И вновь под рёв толпы прикоснулись к песку ристалища закованные в железные сапоги ступни Соловья. Теперь на турнире оставалось лишь четыре участника - те немногие, кому удалось добраться почти что до финала. В предыдущем бою победил виконт де Блуа, и стал следующим претендентом на завоевание императрицы, а потому и следующим противником тёмно-серого дракона. Виконт был известен как превосходный фехтовальщик, но был чересчур уж озабочен красотой и эффектностью боя - больше, чем самим исходом сражения. Да и исходя из того, что Соловей успел увидеть, до мастерства Рыцаря Пустыни он всё же не дотягивал.
Перед Вальбером показался его новый соперник - воин в тёмно-серых сегментных латах, с серебряной каймой и серебряными же выступающими узорами на пластинах, смешанно хесско-растительного мотива, лаконичных и вместе с тем приятных. На тёмно-сером топфхельме с такой же серебристой каймой виднелся диагональный след от удара мечом. Сам воин держал на плече тяжёлый двуручный меч - который, лишь только противники сблизились, лёг в ладони обеих рук. Где-то там, на специально отведённой ложе наблюдала за боем Эдит, но Соловей снова ни разу не взглянул в её сторону. Золотые глаза не мигая застыли на виконте, взирая сквозь смотровые щели цилиндрического шлема.
Оповещающий звон колокола - и цвайхандер, описывая в воздухе замысловатые дуги, обрушился на виконта вместе с непрерывно наступающим Соловьём, мгновенно вспархивая после каждого поставленного Вальбером блока и разя вновь. Вероятно, виконт не ожидал столь массированной атаки, и спустя три спарированных удара мчащийся двуручник с размаху спикировал на правое плечо де Блуа, сминая и дробя пластины лат под тяжёлым клинком громоздкого меча.

Франт так и взлетел, вертясь во все стороны и усердно тыча в противника мечом. Если бы это был реальный бой, Соловей бы даже не обратил бы на удары виконта внимания - они были быстрыми, но не сильными, и латы бы не пробили в принципе. Однако здесь же, на турнире, было достаточно и просто прикоснуться к доспехам, а отразить стреляющие выпады Вальбера, весьма резкие засчёт лёгкости клинка, было не так уж и легко - так что расчёт у даларца был вполне себе верным. Парируя атаки виконта, северянин чуть отступил назад и, круговым движением уведя в сторону очередной удар, попытался сразу же шарахнуть де Блуа по явно разгорячившейся голове, но тот ловко заблокировал двуручник, заставляя тот соскользнуть вбок по лезвию парировавшего меча. Неплохо. Хотя, думаю, с аллацианской рапирой бы ты смотрелся лучше.
А виконт тем временем всё больше и больше неистовствовал, двигаясь уже совсем без остановки и по инерции, размахивая закреплённым на плече щарфом будто корабельным флагом в добрый ураган, наступая и обороняясь одновременно, даже не особо следя, попал ли его удар в цель, или нет. Образ какой-то прекрасной дамы - чей платок, видимо, Вальбер и таскал на плече - твёрдо и прочно засел перед глазами у франта, и взыгравшее либидо явно прибавило де Блуа прыти, но убавило благоразумия. Виконт попытался было рубануть Соловья по ногам - тот лишь отпрыгнул в сторону, как уже не раз делал при подобном ударе. А даларец же, не останавливаясь, чуть ли не с победным кличем (или это был мат?) решил было обрушить меч на северянина сверху, когда его клинок внезапно врезался в рикассо и оказался зажат между двумя гардами.
- Остынь. - послышалось из-под тёмно-серого топфхельма - таким голосом обычно дают дружеские советы, а не обращаются к сопернику во время боя.
И в следующий миг Соловей вдарил виконту по голове его же собственным мечом, зажатым между гардами цвайхандера, оставив на забрале хорошую вмятину и, сам того не ожидая, избавив Вальбера от насущных проблем в виде натирающего подколенника и давящего гульфика: звон в ушах от ударившего по голове шлема отвлекал на себя гораздо больше внимания.

