Страшное чудище не заставило себя долго ждать, и прямиком из самых дальних глубин тьмы, пожаловало под кровать, протянуло сильные лапы, и схватив, вытащило из-под такого надежного укрытия. На помощь никто не пришел, а Мози вяло трепыхаясь и закатывая глаза, никак не мог вырваться. Сожрут и не подавятся, раздерут на маленькие части и все… Не будет больше Мози, некому будет петь да поднимать тех, кому больше никогда не подняться. Но как ни странно, а есть страшное чудовище не спешило. Да и вообще когда присмотрелся, беспокойно вертя головой, то в великом кошмаре признался тот самый шази, который увел с кладбища и вообще прицепился так, что иначе и не уйти было. Тяжело вздохнув, Мози прикрыл глаза и обеими руками крепко обхватил ногу. Было тепло, на удивление тепло, и это тепло постепенно дарило спокойствие, будто оберегало от всех бед. Ему и раньше бывало плохо, но кроме холода склепа, да общества звериного умертвия, в те нехорошие моменты не окружало ничего. А тут тепло… Странное чувство. Жмурясь, и то и дело посматривая на руку, копошившуюся в спутанных прядях, Мози постепенно приходил в себя, да и жар медленно покидал такую тяжелую сейчас голову. Оставляя после себя разбитость, унизительную слабость и желание глотнуть побольше холодной воды. Больше ничего не хотелось, а мыслей никаких и вовсе не было. Они обязательно придут, но потом, позже. Настоящее только тепло и вот эту рука, да пальцы, осторожно касающиеся головы. Очень странное ощущение.
-А у Мози где-то мешок был и фляга с водичкой…- несмело выдал он и покрепче сомкнул пальцы.
Да, сейчас бы попить, да снова уснуть, сил набраться, а потом как будет, так и будет. Ни к чему загадывать, неизвестно каким обернется настоящее даже через пару минут. Несомненно, оно будет чудесным, таким интересным и удивительным. Но каким именно не знает никто. Вот Мози и не загадывал. Тепло, спокойно, никто убивать не собирается и ладно. А то, что невесть где находится, да вот так беспомощно валяется, это дело другое. Пока не отдохнет как следует, решать и вовсе не стоит.

Ой, как не хотелось отпускать тепло, но и тут силы оказались неравные, и Мози отпустил. А потом оказался на мягкой постели да под одеялом, и опять дернулся, моментально решая, что это как-то слишком, на полу лучше намного, и как тогда, недавно, надежней. Но мнения Мози никто не учитывал, тепло приятно обхватило тело, а голову от мягкой подушки уже попробуй оторви, тяжелая ведь слишком стала, и спорить не так уж сильно хотелось. И настороженность вся ушла, оставляя одну сонливость да полную расслабленность. Пока все было хорошо, убивать, правда, никто не собирался. Терпеливо ожидая пока вернется заботливый дядька, Мози безуспешно боролся со сном и успел немного задремать, но чуткий слух быстро уловил движение, глаза широко распахнулись и дернувшись, мальчишка уселся, тут же падая обратно на постель и делая вид, что совсем не причем, что случайно все вышло.
-Спасибо. Но Мози не голоден, водички б только и все.
Иногда он мог быть благодарным, иногда и послушным, а когда касалось дел жизни и смерти, то тут Мози решил вначале долго думать и только потом принимал какие-то решения. Они слишком серьезны были, чтоб вот так сходу, да и время сейчас не подходящее, и раньше ведь никогда ничего подобного не было. Да, сколько раз спасался бегством от смертушки, но ведь сам все, свои ноги выносили, рядом никого, чтоб помочь. А тут прям за шкирку вытащили, не смотря на то, что не по своей воли следом пошел. Но, то действительно как-то слишком сложно, не сейчас. Сейчас в руках оказался большой кубок, приподнявшись, Мози с любопытством принюхался к содержимому, и припав губами к прохладному краю, давясь, едва не захлебываясь от жадности, разом выхлебал больше половины. Он и не помнил, когда в последний раз пробовал что-то настолько сладкое, а вино, терпкий привкус которого угадывался на языке, вообще пил всего лишь как-то раз, год или два назад, больше к подобному прикасаться не доводилось. Кубок быстро опустел, и мальчишка, облизываясь, поставил посудину на поднос да улегся, сонно хлопая глазами. Легкость во всем теле была конечно обманчивой, но такой приятной, необыкновенной. Тепло разом обхватило до самых кончиков пальцев и больше не надо жаться, словно побитой дворняге, да и не страшно теперь, совсем не страшно. Только один вопрос всплыл в пустой голове.
-А что будет дальше?

