Кажется с того дня пролетели года, десятилетия, столетия... Но почему же тогда всё так же ярко она видит каждую деталь? Эдит устала вздрагивать по ночам, устала просыпаться от боли с пальцах, которыми она стискивала одеяло видимо пытаясь так неловко защититься от ночных кошмаров, устала прятать по утрам от братьев и отца опухшие глаза. Она просто устала. И никак не могла выбросить из головы того алацци. Предатель! Как он мог!? И дело было уже не во влюблённости, теперь девушка его ненавидела. Всем сердцем, всей душой. Люто, искренне, сильно и страстно - так можно только любить или ненавидеть. Не глупая от природы, принцесса понимала. что может сойти с ума так же, как та женщина, которая сгорела по вине мага, но все попытки избавиться от наваждения наталкивались на глухую стену. Как будто девушка не могла поладить сама с собой и пыталась вырвать кусок своей плоти.
Пока было солце и цвели цветы, пока падали золотые листья и шли тёплые дожди, Эдит справлялась, но теперь, когда за окнами замка тоскливо завывал пронизывающий, ледяной ветер и жалобно скрипели ставни, она почти впала в тоску. Её уже не спасал маленький брат, хотя его улбыка по прежнему согревала сердце. только вот теперь этой улыбки хватало так не надолго, будто она светила только рядом с ним, а стоило отойти, оказаться в своей спальне и всё, она гасла, оставались лишь черные, костлявые тени. Как тогда, в лесу, когда ведьма тянула к ней обгоревшие до костей руки...
Стук в двери раздался неожиданно и Эдит замерла. Губы мгновенно пересохли, а пальцы стали ледяными, но через минуту девушка сумела взять себя в руки. Она дома, за крепкими стенами замка, в окружении охраны и под присмотром отца и брата. Что с ней может случиться? А Диего она когда-нибудь найдёт и тогда месть её будет страшной, она растопчет этого человека в пыль. Сначала поднимет на необычайную высоту, заставит его сердце трепетать и петь, а потом свергнет вниз, в бездну и грязь. Мысли о мести придали ещё сил.
- Входи.
Голос был незнакомым и говорил мужчина странно. Она никогда не слышала, чтобы говорили стихами. кого на сей раз прислал отец? Очередного безумного лекаря, который будет навязывать травы и покой? Принцесса повернулась и уставилась на двери. Стояла Эдит у высокого, медного зеркала, в струящихся по плечам, тяжёлых локонах играли блики огня из огромного камина и они напоминали расплавленное золото. В руках девушка держала ленту, которую до этого пыталась приладить в волосы.

При виде эдакого чуда брови принцессы невольно приподнялись и девушка удивлённо уставилась на мужчину. Она видела раньше бродячих артистов, но они не жаловали северный край и бывали в Хестуре редко. Правда Эдит очень хорошо помнила, как хлопала в ладоши акробатам и жонглёрам, как смеялась над клоуном и как затаив дыхание следила за факиром. и теперь яркий кусочек того веселья вкатился в её покои, правда вид имел слегка потрёпанный, дымил вонючей самокруткой и был значительно старше всех, кого она успела увидеть раньше.
- Ты кто? И кто тебя прислал? Отец?
вообще смеяться и веселиться желания не было, но присутствие рядом живого существа внезапно согрело. Отец всё время занят, старший брат тоже вороти нос и говорит, чтобы она лезла к нему с девичьими глупостями, а младший сам мало что пока понимает. И что осталось? Служанки? Но разве можно доверить этим простушкам, которые тут же разнесут всем в замке, свои тайны?
- Подойди ближе.
Эдит хотелось получше рассмотреть странного человека. Может он только в сумерках странный? Может этот неприятный холодок по спине - это всего лишь ночь за окном, а не рыжие, яркие волосы мужчины и белое лицо? Голос предательски дрогнул, а лента сорвалась с пальцев и медленно, змеёй, свилась у ног хозяйки. За окном ветер гнал колючий снег с бескрайних гор и завывал в дымоходах, рвал на куски низкие, чёрные, тяжёлые тучи и бросал осколки льда пригоршнями в закрытые наглухо ставни, рассыпая по гулким залам зловещий шелест. Эдит слышала, что так шелестят джинны в знойных песках пустыни и от этого знания становилось уж совсем не по себе.