Отредактировано Сигмар III (2013-05-31 23:24:50)

Тот самый рыцарь и его противник вышли на арену, и Дэвин почувствовал, как нервно выстукивает сердце ритм в груди. Волнение зрителей передалось и ему. Плюс то, что сказала Моргана про рыцаря-Соловья, который сейчас как раз появился на арене. Его противник держался высокомерно, но едва Соловей ринулся в бой, тут же ушёл в оборону, противопостовляя натиску рыцаря умение отражать сильные удары двуручника. Или ловко уворачиваться, судя по тому, что серьёзного урона его выпады не приносили. Впрочем и самому хесу удавалось лишь вскользь задеть проворного даларца.
Дэвин приблизился к сестре почти вплотную, не сводя взгляда с рыцарей. Издалека он и императрица были почти как близнецы, если бы не разница в одеждах и причёске. Император запаздывал к бою, что позволяло Дэвину чувствовать некоторую ответственность за сестру, увлёкшуюся зрелищем настолько, что она даже не стала садиться, прижавшись к перилам и с восхищением глядя на бой.
Тем временем Соловей ловко уловил момент и, зажав меч даларца, от души врезал им же сопернику по голове. Трибуны взревели в очередной раз и голос сестры потонул в ликующем одобрении. Всё же противники были хороши и беспокойство младшего конунга за хеса, под чьим крылом находился шазиец, не было необоснованным. Даларец был стремителен и брал не силой, а ловкостью, видимо посвящая этот бой своей даме сердца, судя по взмывающему вверх тонкому шарфу, прикреплённому к латам. Соловей тоже не был неловок, используя каждый удар даларца, как переход к новой атаке. Дэвин не был очень внимателен на уроках с оружием и, в отличии от Эдит, не мог бы даже отдалённо признать манеру боя, соотнося её с кем-то конкретным. Для него Соловей был незнакомым хесом, каким-то образом попавшим в поле зрения Белой леди. Не просто так она указывала на него и юноша волновался, что следующий удар даларца с шарфом может стать роковым для хеса. Его надежды на то, что миловидный Дениз, как лекарь, сможет им помочь, сейчас зависели от исхода этого боя. Взгляд скользнул к трибунам хесов, натыкаясь на сапфировые одежды молодого человека, проворно продвигающегося к трибунам алацци вместе с какой-то девушкой. Убедившись, что шазиец не исчез, Дэвин снова вернулся к ристалищу и взволнованной сестре.
- Достойные соперники, Ди. Хестур болеет за Соловья, но этот даларец ничуть не хуже. Как думаешь, он попросит руки своей дамы, если победит? - судя по тому, что виконт только что получил в голову, ему требовалось минутка-другая, дабы унять звон у ушах. Бой был честным и хес должен был дать ему это время ради продолжения. Если бы подобное случилось в реальном бою, даларец бы уже был мёртв. Но это турнир, а не бойня, и, по идее, ничего подобного случиться тут не могло.
Если только не какая-нибудь дурацкая случайность. Создатель же не допустит такого, правда?
Юноша нервно переминулся с ноги на ногу и тоже положил руки на перила. К чёрту! Императрица стоит, значит и он будет стоять рядом. И если что-то случится там на арене, он уж точно не пропустит. Где то внутри мелькнуло беспокойство за то, что среди этих людей могут быть те, кто был ночью в том зале, но Дэвин прикусил губу, тут же запретив себе думать об этом. Пока людей занимает только бой, так вот пусть так и будет. Не хватало ещё себя накручивать по этому поводу и начать переживать за то, чему он не смог помешать. Сложить бы головоломку со словами мёртвой для начала, а уж потом думать, что делать дальше.

