- Точно... Госпожа. Скоро будем
Как вскоре выяснилось, личному хускарлу кенигин предстояло исполнять не только ее поручения разной степени приличности и законности, но также поручения ее брата, отца и... Да вообще чуть ли не всего двора! Впрочем, он все-таки зря горячился. На самом деле в том, что взгляд Олафа наткнулся именно на вооруженного до зубов Кельда, когда тот, пользуясь свободным от службы днем, собирался... Эм, заглянуть к помощнице кухарки, которая уже давно зазывала его к себе в каморку "попробовать пирожки с мясом"... В общем, вины Ее высочества в этом не было. Просто не повезло. Так что, вместо того, чтобы ценить "пирожки" служанки, Кельду пришлось, вспоминая ее пышную грудь, сопровождать тарийскую принцессу к какой-то там рабыне. Из приказа Олафа "не светиться" Людвигсен понял, что здесь было что-то не то... Но определенно не мог понять, что именно. Впрочем, его это мало волновало. Ему приказали - ему же предстояло это выполнить, а затем, может, вечером он все-таки успеет заглянуть "на пирожки".
Выполняя приказ конунга, Кельд оделся просто - теплые штаны из овечьей шерсти и простой хук из все той же шерсти, теплая шапка. У бока топор. Ни дать ни взять обеспеченный свободный крестьянин. Сапоги были, возможно, слишком хороши для простого крестьянина... Но ничего другого парень просто не имел, так что выбирать не приходилось.
- Вот этот дом - произнес воин, смотря на крупное, богатое строение и постучал в дверь, вскоре услышав вопрос привратника:
- Вы кто такие и что вам нужно?
- Мы от конунга - ответил Кельд, надеясь, что этого хватит.

Комната больше всего напоминала ларчик для драгоценностей, обитый изнутри узорными тканями, а шази восседал на подушке самоцветом невиданной окраски, филигранной огранки, ни малейшим движением не изъявив намерения оказать принцессе Тары должные почести. Эсме уже открыла было рот, чтобы возмутиться, но сообразила, что Олаф не мог зайти настолько далеко, чтобы назвать купцу ее настоящее имя.

Предполагалось, что гости устроятся рядом с хозяином дома прямо на полу - как ни прикрывай правду ярко вышитыми думочками, именно этот дикарский трюк им и предстояло проделать. Бережно подобрав широкие складки юбки, Эсме плавно пустилась на ковер, подобрав под себя правую ногу, а левую вытянув вдоль скатерти с яствами. Похоже, угадала. Пестрый валик, украшенный кокетливыми шелковыми кисточками, словно сам собой подкатился под локоть, предлагая не стесняться и вовсе прилечь - вот же она я, опора.

Теперь она могла осмотреться как следует и полюбоваться сложным плетением узоров на всех свободных поверхностях - орнаменты чем-то смутно напоминали излюбленные тарцами сложные плетения линий, приводящих на память змеиные свадьбы. Отдельно девушку впечатлил изящный кувшинчик, из которого гостеприимный хозяин через особую трубочку вдыхал ароматный дым.

- Вы знаете о нашем деле, - с приятным волнением промолвила Эсме, предвкушая остальные чудеса этого необыкновенного жилища. - Конунгу доставит удовольствие, если ваша служанка покажет мне, как танцуют на вашей родине. Увы, я не могу предложить взамен ничего, кроме своей искренней признательности, но его величество, я думаю, уже выразил вам свою благодарность? 

