Феликс никогда не любил этого места. Потемневшие камни словно впитали в себя всю боль и все мучения терзаемых здесь людей, и теперь безразлично излучали их на всех проходящих мимо. Пропуском сюда послужила бумага с печатью главы тайной канцелярии Ордена, в которой брату Фредерику разрешалось посетить казематы. Забавно бывает писать самому себе пропуска, но что поделаешь, рядовым инквизиторам не положено знать личность главного шпиона Зеницы, это дано лишь святейшему брат Лютеру, которого сам Феликс заочно считал мужланом и фанатиком, тот наверняка отвечал ему чем-то подобным. Противостояние Инквизиции и тайной канцелярии - дело очень старое, так с чего бы изменять этой прекрасной традиции?
- Остановитесь, брат, - здоровенный инквизитор, на две головы выше Феликса, протянул вперед руку в останавливающем жесте, - Отец Лютер запретил впускать кого бы то ни было.
Феликс в ответ молча протянул ему бумагу. Может, этот во всех смыслах рьяный поборник чистоты веры и умел читать, но взглянул он на бумагу весьма бестолково. Взгляд упал на восковую печать, которую в Ордене знали все: морда лисицы на фоне симболона, знак тайной канцелярии. Только один человек в Империи имел эту печать - глава означенной канцелярии, брат... На этом моменте у любого члена Ордена возникал вопрос: а кто этот человек? Как его зовут, сколько ему лет? Ответы на эти вопросы знало два человека в Империи - Зеница и брат Лютер, в настоящий момент самозабвенно выпытывающий тайны у человека, для поимки которого была задействована чуть ли не вся агентурная сеть канцелярии, после чего в бой вступил Лютер, быстро и оперативно доставив этого человека сюда. Им обоим нужны были вопросы, поэтому Феликс торопился - бедный еретик мог откинуть копыта до того как ему будут заданы все вопросы, на которые он может дать ответы.
Верзила наконец сдался, вернув бумагу среднего роста монаху и сдвинувшись от двери. А петли-то не смазаны, ай-яй-яй, брат Лютер.
Открывшаяся картина Феликса не удивила. Лютеровские молодчики методично и бесстрастно избивали маленького человечка, а сам Верховный Инквизитор расположился в кресле и безучастно наблюдал за "допросом".
- Я вижу, вы уже начали, - инквизиторы оторвались от своего занятия и непонимающе уставились на вошедшего, - Я представляю здесь тайную канцелярию Ордена, - возвестил Феликс, про себя усмехнувшись. Он слегка подправил внешность с помощью грима, но не узнать его Лютер просто не мог.
- Братья, оставьте нас с братом Лютером и этим несчастным грешником наедине, - те поколебались, но, увидев, что их начальник не спешит разбрасываться проклятьями и гнать пришельца вон ссаными тряпками, все-таки подчинились - в вошедшем чувствовалась внутренняя сила, привычка приказывать, да и тайная канцелярия была настолько тайной, что про нее наплодилось множество слухов. Что глава у них - чудовище о семи головах, о том что в тайной канцелярии не служат люди, а лишь гомункулы, созданные вышеуказанным чудовищем, и наделенные злой волей и мощной магией. Разумеется, инквизиторы нисколько не боялись вошедшего, хоть и им двоим его было не победить - из присутствующих такое под силу было только Лютеру, да и то Феликс не стал бы браться, чья возьмет в подобном противостоянии. Когда дверь за инквизиторами и мастером пыток закрылась, Феликс небрежно повел рукой, едва слышно прошептав: "Комнату заглушить". Щели двери окутались легким свечением, а воздух чуть гудел, но теперь снаружи услышать их было нельзя.
- Прошу прощения за вторжение, брат Лютер, но я не мог позволить вам умерщвлять столь полезную находку, не дав мне возможности также пообщаться с ним, - когда они остались наедине, Феликс даже как будто стал повыше ростом, его голос чуть изменился - лучший лицедей на службе Его Святейшества снял одну маску, оставив на себе вторую, с которой редко расставался. Избиваемый испуганно смотрел на своих мучителей, еще не смирившись со своей участью.

