маленькая леди".

Собирая Эсме к торжеству, леди Маклюр и няня смотрели на нее со смесью умиления и беспокойства - как женщины, далеко позади оставившие свое пятнадцатилетие и его безумства. Пусть это была еще не свадьба, но принцесса Тары становилась сегодня на первую ступень к взрослой жизни, которая наверняка отучит ее так безмятежно радоваться.

И Дугал Маклюр видел, что пальцы девочки, лежащие на его рукаве, дрожат, но мог бы прозакладывать голову - это не от страха, от нетерпения. В своей жизни он еще не встречал невесты, которая бы так рвалась навстречу жениху, которого ни разу не видела, и по пути сюда ему несколько раз приходилось буквально придерживать Эсме, иначе она почти бегом отправилась бы к тронному залу. Маклюр из Канмора этого не одобрял, он во всем приветствовал неторопливость и обстоятельность.

Первый, с кем принцесса встретилась взглядом, был конунг, взиравший на нее спокойно и оценивающе. В другое время она бы смутилась и возмутилась под этим взглядом, но сейчас только улыбнулась будущему свекру, чуть повернула голову, разглядывая принцессу Хестура, и улыбка на мгновение замерла на ее губах.

"Хельга? Так вот ты, какая, Эдит из Эрхольма! Зачем же тебе понадобилось лгать мне? Нет, это была просто глупая шутка. Я ведь тоже разыграла тебя в ответ."

Придворный законовед поднялся с места по знаку конунга, торжественно развернул свиток с гербовыми печатями Тары и Хестура, и выразительным, звучным голосом зачитал присутствующим, что нынче, такого-то числа, дня, месяца и года, при свидетелях и ручательстве старших родственников обязуются вступить в законный и благословленный брак Эсме Маккена и Сигмар Бирген, в чем удостоверяют сей документ своими подписями.

Отредактировано Эсме Маккена (2013-08-08 02:54:55)

Если бы это фро Хельга предложила леди Грайне так же славно поозорничать, как нынче утром, тарийка бы немедленно согласилась, ни мгновения не раздумывая. Наверное, было бы здорово иметь такую бойкую старшую подругу, с которой ничего не страшно... Но почему-то из уст принцессы Хестура приглашение вместе поискать неприятностей на свою голову не прозвучало и вполовину так завлекательно, как могло бы. Эсме испытала искреннюю признательность к будущему свекру, когда он решительно оттеснил от нее Эдит: быстро найтись с достаточно любезным ответом никак не получалось.

Вслед за золовкой с поздравлениями подошел лорд Маклюр, а за ним придворные дамы во главе с его супругой, сперва тарийские, а после  хестурские, так что Эсме окончательно почувствовала себя важной и нужной особой. Большинство этих людей видело ее впервые в жизни, и в череде суесловия подлинными были разве что умиленные слезы леди Айфе, заставившие и губы принцессы дрогнуть жалобной подковкой, да смущенное покашливание лорда Дугала, который внезапно утратил всю свою важность, и смотрел на свою внезапно повзрослевшую воспитанницу едва не с растеряннностью. Пятнадцать лет назад сам Кеннет Маккена вручил им пищащий ворох алаццианских кружев, поверх запеленутый королевским тартаном. Своих детей у графа и графини Канмор не было никогда, тем дороже казалась оказанная честь, и потому иногда забывалось, что судьба этой девочки не в их воле.

Когда череда придворных подошла к концу, Эсме уже успела порядком наскучить их благими пожеланиями, которые в общем сводились к тому, чтобы Создатель непременно даровал Биргенам здорового наследника в положенный срок. Поначалу она смущалась, но потом уже совершенно спокойно улыбалась и кивала - мол, конечно, а как же, именно за этим меня сюда привезли из Тары...  Нечего и говорить, что мысли ее в эту минуту были неизмеримо далеки  от долга перед династией. Конунг давно сказал, что следует отпустить невесту к жениху, отчего же все эти пожилые хески так медлительны, так усердно перемалывают оставшимися зубами жвачку неискренних благословений?..

Наконец, все закончилось, и леди Маклюр легонько коснулась локтя Эсме, собираясь проводить ее на законное место, но принцесса явно не собиралась нынче радовать ее послушанием и кротостью. Сделав вид, что не заметила этого бережного подталкивания, девушка устремилась совершенно в противоположную сторону - туда, где переговаривался со своими товарищами принц Сигмар.

