Не придумав ничего лучшего, чем отправится в свою комнату после всего, что с ним случилось, принц Девин Эрхольский так и поступил. Беспокоить сестру в брачную ночь, явившись к её апартаментам, было бы уж слишком и что бы там не происходило, Дэвин понимал, что вряд ли будет способен помочь ей в таких растрёпанных чувствах, в каких он оставил неизвестную спальню в западном крыле дворца. Юркнув мышью за двери своего убежища, юноша выдохнул и повалился на кровать даже не раздеваясь. Натянув край одеяла на себя, он ещё какое-то время чутко прислушивался к своим ощущениям, но вскоре здоровый сон поглотил его без остатка, вернув усталость и отогнав тревоги на время. Как и любой молодой человек, столь бурно проведший ночь, он выключился в свои странные сны, наполненные шёпотом тех, кого он не видел много лет. Шёпотом умерших...
Солнце не спешило освещать скромно убранную комнату, предоставленную в распоряжение младшего брата будущей императрицы. Ночь всё ещё озаряла неясным светом бледной луны высокое окно замка, едва-едва намекая на слабую синеву горизонта для будущего нового дня. Платяной шкаф, несколько сундуков вдоль стены, комод рядом с небольшим столиком и тремя крепкими стульями ждали своего гостя. По другую сторону стены находилась массивная кровать, способная вместить минимум двоих, а если смотреть на младшего конунга, так и четверых той же комплекции. По стенам висели гобелены, призванные укрепить дух видом щитов империи на них. Всё, что привёз с собой Дэвин, было распихано по своим местам прислугой и только лёгкий меч в ножнах прислуга не тронула, оставив его прислонённым к массивному изголовью кровати у стены. Факела были потушены самим принцем, когда он уходил отсюда, и вернувшись он так и не зажёг огня. Сон его был крепок, но беспокоен, и в предутренний час Девин невольно развернулся поперёк своего ложа, и теперь спал, собрав одеяло в ком перед собой и крепко прижав его к себе руками. Золотистые волосы разметались по простыни, подушка упала на пол, сбитая во сне рукой юноши. Он снял с себя обувь, но почти во сне уже, чувствуя, что она мешает, и теперь его дворцовые туфли валялись в беспорядке у кровати, с риском попасть под ноги того, кто осмелится будить юного принца. Как бы там ни было, а это место было временным домом Дэвина, хоть он и знал, что не будет вечно рядом с сестрой, вышедшей замуж за императора. Кончится пир и ему нужно будет возвращаться в Хестур, ибо старший брат обязан будет заменить отца и хочет Дэвин, или нет, он должен поддержать старшего. Дэвин думал так до случившегося на бракосочетании. И после него это всё ещё было на краю сознания юного принца, но обстоятельства сложились так, что последние двенадцать часов Дэвин думал о чём угодно, только не об этом. Причины, погрузившие сейчас принца в глубокий сон, всё ещё пахли ароматом благовоний на его коже и алели синяками от кандалов на его запястьях. Спящий не может скрыть ничего, когда спит. Дэвин спал и двери в его комнату так и не были заперты им в растерянном состоянии, в каком он вернулся ночью. Глупость, могущая стоить ему жизни, если бы смерть его имела хоть какое-нибудь значение. Хесы у дверей не спросили ночью принца, где его носило, настроив собственных предположений про себя. До них уже успели дойти слухи о том, что Рагнар, нынешний наставник юного конунга, пропал без вести или сбежал и не в их компетенции было выговаривать принцу всё, что думалось о его отлучках без охраны. Но тем не менее они продолжали нести службу, охраняя покой белокурого, внешне так похожего на сестру, конунга и следили в четыре глаза за теми, кто мог бы потревожить его сон в эту знаменательную для Хестура ночь.

