Холода в этом году задержались, так что и весна была поздняя, хотя с каждым днём всё сильнее вступала в свои права. Та её пора, когда всё течёт и всё меняется уже потихоньку проходила, а вот лужи на улицах столицы ещё остались. Впрочем, ещё пара сухих, тёплых дней, как сегодня, и ноги перестанут вязнуть в дорожной грязи, от которой и помосты не спасали.
Все дела на сегодня оруженосец уже выполнил. Ну как все... Те, что были поручены ему Хоганом. Но пару часов назад, когда молодой человек вернулся домой с докладом милорду, у самой двери канцлеровского дома его уцепил за рукав уличный оборвыш. Он что-то затараторил и вручил ему записку, после чего сразу же испарился, как только получил свой заслуженный медяк, поспешно выуженной оруженосцем из поясной сумы.
Иногда он сам не понимал, зачем ему всё это сдалось. Рисковать собственной шкурой ради чего? Приезд эрмхольдской принцессы близился с каждым днём, и казалось, что именно по этой причине взбесились все коты императорского дворца, а вместе с ними и придворные мужи, да и не только придворные. Вот уж не легко было объяснить Миад, что это не она ему наскучила, а голова на плечах мила. Не приходилось говорить о том, что дел у канцлера было невпроворот, а, значит, и у Эмери график выходил плотный. Аппетиты Карима, меж тем, возросли тоже, тогда как взамен Эмери получал слишком мало. По сути, он до сих пор не знал ничего особенно важного. Ну да, имена, места, люди, и это пригодится, но всё же мало... А милорд, меж тем, всё же не догадывался. Вот что заставляло гордиться младшего Корбо, так это то, что Хоган до сих пор не заметил предателя под носом. Эмери уже представлял себе лицо старика, когда однажды придётся ему самому раскрыть глаза милорда на то, что происходило последние полгода. Ох, недаром он порой недосчитывался некоторых бумаг. Несомненно, оруженосец испытывал особое наслаждения от того, что его фигура наконец играет какую-то роль в дворцовых заговорах и тайнах. Пока не особо значительную, до поры...
Но, диаболон дери, почему всё снова навалилось на него в самый неподходящий момент? Так всегда и бывало, но каждый раз он злился так, будто это было впервые. Сегодняшний вечер Эмери намеревался провести в приятной компании, что было явлением редким. Обычно пил и играл он с кем придётся, с теми же и дрался потом. А тут старый друг уже несколько дней находился в городе, и вечер у обоих был свободен... до этого момента.
Оруженосец шёл по улицам в сторону площади, на которой была намечена встреча, и тихо бормотал ругательства под нос, комкая в руке небольшой листок бумаги, который так не вовремя изменил его планы.
Вечер неумолимо приближался, но солнце ещё не садилось и ласково припекало, хотя стоило ему скрыться, как тут же чувствовалась вечерняя прохлада, а уж ночь, так и вовсе обещала быть холодной, так что плащ Эмери всё же захватил, зная, что заболеть нынче будет очень некстати.
Он, конечно, мог бы и вовсе не явиться к капитану, после чего вряд ли бы тот когда-нибудь ещё вздумал с ним общаться. Но оруженосец всё же решил дойти до маленькой площади, на которой уговорились они встретиться. Он сообщит O'Кифу, что сегодня вечером ему придётся предаться наслаждениям отдыха в одиночестве, ну либо подыскать другую, более надёжную, компанию. А сам тут же пойдёт своей дорогой — то бишь, дорогой шазийского купца, у которого в голове плелась тонкая паутина заговоров, которую не так-то просто было распутать. 
Эмери думал, что уже опаздывает и капитан небось уж бранит его на матросский манер, но, когда молодой человек вышел из одной узкой улочки на площадь, то обнаружил, что Креван ещё не дошёл. Возможно, заплутал по улицам столицы? Хотя Эмери выбрал местечко поближе к порту, в котором стояла «Золотая Лань». Оруженосец нетерпеливо огляделся, ища взглядом рыжую голову капитана, которую сложно было бы не заметить, и решил, что ждать долго не будет. Времени у него было с запасом, но от неприятного раздражающего чувства Эмери не мог устоять на месте.