- Ты думаешь он бьется ради невесты? - что-то мелькнуло в голубых глазах девушки, заставив Дэвина покраснеть и отвести в взгляд к мощному, как скала хесу.
- Ну... у него шарф на плече. Это же посвящение какой-то женщине, разве нет? - Дэвин смутился, сообразив что мужчина может выйти на арену не только ради свадьбы. Да и шарф... Может он женат, и не повязать подарок жены было бы чревато даларцу ударом сковороды по голове, и отнюдь не на ристалище. А он слишком наивный, чтобы думать, что это только ради любви и свадьбы. Кухарка Ханна бы точно убила мужа, забудь тот посвятить ей бой.
- Я думаю, что он надеется совсем не на свадьбу, мой драгоценный братик.
Ди склонилась ближе к его уху, чтобы не приходилось говорить слишком уж громко и Дэвин почувствовал, как у него горят кончики ушей.
- Он думает, как бы завоевать сердце и тело своей избранницы, и после турнира отправиться с ней если не на сеновал, чтобы было бы не очень к лицу вельможе, а скорее в тайные номера какой-нибудь мадам, коих в Даларе, я уверенна, есть и даже не одна.
Диаболон тебя разбери, Ди!
Дэвин зажмурился на миг, отчётливо ощущая, как её слова рождают фантазии и отнюдь не невинные, стягивая пах теплом и бросая его в краску тут же. Перед глазами тут же проступили картинки с колонн в том тёмном зале и младший конунг прикусил губу сильнее. Боль чуть отвлекла от фантазий, в которых тут же появился рыцарь - хес в серых с тёмным латах, снимающий свои доспехи. Дэвин резко выдохнул, открывая глаза.
Вот блин...
Соловей был на арене, как и его соперник, а всё, что успело пронестись в голове младшего конунга, было настолько неприличным и неправильным, что Дэвин даже побоялся сейчас повернуть голову к Эдит. Сестра его была слишком проницательна, чтобы пропустить волнение брата, связанное с её словами.
Никаких рыцарей! Хотя они бесспорно оба хороши...
Вовремя принесённое вино позволило отвлечься от опасных фантазий, и Дэвин залпом осушил кубок, не смотря на то, что недавно клялся не пить вина из рук женщины. Слишком уж неловко он чувствовал себя, глядя на рыцарей внизу с трибуны.
- Ты бы хотел оказаться на его месте? - вкрадчиво поинтересовалась Эдит и Дэвин чуть не поперхнулся последними глотками. Отставив кубок, он кашлянул в кулак, чувствуя, как последний глоток встал поперёк горла, отдавая кислым и терпким. Глянул на сестру быстро и отвёл взгляд к Соловью.
- На месте даларца?
Не без труда отогнав непрошеные желания и фантазии, Дэвин попробовал представить себя на месте даларца против Соловья. Стремительный натиск и... с лёгким мечом против цвайхандера? Да она шутит! Он бы конечно притворялся белкой какое-то время, но мощного удара по голове тоже бы не выдержал. И сейчас бы в его ушах звенело так, словно в кастрюлю накидали ножей и встряхивают ими прямо в мозгах.
- Нет уж. Я не самый прилежный ученик в поединках. Ты же знаешь, как я не люблю драться.
А точнее позориться. Это было бы слишком стыдно - продуть такому, как этот рыцарь, у всех на виду. Он силён и...прекрасен.

Отредактировано Дэвин Эрхольмский (2013-06-04 20:48:04)

Нет, этот бой давался ему нелегко, но войдя в раж, виконт переставал замечать окружающую его действительность. Не дать ни взять – гордый аллацианский боевой петух. Есть такие, выращивают специально в одной скромной пресептории. Налитый кровью мясистый гребень горит всполохом пламени, перья отливают синевой с изумрудами, а глаз яростно пылает расплавленным золотом. Их даже натравливать на противников нет необходимости, они сразу бросаются в бой, так что только клочки летят по закоулочками. В петушиных боях Вальбер всегда ставил именно на таких, и никогда еще не проигрывал.
Вот и сейчас он наскакивал на противника, не щадя крыльев, перья уже явно летели вокруг, а сам он материл хесов, герцогиню, ревущую толпу, которая явно симпатизировала этому горному троллю и далее по обстоятельствам.
Зрители были явно разогреты прошедшими поединками и жаждали крови.
«Герцогиня, душа моя, ни дай боже ты сейчас демонстративно прикинулась полуобморочной, знаю я ваши штучки, смотри и не вздумай мне потом отказать!»
Мда, маневр с ударом сверху был явно неудачный, на этого Соловья надо со зрительских мест прыгать, вымахал, мать его за ногу.
Меч, накрепко зажатый противником, стал очередным камнем преткновения. Выпустить из рук фамильную железяку честь не позволяла, а сил, чтобы освободиться, почти не хватало. Виконт рывком подался назад, словно девица, которую ухватил за подол похотливый монах и весьма неудачно получил собственным же оружием по шлему.
Что ему там бубнил хес, он не услышал, но зато на него снизошло озарение, и он увидел много звезд и сверхсветлую тьму. Как на ногах устоял, непонятно.
Вальбер отшатнулся, неровно переступая, и постучал по шлему перчаткой, пытаясь выгнать оттуда аллацианских звонарей и белых мух, которые мельтешили у него в глазах. И откуда их столько набилось-то…
Помахал перед собственным забралом рукой, и, убедившись, что руки три, снова пошел в атаку. Звон в ушах, это, конечно, не победные фанфары, но еще и не похоронный колокол. Благоразумие никогда не было чертой его характера.
Правда, следует отметить, что теперь его удары попадали по цели еще реже, чем в начале поединка, но даже теперь он не собирался сдаваться.