Обнимая тяжелый кубок, и потихоньку отпивая сладкого, терпкого на вкус напитка, Мози внимательно прислушивался к таким заманчивым словам. Он больше никуда не спешил, понимая, что вино не отнимут и шази не передумает. А как же тот красиво говорил… И верно главное, с полной уверенностью в словах, будто взаправду так будет когда-то. Хотел бы Мози чтоб так действительно было. Он слишком любил свободу, умел наслаждаться каждым мгновением жизнь и прекрасно понимал, что все в любое мгновение может закончиться. Но сейчас был рядом человек, который мог предложить будущее, в котором найдется место самым сокровенным мечтам и все будут счастливы. Идеальный мир выглядел волшебной сказкой, и не удержавшись, Мози слабо улыбнулся. Он не такой ребенок чтоб верить в столь красивые сказки. Вино незаметно оказалось допито, веки тяжелели, не смотря на легкость в голове, а слова все еще находили отголоски в самом сердце. И как же хотелось верить…Но не верилось. Слишком многое повидал, чтобы понять какова на самом деле жизнь. Дальше будет все та же бесконечная борьба, а остальное стоит припрятать для впечатлительных детишек и барышень, так на детей похожих.
-Будет хорошо… Все будет хорошо только в склепе или же под  земелькой. Не может быть иначе, - тихо произнес он, и снова весьма беспечно улыбнувшись, сунул в руки мужчины пустой кубок.
Мози был пьян, на удивление счастлив и вполне довольный жизнью, пусть даже в постоянной борьбе. Раньше подобного состояния не наблюдалось, вот и наслаждался, пока мир уютно не покачнулся и потолок оказался слишком высоко, а сам он лежал, растянувшись во всю длину, обнимал мягкую подушку, и уткнувшись носом, жмурил глаза. Говорить больше ничего не хотелось, только спать, чему и предался, беспечно полностью расслабляясь.
Без снов… Давно Мози так не спал, давно не проваливался в темные пучины настолько глубоко, что не поймал ни единого сна, ни одного отголоска сегодня или вчера, а может и завтра, на глаза не попалось. Одно безмятежное спокойствие и темнота, застилающая все, будто бы весь мир накрылся тьмой. Но она не была страшна, нет. Только спокойствие приносила. Спокойствие да безмятежность, которых так не хватало. И проспал долго, как показалось, на самом-то деле Мози полностью потерялся во времени и когда приоткрыл глаза, чувствуя, что одно неотложное дельце стало нестерпимым, он не мог сориентироваться сколько сейчас. Вроде и темно не очень, а вроде и дяденька все еще спит, удобно устроившись в кресле.
Тихо, стараясь ничем не побеспокоить, мальчишка поднялся, да с трудом сохранив равновесие, быстренько выскользнул из комнаты. Немного пошатывало, но на ногах твердо стоял, и если что, цеплялся за стены. Выход на улицу оказался быстро найден, кусты во дворе шикарные росли, поближе к высокому забору так и вовсе роскошные. Быстро справившись с тем зачем вышел, Мози зевнул, и потерев глаза уставился вверх на постепенно светлеющее небо. Скоро рассвет. Приближался новый день и в такое время, когда утро еще не наступило, а ночь не ушла, можно было загадывать желание. Любое желание должно было обязательно сбыться. И он загадал…