- Располагайтесь и ни в чем себе не отказывайте.
Под испытующим взглядом незнакомого шази Кельд последовал его примеру и устроился на вышитых подушках. Поневоле вспомнилось детство, когда он часто сидел на полу у огня, только не на вышитых подушках, конечно, а на шкурах, и слушал рассказы старого, седого, потерявшего ногу в стычке с разбойниками, но все еще разумного деда. Воин заставил себя заняться чем-то полезным - начал разглядывать хозяина дома. Тот был в полтора раза меньше, чем Кельд... Но парень чувстовал, что недоценивать шази не стоит. Было в нем что-то такое, то ли в движениях, то ли во взгляде... Что заставляло хеса относиться к пустыннику с известной долей настороженности. И тем не менее, они прибыли по приглашению, а закон гостеприимства - святой, как для хеса, так и для шази. Людвигсен позволил себе немного расслабиться и обратить внимание на обстановку в доме. Молодой парень, никогда не видевший ничего подобного, осматривал все с заметным интересом. И если смуглые, темноволосые шази часто посещали Эрхольм, то вот темнокожий слуга вызвал у Кельда неприкрытый интерес - ему уже доводилось пару раз видеть представителей этого народа, но впервые - настолько близко.
"Наверное, он тоже родился светлокожим, но на его родине настолько жарко, что он просто выгорел на солнце" - простодушно подумал Людвигсен. А затем его взгляд обратился на ту, кто, видимо, и был причиной их визита. Невысокая фигура в черных одеяниях, которая бесшумно появилась в комнате и поприветствовала их на даларском. Голос девицы был редким, особенным - глубоким, хрипловатым и с чужим акцентом. Впрочем, Кельд не стал ей отвечать. Пусть говорит тарийка, а он всего лишь охранник. А когда говорят господа, слуги обычно помалкивают.

Отредактировано Кельд Людвигсен (2013-07-19 21:21:27)

Северяне оказались не такими скованными, так можно было бы себе предположить. Не первый раз Карим наблюдал этих интересных людей и не первый раз удивлялся. Грубые, неотесанные, мощные, как их горы, в обстановке мягкого востока подчас они и сами становились мягче. словно плавились от горячих прикосновений живого огня или аромата корицы, сандала и жасмина. И девица, и её охранник расположились на предложенных местах, что порадовало - уговаривать сегодня никого не хотелось.
- Увы, я не могу предложить взамен ничего, кроме своей искренней признательности, но его величество, я думаю, уже выразил вам свою благодарность? 
- Что вы, звезда моя, вы уже дали гораздо больше, чем мог бы предложить любой правитель! Вы озарили моё жилище своим светом и позволили моим глазам видеть вас и любоваться.
Карим слышал, как тенью выскользнула Тиджан и поэтому особенно четко, по кошачьи сладко, высказывал комплименты девице конунга. Впрочем девица была не проста и вопреки надеждам Эсме шази отлично знал кто перед ним, но это лишь добавляло интереса. Он бы с радостью посмотрел на обучение, но вот охранник явно не разделит его желаний. Северяне бывали строги в своих нравах. Впрочем всё может быть. Купец бросил короткий взгляд на воина - как смотрит, как сидит, выражение лица. Любая мелочь может сказать о человеке больше, чем откровенная тирада. Пока оба гостя всё ещё чувствовали себя не в своей тарелке и вероятнее всего обращали внимание на каждый звук и жест. Ничего, это проходит.
Карим приподнялся, разливая по крошечным чашечкам ароматный, черный напиток. Горьковатый, но очень приятный аромат заполнил собой всё пространство.
- Прошу вас, насладитесь дарами Халифата. Испейте. Тиджан, радость моя, иди сюда.
Шази похлопал ладонью возле себя, приглашая девушку показать истинно восточное послушание.
- Не отказывайте мне, северный воин.
Карим подвинул напиток ближе к Кельду. Опасность отравления была всегда и само собой могла подстерегать в каждом доме, но по шазийским законам сидящие за одним столом были хорошими товарищами до самого окончания трапезы.

