Дом Карима>>>

Ничто не держало Варрена в городе, кроме необходимости осмотреть сам город. Сотник просчитывал вариант ведения разного рода военных действий за стенами, на стенах и в узких улицах Далара, представляя себя на стороне Империи, хесов, Ордена или Союза, пытался понять кто и как будет строить стратегию. Он не желал войны, но и не отрицал ее, ничего не стоит упускать из вида, иногда у тебя есть всего один шанс нанести удар. Бить нужно первым и так, чтобы этот удар оказался последним. Этой нехитрой стратегии его научили северные горы, где он порой оказывался в узкой расселине один на один с нелюдской тварью. Мысль о том, что где-то поблизости есть Латифа, приятно согревала, но вскоре, увлекшись своими боевыми построениями, сотник совершенно забыл о ней. И верно, чего думать о женщине, если она уже везде тебя пустила? И сам не заметил, как вышел к площади. Та же брусчатка под ногами, только воздух посвежее. И это напомнило о необходимости осмотреть порт. Бран был равнодушен к морю, он родился в той западной части Хестура, что лежала ближе к Халифату, и его завораживали бесконечные плоские, как стол, равнины степи. Но, прожив несколько лет в Урхольме, он вполне успел разобраться и в морском предмете. Не настолько, чтобы любить воду, но достаточно, чтобы обеспечивать безопасность порта вверенной ему северной столицы.

В какофонии улиц одни шаги мало отличимы от других, и тем не менее, все они имеют свою удивительную уникальную мелодию. И для каждого его собственные – соло в нестройном оркестре. Скрип телег, копыта лошадей на звонкой брусчатке и какая-то партия особенно назойливая за спиной. Сотник не сразу обернулся. Мали ли? Нищенка, уличная торговка, шлюха – дары большого города. А потом помедлил и развернулся. Из любопытства. Вслушался в голос и решил про себя, что девчонка рыжая, конопатfя, юркая, смуглая, с глазами янтариками… От рыжих одни беды. Не бывает на свете рыжих хесов, все северяне светловолосы. Но стоит кому-то сказать о них дурно, как эти герои сплетен и проклятий обретают рыжий окрас. Чушь! А вот даларцы, да, среди них есть эта натуральная рыжина, которая бывает лишь в двух вариантах – бледные, плосколицые, все вены наружу, и другие с примесью южной крови, смуглее, ярче. От них больше вреда. Он загадал, и резко остановившись, обернулся, толкнулся пронзительным льдистым взглядом в лицо девчонке, нависая над ней, как одинокий горный утес. Так и есть. Рыжая. Дурной знак.
- Чего тебе? – кивнул, чуть подавая подбородок вперед и вверх. Странное движение, которое у него обозначало вопрос. И прищурился, словно смотрел на свет, у глаз побежали лукавые лучики, следствие привычки смеяться или щуриться на лед, выдавая и возраст воина, и добрый в чем-то веселый нрав. Алая серьга в ухе покачивалась, словно перышко на нитке, которой машут перед носом кошки, чтобы заставить ее броситься в атаку. Дразнила и словно требовала укусить носителя за мочку.
- Выкладывай.
Голос басил в хрипотцу, но оставался приятным и, верно, умел быть вкрадчивым.