Наконец Эмери приметил рыжеволосого тарийца, который уверенной, бодрой походкой пересёк площадь и подошёл прямиком к нему, широко и доброжелательно улыбаясь. Такой довольной рожи Эмери давно не приходилось наблюдать. Чуть ли не с прошлой их встречи. Какой там, ему же постоянно приходилось лицезреть недовольство милорда. А, меж тем, ведь оба были с зелёных тарийский островов. Возможно это Далар так попортил его господина, но что-то Эмери подсказывало, что тот с рождения обладал характером скверным.
В столице же народ почти всегда был хмур и неприветлив. Для таких людей зима слишком холодная, а лето чрезмерно жаркое. Оруженосец был одним из самых ярких представителей столичной, неприветливой серости. Иногда казалось, что одного только его взгляда достаточно, чтобы можно было позабыть о существовании в мире любви и добра.
Ещё несколько часов назад молодой человек был бы готов улыбнуться так же радостно, как и капитан. Ну, хотя бы попытаться, так как такого оскала ему сотворить никогда не удалось бы. Теперь же настроение стало ещё более скверным, чем пару дней назад, когда дождь лил, не переставая, а младший Корбо должен был вымыть все четырёх конец и вычистить конюшню — в общем, с головой погрузиться в работы. Оруженосец был не из тех людей, которые готовы радоваться чужому счастью, когда у самого всё погано, и улыбка капитана вызвала только новую волну раздражения. Видимо дела у Кревана в столице шли прекрасно, а может он просто был рад весеннему дню, как недавно и сам оруженосец. Расстраивать настроение О'Киффа Эмери, пожалуй, не хотел, хотя, тот мог бы и не так весело улыбаться, так что оруженосец постарался нагнать на лицо вежливое спокойствие и натянуто улыбнулся. Чуть ли не так же, как при первой их встрече, когда они едва друг друга знали.
- И тебе добрый, - поприветствовал он в ответ тарийцу тем тоном, которым в пору заупокойную петь. Эмери хотел было спросить, что это так весел капитан, но тот не дал ему и слова сказать, потащив куда-то за собой. Оруженосец дёрнул по началу руку, а затем всё же поддался другу. В груди всё ещё клокотала злоба, но рыжий же не был в этом повинен. Время ещё было, хотя и не слишком много. Его вполне должно было оказаться достаточно, чтобы распрощаться вежливо, а не сбежать без объяснений, хотя именно так и хотелось поступить.
- Лучше туда, - оруженосец только и успел показать на трактир через улицу, в который они и направились. Обеденное время уже прошло, а вечер ещё не наступил, хоть и был близок, так что народу в заведении было не слишком много, что весьма обрадовало Эмери, наконец отделавшегося от цепкой хватки капитана.
- По две пинты эля подай, - сказал он тут же проходящей мимо девке с подносом, - Ты что-то празднуешь, такой довольный? Отменили портовый налог? - осведомился оруженосец у Кревана с усмешкой, садясь за стол у окна, из которого был виден серый внутренний двор.
- Скажи мне, ты ещё долго в городе будешь? - оруженосец слабо надеялся, что весёлую попойку удастся перенести на другой день, но, какой там, когда и его могут завалить работой, да и тариец никогда к столице привязан не был. До императорской свадьбы он мог дважды доплыть до родного острова и обратно. Это ещё не известно, собирался ли он проводить время в Даларе, когда пойдут народные гулянья в честь императорской четы.

Скрыть от собеседника своё плохое настроение Эмери всё же не удалось. Ну как же, он бы и сам не хотел наблюдать своей раскисшей рожи. Как бы тариец не решил, что это его так рад видеть оруженосец, что с трудом улыбнуться может.
- У нас говорят: "Раздели счастье с другом, и оно удвоится. Раздели с другом горести - и они станут легче в половину". Что беспокоит тебя, могу я помочь?