- Твоё счастье, что рядом или позади тебя нет ни одного воина, мой драгоценный. Они бы почуяли твой жар даже сквозь доспехи...
Краска густо залила щёки принца, когда он поймал её взгляд, такой дразнящий и вызывающий одновременно. От её слов стянуло низ живота мягким возбуждающим спазмом, и Дэвин быстро обернулся, словно желая убедиться, что на самом деле никого из воинов нет.
- Прекрати немедленно! - тихо прошипел он, тут же набирая воздуха в лёгкие. Она нарочно это сказала! Нарочно смутила его, сумев отвлечь от ристалища на доли секунд. Любой воин бы заприметил его жар? Как двусмысленно это прозвучало из её уст. Дэвин даже не нашёл, что ещё сказать, но твёрдо решил, что поколотит её и победит в подушечном ристалище, потому что сейчас победа была на её стороне и.. И нельзя так!
Юноша прикусил губу, моргнул, и шумно выдохнул, мгновенно вспомнив то ощущение, какое испытывал ночью. Чужие сильные руки на своём теле и то безумное напряжение, что не давало ему расслабиться ни на секунду. И страсть, желание, зашкаливающее до сорванных вздохов и стонов. Мог ли так сделать любой из воинов, узнавший его секрет? Неужели это настолько очевидно в нём?
Отец бы убил меня, если бы узнал.
Сестра тем временем что-то говорила пажу, скользнувшему к ней и Дэвин поймал себя на мысли, что что-то успел пропустить, улетев на пару минут в свои переживания и недолгие воспоминания. Не придумав, что ему с этим делать, он допил вино и впился взглядом в арену, где бой уже входил в решающую стадию. Натиск даларца был эффектным, но вхолостую. То ли у него голова шла кругом после удара, то ли что ещё, но Соловей легко блокировал его удары, успевая уйти от широких махов тяжёлого меча, нацеленных на противника.
Вернувшийся паж быстро доложил о том, кто такой этот даларец и Дэвин невольно услышал всё, что говорил мальчик. Кажется этот рыцарь не скрывал своего происхождения, раз пажу тут же рассказали, кто это, да в подробностях.
Почему она не спросила про хеса?
Младший конунг пристально вгляделся в тёмно-серую фигуру Соловья, пытаясь найти хоть одно объяснение интересу Эдит к виконту, а не к нему.
Она знает, кто это?
Соловей как раз блестяще провёл манёвр, лишая противника на время возможности удара, используя меч его, словно трамплин, для ответного выпада.
- Если проиграет виконт, я навещу его в палатке. Пусть это будет ему утешительным призом за проигрыш.
А он проиграет. Этот хес слишком силён для того, чтобы... ЧТО?
Юноша резко обернулся к сестре, как только до него дошло, что она сказала.
Зачем?!
Ди делала вид, что так и должно быть, только в глазах плясали чертенята. Ну что тут такого, прийти к виконту в палатку, выразить своё соболезнование? "Ах, любезный виконт, Вас не ушиб это ужасный хес? Позвольте подарить Вам утешительный приз.." А дальше? Что может дать императрица побеждённому? Даже не так, одному из побеждённых в турнире! Ведь их много таких, а тут она выделит одного и ЛИЧНО придёт его утешить?
- Хочешь со мной? - кёниген повернула голову, снова подначивая его.
- Ди! - от возмущения и некоторой неловкости у Девина вспыхнули уши. Сестра опять намекала на то, что ему нравятся смелые воины, вызывающе глядя в его сторону хитрым взглядом. Но всё равно сердиться на неё он не мог. Несмотря на то, что она снова вгоняла его в смущение. Виконт холост и наверняка его будет ждать несколько иной утешительный приз. И тут он с сестрой. Ей не посмеют отказать, но вот что там будет делать он? Хотя, надо признаться немножко любопытно всё же было. Может там будет дама его сердца? Дэвин бы посмотрел на ту, что повязала шарф на плечо виконту. Да и сам виконт..
Нет-нет-нет, он конечно мужчина, но уж точно не... не из таких мужчин. И как же слова Морганы про Соловья? Его даже не ранили. Диаболон...
Дэвин вернул взгляд к арене, чувствуя, как перехватило дыхание, когда цвайхандер хеса обрушился на плечо виконта, разбивая доспех и раня даларца. Кровь тут же брызнула на покорёженный ударом металл и толпа взвыла, предвкушая окончание боя и победу хеса. Виконт упал на землю, истекая кровью. Шарф его покрылся алыми пятнами и наверняка ему было чертовски больно. Впрочем рана вроде как не была слишком тяжёлой, потому что даларец не потерял сознания, а весьма даже был жив, пытаясь выдать какую-то тираду, которую заглушали вопли торжества с трибун.
- Вот чёрт... - прошептал Дэвин, во все глаза глядя на финальный жест рыцаря в сером. Благородно помочь сопернику подняться, что-то сказать ему, видимо те слова, что говорят воины, заканчивая тренировочный поединок. "Ты был смел и в следующий раз победа будет за тобой!" Ну или что-то в этом роде. Соловей развернулся и торжественно удалился с поля боя под бешеный ор и восторженные выкрики толпы. Вполне целый и даже невредимый ни в каком месте.
Неужели Моргана ошиблась? Или же я ошибаюсь... Тогда что она имела в виду?
- Чёрт, ччёрт... - Дэвин отставил кубок в сторону и потёр виски пальцами, хмуря брови.
Ди права. Лучше уж думать о том, чтобы прийти в палатку виконта, чем о том, что говорят духи и почему.
- А знаешь, да! Я пойду с тобой, Ди. А то вдруг ты пропадёшь где-нибудь по дороге? Вот нисколечки не собираюсь упускать шанс надавать тебе подушками за то, на что ты намекала! - вскинул голову принц, принимая вызов сестры и отгоняя прочь лишние мысли. Ну поддержит она виконта своим визитом, так что? Тому слава да уважение, ибо сама императрица посетит его. Это конечно в том случае, если у сестры не родится какой-нибудь очередной коварный план. В конце концов лекарь-шазиец никуда не денется, если конечно сейчас не вывалится с трибун на арену от радости за своего господина.