<<< с рынка

Нет, рано или поздно, Олаф бы дорогу нашёл, но вот насколько поздно - это вопрос ещё тот. Потому как таких домов был едва ли не весь Далар, большая его половина - так точно. Сказать по правде, эти высоченные заборы циркача порядком раздражали - он вообще заборы не любил как факт. Мало того, что перелезать не очень удобно, так они ещё и все дома делают одинаковыми, безликими. А эт-то, господа хорошие, в корне неправильно!
"Ну, собственно, мы это дело сейчас исправим", - рыжий кивнул на инструкции Джу, прикинул на глаз расстояние - сколько это "по улице вниз"? ну и заодно порадовался, что девчонка, видимо, знает город не хуже, чем он свои байки. А то ходи-блуди, и не факт, что находишь чего-то полезного. Так чт молодец Карим, что всё так продумал.
Парень запустил руку в кошель, вытащил тот полотняный мешок, который так не угодил Фелисе каких-то полчаса назад, извлёк на свет пару героически добытых угольков.
Циркач придирчиво окинул взглядом художества Джу, пририсовал дядьке щетину на ляжках. Сделал пару шагов вбок и стал дополнять композицию. Сверху появилась три рожи, которые злобно усмехались со своей общей шеи. В середине личность походила на Зеницу - ну на того Зеницу, которого себе представлял рыжий из многочисленных рассказов - а по бокам "тощий и толстый", без понятия кто, да и все церковники были для акробата на одно лицо.
- Красавцы же! - в неверном лунном свете рисунки выглядели вообще мистически. Или это азарт заставлял воображение работать?
Но Олаф-Йоксарен привык делать зрелища. Масштабные зрелища. Зрелищные. И пары каррикатур на заборе, которые мог нарисовать любой, у кого есть кусок угля, рыжему было мало. Как же так! Ну и поэтому, не долго думая, рыжий подпрыгнул, схватился за каменный край ограды, подтянулся, и через пару секунд уже сидел на высоком заборе. Подмигнул оставшимся внизу, перекинул ноги - у забора росло прекрасное дерево, по ветвям которого можно было подлезть к видимой с улицы части дома и продолжить свои художества там. Но только рыжий спрыгнул на толстую ветку, только сделал пару шагов - плёвое дело для канатоходца! - как раздался душераздирающий тр-р-реск, и...
Оле и понять ничего не успел, как сначала прилетело суком по лбу, потом веткой по печени, а потом с размаху - и кустами какими-то, а потом и вовсе землёй. Благо, падал не на спину - на спину оно чревато. И как-то на слишком неровное место свалился. Проще говоря, прямо на стоящего внизу пацана, которого в темноте и не сразу разглядишь-то.
- Вот же ср-рань создательская! - падать было больно, да. Но повреждений серьёзнее пары ссадин и синяков не наблюдалось, можно встать и жить дальше. - Живой? - а это уже "счастливчику", оказавшемуся в то время в том месте. Стоп. А что делает такой пацан в такое время в таком месте? А вот это уже интр-ресно, да-да.

Нет, понятное дело, что петь хвалебные гимны тому, кто нежданно-негаданно свалился тебе на голову - не очень уместное действие. Да и особого счастья такие сюрпризы не приносят, но... Зачем так сразу? Олаф вообще уже не был уверен, что упал туда, куда падал. Откуда такие злые и голодные дети в обычном саду обычного городского дома? Или теперь новая мода - охранять дом посредством рабов некормленных? Или это нечто, немилосердно вцепившееся в ухо - вообще не человек, а чертёнок какой-то?
В общем, первые несколько десятков секунд рыжий попросту изумлённо моргал глазами. Парень опешил. Нет, он не первый раз на людей падал, но вот ухо ему ещё никто отгрызть не пытался, придушить - тем более. Но, когда первый шок прошёл, а до циркача дошло, что жизни его угрожает опасность и нешуточная, то, естественно, он стал сопротивляться.
- Сгинь! Чур меня! Создатель! - симболона рыжий не носил, как и прочих финтифлюшек: денег нет, да и мешают. А вот сейчас бы он был очень кстати.
Рыжий вывернулся, стараясь приложить это вцепившееся в него нечто затылком покрепче о какой-нибудь корень, чтобы не так ретиво цеплялось. А то ухо не только болело нещадно, но уже и явно кровоточило.
Одной рукой Оле схватил смуглое запястье, вцепившееся в шею, от души нажал большим пальцем там, где из-под кожи обычно выглядывали синие вены. Нет, анатомии циркач не знал, но на собственном опыте понял, где больнее всего. Потом резко мотнул головой, вниз, во-он к тому толстому корню, выглядывающему из-под земли. Приложился сам неслабо, но, хочется надеяться, что и это тоже ударилось.
"Клещ. Пьявка", - рыжий вывернулся посильнее, благо гибкости ему было не занимать, сильно дёрнулся вправо, к стене, так, что рыжий и вцепившееся в него нечто просто покатились по траве. Хотелось избавиться от кровососущего, приложить об стену посильнее. А что это такое - потом разберемся.