- Все поздравляют вас, милорд, - весело сказала она, глядя прямо и открыто, - позвольте и мне присоединиться. Будьте благословенны в нашем будущем браке.

Эсме далеко не сразу сообразила, с кем беседует ее нареченный, но потом узнала и Альрика, и Хейма - в особенности последнего, поскольку его в лицо запомнила лучше всего, и снова загорелась румянцем по самые ушки. Судя по виду хеса, и он отлично понял, за кем они с товарищами охотились сегодняшним утром.

"Он рассказал принцу, что я подсматривала. Ой, как стыдно..." 

Но пока никто не упрекнул ее этим вслух, тарийка решила делать вид, будто ничего и не было.

Отредактировано Эсме Маккена (2013-08-26 21:30:45)

- Дорога была трудной, и большую часть утра я проспала, - поведала она, лихорадочно соображая, что сказать дальше.

«Он знает. Ой-ой-ой. Он все знает», - все то время, что молодой Бирген любезно отвечал на обращение невесты, в ее голове заполошно металась одна-единственная мысль. Не было ничего удивительного в вежливом, досужем вопросе принца, ведь с тем же успехом, не интересуясь ответом,  он мог бы осведомиться, как прошло путешествие из Тары. И если бы Эсме не знала за собой проступка, она не стала бы задумываться о том, почему нареченного интересуют именно ее утренние впечатления.

Сигмар смотрел на нее вполне доброжелательно, но от этого холодок, пробежавший по спине девушки, сделался только отчетливее. Что сказать жениху, чтобы с первой же встречи не ославиться лгуньей? Зачем он нарочно заставляет ее изворачиваться на глазах у свидетелей, способных опровергнуть ее выдумки? Или это... испытание?

«А вот тут у него шрам. Отсюда и досюда».

Мысль была настолько несвоевременной, что Эсме даже сморгнула, отгоняя наваждение, но вместе с тем она помогла девушке овладеть собой и вполне искренне улыбнуться принцу.

"В конце концов, это не я расхаживала перед ними голой, а они передо мной."

- Но мне так хотелось поскорее осмотреть здесь всё, что мы с леди Маклюр и Сиобхан все же отправились на прогулку.  Мы дошли до горячих источников - это поразительно красивое зрелище, милорд! Будто великаны переливают воду из одной мраморной чаши в другую, чтобы не обжечь пальцы!

Правду говорить легко и приятно, Эсме в очередной раз убедилась в этом. То, что почтенные женщины изловили свою воспитанницу на обратном пути, значения уже не имело, главное, их присутствие гарантировало исключительную пристойность поведения принцессы, что бы там ни мерещилось Хейму и его товарищам.

Видели ли они великанов? Да Эсме прямо сейчас смотрела снизу вверх на одного из них. И кронпринц, и его товарищи, и старый конунг – все они вблизи казались девушке просто огромными, так что стоя среди хесов, она ощущала себя заблудившейся в лесной чащобе среди вековых деревьев, даже неба не видно. Она чувствовала себя совсем крошкой рядом с лордом Сигмаром.

- О нет, они испугались моей нянюшки и исчезли! – легко рассмеялась принцесса, решив не обращать внимания на движение среди товарищей принца. Леди Маклюр много раз предупреждала ее о необходимости строго соблюдать приличия, и теперь нечего было обижаться, что мужчины обсуждают  бесстыдное поведение будущей кёнигин, делая на нее ставки.

Конечно, принцесса могла не пойти в купальни со своей новой знакомой, чинно дождавшись, пока Сиобхан с фрейлинами явится разбудить и одеть ее, но это… так скучно! Неужели нет чего-то посередине между грехом и скукой? Мысль эта могла бы стать прекрасной темой для богословского диспута, но для пятнадцатилетней девочки, захваченной новыми переживаниями, подобные размышления были слишком сложными.

- Может быть, милорд, они больше привычны к вам и не побоятся показаться?

Эсме невольно коснулась с пятки на носочки, бессознательно стараясь казаться выше и взрослее: что-то в тоне принца напомнило ей ту снисходительность, с которой взрослые обращаются к не по годам смышленому малышу. Но ведь совсем скоро они с кёнигом поженятся! Он не может, не должен смотреть на нее, как на ребенка! Если бы он только знал, что она мечтает об его поцелуе - здесь, сейчас, чтобы все ахнули и захлопали в ладоши, видя, как радуется северный королевич своей невесте...

