Говорят, что в минуты близкой смерти вся жизнь пролетает перед глазами. Для Фэй этими минутами стали те, когда ассасин схватил ее в охапку, буквально выпрыгнул из сарая в гостеприимные объятия охраны, а потом, на закуску, швырнул ее на землю, да еще и сверху упал, выдавив из легких бродяжки весь воздух и получив в награду круглые от удивления глаза. Воровка смотрела на мужчину с явным сомнением в его вменяемости, ведь про коварную ловушку она ничего не знала. Так вот именно тогда жизнь и начала проноситься перед глазами. Учитывая то, что она была хоть и короткой, но весьма насыщенной событиями, вспомнить Фэй успела только десятую часть, примерно до первой кражи. А потом ассасин весело так улетел куда-то вверх, где его встретили успевшие соскучиться охранники и недобитый купец.
В общем-то на этом можно было бы и закончить, но тут случился еще один сюрприз, заботливо кем-то приготовленный (воровка подозревала, что все тем же ассасином). Бум! Оповестил сарай и перестал быть, разлетевшись кучей обломков. Купец получил в свои объятия доску, не вынес страстного поцелуя лоб в лоб и тихо прилег на травку.
Завтра у него будет очень сильно болеть голова... - даже немного сочувственно подумала бродяжка, все еще не рискуя встать и привлечь к себе внимание охраны.
Впрочем, вниманием публики безраздельно владел убийца, демонстрируя окружающим приемы самообороны, садо-мазо (это в том смысле, что в пах ногой это откровенный садизм, а вывернутая в движении клинка рука чистой воды мазохизм, потому как сама Фэй такой трюк не повторила бы без травм!) и уроки фигурных пинков в труднодоступные части тела (это про голову, а не про то, что вы думаете!). Впрочем, среди охранников нашелся большой спец по партизанской тактике, использовав метод "дал по морде и в кусты" он благополучно шарахнул ассасина по затылку эфесом и тот отбыл в мир грез...
А вот это плохо... - воровка постаралась прикинуться элементом ландшафтного дизайна.
У Фэй шанса справиться с охраной не было вовсе. Покончив с основным составом так внезапно сколоченной банды, охранники перевели налитые кровью глаза на рыжую мелкую девчонку, все еще лежащую на спине и прижимающую к груди злополучную книгу. Один из мужиков решил, что пора бы отловить нахальную девицу (видимо, вспомнил неприличный жест, так лихо показанный при побеге). Надо отдать должное Фэй, она продемонстрировала отличный меткий пинок из положения лежа (ассасин бы гордился!) в коленную чашечку (планировалось выше, но мы об этом умолчим), а затем, перекувырнувшись через голову назад, вскочила. Ушибленная рука опять напомнила, что с собственным телом надо обращаться бережно. Замерев на месте как испуганный тушканчик, девчонка пыталась сообразить куда бы рвануть, ведь в рукопашной, будем честными, ее скрутили бы в два счета.
Пока ушибленный, пылая праведным гневом, перечислял в подробностях всю родословную бродяги, его соратники поняли, что девчонка для них слишком шустрая. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Хотя в нашем случае уместнее - лучше орел в клетке, чем воробей, которого еще догнать надо. В общем, коротко посовещавшись взглядами, как умеют только не обремененные интеллектом охранники, мужики решили, что для очистки совести им хватит ассасина и с затаенной обидой (с чего бы?) принялись его вязать, нещадно выворачивая руки. Вот тут бы воровке дать деру, однако на поверхность вылезла не совсем уместная любовь к ближним. Коротко вздохнув и пообещав себе ограбить этого купца в другой раз, девчонка метко запустила книгой в голову охранника, вязавшего ее подельника.
-А ну полож где взял! - с осознанием идиотизма всего происходящего грозно велела Фэй.
Охранники на миг оцепенели. Теперь уже в ее способности мыслить стали сомневаться (она и сама сомневалась, в своем ли уме). Вообще-то с умалишенными не спорят, их связывают (если буйные) и помещают в специальные заведения, где добрые дяди-целители ставят на них опыты, чтоб другим помочь. Очевидно эта идея и посетила наших доблестных охранников, ибо они, оставив одного на страже у тела ассасина, рванули за юркой воровкой.