Труд Марко Доло оказался еще полезнее, чем можно было предположить - иначе дипломатический скандал с участием тарийской принцессы, ее охранника и шазийского купца оказался бы неотвратимым. Благородный дон писал, что в халифате принято уснащать свою речь самыми разнообразными и порой неожиданными сравнениями, сплошь в превосходной степени, причем неважно, обращается собеседник к мужчине или женщине. Даже покупатель, явившийся в скобяную лавку, назывался превосходнейшим из горожан, чьи руки когда-либо держали молоток, и пусть будет каждый забитый гвоздь благословен Создателем, да одобрит Он тебя и приветствует, любезнейший...

- Так говорят в восточных землях, Кельд, - пояснила Эсме на всякий случай хускарлу. - Этот достойный человек просто очень рад нас видеть.

Как знать, не сочтет ли телохранитель всяких "звездочек", "птичек" и "рыбок" за бесстыдное заигрывание, уж лучше предупредить заранее.

Предложенный купцом напиток пах странно, но приятно, хотя на вид был грязь грязью, над которой вился едва заметный парок. Эсме понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, как можно удержать в руке горяченную чашечку - в конечном итоге пришлось взять ее в щепоть, быстренько отпить, обжигая рот, и аккуратно поставить на место. Приличия были соблюдены, во второй раз этот подвиг тарийка повторять не собиралась. Кажется, с нёба клочьями начала сходить кожа.

Женщина в глухом покрывале выглядела такой маленькой  и изящной, что детина вроде Кельда мог бы носить ее в кармане, доставая на свет лишь по большим праздникам. Эсме была намного крупнее, крепче и - по первому взгляду - где-то на голову выше шазийской плясуньи. Принцесса Тары большую часть жизни провела среди рослых женщин и здоровенных мужчин, а потому никогда не задумывалась, какой неуклюжей может показаться в обществе кого-то столь миниатюрного и по-кошачьи гибкого, как Тиджан.

Отредактировано Эсме Маккена (2013-07-22 11:13:45)

Гости всегда доставляли Кариму ни с чем не сравнимую радость. Он действительно был добрых хозяином и рад был новым людям в своем доме, особенно если один из них оказывался очаровательной тарийкой, а второй проницательным и любопытным воином.
- Верно, мой северный друг. Вы многое знаете из того, о чем обычно молчат суровые наставники. Откуда?
Шази улыбнулся, подмечая, как пьет кофе девушка и как это делает молодой мужчина. Конечно оба не боялись отравиться, но оба были настороже. Правда воин, наверное в силу своего призвания, был более любопытен и более смел, а девица же осторожничала и пыталась сделать так, чтобы ни дай Создатель что-то пошло не так. Хорошее качество для будущей жены, но так ли оно хорошо для любовницы? Интересно, что стала бы вытворять Тиджан, отправь он её поучиться северным премудростям дьяболон пойми куда и к кому.
- Это рахат лукум, о светлоликий воин. Сладок как мед с уст женщины и терпок как аромат любовницы.

- Попробуйте разный. Не найдете ни одного похожего. На любой вкус.
Карим вернул внимание тарийке.
- Итак, о серебряная луна северного небосвода, вы готовы к тому, зачем пришли в мой дом?
Шази незаметно погладил Тиджан по руке под тканью паранджи.
- Тиджан сейчас покажет нам свои умения, мы насладимся сладостями и танцем, а после вы удалитесь и останетесь наедине столько, сколько потребуется для обучения. Конечно я буду рад, если в моем доме поселиться такая сладкая нимфа, как вы, но это невозможно и поэтому всего пара часов, которые после я буду вспоминать с наслаждением.
Видеть сверкающие глаза наложницы Карим не мог, но был уверен - они искрятся будущим маленьким разрушением и под ресницами сейчас назревает буря.
- Хотите попробовать пахлаву?
Карим подхватил блюдо и теперь выжидательно смотрел то на тарийку, то на её охранника. И вот что странно, шази не испытывал никакой неловкости от только что сказанного, улыбался обаятельно и чуть опасно, и взгляд его весьма откровенно изучал формы гостьи. Впрочем не настолько откровенно, чтобы Кельд внезапно схватился за меч. Но напряжение росло...