Эдит не двинулась с места и настороженно следила за шутом. Что он придумывает? Что он говорит? Её казалось, она не успевает за его мыслями, которые скачут горными козами с одного камня на другой, цепляются копытцами, сбрасывают в бездну каменную крошку и скачут дальше. И не боятся ничего, ни свалиться вниз и сломать шею, ни забраться так высоко, что не будет уже шанса вернуться обратно.
- Значит ты Шут и теперь будешь меня веселить?
Она, наконец, смогла оторвать взгляд от его лица и теперь следила за руками, в которых покорно свилась её лента.
- И ты сразишь словом мою печаль и страх?
Недоверие в голосе принцессы всё больше смешивалось с любопытством. Лекари, обычно раболепно кланяющиеся, успели надоесть своей покорностью и Эдит не ждала от них ничего, кроме нудных нотаций, а здесь что-то совершенно новое. манера говорить, манера держаться, его голос, в котором не было и тени лести, а лишь странная, искренняя тревога? Тоже любопытство? Или может интерес? Девушка не успела ничего сказать, как последовал приказ. Приказ - иначе она не смогла бы это назвать, но почему-то это её не разозлило, а напротив, успокоила и страх отступил. Подозвав служанку, Её Высочество приказала накрыть на стол и принести вина, а сама подошла к шуту. Опустилась рядом с ним на шкуру, на колени и внимательно всмотрелась в лицо.
- Я не была знакома с Великим и Неповторимым Пьяццо. Кто ты?
Она буквально физически чувствовала желание прикоснуться к этому человеку. потому что было у Эдит некое сомнение, а вдруг это вовсе и не человек. а прикосновение, пусть и секундное, развеет миф и иллюзию.
- Как тебя зовут?
Девушка всё таки не удержалась, протянула руку и коснулась плеча мужчины. Ткнула кончиками пальцев, потом посмотрела в глаза. И улыбнулась. И словно стало теплее, светлее и радостнее вокруг всего лишь от одной улыбки.

Вокруг были десятки слуг, сотни рыцарей и воинов, простые люди, но теперь весь мир на время сосредоточился на шкуре перед горящим камином.
- Моя улыбка плата за твою свободу? Расскажи ка подробней, Шут.
Эдит очень не любила чего-то не знать. Особенно не любила не знать чего-то, что так или иначе касается лично её и теперь оказывалось, что отец решил не ставить любимую дочь в известность о намерениях и планах. Пригласил Шута и пообещал ему свободу, если он рассмешит принцессу? Чушь! Шут лукавит и не договаривает.
- Ты хочешь получить свободу даром.
Она снова ткнула шута в плечо, только теперь сильнее и не из желания проверить его на прочность. В глазах полыхнуло, вспыхнуло озорство.
- Принеси нам вина, Ринд и кубки! Немедленно!
Эдит крикнула служанке, но не отводила взгляда от шута.
- Значит ты лечить меня собрался? Словами?
Девушка вздёрнула подбородок, словно пыталась спорить и доказывать, что не получится у него ничего, не сможет.
- Я не понимаю, как ты будешь это делать. Лучше расскажи мне про игру. Ты говорил про неё.
Служанка поднесла поднос, уставленный закусками. разлила по кубкам сладкое, любимое принцессой, вино и снова юркнула в тень, с опаской поглядывая на нового человека подле принцессы и раздумывая, что можно от такого ждать. А Эдит взяла один кубок, вложила его в пальцы собеседника, взяла свой.