- Слишком много всего, - Эмри снова поднял уголки губ прежним машинальным движением, который был лишь данью вежливости, - И не обо всём мне стоит говорить, уж прости. Так ты говоришь, что ещё на неделю здесь? Эдак ты застанешь приезд хестурской свиты. Говорят, их принцесса прекрасна словно северный рассвет, - Эмери недавно мельком удалось посмотреть на портрет эрмхольдской девы, ставшей невестой их императора, что и не разглядел бы девичьей красоты, так как на глаз уже был плох. Оруженосец заговорил о принцессе, исключительно, чтобы отвлечь капитана от дел, о которых ему знать не стоит. Дальше же тариец перехватил инициативу в свои руки, и разговор их ушёл совсем в иную сторону. В сущности, младшему Корбо было всё равно, о чём пойдёт речь. Сегодня из него выходил не самый плохой слушатель, разве что, немного рассеянный. Впрочем, у Кревана, как и у многих тарийцев, был незаурядный дар рассказчика, так что порой молодой человек забывался и с интересом заслушивался его, начиная отвлекаться от хмурых мыслей. Но не надолго. Он просто не мог позволить себе упустить ту тонкую грань, за которой ему уже будет всё равно, как закончится этот день и с чего начнётся заврашний. Так что и пил молодой человек с опаской, чувствуя, что капитан не с проста так настойчив, заказывая пиво кружка за кружкой. О да, ещё с первой их встречи Эмери помнил, насколько опасна доброжелательная улыбка рыжего тарийца — ведь всё же обсчитал его тогда. Не на много, но достаточно, чтобы оруженосец запомнил. Меж тем Эмери начинал хмелеть и отлично это понимал, чувствуя, что его и самого уже тянет рассказать другу всю правду, чего делать было категорически нельзя.
А кружек на столе становилось всё больше. Правда, некоторые постепенно начинали пропадать, но на замену им появлялись новые. На счастье, они успели позаботиться и о закуске, так что Эмери ещё не был пьян сверх дозволенного.
- Послушай, я больше не могу задерживаться, - сообщил оруженосец, прерывая друга на полу-фразе. Он уже третий раз пытался донести до капитана мысль, что должен идти, но на сей раз решил быть настойчивее прежнего, - Мне жаль... очень. Я должен идти... - Эмери посмотрел рыжему в глаза и почувствовал, что тот может его не отпустить вновь. Тарийцу была дана уникальная сила, воле которой оруженосец не мог сопротивляться. О'Кифф играл на желании Эмери остаться здесь и нажраться вусмерть, так чтобы завтра очнуться в незнакомом переулке, а ещё лучше на корабле, плывущем в Тару.
Не дожидаясь ответа, молодой Корбо поднялся с места, отсчитывая деньги за съеденное и выпитое. Он слегка качнулся, от резкого перемещения в вертикальное положение. В голове ещё присутствовало более-менее ясное сознание, хотя пальцы заплетались в монетах. Но стоит ему пройтись по улице и туман в голове наверняка развеется.
- Прости, - пробурчал оруженосец и уже направился в сторону выхода, когда вдруг ему в голову пришла та мысль, которая могла появиться только в не совсем трезвом уме. Он резко воротился назад, опустившись не на своё прежнее место, а на лавку рядом с капитаном.
- А ты же не занят этим вечером, так? - этот вопрос был излишним, но помогал вновь начать прерванный им же самим разговор, - Послушай, я очень хочу провести его в твоей компании. Мне давно не приходилось отдохнуть... Но буквально перед нашей встречей у меня внезапно появилось одно дело. Если честно, я с трудом знаю, что меня ждёт, и не хотел бы оказаться один. А ты... ну, как только мы освободимся, то я буду в полном твоём распоряжении, капитан, - Эмери был очень близко к Кревану и говорил почти шёпотом, не отрывая взгляда от лица тарийца, - Хотя, пожалуй, моё предложение бессмысленно. Ты хотел отдохнуть, а я предлагаю тебе идти не знаю, куда и делать не знаю, что. Забудь, - Эмери заметил, что собирался оставить свой худ на чай и потянулся за ним через весь стол, уронив при этом одну уже пустую кружку, даже не обратив на неё внимания. Ему нужно было уйти, и сейчас оруженосец пытался сосредоточиться только на этой мысли, не позволяя ей потеряться среди прочих.
- Не последний раз приезжаешь, ещё посидим... - он проволок хвост от худа по пустым тарелкам и собрался уже подниматься с места, - Был рад повидаться, - на этот раз улыбка была чуть более искренней, чем раньше. Вот только со взглядом рыжего хитреца Эмери предпочёл сейчас не встречаться.

Отредактировано Эмери Корбо (2014-03-04 02:39:40)

Оруженосец не рассчитывал на то, что капитан тоже проявит упрямство, которое, впрочем, демонстрировал весь вечер, не желая отпускать просто так друга. Это приводило Эмери в замешательство, но в то же время он был доволен, что не один.
Не смотря на то, что вначале он был порывист и стремился как можно скорее покинуть заведение, дальше идти быстро молодой человек не стал, не желая утомлять тарийца. О том, что у Кревана слабые ноги, забывать не приходилось, к тому же оруженосец привык идти в два, а то и в три раза медленнее, чем ему было удобно. Будучи сопроводителем милорда, не побегаешь.