Оле как-то не обратил внимание на то, что, старательно пытаясь отцепить от себя это непонятно-что-такое, и сам по камешкам и корешкам покатался, и головой не раз приложился: с испугу и не такое не заметишь. Задача была в другом - стряхнуть с себя этого чертяку, а в том, что это именно какая-то нечисть, рыжий был уже полностью уверен.
И когда нечто ударилось о стену с характерным звуком, а ухо перестали самозабвенно отгрызать, парень сначала просто замер, не веря своему счастью - а вдруг ещё очнётся от малейшего движения, вдруг откуда-то вторая голова появится или хвост вылезет, а? Кто их знает, этих чертяг. Рыжий о них только в легендах слышал да байки рассказывал детворе, а вот чтобы так - нет, не знакомы. "И куда этот орден треклятый смотрит?" - да-да, куда? Почему нечисть не отлавливает?
А секунд через пять до циркача наконец-таки дошло, что больше ему ничего не грозит, и он быстро, даже судорожно стал спихивать с себя это нечто, благо, хватку оно ослабило. Отцепить, сбросить - быстрее, быстрее. Страшно же! А когда за него больше ничто нигде не цеплялось - отскочить подальше, откатиться. Встать рыжий как-то не додумался. Просто отодвинулся подальше, смотря на затихшее нечто огромными лихорадочно блестящими глазами, тяжело дыша и ощупывая бедное ухо. "Слава Создателю!" - циркач быстро осенил себя симболоном и решил купить его при первой же возможности.
Но минут через пять, когда страх и шок как-то отошли на второй план, а воображение перестало дорисовывать пацанёнку рога, хвост и копыта, парень нашарил какую-то длинную палку - обломленную ветку, валявшуюся на земле - и аккуратно потыкал ей в мальчика, готовый в любую секунду не только отскочить, но и перепрыгнуть этот забор и убежать далеко и очень быстро.

Лежать бы Мози сейчас да не дергаться, вот только великая обида и недовольство столь прекрасным миром, который так любит, полежать спокойно не дали. Боль постепенно утихла, оставив после себя тяжелую, ноющую головушку и темную кровь, которую старательно размазал по пальцам, об траву пару раз вытер и наконец, цепко ухватившись за палку, с силой рванул на себя. Еще только не хватало, чтоб палкой всякие тыкали.
-А сейчас Мози песенку то споет… - угрожающе начало юное дарование, да улыбнулось хищно, беззастенчиво демонстрируя ровные, слишком белые на фоне темной кожи зубы, - И все тогда. Скушают тебя тогда, чтоб неповадно было слабых да беззащитных обижать.
То ли от удара совсем в разуме помутилось, то ли смелый слишком Мози стал, а угрожать решил твердо и до конца. Вроде кроме этого наглого, палкой тыкающего, да сверху падающего, никого тут не было. Так не страшно, если слопают, косточки где-нибудь здесь же зароет тщательно. И завтрак заодно хороший получится. Ухо-то невкусное, зато остальное может по нраву придется. Только вот если дяденька вдруг проснется, то спасибо, конечно, не скажет, да по головке не погладит ни за что. Придушит еще сгоряча, а если кто увидит, то дяде ой как плохо будет. А это уже к неблагодарности великой относиться, Мози ведь не такой. Хотя вон кусты тут какие шикарные, да деревца всякие, вроде и не видно ничего. А если чего, то мертвые собачки с кошками быстро в землю сами закапываются, даже помогать не надо. Интересно, а нет ли тут поблизости косточек какого-нибудь гада зубастого? Чтоб раз, щелк зубьями огромными, и нету никого, некому больше палочкой тыкать. Но то Мози не знал… Не очень-то давно на зов одна кошка тощая приползла, и ту бедную не пустили. Всякие большие зубастые скорей всего где-нибудь на окраине лежат на упокое.
- Вот сейчас как споет, так споет… - рванув на себя палку посильней, и отбирая за ненадобностью, парнишка поднялся, на эту самую палку опираясь и тщательно ощупывая бока.
Петь сейчас как-то не к месту, попозже с этим делом можно начать, никогда не поздно. А треснуть палочкой по хребту если чего, то всегда успеет. Бока все целы вроде были, болели, но в остальном беспокойств не доставляли. Только кровь с головы так и капала, да рука забинтованная не действовала почти, чуток пальцы шевелились. А вот взгляд наткнулся на покрывало, нахмурившись, подойдя к нему поближе, Мози поднял теплую ткань с земли, отряхнул как следует об ствол яблони, и накинул на плечи.
-Беги, давай отсюда, пока не слопали. Пользуйся моментом, у Мози голос пропал.
Хмуро посматривая на невесть откуда выпрыгнувшую сударыню, нет, даже просто девчонку, он неспешно прикрыл самые интересные места и завязал узелок на покрывале, сбоку. Не очень-то вышло одной рукой, зато, хоть не голым задом перед барышней светить. Хотя о подобном редко думал, и вообще он-то почти у себя дома, а эти непонятные явно даже не в гостях. Ишь наглые какие.
-Милая, я сейчас тебя-то так покусаю, до свадьбы зажить не успеет. Головушку откушу вместе с ушами и всем будешь потом говорить что так и было.
"Прям двор проходной какой-то...Сколько вас там еще в кустах сидит? И все на бедного Мози."