Всё ещё пребывая в стране грёз и сновидений, Дэвин не слышал, как сестра проскользнула ужом в комнату и чутьё, вымотанное за вечер в компании незнакомца, не сработало. Шлепок по плечу прямо таки выдернул принца из сна с силой пущенной стрелы. Дэвин подскочил на кровати, не сразу проснувшись и уж тем более не соображая откуда и что вдруг упирается в него. Распахнув мутные от сна глаза и чувствуя, как волосы встали дыбром, младший конунг уставился перед собой, силясь собрать зрение в кучу и стремительно решая - хвататься за меч или начинать отбиваться первым попавшимся под руку. Он бросил взгляд на одеяло в руках, всё ещё не понимая, какого диаболона случилось и кто здесь, а затем вскинул взор зелёных глаз на едва удержавшую равновесие деву у своей кровати. Черты лица прелестницы были размыты, но ума понять, что в его спальне девушка хватило, мгновенно накрыв душу жарким приливом. Не хватало ещё не помнить, как привёл к себе девицу! А главное - ЗАЧЕМ?
Зрение слегка прояснилось и первый ужас момента прошёл, когда в светлых кудрях и голубизне ясных глаз прелестницы отчётливо проявились черты сестры.
Ди?..
Дэвин моргнул и запоздало протянул ей свою руку, таки не сумев проснуться быстро и окончательно. Впрочем по сверкнувшим в полу-мраке сумерок утра глазам юной императрицы, Дэви сообразил, что Ди явно не предполагала будить его падением поперёк кровати, навернувшись на раскиданных туфлях.
- Ди...- тихо выдохнул он, прижав руку к груди, где всё ещё прыгало от неожиданной побудки сердце. Он рад был её видеть, но пока ещё не сообразил, как ей сказать об этом, учитывая, что вряд ли она сейчас скажет ему "доброе утро, братик, какого диаболона твои туфли..." а далее может последовать непереводимый хесский фольклёр, судя по выражению лица нынешней супруги императора.
- Ты меня напугала. С тобой всё в порядке? - всё же спросил он, уже предчувствуя, что ничерта не в порядке. Иначе бы Ди спокойно досматривала сны в кровати монарха, а не явилась ли чуть ни свет, ни заря, в его спальню.

Не в порядке. Ничего не в порядке. Мог бы и не спрашивать, дуралей.
Дэвин лишь слегка задержал её пальцы в руке, хотя бы попытался, прежде чем она снова наступила на туфель, пнув его с силой в стену. Откинув одеяло в сторону, он тряхнул головой и сел, свесив ноги с края кровати, пока сестра пыталась разглядеть, что туда улетело. Накативший вчерашний кошмар царапнул сознание и Дэвин тихо выдохнул, отводя глаза от сестры. Ей нужно было пару минут, чтобы не ругаться. Или глоток холодного воздуха. Как и ему. Рассказывать о том, что случилось вчера, когда сестра в таком состоянии... Он и в нормальном-то состоянии вряд ли смог бы признаваться в таком, а уж видя, что Ди страдает.. Нет, совсем не время.
- Уехать? Ты не можешь, Ди... - тихо произнёс он, глядя в её напряжённую спину. Что-то случилось и пошло совсем не так, как планировалось в эту ночь.
Ложь... Она говорила о лжи, та мёртвая...
- Ди, ты самая лучшая из всех, кого я знаю. Я переживал за тебя. Хотел тебе кое что сказать, но... что случилось там? Расскажи мне. Почему вдруг ты сейчас хочешь всё послать к диаболону? Он тебя обидел? Солгал? - Дэвин не был уверен, что прав, но раз Ди говорит о доме, о том, что хочет бросить мужа-императора... Может ей тоже пришлось пережить нечто подобное тому, что случилось с ним? Дэвин зажмурился на секунду, натягивая рукава рубахи ниже. Это хорошо, что свет ещё не успел осветить синяки. Но расстройство сестры отнюдь не радовало. Дэвин и так знал, что им придётся расстаться, и это было сложно для него. Также сложно, как принять свой дар, не убегая. Мог ли Карл солгать ей, вызвав кого-то себе на замену? Он же старый...Кто знает, сколько сыновей вне брака выросло у императора. Вдруг один из них заменил короля на брачном ложе? Это было бы оскорблением, но кто сказал, что такого быть не могло? И кто сказал, что Ди не заставят молчать об этом позоре? Сложно конечно, учитывая характер сестрёнки, но ведь возможно...