Пестрый рахат-лукум, похожий на мелкие осколки витражных стекол, выглядел очень завлекательно, и Эсме уже было потянулась к нему рукой, когда услышала новое витиеватое сравнение, и задумчиво пошевелила в воздухе пальцами, присматривая замену этому, как видно, исключительно мужскому лакомству.  После разозлилась на собственную робость и подхватила с блюда ярко-зеленый ломтик, щедро посыпанный липкой белой пудрой. В конце концов, непристойно уже то, что они находятся в этом доме, и вряд ли еще когда-нибудь подвернется случай так близко познакомиться с шазийскими обычаями и нравами.

Разжевывать желейный кубик толком не пришлось, он будто сам собой растаял на языке, оставив мятную свежесть. Теперь Эсме уже целенаправленно потянулась за розовым... за оранжевым.... за желтым... за темно-вишневым...  наслаждаясь тем, как один вкус сменяет другой, дополняет его и обостряет третий.

Серебряная луна северного небосвода так увлеклась, что не заметила, как перепачкала в сахарной пыли кончик носа, и едва не пропустила вопрос гостеприимного хозяина.

- Я уверена, сударь, что тоже буду с удовольствием вспоминать приятно проведенное под вашим кровом время, - учтиво промолвила она, стараясь попасть в тон собеседнику. - Возможно, однажды я смогу пригласить вас и Тиджан погостить в моем собственном доме и познакомиться с чудесами, которые может подарить Север. Думаю, вам, например, не доводилось видеть когда-нибудь настоящие тарийские пляски.   

Эсме подхватила с блюда еще кусочек лукума и даже осмелилась запить его подостывшим кофе, результат превзошел все ожидания.

- Марко Доло пишет, что в халифате умение правильно варить каве считается настоящим искусством. Это в самом деле так? Нужно долго и прилежно учиться, как танцам?

Еще ломтик, еще глоток - кажется, у шази все эти сласти могли проходить по разряду сидра и эля, так они бодрили и слегка кружили голову.

- Еще немного пахлавы, и я буду готова внимать Тиджан, - пообещала Эсме, поднося к губами пирожное, увенчанное грецким орехом в карамели. Едва она собралась спросить, как же удастся плясать без музыки, как женщина в покрывале подсунула под руку своему господину миниатюрный барабанчик, и принцесса в который раз поразилась, до чего странные эти шази.

- А ты умеешь играть на чем-нибудь, Кельд? - лукаво улыбнулась она хускарлу. - Это могло бы пригодиться. 

Отредактировано Эсме Маккена (2013-07-23 20:52:00)

- Возможно, однажды я смогу пригласить вас и Тиджан погостить в моем собственном доме и познакомиться с чудесами, которые может подарить Север.
- Я буду рад и польщен, моя дорогая Северная Звезда, и обязательно приму ваше приглашение. Говорят Север таит в себе куда больше тайн, чем может показаться неискушенному путешественнику на первый взгляд. Вы же позволите мне узнать некоторые из них из ваших уст?
Карим подхватил аккуратную ладошку тарийки и одарил невесомым поцелуем сладкие пальчики. Так не поступают северяне, порой так делают любвеобильные и страстные алацци. Шази же вплетают в каждое свое слово двусмысленность и играют на грани фола, но... Но не переступают границ. Особенно в своём доме.
- Ваших земляков там тоже видел, и их товары смотрел не раз.
- И что же больше всего привлекло внимание воина? Наверняка не шелка и драгоценности, не правда ли?
Шази улыбнулся, подхватывая подсунутый весьма ловко и незаметно барабанчик. Чертовка! Тиджан любила сюрпризы и это видимо был очередной. И кажется, что ничего не происходит, но заранее ничего не оговорено и полагается опереться на течение событий так, как они есть. И ведь именно неожиданности, а вернее умение их подстраивать. было так привлекательно для Карима в этой женщине. Да и во всех прочих женщинах тоже. Порой и он любил покой и стройное течение жизни, но уставал от этого быстрее, чем от головокружительного водоворота страстей.
- Я бы предложил вам, любезный, после вечера заглянуть ко мне в лавку. У меня есть чудесные сабли, возможно вам они пришлись бы по вкусу.
Карим устроился по турецки, уложил барабанчик между колен и пальцы пробежали по нему легким перебором, отбивая пока неспешный ритм и словно заставляя гостей замереть и вслушаться - дальше начнется истинно восточное волшебство. Кивок головы в сторону Тиджан...