- Надеюсь, что после свадьбы мы с вами сможем поехать туда вместе.

Запоздалое осознание того, что предложение ее звучит совершенно развязно - с учетом того, что Сигмар уже знал о ней - заставило тарийскую принцессу покраснеть до самых ушек. Она была как та птичка из присказки - хвост вытащила, нос увяз, и совершенно не представляла, как быть, если запутается окончательно между тем, что говорит, и тем, что может услышать в ее словах жених.

"Желаете ли вы, миледи, после всего происшедшего еще раз откровенно нарушить приличия?"

Да! О Создатель, да, Эсме очень хотелось этого! И все же она мгновение поколебалась, оглядывая зал в поисках Маклюров и Сиобхан - было бы совсем неловко, если бы воспитатели или нянюшка застигли ее на месте преступления, а потом строго отчитали. Длинные нравоучения отнюдь не внушали леди Маккена желания не поступать неправильно в будущем, главным образом, они заставляли принцессу ловчее изворачиваться впредь. Убедившись, что лорд Дугал занят беседой со старым конунгом, а леди Айфе - с харром Дарре, она облегченно вздохнула. Нянюшки не было видно - конечно, она не могла пропустить помолвку своей воспитанницы, но прекрасно знала, что на одной лавке с благородными ей не сидеть. Наверное, вместе со старшими слугами Биргенов она теперь отмечала знаменательное событие в людской, а сквозь стены даже ее орлиные очи пока что видеть не научились.

- Разве что ненадолго, милорд, - промолвила девушка с рассудительностью, которая меньше всего руководила ею в эту минуту. - Нас будут искать - ведь почетные места пустуют...

Эсме не сказала ничего особенного, для чего требовалась бы недюжинная смелость, глупость или дерзость, но сердце ее неистово колотилось, будто она решилась на какой-то ошеломительно смелый поступок.

Остаться с принцем наедине. Спрятаться от любопытных глаз. Не делить кенига ни с кем другим хотя бы несколько минут, и пусть его люди потом снова посмеются над нею.

Что он хочет сказать ей с глазу на глаз? В голове многоголосым эхом зазвучали строки из старинных баллад, в которых мужчине довольно одного взгляда на женщину (и наоборот!), чтобы понять - вот она, та единственная, с которой хочется идти рука об руку. Знает ли прекрасный нордлинг хоть одну любовную песню, которые так по душе юным девам? Эсме сомневалась в этом. Но ее жених умел шутить, всякий раз, как он очаровательно улыбался, ее собственные губы невольно расползались в ответной улыбке - пусть даже принц смеялся над ней самой.

Закатное солнце все еще было достаточно ярким, чтобы расчертить золотыми клетками пол, облагородить своими лучами серый камень и потемневшее дерево, придать косам Эсме оттенок ярко начищенной меди и заставить волосы принца Сигмара сиять подобно драгоценному венцу. Теплый весенний вечер, едва заметный ветерок, ковер свежей зелени расстилающийся перед молодой пары по склону холма - все это вселяло в душу умиротворение и покой.

Принцесса с большим нежеланием отпустила руку своего жениха, когда он приглашающе приоткрыл перед ней дверь на галерею, и охотно бы снова ощутила, как его сильные пальцы мягко, но уверенно обхватывают ее кисть. Что поделать, она все-таки была хорошо воспитана, и поэтому вместо того, чтобы самой дотронуться до своего нареченного, принялась рассеянно поигрывать своим тартановым пояском.

- Совсем как в Таре, - согласно кивнула Эсме, ни на минуту не покривив душой - разве не одно и то же светило осеняло благодатным светом даже самые уголки Империи?

Нравилось ли ей в Эрхольме? Рядом с Сигмаром она бы ответила утвердительно, даже если бы он любопытствовал, по вкусу ли ей подземные казематы с крысами и пауками. Королевский дворец же сам по себе был достаточно впечатляющим, изрядно больше Балликенны, со множеством людей, которых тарийке еще предстояло узнать, с бесчисленным количеством залов и переходов, которые еще предстояло исследовать...