- Мне ты можешь рассказать, что случилось. Я не проговорюсь, ты же знаешь.
Дэвин встал и подошёл к окну, останавливаясь за её спиной.

Её улыбка, словно легкий дар небес, такая чистая и мягкая. Дэвин любил её всем сердцем. Не смотря ни на что, ни на её амбициозный характер, ни на её шалости, женскую вредность порой. Единственная из всех, способная назвать его родным, погладить по волосам, быть рядом, когда плохо или слишком страшно. Он слушал её голос, её ответы, верные в сути, и всё ещё тревожился за неё, даже не убрав рук из её тонких ладоней. Её улыбка заставляла забыть о своих проблемах и восхищаться ей снова. Её силой духа и её умением справляться с собой.
- Солгал? Нет. Он не лгал. Он на самом деле рассыпается в прах. Он стар и это не ложь, хотя я была бы рада обмануться на некоторое время.
Дэвин тоже улыбнулся, мысленно понимая, что это шутка, намёк на какие-то преимущества мужчины более молодого. Если бы Карл и впрямь был моложе, она бы простила ему многое. Швырнула бы в него чем-то в своём гневе, но всё равно бы простила. И да, она была бы рада обмануться хотя бы в этом, но ночь она провела со старым грибом и теперь даже не скрывала своего разочарования в супруге. Вернее прятала его за улыбкой сейчас, но не скрывала от Дэвина. Они оба не скрывали друг от друга свои чувства. Дэвин верил в это и ему было не по себе немного, что он ошибся. Даже не он, а... мёртвая. Или он всё ещё не понимает их так уж хорошо и "ложь" относилась к чему-то другому. К Ди? Может это сестра лгала Карлу, принося клятву верности?
Конечно лгала! Какая к диаболону может быть верность, когда он рассыпается в прах! Я идиот...
Только сейчас Дэвин подумал о том, что дело может быть не в императоре, а в Ди. Она старалась не лгать, он был уверен в этом, но... лгала по факту.
- Что это? - внезапный холод в голосе Эдит буквально выдернул Дэви из мыслей, возвращая к тому, о чём Дэв бы промолчал в такой ситуации. Юноша опустил взгляд на руки, отчётливо видя синие полосы на запястьях, привлёкшие внимание Ди.
Вот чёрт...
Он резко втянул воздух в грудь и подался назад, перво наперво попытавшись выдернуть свои руки из её ладоней. Жаркий стыд накрыл его с головой, подхлестнув воспоминания о ночи, проведённой в зале, полном чьих-то глаз. И нужно было срочно выбираться из под пристального взгляда сестры. Смысла в его поспешном инстинктивном жесте уже не было, но инстинкт не пропьёшь и Дэвин наивно потянул рукава вниз, избегая встречаться глазами с сестрой. Он должен был сказать ей, но как?! " Прости меня, Ди, я тут немножко провёл ночь в качестве десерта в цепях, чуть не кончив в объятиях хрен знает кого. А да, ещё на нас явно смотрели полторы сотни глаз! Весь Далар теперь в курсе, как выглядит твой братец без одежды и в разгар влечения!"
Хотелось провалиться сквозь землю прямо сейчас. Нет, на этот раз он сможет всё перевернуть! Только не говорить о том, что случилось на самом деле!
Глупо! Создатель, как же глупо!
Он отступил от сестры, низко опустив голову, чтобы она не заметила ещё и стыдливого румянца на его щеках. Нужно было что-то сказать, и слова сами слетели в его губ, хоть и прозвучали нервно. Даже пожалуй слишком нервно.
- Это то, что я не могу... объяснить. Они вернулись, Ди. Мёртвые вернулись. - он отвернулся от неё и быстро опёрся о стол обоими руками, глядя в гладкую поверхность.