К беде не к беде, а бабенка ничего себе, симпатишная. Варрен выслушал сбивчивый рассказ, привычно улыбчиво щурясь. Странным образом большую часть времени смех жил в глубине его льдистых глаз и таился в уголках губ. Что-то в рассказе внушало подозрения бывшему главе урхольмского гарнизона. Последние пят лет своей жизни сотник Варрен ловил преступивших законы конунга на улицах северной столицы. По его ведомству проходили и благородные хесы, и вороватые уличные девки, и пираты, и конокрады, и торгаши поддельными талисманами, и настоящие сильные маги. И Бран знал только одну вещь наверняка: людям нужно доверять, но проверять. Хотя бы простыми логическими построениями. Конечно, девчонка перед ним говорит правду. Могла она настолько испугаться, чтобы отдавать первому попавшемуся на улице благородному человеку дорогую вещь? Да. Может, девчонка переигрывает, а, может, и впрямь дура. Уж не верить в существование дур было бы смешно. Да каждая вторая самая умная баба как чего отчебучит…
Вещь могла быть украдена из Хаммерсхофа, да и снята с любого богатого человека любой нации. Но слова про «вашу дружину» царапнули слух. Разве что «ваша» означает «хеская». Потому что опознать в Варрене главу королевской охраны было весьма сложно, если прежде на него не указали пальцем. Он и сейчас выглядел, как праздный обеспеченный гуляка, торговец, слуга из богатого дома, телохранитель. Рыцарь был бы верхом. Двумя часами ранее Бран расстался с парабранским прецептором, который не то опускал в сумку грифоньера некий артефакт, не то вынимал его оттуда, и дело пахло жареным. Да и попахивало в столице, вообще, со всех сторон весьма скверно. Хотелось быть осторожным, но не впадать в страх преследования. Страх отнимает у людей здравый смысл.
Северянин выслушал просительницу с простодушно-приветливой миной и кивнул весьма участливо.
- Да ты вставай, не дрейфь. Какой из меня господин?!
Вещицу сотник брать не стал: урды такое дело, только оцарапайся, беды не оберешься. Вместо этого по-простому поднял девчонку под локоть и, встряхнув за плечи, заглянул в лицо.
- Ты Йорика своего зря поносишь, за таким женихом, как за каменной стеной! – в голосе послышалось искреннее уважение. - Что ж ты, глупая, ценные вещи первому встречному отдаешь? Тем паче, мамкино кольцо в обмен дадено!
С площади потянулись изгнанные прихожане, и хесу пришлось подтолкнуть девушку к стене. Он только оглянулся через плечо, нахмурился, но в том, почему горожане так неурочно расходятся Бран начнет разбираться через пару минут, как договорит.
- Урды в наше время не редкость, их нынче все носят, были б деньги. А у нас в Хестуре говорят: что упало, то пропало. Урды, они своего хозяина знают. От него не бегают. Амулет, он тебе не побрякушка какая. Раз у тебя, значит, сам тебя нашел.
Сотник приятельски похлопал девчонку по плечу и выпрямился, снова возвышался над хрупкой даларкой.
- Ты знаешь чего, давай лучше сходи к знающему кузнецу в хеский квартал, он тебе и удры прочтет, и скажет, как пользоваться. Авось это твоя самая большая в жизни удача!
Урды Варрен бы и сам прочел, для северного воина глава гарнизона был человеком весьма грамотным, если не сказать, просвещённым. Пришлось всему научиться.
- Знаешь, дорогу-то?
Идиотский вопрос, деваха местная, как ни крути.
- Или если совсем боязно, отдай в храм.
Варрен кивнул в сторону площади.
- Ученые люди разберутся.

Бран и впрямь был человеком беззлобным. Если ему мешали, кончал дело, 7 раз отмерив, но отрезав единожды, без прелюдии. Однако шаблоны сотник любил. Говорят, шази коварны, а алацци вспыльчивы. Это ерунда. Алацци не менее расчетливы, чем остальные, а видеть в каждом шази змею, значит, никогда не сделать хорошей торговли на границе. Все люди разные. Шаблоны мешают видеть людей, и помогают людям прятаться. Сотник прятался за своим.
- А зачем тебе ко мне обращаться? – вздел белесую бровь. – На свидание надумала пригласить?
Оказалось, у северянина обаятельная белозубая улыбка.
- Ты знаешь что, Мэри Фраммагем…
Он вглядывался в лицо замарашки своими пронзительными льдисто-голубыми глазами.
- Я ведь тебе два совета дал, верно?
Очертил пальцами бородку, рассматривая девчонку, словно прикидывал хорошую сделку.
- ..сходи помолись за здоровье своего Йорика.
Улыбка снова коснулась губ хеса, ему не нужно было искать глазами Латифу, чтобы знать, что она здесь. Бран склонился к просительнице, придержал щеку девушки ладонью и провел большим пальцем по ее скуле.
- И подари мне поцелуй, коли не боишься влюбиться. А коли боишься, отправляй стороной.
В глубине небесных глаз плясали дерзкие веселые искры, и становилось ясно, что от пощечины этот человек получит не меньше удовольствия, чем от ласки. Посмеется, посмотрит вслед и пойдет своей дорогой. Издалека видно, что получать от дамы по лицу этому подлецу не впервой.

Девонька, ты не поверишь, скольким аристократкам будет в радость разделить со мной не только прогулку. Он все так же участливо не без улыбки слушал рассказ о женихе, теперь уже определено ощущая, что его дурачат, но не имея к этому ни малейшего достаточного доказательства, кроме чутья. Ведь, если его дурачат, то зачем? Он отлично понимал, что девочка ведет себя очень легкомысленно. Но у инфантильных особ определенный бессмысленный – безмысленный – взгляд, который не подделаешь, как не изображай простушку. А янтарные, глаза Мэри смотрели весьма осмысленно, с неким лукавством. Да она в постели с норовом…
Бран хищно улыбнулся в невинный поцелуй и, подхватив девчонку под бедра, прижал к стене подворотни.
- Я тебе, малыш, в отцы гожусь! Куда же я без срамного дела?!
Рассмеялся, и внезапно впился в губы маленькой оборванки требовательным жестоким  горячим поцелуем, толкнулся языком в рот, погружая их обоих в дурман влажного горячего ритма, пил ее жадными большим глотками, но вернул на землю, прежде, чем девушка успела прийти в себя. Вернул и вытер губы тыльной стороной ладони.
- Найти меня после свадьбы. Помогу время скоротать.
Подмигнул и пошел в улицу, против потока утекающих с площади людей. Что-то подсказывало сотнику, что он увидит девицу значительно раньше, но что и как – гадать он не стал. Свидимся, значит.

>>> Дворцовая площадь