Отредактировано Мози (2012-10-15 20:18:40)

Оно разговаривало! И разговаривало вполне человеческим голосом, и даже говорила разумные, правильные вещи. Джу даже охнула от удивления и села рядом с Оле в траву, рассматривая то пораненное и покусанное ухо молодого циркача, то все больше обретающее формы нечто, которое оказалось тоже молодым человеком, только черным, как смола и со сверкающими, огромными, глазами. Отличная ночь! Девочка даже растерялась и ей на мгновение стало стыдно, что она не разобралась и приняла за нечто вполне нормального парня. Ну и что, что черный? Не видела она черный что ли? Призадумавшись, Джу поняла, что не видела и это её примирило с действительностью лучше любых утешений.
- Нет, не отгрыз...
Джу присмотрелась внимательнее. Да, выглядело ухо рыжего не лучшим образом, но и Мози, - какое смешное имя, - тоже досталось. Мало того, что он почему-то оказался в саду Карима голышом, так ещё и Оле хорошенько его повозил по земле да по корням. И только тут до Джу дошло, что они в саду Карима! И тут откуда-то взялся Мози! Что он тут делает? Где Карим? Может это раб сбежал новый? Или господин что-то задумал с этим убунди: девица наконец вспомнила, как называются черный люди.
- Давай не будем кусаться.
Джу примирительно подняла руки раскрытыми ладонями к новому знакомцу - мирный жест, как ни крути. И оружия никакого нет, только перепачканные углем пальцы.
- Я Джу.
Влезать поперек Оле не  хотелось, ещё меньше хотелось ближе знакомиться с Мози, потому как вдруг покусает так же, как рыжего, но циркач был прав, стоило попытаться наладить отношения, а там как получится. Удрать всегда можно, вот только очень хотелось выяснить что тут делает этот непонятный юноша и где все таки Карим.

Ну да. Как это рыжий сразу не догадался? Больно чести много старому почтенному дереву, растущему тут по совершенно законному праву, предупреждать кого-то о своих древесных планах. А если оно давно готовило такую подлянку? Ветка-то выглядела здоровой, крепкой, могла десять Олафов выдержать, а тут на тебе! Ясное дело: заговор. А о заговорах никто никого не предупреждает - это же известный факт.
Рыжий критически оглядел живот Мози, прикинул, сколько туда влезет на самом деле. Не, не влезет. Даже по частям. "Откуда ж ты, чудо такое, взялось здесь?" - да с такими теориями, да в такой странной форме одежды. А с рукой что? Уже кого-то попробовал покусать и не получилось? Нет, на самом деле же: откуда?!
И если парень был всё же настороже, близко подходить не решался и готов был рвануть в любой момент куда подальше, то после реакции на слово "цирк" это всё как ветром сдуло. Все любят цирк. Цирк - это смех, веселье, что-то яркое и запоминающееся. И нет, Мози абсолютно не плохой - обижаться рыжий не умел по природе своей, и за ухо своё покусанное злиться и не думал.
А потому запросто так, с широкой улыбкой подошёл к мальчугану - а воспринимал нового знакомца циркач именно так - стал напротив, теперь пожалел, что шляпа осталась дома, но и в этой рубахе были "тайники" с "сюрпризами" - меньше, конечно, чем в той же шляпе или в ярком костюме для выступлений, но такие кармашки были у парня везде. Как само собой разумеющееся.
- А вот смотри, - рыжий показал пустую ладонь, потом сжал пальцы в кулак, разжал - и на ладони лежала та самая деревянная бабочка, которую он вырезал буквально час назад (ловкость рук и никакого мошенничества, да-да, а о том, как фокусы делаются, фокусники никогда не рассказывают). - Держи, - Оле протянул поделку чернокожему юноше, такие игрушки у него долго не задерживались - делались же для подарка, зачем собирать? лучше сделать новую! Акробат в который раз улыбнулся, шаг назад, чтобы не задеть, сгруппироваться, кувырок назад. - И приходи завтра на рынок после обедни - всё сам увидишь! Придёшь?
Для Олафа "плохими" были другие: жадные, корыстные, злые, наживающие деньги за счёт простых людей. Вот таким - именно шиш с маслом, да пакость какую, а не фокусы. Или, нет, фокусы тоже разные бывают - лягушку в причёску, жука за пазуху, в канаву толкнуть. Это мы всегда пожалуйста! Всегда готовы, да-да.
- Вот и познакомились! А ты откуда здесь, чудо? - да, фокус показали, на выступление пригласили, можно и вопросы задавать. Циркачи много болтают, да. Оле оглянулся на Джу, улыбнулся, кивнул головой - мол, сюда иди, дружить будем. Никто кусаться больше не будет.