До сих пор Корбо не мог решить, насколько присутствие капитаны ему на руку, или, быть может, стоит избавиться от лишних ушей и глаз прежде, чем станет поздно. Последнее было бы более рациональным решением. Не хотелось бы потом выбирать между своей жизнью и жизнью друга. Но так же было логично и то, что оруженосец понятия не имел, на что может нарваться. Рожу его во дворце знала каждая собака. Конечно же не все царедворцы были так внимательны, чтобы замечать канцлировский хвост, но обитали при дворе и такие, кто по опыту знал, что мелочи могут дорого обойтись. А ведь именно в дела политические впутывал его шазийский купец. Вот и думай теперь, чем он рискует? В драке, если таковая случится, тариец может оказаться весьма кстати. Там, откуда О'Кифф родом, было принято бросаться во все склоки при любом удобном случае, иначе и родные имя позабудут, а чужие спрашивать не станут. Но, если капитан его выдаст... оруженосец сам рыжего прибьёт.
На улице уже смеркалось и воздух стал свежее и прохладнее. Но Эмери не торопился надевать худ. Напротив, он ещё и дублет расстегнул, чувствуя привычный хмельной жар, не смотря на который, в голове всё же постепенно разветривалось от вечерней прохлады. Капитан молчал, словно не хотел мешать размышлениям оруженосца, а возможно, он просто так наговорился за вечер, что наконец решил передохнуть. Ну, либо причиной был кусок курицы в зубах.
- Так, раз ты со мной, то, кажется, нам стоит кое-что прояснить, - наконец прервал молчание молодой человек, чувствуя, что пора бы объясниться, так как они уже были недалеко от указанного Кримом места, - Твоё присутствие мне может помочь, но может и всё испортить к диаболоновым тварям. Тебе лучше не задавать вопросов и не выведывать ничего, что тебя не касается. Всё, что ты увидишь, но, скорее всего, услышишь, ты должен будешь забыть и...  - Эмери обернулся к тарийцу, обгладывающему кость, - Поверь, это ни в коем случае не угроза, но предупреждение, совет, забота, как хочешь назови. Тебе же будет лучше, если ты меня послушаешь, - о Креване ли заботился оруженосец? В случае чего, оба их тела могут всплыть по утру в Даларе.
- Решай лучше сейчас, нужно ли тебе со мной. Потому что, если ты не сможешь держать язык за зубами, то я рисковать не намерен, - пронизывающим насквозь, жёстким взглядом уставился Эмери на приятеля. Сомнений не оставалось, что дело было серьёзным и на риск придётся пойти обоим.

Отредактировано Эмери Корбо (2014-03-04 05:36:29)

Капитан был явно возмущён тем, что Эмери не доверял ему в полной мере, и оруженосец ожидал подобной реакции. Так же он знал и то, что его объяснения ничуть не помогали понять обстоятельств дела. Но, когда ты рискуешь своей головой, то и родному отцу не доверишься. Он предупредил Кревана о том, что дело не шутка, а думать дальше тот будет сам. Идти по своему тарийскому упрямству рыжий не раздумал и дал обет немоты, всем своим возмущённым видом заверяя в своей искренности. Можно ли верить слову тария? О, народец с островов был хитёр, несомненно, но словами они не разбрасывались. Да и к чему было врать О’Киффу? Разве что, он решил отдать родине долг, да выведать через оруженосца, что там у его соотечественника, императорского канцлера, на уме и на деле. Очень может быть. Вопросы политики ещё ни разу не проскальзывали в их разговорах. Только вот кто именно обходил эту тему? Всё же Эмери хотелось верить улыбчивому капитану, и он надеялся, что не ошибся на его счёт.
- Тихо-тихо, не возмущайся так. Я только предупредил, - заметил оруженосец, отодвигая лицо от куриной кости, что почти заехала ему по носу, - Значит, идём дальше.
Они продолжили свой путь. Примечательно, что шли молодые люди всё ещё по центральным улицам и площадям, не уходя в трущобы. Тут было довольно безопасно, настолько, насколько вообще может быть безопасно в городе к ночи – двоих здоровых мужчин, задумавших неладное, врасплох, поди, не застигнут.
- Как я понял, ты предлагаешь мне посидеть в засаде и если на тебя кинутся, надавать по рыбьим башкам?