Не придете... Весть о том, что господина Бена Олкриджа все-таки взяли, дошла до Феликса всего через полчаса. Что поделать, глаза и уши есть везде, даже в Инквизиции, как бы не скрипел зубами брат Лютер. Впрочем, Феликс опасался, что он специально не трогает его агентов, чтобы периодически подбрасывать дезинформацию, из-за чего в каждом новом пополнении неизменно оказывался человек, которого куда больше всего связывало именно с тайной канцелярией, нежели с самими братьями скорбящими.
- Как я мог такое пропустить, брат Лютер? - он намеренно не сел на предложенное место, и оно осталось пустовать - в этой камере они вдвоем все-таки были на равных - специальным эдиктом Зеница запретил разграничивать сферы влияния двух влиятельных группировок в вопросах противодействия новообразованному Союзу Свободных, как гордо именовала себя кучка предателей, еретиков и безнадежных псевдоромантиков. Революция как мечта - о чем эти люди думают? Революция - это братоубийство, разорение, смерти тысяч невинных и в итоге - что? Огрызки государств, постоянно дерущихся друг с другом. Чем быстрее этой заразе будет положен конец, тем лучше для всех - в этом брат Феликс был уверен железно.
- Узнаю методы инквизиции, - он оглядел синяки - действительно, они только начали, вот только у него был отдельный план, - Но зачем прибегать к насилию сразу, почтенный брат? Быть может, еретик захочет раскаяться? Его вовлекли в беспощадную секту, дали ложную цель, затуманили разум ложными сентенциями, а теперь бросили на абсолютно безнадежное дело, надеясь, что он умрет и станет для них очередным героем. Несправедливо, не так ли? - вкрадчивый тихий голос словно заполнял пыточную, отражаясь от стен и заклинания, не пропускавшего ни единого звука в любом направлении, - Готов отдать вашим людям должное, брат Лютер, они прекрасно справились. Но скажите, господин Олкридж, разве справедливо то, что вы здесь, а те, кто вас послал, отсиживаются за вашей спиной? Они плетут свои сети, не обращая внимания на жизни доверившихся им людей, не беря их в расчет вовсе. Вы - лишь пешка в чужой игре, Бен, - доверительный голос был даже слегка подкреплен магией, что сразу почувствовал присутствующий Лютер, - Но у вас есть ключик, который может вас освободить из этих кандалов и этой темницы. Мне нужно имя одного человека. Вашего связного. Того, кто фактически подписал вам смертный приговор, - актер внутри Феликса зашелся в творении - какая работа, такие и кадры, - Но если мы с вами не сможем договориться, что ж, - он скорбно сложил руки на груди и опустил взгляд, - Методы брата Лютера столь же традиционны, сколь и эффективны. Когда политика заходит в тупик, она продолжается силой.
Брат Феликс отступил к стене и наконец умолк, попутно сняв защиту с комнаты - остальным инквизиторам ни к чему было знать, что люди тайной канцелярии готовы на сделку с еретиками. Феликс был готов на сделку хоть с демонами, готов был отдать тысячу невинных жизней, чтобы сохранить всех остальных, и брат Лютер это прекрасно знал. Да, за что-то инквизитор его презирал, но взаимного уважения друг к другу у них было столько же, сколько и презрения к методам достижения целей. Что ж, два лика Ордена во плоти.

Отредактировано Брат Феликс (2012-05-21 20:23:42)

Пленник соображал слабо - затуманенный страхом и ложной надеждой взгляд явно не мог принадлежать существу, способному поддерживать переговоры. Брат Феликс вздохнул и отступил назад, опершись на спинку стула. Рядом с Лютером он выглядел достаточно несолидно - на голову ниже и уже в плечах, он вряд ли мог составить конкуренцию инквизитору в плане внушительности. Тем не менее, доброе слово вкупе с пыткой может сделать свое дело.
- Брат, ты когда-нибудь видел как извлекают паразита из человеческого тела? - тихо спросил Феликс, задумчиво глядя на жуткие инструменты. Откуда-то из глубин темницы донесся нечеловеческий крик, полный боли и отчаяния - еще один еретик вставал на путь истины и очищения в умелых руках братьев-инквизиторов. Услышав крик, их пленник дернулся и промычал что-то невразумительное. Что ж, скоро и ему придется испытать то же самое.
- Однажды при мне лекарь извлекал червя из чрева одного господина. Он сделал маленький надрез, и показался отвратительный белесый отросток - часть самого червя. Лекарь аккуратно взялся за него и начал тянуть - медленно, понемногу. Больной господин кричал и вырывался - я его держал тогда, чтобы он все не испортил - а лекарь все тянул и тянул... Если дернуть слишком сильно, червь порвется, и большая часть окажется внутри, поэтому процесс длился и длился... Мне казалось, это будет длиться бесконечно, но дюйм за дюймом он извлекал паразита. Не правда ли, похоже на наш случай? Вот он, наш белесый конец червя. Теперь главное - чтобы он не порвался.
Паразит должен быть извлечен из тела Империи. Пусть мучительно и медленно, но это то, что надо сделать, для этого и нужен Орден. Каленым железом прижигая гноящиеся раны, даже ампутируя конечности, они помогают самому телу жить.
Палач в это время приготовил первый брусок каленого железа. Зашипело, в воздухе запахло горелым, пленник закричал страшным, животным голосом - кожа на груди запеклась, от нее шел дым. Показалась кровь.
- Имя, Бен. Назови мне имя своего связного, и все это закончится, - но он только кричал. Слезы лились у него из глаз, он бормотал что-то о милосердии и о том, что у него есть дети.
- Стоило подумать о детях, когда ты решил изменить Церкви и Империи, Бен. Сейчас у тебя есть возможность исправить свою ошибку.
Палач продолжил работу, и новый крик прокатился по помещению. Ему вторил другой голос - инквизиция работала на двух фронтах.