- Я чувствую себя здесь, как дома, - простодушно призналась она, до конца не отдавая себе отчета в том, что именно заставляет ее испытывать такую приязнь к столице северных королей. - И буду очень рада, если вы покажете мне... если у вас будет время показать мне замок, город и окрестности. У нас ведь будет медовый месяц, когда вы сможете не заниматься государственными делами?

Эсме имела достаточное представление об ответственности, которую несет перед своими людьми вождь клана, о множестве хлопот, которые ежедневно требуют внимания хозяина дома, и пусть Сигмар был только престолонаследником, а значит, все это пока можно было делить на два, девушка хорошо понимала, что у него предостаточно более важных дел, чем прогулки с невестой, с женой ли.

- Лорд Канмор объяснял мне, но я хорошенько не поняла - когда же мы с вами поженимся?

Кажется, этот вопрос был верхом допущенных сегодня промахов, и румянец разлился по щекам девушки, стоило только подумать, какой скрытый смысл может найти принц в ее словах, произнесенных с неприкрытым нетерпением.

Если бы Сигмар мог заподозрить свою юную невесту в способности к иронии, то, возможно, ее вежливый ответ показался ему насмешливым. Конечно, она могла жить здесь уже сейчас, коль скоро ее сорвали с места в считанные часы и привезли за море, в чужой дом и к незнакомым людям. Где же еще обретаться принцессе Тары, не на постоялом же дворе?

- Спасибо за гостеприимство, милорд.

Преисполненные рассудительности речи принца заслуживали всяческого одобрения со стороны государственных мужей, но у пятнадцатилетней девочки они вызывали лишь недоумение. Ей не приходило в голову, что вовсе не Сигмар решает, каким должен быть брачный контракт, что Хестур получит от Тары и что даст взамен, тем более не задумывалась она над тем, как жители материка относятся к ее высокородному отцу, королю Кеннету, поверженному мятежнику, который покусился на столетиями установленный порядок. Наконец, мысль о том, что конунг Олаф точно так же поставил своего наследника перед фактом грядущего бракосочетания, как это сделали с ней самой, заставила принцессу растерянно воззриться на жениха:

- Почему я вам не нравлюсь?

Она выпалила это с такой поспешностью, будто каждое слово обжигало губы, а не произнести его было нельзя - иначе огненный комок встанет в горле, заставляя плакать от боли. Почему принц так спокоен и... равнодушен? Конечно, он взрослый мужчина и смотрит на нее, как на ребенка! Если бы Эсме посетила причуда потребовать у него сластей или фарфоровую куклу, согласился бы он с той же доброжелательностью удовлетворить ее каприз, лишь бы малютка не хныкала? А может быть, у него есть дама сердца? Белокурая и голубоглазая хеска с большой грудью, вроде Хельги, то есть, нет, конечно, Хельга, то есть Эдит, его сестра, но по сути она все равно красивая северянка, и здесь полно таких, не связанных с принцем кровным родством....

Обманчивая простота вопросов, которые задавал Эсме кёниг, уже не в первый раз за сегодняшний вечер ставила принцессу в тупик. У нее не было очевидных поводов к тому, чтобы назвать его безразличным, учитывая, что их знакомство не  продлилось еще и полного часа. Единственное, девушка могла сослаться на "я так ощущаю" - довод, осмеянный не одним поколением мужчин, привыкших полагаться только на пять чувств, дарованных человеку Создателем. Сказать подобное вслух значило выставить себя еще большей дурочкой в глазах лорда Сигмара, который и без того смотрел на нее с таким участием, будто принцесса жаловалась ему на злокозненных лепреконов, по ночам путающих ей нитки для вышивания. Не чувствуя себя вправе просить о доказательствах его расположения, Эсме могла только принять на веру слова жениха, нисколько не унявшие ее смутной тревоги.

- Я скоро вырасту, милорд, -  пылко прошептала она, повторяя обычное утешение Сиобхан. Леди Маккена искренне считала главным недостатком, отвращающим от нее принца,  свою юность, даже не задумываясь о том, сколько матрон пошли бы на убийство, только чтобы скинуть с плеч десяток-другой.

В самом деле, ведь Сигмар совсем не знал ее, чтобы упрекнуть еще в чем-то... или... она все безнадежно загубила своим опрометчивым поступком? Как объяснить нареченному, что утром ее вела вовсе не распущенность, а всего лишь желание больше узнать о новом доме и его обитателях.