- Да, примерно так, - кивнул Эмери, - Надеюсь, что до драки-то и не дойдёт. Я предполагаю остаться незамеченным, но, в случае чего, выбраться хотелось бы живым и неузнанным, - последний пункт был почти так же важен, как и первый.
Наконец они прошли по одной из главных улиц, ведущей от центра, где примерно в середине её располагался трактир, известный своей ночной жизнью. Тут всегда бывало много народу и внутри, и возле. Свет лился сквозь окна, освещая каменную мостовую и очерчивая силуэтом пару пьяниц, которые никак не могли распрощаться и разойтись.
- Не привлекай особо внимания, - предупредил оруженосец, открывая дверь в трактир и пропуская друга первым. Сам он последовал за ним. Эмери нынче не был одет во франтовской наряд, достойный сына борона, как при первой встрече с О’Каффом, так же и не было на его груди заметного отовсюду герба милорда, что мог бы выдать его с головой. Скромный, потрёпаный дублет, который достойно служил свою службу не первый год и когда-то был весьма неплох. Да что там, он и сейчас был Эмери по вкусу своими удобством и невзрачностью. Худ же он снова надел на себя, только голову освободил от капюшона и обмотал в один раз хвост вокруг шеи.
Как только они оказались внутри, оруженосец оглядел просторную комнату, привыкая к яркому свету, и скоро нашёл то, что искал.
Двое сидели в углу, подальше от остальных. Подле одного из них стоял, по-видимому, верный слуга и страж, что вроде бы и просто стоял, но, в то же время, примечал всё и вся. Оба за столом по виду были дворянами, да довольно, притом, знатными. Один – хес, с гербовой рыбой, нашитой на одежду, выдававшую его национальность не хуже широких плеч, роста, да голубых глаз. Второго же, при котором был слуга, Эмери знал в лицо, главное, чтобы тот его не знал. При дворе бывал он часто, с милордом знался, входил в совет при императоре. Вот уж кто точно знал, что подслушать, да подсмотреть в Даларе любят. Хес же был заезжий, не иначе. Ещё, глядишь, впервые в столице: знать не знает, что да как, а вес уму помеха.
Эмери толкнул капитана в бок и слабым кивком указал, куда идти. Время было уже не раннее, но ещё и не позднее, то самое, в которое бывало больше всего народу. Мест оставалось под завязку. Придётся потеснить немного парней, что сидели за ближайшим столом к говорившим. Наёмные рабочие самых разных национальностей были уже навеселе и с радостью приняли новых собутыльников.
Уселся младший Корбо так, что оказался спиной к даларцу и его слуге, которого Эмери тоже припоминал, что было вряд ли хорошо, а Креван сел напротив. Тариец должен был всё видеть, как рассудил оруженосец, и, в случае чего, предупредить его, а сам он старался в шуме и гомоне таверны расслышать разговор. Не известно, как давно беседуют придворные и будут ли стоить чего-то те слова, которые сейчас старался разобрать молодой человек. Больше всего ему мешал сосед, который периодически орал что-то на ухо, именуя это песней.
Суть разговора, наконец, стала проясняться. Говорилось о картеже будущей императрицы, который со дня на день должен прибыть в столицу. Единственное, чего Эмери не понимал, так это зачем было обсуждался приезд невесты не на совете во дворце.
- Шумно тут, - вдруг сказал граф Стедарт, своему собеседнику, - Давайте пройдёмся, да и вас я провожу. А по дороге договорим.
Хес согласно кивнул. А Эмери недовольно мотнул головой, хмуро посмотрев на капитана, словно тот был виноват.
- Есть у тебя деньги? – спросил оруженосец тарийца, так как они вновь заказали по пиву, чтобы не привлекать внимания пустыми руками, - Или мне платить? – Эмери в прошлый раз оставил оплату за собой, после чего в мошне каталось ещё несколько монет, но их всё же хотелось пока сохранить.
Естественно, Эмери был намерен проследовать за господами.

Отредактировано Эмери Корбо (2014-03-05 18:29:44)

- Ты чего творишь! Нельзя так странно себя вести!
Молодой человек лишь отмахнулся от тарийца, шипевшего на ухо и мешавшего ему слушать. Да, он, возможно, торопился. С оруженосцем такое случалось порой, но обычно его некому было судить. Сейчас же он боялся упустить, что говорили те двое. Пока их слова можно было различить, Корбо был намерен напрягать слух, сколько хватало сил. Но уже скоро те отошли на расстояние, с которого ничего слышно не было, тем более в пьяном шуме таверны.