>>> Постоялый двор "Хмельной боров"

– Карим, твой зверинец когда-нибудь послужит мне мишенями на охоте.
В ответ Карим только нехорошо усмехнулся. Конечно послужит. Может мишенями, может на охоте, может ещё где. Когда пацан решил проявить дерзость, шази не стал его останавливать. Осознание своей второй сущности и нынешнего состояния должно было дойти до человека сначала самостоятельно, ведь довольно сложно объяснить несведущему магическую составляющую происходящего. Правда в прошлом Карим не связывался с детьми, только взрослые, а они, кем бы ни были при жизни, второй шанс воспринимают с благодарностью и спокойствием. Не все сразу само собой, но чаще всего. Здесь же был мальчик, с которым могут возникнуть определенные проблемы, и их масштаб только теперь открылся для глаз купца. Впрочем зачем спешить и заглядывать настолько далеко? Возможно до их возникновения он успеет им хорошенько послужить, принести много вкусных сведений, и только после его сорвет. То, что сорвет, Карим не сомневался. И человек, и зверь были молоды. Юны. И впереди их обоих ждали интересные времена взросления, интереса к противоположному полу, спаривания и делания потомства. Особенно это будет заметно у зверя, а человеку придется подчиниться.
Карим обернулся на идущих следом Фархада и юношу, и только сейчас понял, что совершенно не обратил внимания на пол лисицы. А ведь она могла быть с одинаковой вероятностью как самкой, так и самцом. 
- Не отставайте.
К дому они добрались на удивление быстро, правда вошли не с главного входа. Небольшая калитка в тени больших кустов поглотила их одного за одним, а двор встретил тишиной, ароматом цветов и тихим плеском воды в бассейне.
- Фархад, вещи на втором этаже. Всё, что душе угодно. 
Карим подмигнул другу, уже предвкушая того в образе звездочета юного северного принца. Отпер двери.
- Как тебя зовут, парень?
Простив вперед ассасина, Карим задержался возле пацана.

Пока мелкий вываливал всё, что думает, Карим тихонько прихватил его за шиворот и предавал направление внутрь дома. Стоять на пороге и разговаривать о кинжалах в рукавах и принцах даже в этом доме не стоило бы, а в  последнее время не стоило вовсе. Впрочем внутри можно было делать что угодно - джинны, выпущенные шази, охраняли лучше любой охраны. И от лишних глаз и ушей, и от орденцев, и от простых воров.
- Ты думай, думай. Оно очень интересно.
Карим подмигнул Лису и отпустив шиворот пацана, закрыл за ними дверь.
- Что ещё думаешь? Прислуги нет, кинжалы, принцы. Много всего, да? Не понять сразу?
Говорил шази спокойно, тихо, по дружески и совсем не по хозяйски. Как будто не было у Лиса ощущения, что рядом с ним человек, который и порвать может на раз, и душу вытрясти, и ещё что похуже сделать просто потому, что не понравилось ему сказанное слово.
- О себе то всё понял?
Купец кивком головы поманил пацана за собой дальше. Внутри ждал зал, устланный коврами и усыпанный подушками. Дастархан пока пустовал, но при небольшом желании можно себе представить, что за пару тройку минут на нем появляются всевозможные явства. Сладости, сочащееся пряным соком мясо, лаваш, вино и фрукты, и в довершении кальян. Карим окинул взглядом пустоту. Да, пока были наложницы подобного не было. Нужно было срочно с этим что-то решать.
- Давай, садись. Садись и рассказывай. Алацци значит, родителей нет, лесник помер. А ты решил податься в воры, верно? Давно в Даларе?
Два раза Карим предлагать явно не собирался и пока Лис решал сесть ему, встать или что ещё сделать мужчина принялся накрывать на "стол". Есть хотелось, хотелось пары минут покоя и выкурить один кальян, а после можно и дальше захватывать мир.
- Мм...
Проследив взглядом за Фархадом, Карим улыбнулся каким-то своим мыслям, но пока ничего не озвучил. Потом.