В этом танце все было важно. Не только умение красиво взмахнуть ножкой или потрясти бедрами, но и то, как подведены глаза танцовщицы, куда она смотрит в то или иное мгновение, сколько бубенцов  на ее браслетах и какого цвета ковер, на котором она пляшет. И, конечно, музыка, ритм, который сначала похож на биение чужого сердца, который постепенно сливается с твоим собственным, разливая жар по телу, заставляя кровь гулко стучать в висках..

"Я хочу научиться всему!"

Эсме невольно приоткрыла рот, зачарованно наблюдая за волшебным действом, которое сотворяла Тиджан на глазах у изумленной публики - казалось, под власть ее подпал даже купец, которому виденное уж наверняка все это было не в диковинку. Не отдавая себе в этом отчета, она поводила руками, подражая движениям танцовщицы, ей уже не терпелось встать рядом и попробовать самой. Девушка вполне отдавала себе отчет в том, что не может сравниться в гибкости и легкости с Тиджан: тарийские пляски, столь любимые Эсме, требовали практически полной неподвижности верхней части туловища, и это давало шазийке большое преимущество, если уж говорить о танце, как способе продемонстрировать собственную соблазнительность.

"Но я не хочу танцевать так для Олафа..."

Тень легла на лицо Эсме, за мгновение до этого еще совершенно счастливое и восхищенное, и она встряхнула головой, отгоняя неприятные мысли.  Можно быть благодарной конунгу - если бы не он, вовек бы ей не повидать ничего подобного. Зрелище было поистине великолепным, а все, что привело сюда принцессу Тары, прямого касательства к нему не имело.

Девушка с искренним восхищением захлопала в ладоши и изобразила поклон в сторону Тиджан:

- Для меня будет честью взять у вас несколько уроков, фро.

Итак. Карим был недоволен. И это было заметно.
В то время, как Эсме явно была в восторге от танца и искренне желала поучиться шазийской премудрости делать так, чтобы мужчины желали с женщинами пребывать в любом месте, любом времени и конкретной позе. И это было прекрасно. А Карим в данный момент мог быть недоволен, ради Создателя.
- Я рада, что вы оценили мой танец, госпожа, - сказала Тиджан, изящно склонившись перед девушкой в полупоклоне. – И тут же, прикинувшись абсолютной дурёхой по бисексуальной линии, тихо и покорно отозвалась. – Да, мой господин.
Сказано это было настолько нежным и сладким голосом, что если ещё хоть капельку переборщить, то потом кого-то будут лечить от диабета. И даже не было сомнения кем быдет этот загадочный кто-то. При этом Шайтан-Азхар, кажется, чертовски веселило, что мальчики с мальчиками, девочки с девочками… В смысле мужская и женская половина. Всё прилично.
- Прошу вас, - обратилась она к Эсме, - пройдём в мою комнату. Там больше места. Да и первые уроки лучше взять наедине, чтобы вы не отвлекались.
На самом деле подразумевалось «чтобы нас вас не пялились в тот момент, когда вы не можете огреть пялящегося чем-то тяжёлым».

Отредактировано Тиджан бин Рахаб (2013-07-30 20:55:17)