- В тот миг, когда прозвучали слова твоей клятвы Императору, статуя засияла и она вернулась. Опять. Но я уже не ребёнок, Ди. Я могу понять их. Думал, что могу. Может быть не совсем верно понимаю, но... Я не хочу говорить о синяках. Это... случилось позже и... во сне. - врать Девин умел, но не очень хорошо. Он чувствовал, что врёт и знал, что она знает, что он врёт, а значит придётся говорить и правду, но не так внезапно. Может быть дар, вернувшийся через столько лет, отвлечёт её от сути. Он и так достаточно накосячил в своей жизни. Что с мечом и принцессой, что с магистром Орсо. Не хватало ещё прямо сейчас заявить, что он наивно повёлся на бокал вина и в итоге оказался... Он даже не знает где именно он оказался по факту. Разве что синяки не приснились ему, да и тело подсказывало, что сон был наяву всё же. Но вот признаваться Ди в таком разврате, в каком он участвовал - это сейчас было выше сил принца.

Отредактировано Дэвин Эрхольмский (2013-04-13 22:53:47)

- Что она тебе сказала?
Дэвин оттолкнулся от стола руками и распрямился, тяжело выдыхая.
- Зачем она приходила? Это она с тобой сделала?
Если бы можно было сказать, что она - он бы так и сделал, но мёртвая была всего лишь белой королевой. Она пугала его раньше, но никогда не прикасалась к нему. И менялась. Краем глаза Дэвин видел её и сейчас. Она стояла в самом углу у шкафа и смотрела бездонными чёрными глазами в никуда. Белая тень с высоко поднятой головой. И голос его чуть дрогнул:
- Только одно слово. Она сказала - Ложь. И указывала на вас двоих. Я проследил за её рукой и думал, что она это про императора, но... Теперь я не уверен. Возможно она говорила вообще о браке. Белая королева. Я больше не боюсь её, но... она всегда что-то показывает, почти не говорит или говорит так, что сложно понять это правильно. Но сейчас она молчит.
Юноша повернулся к призраку и она растаяла в воздухе.
- Я не знаю зачем она приходит, Ди. Ты ведь не думаешь, что я схожу с ума, правда?
Сестра подошла к нему и обняла со спины тёплыми руками. И на миг стало так спокойно и хорошо, словно ничего страшного и не было никогда. Дэвин прикрыл глаза и положил тёплую ладонь поверх её руки, чуть сжав её тонкие пальцы. Её объятия были словно целебными, прогоняя прочь все ужасы мира.
- Я не сумасшедший. И эти следы... - сердце забилось чуть быстрее, возвращая волнение. Он должен был сказать ей правду, пока это не всплыло со стороны. Дэвин не был уверен, что всё это было во сне. И точно знал, что там, в том тёмном зале на него смотрели. И не знал, кто был там, кроме смуглого мужчины, творящего с ним все те вещи, на которые он бы ни за что не согласился по доброй воле.
- На пиру была шаззийка. И в ней был чуждый дух. Призрак, взявший её тело. Она... видела меня так, как я вижу их. Они выделяются в толпе людей. И она передала мне записку, предлагая поговорить наедине. Мы встретились ночью в одном из крыльев дворца. Я выпил вина и... отключился на время, а когда пришёл в себя, то... очнулся голым в цепях. Там был мужчина и ещё пара юных мальчиков, опоенных какой-то дрянью. Ты правда хочешь, чтобы я рассказал, что они делали дальше? Это очень неприлично для любой фро... - жарким стыдом снова омыло сердце и Дэвин опустил голову, чуть сильнее сжав её руки. Диавол бы с ним, что творили те, кто был с ним, но взгляды... Взгляды нельзя было исключать. Эдит, как императрице, лучше было бы быть готовой к тому, что ей припомнят эту сцену с её распутным братцем.

Да, судя по словам сестры, лжи было на самом деле с лихвой. И Ди не справлялась с ней, признавая это. И он бы тоже не справился.
Дэвин развернулся к ней, как только она пожелала этого и опустил взгляд в пол, чувствуя, как горят щёки. Ни он, ни белая королева - не пророк в этом месте общей лжи, но хотя бы друг с другом нужно было быть честными. Сигмар не будет способен понять его так, как может понять Ди. И сколько ещё судьба даст им времени быть вместе, прежде чем опять раскидает по разным сторонам их связку.