Эсме виновато склонила голову, чуть не уронив с макушки ажурную коронку.  Попробовать объяснить ему? А не сделается ли от этого всё еще хуже? Еще утром принцесса гордо отвергала наставления леди Маклюр и Сиобхан, сейчас же отчаянно нуждалась в добром совете. Ох, и вправду, лучше бы лорд Сигмар ее высек и простил, как хвастала она воспитательницам по дороге из купален...

Других советчиков, кроме собственного здравого смысла, пока не было и не предвиделось, так что полагаться девушка могла только на себя - чувство совершенно непривычное и где-то даже пугающее. Ей понадобилось изрядное усилие воли, чтобы поднять голову и снова улыбнуться принцу:

- По дороге в Хестур я просила харра Дарре рассказать мне о вас побольше. Теперь я знаю, что вы любите книжную ученость и путешествия. И, конечно, вы отличный воин, как все нордлинги. А еще вы гораздо красивее, чем в его рассказах... Вы тоже расспрашивали обо мне, милорд?

Ей очень хотелось услышать утвердительный ответ, хотя за пределами Балликенны  вряд ли нашелся бы человек, способный поведать о виде и нраве тарийской принцессы. Но в на берегах Тары она была совершенно безгрешной и рассчитывала, что прошлая святость с лихвой перекроет ее сегодняшнее падение.

Как и большинство девушек ее возраста, леди Маккена не задумывалась о будущем, которое начинается после свадьбы. Строго говоря, она до сих пор она не слишком часто воображала себе и саму свадьбу - жизнь в Балликенне текла размеренно и благополучно, пока августейший отец не счел свою дочь созревшей для брака с северным принцем. Чуть прикусив губу, она завороженно смотрела на кёнига: он говорил ровно то, что Эсме желала от него услышать. Лорд Сигмар знал о ее благонравии и, кажется, не сомневался в нем.

Принцесса робко шевельнула пальчиками - ее ладонь лежала в руке мужчины, как птенец в гнезде, и ощущение это было до чрезвычайности приятным. Нужно ли было говорить, что никто и никогда не прикасался к ней так? Что она лишь тайком наблюдала, как веселятся парни и девушки в дни солнцестояния? Что никогда даже не плясала с мужчиной - при том, что в тарийских танцах партнеры могут не дотрагиваться друг до друга даже кончиками пальцев? Борясь с волнением, Эсме тихонько, медленно выдохнула.

- Я теперь навсегда останусь в Хестуре, -  проговорила она, будто впервые до конца осознала перемену, происшедшую в ее жизни. - Так... странно. Навсегда - это же очень, очень долго. До тех пор, пока я не состарюсь и не умру.

И снова леди Маклюр или Сиобхан, буде они присутствовали при этой странной беседе, шикнули бы на глупенькую королевну. Негоже заглядывать в будущее слишком далеко, не стоит рассуждать о собственной смерти, а более всего - об ее причинах. Роды убили больше юных и прекрасных жен, чем сражения - доблестных мужей, потому дожить до преклонных лет, выполнив свой долг супруги, удавалось не так чтобы многим женщинам.

- Но я рада быть здесь с вами, милорд. Пожалуйста, не оставляйте меня одну.   

Эсме чувствовала, что язык снова ведет ее куда-то не туда, но казалось очень важным искренне поговорить с принцем, пока некому одернуть ее  и напомнить об условностях. Она сама не знала, почему вдруг заговорила о страхе одиночества, вед с ней в Эрхольме поселятся граф Канмор с супругой, добрая Сиобхан, веселые рыжие фрейлины и озорные пажи. Старый конунг казался расположенным к будущей невестке, и, по воле Создателя, над ней не нависала грозная тень хеской свекрови. Была еще леди Эдит... и пресловутый поход в купальни... но это же не помешает принцессам подружиться и развлекаться и впредь вместе, только как-то побезобидней.

Может быть, все дело было в том, что Эсме покинула Зеленый остров именно ради Сигмара, а не ради придворных развлечений, дружбы короля Олафа или его дочери. И если кёниг не подарит ее своей благосклонностью, ее присутствие в северных землях не просто потеряет всякий смысл, но и обернется тюремным заточением.