- Ты думай, думай. Оно очень интересно.
Шковырятник хозяин отпустил и Лис оправил жилетку, облизнув губы и стрельнув глазами по сторонам.
- Что ещё думаешь? Прислуги нет, кинжалы, принцы. Много всего, да? Не понять сразу?
- Не понять, хозяин, но это ничего. Я умный, разберусь со временем. Что вы оба нифига не купцы, это я уже понял. - парнишка улыбнулся и подтянул хвост на затылке, вполне принимая дружеский тон новоиспечённого господина. То, что тот способен за раз сделать страшное лицо и порвать, как тряпку, не пугало. Бегает он быстро, а продавать секреты того, кому своей жизнью обязан - слишком низко даже для него, так что тут шази мог быть спокоен. Лис хоть и был пройдой, но пакостить им не был намерен. Правда время только может убедить купца из Малины, что Лис хороший, и с этим парень особо не спешил. Придёт пора, докажет какой он. Пока же пинков не вешает и уже хорошо.
- О себе то всё понял?
Лис последовал по его жесту за ним, прикидывая, понял он или всё же надумал.
- Не всё, но мысли есть... - парнишка окинул взглядом пустое помещение и поморщился. Вот же блин блинский! Рыба осталась у Клячи! А тут стол вроде, вот только пустой. Жрать всё же хотелось. Но речь шла не о еде, а о том, что его слегонца так тревожило.
- Ты меня спас от смерти. Колданул, я так думаю. Иначе бы с чего лисе дохлой рядом с тобой валяться? Да и укус этот... Я правда не хотел. Просто пуганулся чего-то, а уж потом сообразил, что лисица там не спроста валялась. Хотя... может я просто свихнулся малёк? Но по любому, фиг бы я выжил, если бы не лиса, да? Я теперь типо с ней одно целое. Правда она нервная какая-то, друга твоего вот не шибко любит...
В животе громко заурчало и Лис сел тут же на одну из подушек раньше, чем шази успел предложить. Осталось только улыбнуться ему во все тридцать два зуба и почесать пятернёй растрёпанные вихры, мол извиняй, хозяин, уже сижу.
Тот чего-то думал, а потом продолжил задавать свои вопросы, видимо решив, что пацан суть ухватил. В целом Лис и не предполагал, что кроме того, до чего он додумался, может быть ещё что-то, поэтому легко переключился на иную тему, возмутившись для начала в тему воровства.
- Ничего я не в воры подавался! Я проводником по лесам пошёл. Охотников там водить, потеряшек отыскивать... А вот что забрёл далековато, ну так то ваши орды виноваты. Поналетели, посжигали всю деревню к херам. Ну и удрал я оттуда подальше. Гуляю вот... А в Далар догулял не один. Охочего одного вёл на медведя. Лес он везде лес, а в пустыни всякие, да в горы я не шибко суюсь. Что воровал, так то для дела надо было, не для профи. Я в этом не шибко ловок, а иначе б фигу вы меня словили бы. Могу чего стянуть, если очень уж надо, но вот не факт, что не попадусь. Твоему ж другану попался же... Рыбу жаль. Я её ловил честно между прочим. А еда тут есть вообще? - всё ж таки не выдержал Лис, чувствуя, что желудок норовит прилипнуть к спине, гудя и требуя хоть чего-нибудь. Чуткий слух уловил шаги второго шази и Лис тут же повернул голову к лестнице, с удивлением уставившись на другана хозяина в каком-то сказочном прямо одеянии. Звёзды серебром на синем, и весь его облик, так и намекали на принадлежность к советникам-мудрецам-а-ля-звездочётам. Да ещё и посох этот...
- Хера себе! - восхитился парнишка, забыв на секунду о хозяине, рыбе и о еде в целом. - Так он чего, тоже из колдунов выходит? Красота же! Вот только меня не обманешь, колдовал всё равно хозяин! Я же прав, да? - Лис показал язык звездочёту, считая себя абсолютно уверенным, и широко улыбнулся Кариму, поджимая ноги под себя. Наличие халата со звёздами и посоха ничуть не убеждало его в том, что мужчина мог проделать с ним такой вот финт.