- Почему ты пошел с ней?
Он только пожал плечами неловко, не зная, как объяснить своё любопытство, пришедшее на смену извечному страху перед призраками.
- Как ты понял, что она "видит" тебя? Ведь нельзя просто взять и так просто увидеть, нужно понять.
- Она смотрела на меня. А я на неё. Я не могу сказать как... Просто вижу их ярче. И они меня видят ярким. Ярче всех других людей. - лучше было говорить о призраках, чем... Он поднял глаза на сестру и вдруг увидел, что она бледна. Да, в её взгляде было желание знать, сильное, но там же плескалась и тревога. И ей было чего опасаться. Как бы Дэви не хотел рассказывать о том, что было, он понимал, что ей надо знать. Только ей и никому больше.
- Я хочу, чтобы ты понял - меня не нужно стыдиться. Я должна знать все, от начала и до конца. Я должна уметь защитить и тебя, и себя, но если я буду лишь догадываться, то ничего не смогу сделать.
Он кивнул, вновь опуская взгляд. Слова просто застряли где-то в горле и никак не хотели вылетать. Ди отпустила его руки и отступила, давая ему ещё несколько минут, чтобы собраться с духом. Легко сказать, не нужно стыдится. Одно дело крутить флирт с её кавалерами, зная, что в итоге они отпрянут в негодовании, едва спадёт вуаль с лица юноши, столь похожего на Эдит. Или рассмеются. Но то, что произошло с ним этой ночью, уже далеко за гранью невинного флирта. И выдавить из себя то, как постыдно он поддавался чужим рукам и ласкам, и как чужие руки дразнили его, заставляя желать большего, плавиться в желаниях подобного рода...
Юноша тихо вдохнул, медленно втягивая густой воздух в грудь. Она боится. Ди - императрица. Её положение пока слишком шаткое, хоть свадьба уже и состоялась. Любое очернение супруги императора и Карл может выйти из себя. А за некрасивыми сценами будут пристально наблюдать сотни, тысячи глаз, шептать в ухо императору о нраве супруги и о том, какая неудачная партия ему выпала... Да мало ли что ещё. Она боялась. Не за него, как бы Дэвин не хотел думать иначе. Он подошёл к столику и взял чашу с вином в руки, чуть морщась. Почему-то сейчас ему опять вспомнился тот самый бокал, поднесённый шаззийкой, после которого он очнулся невесть где. Осторожно опустив чашу на стол, Дэвин провёл пятернёй по волосам, растрепав их ещё сильнее и тихо выдохнул.
- Ты права. Ты знаешь, что женщины для меня всегда...были хорошенькими, но не больше. А там, где я очнулся был кто-то, чьего лица я не видел. Он стоял за моей спиной и... делал то, что делают с... - он осёкся, снова чувствуя, что не может это произнести вот так просто. Не так.
- То есть... Он дразнил меня, заставляя желать его. Дразнил и трогал так, как трогают женщин. И я не смог... сопротивляться. Я пытался вырваться из цепей, правда. Эти синяки от кандалов, когда я вырывался. Но я не устоял, Ди. Я не железный и я... мне нравилось то, что он делал. Я был словно в каком-то эротическом кошмаре. Эти фрески на колоннах двигались и там были такие сцены... И ещё слуги, которые были обнажены. Они помогали ему доводить меня. Не знаю, почему я не обернулся. Кроме него на нас смотрели ещё сотни глаз, но было слишком темно за светом огней вокруг меня. Я не видел людей. Я не знаю даже, были ли это люди. Я только слышал их дыхание и стоны. А когда он сделал то, что делают на брачном ложе, он... кажется я уснул снова. И если бы тело не ощущало это правдой, я бы подумал, что это был сон. Но кожа всё ещё пахнет маслом, Ди. Лекарством, которое мажут на раны. Это мне не приснилось! И я боюсь, что в том зале могли быть те, кому подобное зрелище может быть выгодно. Прости меня, сестрёнка. Прости, я правда не мог ничего сделать. - он снова подступил к сестре, мягко перехватывая её руки своими и опустился на колени, едва сдерживая слёзы. Это было таким глупыми поступком! Почему он раньше не подумал о том, как это скажется на браке сестры! Ну почему всё, чего касается юный конунг, превращается в какое-то вселенское зло? То этот дурацкий меч, на чей зов он повёлся, как молодой ишак за пучком моркови, то жаждущий взгляд магистра, не давшего ему уйти вовремя, то теперь эта чёртова шаззийка-дух... Всё, что ему оставалось сейчас - это каяться перед ней, сдерживая злость и кляня себя за глупость и за свои скрытые желания.