Отредактировано Дэвин Эрхольмский (2013-06-08 09:10:42)

Сестру финальный удар Соловья, похоже, впечатлил слишком сильно. Дэвин чуть растерял боевой настрой, глядя на то, какими глазами Ди провожает рыцаря в серых доспехах. Что это с ней? Неужели под латами неизвестного хеса скрывается тот, кто тронул её сердце? И почему он не знает, кто это?
Почему Ди не сказала ему, что есть кто-то, кто ей дорог? Или это кто-то, кого она опасается?
Юноша перевёл взгляд на скрывшегося в палатке хеса и медленно выдохнул. Либо у сестры есть от него секреты, либо... она так его оберегает? Но как же тогда... Нет. Нельзя сберечь молчанием. А значит первое. Неприятно было думать, что Ди скрывает что-то от него. Это бы значило, что она ему не доверяет и... как давно это началось? Ведь ещё утром она клялась, что не будет ничего от него скрывать! Выходит, что она лгала ему? Но зачем?!
Дэвин прикрыл глаза и отвернулся. На душе внезапно стало муторно и как-то холодно. Его любимая сестра обманывала его! Она знает этого хеса и ни слова не сказала о нём ему. Даже не намекнула! А ведь он знает наперечёт всех, кто когда-либо подкатывал к Ди. Они столько раз разыгрывали её поклонников, обсуждали их, так что же случилось теперь? Почему она так взволнована сейчас из-за банальной раны виконта? Или из-за того, кто её нанёс?
- Пойдем. - её голос раздался рядом, и Дэвин вынырнул из своих раздумий. Если бы ещё было так легко откинуть тот неприятный осадок, что закрался в его сердце. Он ведь так любит её, и так ей верил...
- Мы вернемся до начала последнего боя. - и снова эта её непринуждённая улыбка, как будто ничего не случилось.
- Как скажешь, Ди. - тихо произнёс Дэвин, избегая её взгляда и тут же развернулся к спуску вниз, стараясь уйти на несколько шагов вперёд. Он ведь уже пообещал ей пойти к виконту вместе. Что ж, он тоже умеет делать вид, что всё хорошо.
Юноша улыбнулся, поправил снова выбившуюся прядку, распрямился и подал ей руку, помогая спуститься с помоста. Так, словно ничего и не было. Для неё он всего лишь глупый маленький брат. Что же, пусть будет так. Чуть позже он спросит её прямо в лоб, кто этот человек, чьё имя она не пожелала узнать...

Отредактировано Дэвин Эрхольмский (2013-06-09 15:03:45)