Отредактировано Луис Педро Лопес (2013-07-27 01:20:10)

«Эх, не ценят меня. Не жалеют. Совсем за человека не держат. Ну, что это за реакция? Это же тьфу, а не реакция! Всему надо учить».
По мнению Фархада, он даже не был разодёт как Шамаханская царица. Так. Чтоб только модницы хестурские позеленели от зависти (зелёный – цвет надежды, так что всё в порядке). Но не так, чтобы всех там хватил удар придворного портного. Тогда бы Фархад выбрал и одеяние понаряднее и алмазы помассивнее (не на караты, на килограммы), и перстни не всего лишь на десяти пальцах.
Новоявленный Лисёнок раздражал. Особенно своими манерами, которые проявлялись именно в тот момент, когда аль Джазо не был готов дискутировать с ним по поводу своих умений. (А умения ФАрхад свои очень сильно уважал, поэтому спорить не стоило в принципе).
Поэтому когда мальчишка показал язык, в следующую секунду в него полетел посох «звездочёта», тут же демонстрируя, что на него Фархад вряд ли будет только опираться.
Кстати, полёт посоха был и молчаливым ответом на вопрос Карима.
- Я чувствую себя очень тоскливо, когда знаю, что и если могу покалечить человека, то только голыми руками, - вздохнул он, приближаясь к другу и усаживаясь рядом. – А так и посмотреть приятно и ощутить неплохо. А принц… думаешь, без посоха я его не очарую?
Фархад, кажется, серьёзно задумался над исполнением какого-нибудь безобразия, с участием посоха, снятой одежды и прикованным к кровати принцем Эрмхольским.

Посох просвистел мимо пацана рассерженной гадюкой и с грохотом возвестил о своём непопадании где-то в углу комнаты.
- Надеюсь это не была моя любимая ваза, подаренная мне моей пятой наложницей?
Карим проследил за этим ровно настолько, насколько было необходимо и вернул внимание Фархаду. Сухой хворост, вспыхивающий от искры и тот горит не так ярко, и не так обжигает, как этот шази. О вспыльчивости пустынного народа легенды слагали, а слухи превосходили всевозможные преувеличения во сто крат. Но вот таких ярких вспышек купец не наблюдал ни у кого. Внезапно, с пол оборота, с полувзгляда и так, что все кругом могут задохнуться от пламени, и не менее внезапно может окатить ледяным холодом и спокойствием.
- Я чувствую себя очень тоскливо, когда знаю, что и если могу покалечить человека, то только голыми руками.
- Тебе подарить перчатки или ты расстроен потерей посоха? Его ещё можно найти в той груде стекла, которая ещё недавно ... Была не кучей.
Шази усмехнулся. Лис очень вовремя решил не влезать и уполз куда-то назад, и теперь из-за спины слышалось сосредоточенное сопение, неясное чавканье и явное внимание к разговором. Вот его было "слышнее" всего, мальчишка явно не страдал отсутствием неуемного любопытства, а вторая сущность, хоть и осторожничала, но подталкивала. Лисы бывают очень любопытными.
- А принц… думаешь, без посоха я его не очарую?
- Думаю, что если ты очаруешь его посохом, то он может неправильно это истолковать. Более того, это неправильно может истолковать его сестра и тебе придется разом очаровывать обоих.
Карим с удовольствием затянулся ароматным дымом, пряча в его клубах улыбку.
- Но в целом это не так плохо. Один посох и вся семейка Императора у тебя в кулаке.
Мужчина глянул на друга и уже не скрываясь рассмеялся.
- Не волнуйся. Ты справишься. С посохом или без него. Главное не швыряй его в голову северного наследника сразу, он может оказаться менее проворным.
Рука проскочила на границе взгляда, сцапала кубок и убралась обратно за спину. Правильно, нужно уметь молча слушать то, о чем говорят взрослые. И помалкивать до тех пор, пока не спрашивают.