Она святая!Создатель, как же я люблю её!
Она опустилась на колени напротив него, и хоть в глазах её горел ещё ярко-синим пламенем огонь негодования, слова, что она говорила ему, то, как сжимали её горячие пальцы руки юноши, Дэвин знал, что она не сердится на него. Она ловила иногда его взгляды в сторону мужчин, и он смущался, прятал глаза, отводил их, делая вид, что всё нормально, но она всё равно догадывалась, что не доблесть рыцарей привлекает младшего порой, а несколько иное. Она не ругала его за столь непростительный поступок, а говорила со всем пылом своего большого сердца, где он был частью её семьи, не смотря на замужество и разочарования в его поступках. Сам Дэвин не представлял, как сможет помочь сестра ему справиться с этим разгоревшимся костром внутри, но верил ей, как и раньше. Она права. Никто не посмеет угрожать Эдит Эрхольмской безнаказанно. И он должен сделать всё, чтобы она была счастлива. особенно теперь, когда её слова отзываются теплом в сердце, прогоняя злость и раскаяние и заставляя поверить, что всё так и будет.
- С тобой больше ничего не случится. Все уже хорошо. Теперь ты здесь, со мной и никто больше не сможет причинить тебе зла.
Дэвин ещё секунду завороженно смотрел в эти полыхающие голубые очи, боготворя сестру, а затем резко подался вперёд, в порыве чувств крепко обняв её, словно бы не она, а он готов был защитить её от всех бед мира.
- Я люблю тебя, Ди. Я так сильно тебя люблю. И так хочу забыть эту ночь ради тебя. Ты святая, сестра. Я готов покаяться во всех грехах или молчать до конца своих дней, если нужно, только чтобы ты была в безопасности. Я... - от отпрянул от неё, держа её за плечи и посмотрел ей в глаза.
- Что бы здесь не случилось, каким бы тяжким не было твоё бремя, как императрицы, я обещаю сделать всё, что в моих силах, чтобы облегчить его тебе. Ты у меня одна. Сигмар... Он не знает меня так, как знаешь ты. Он скоро приедет, но если я могу что-то сделать до того, как мы покинем королевство, я сделаю. Только скажи, что сделать для тебя. И да, всё у нас будет хорошо, Ди. Теперь на моей стороне сила и я сумею, я научусь понимать их и буду помогать тебе. Только не говори никому, что я вижу их снова. После всего, что я наделал это будет уж слишком... - голос его стал тише, вернув мягкую манеру его речи и он чуть смущённо улыбнулся сестре. Всё таки она была прекрасна даже в этом своём величавом гневе, а уж любовь её он впитывал, как губка, точно зная, что она всегда будет единственной женщиной, которую он боготворит. Он поднялся с пола, поднимая и её заодно, крепко держа её за плечи и обнял снова, положив златокудрую голову на её плечо.
- Мы всегда будем вместе, даже если судьба раскидает нас порознь. Скажи мне, Ди... Скажи, что сделать для тебя? Я чувствую вину за всё это и не хочу больше это ощущать. Я могу что-то исправить, пока не наступил день? Что-нибудь, чтобы ты улыбалась снова. У тебя такая красивая улыбка...

Отредактировано Дэвин Эрхольмский (2013-04-17 13:45:23)