Обратив внимание, что Креван отсчитывает монеты за хмель, оруженосец, не дожидаясь его, медленно направился к выходу, не выпуская из виду Хеса, которого было проще всего разглядеть в толпе. Расстояние между собой и придворными он оставлял достаточное, чтобы не быть замеченным, но более услышать, о чём те говорили далее, было невозможно.
Вот так сюрприз подготовил ему шазийский купец, который, видимо, полагал, что Эмери фокусник. Ну да, манипуляции с документами милорда ему удавались, но тут… Чем кончится сегодняшнее ночное предприятие, Эмери понятие не имел.
Советник и рыцарь покинули заведение. Последним вышел слуга, которого Эмери всё ещё опасался более других. Сам он остановился у входа, дожидаясь тарийца и рассчитывая, как далеко уйдут все трое и когда стоит выйти им, чтобы не обратить внимание на себя.
На улице должно было уже похолодать, так что оруженосец наглухо застегнул ворот и натянул худ на затылок. После чего взволнованно оглянулся, ища своего соучастника. Жертвы их слежки могут и потеряться, если они будут задерживаться. Не слишком торопиться, но и не опаздывать – куда сложнее? Радовало только то, что, когда он и капитан только подходили к трактиру, коней на улице замечено не было. Это, к слову, значило, так же и то, что прогулка не должна была оказаться далёкой.
Наконец подоспел и Креван.
- Не отставай и будь осторожнее, - да кто бы говорил. Но дуракам, говорят, везёт. Эмери сомневался в этом утверждении, но он же всё ещё был жив – чем не доказательство закономерности?
Он толкнул дверь и шагнул во мрак ночи. К теплу и свету привыкаешь куда быстрее, чем к темноте и холодному ветру в лицо. Эмери оглянулся, ища, в какую сторону им нужно идти и в первое мгновение сердце защемило опасение, что они опоздали и хесский гость со спутниками уже скрылись в каком-нибудь переулке, но с правой стороны скоро послышались голоса. Поспешив толкнуть тарийца в сторону от тусклого света, струившегося из окна, и спрятавшись в той же тени, Эмери облокотился рукой на стену и прислушался снова, чтобы быть уверенным, что не обманулся завыванием ветра. Тут же он нащупал рукав капитана и дёрнул его за собой.
Весенняя ночь была достаточно темна, чтобы без труда можно было укрыться во мраке, но так же просто можно было потерять и своих проводников, за которыми они шли по пятам. Их чёрные силуэты скоро стали более различимы, после того, как глаза окончательно привыкли к темноте.
Изредка до спутников долетали с порывом ветра отрывки фраз, которые уже давали слабое представление о теме беседы, разве что, один раз проскользнула фамилия Биргенов. Эмери продолжал вслушиваться. И всё же, не расслышал тихих шагов за их спинами. Точнее, не обратил внимания, полагая, что это его спутник. Всегда ли он был столь невнимателен? Вряд ли. Обычно ему приходилось быть одному, и тогда Эмери был осторожен настолько, насколько умел. Нынче вечером же оруженосец надеялся, что не зря взял с собой спутника, на которого решил положился, надеясь, что тот вряд ли вонзит ему в спину нож. Впрочем, Эмери всё равно просчитался, не учитывая того, что за ними тоже может возникнуть слежка. А следовало.
Видимо, даларский царедворец тоже был горазд на фокусы…

Мужчины ненадолго остановились, оглянувшись назад и посмотрев на то место, где только что находились их преследователи. Эмери затаил дыхание, пристально всматриваясь во мрак, к которому всё привычнее становились глаза. Ничего особого не заметив, кроме вывалившегося следом за приятелями пьяницы, они отправились дальше. Видимо обсуждали дорогу, так как граф Стедарт указывал в одну сторону, а его слуга, в темноте плохо можно было разглядеть, мотал головой, кажется, и предлагал ближайший поворот. Да уж, невзрачный спутник господ наверняка знал ночной город куда лучше их, так что слушать стоило его. Уж Эмери-то знал. Только ему не с руки было бы, сверни сейчас все трое за угол. Слишком далеко отошли господа, и, если они с капитаном не поторопятся, так могут их и потерять.
Оруженосец уже собирался дёрнуться с места и потянуть за собой Кревана, но тот вдруг сам дёрнул дважды его за рукав. Что-то тут же подсказала, что О’Кифф не спроста пожелал внимания своего спутника. Тариец, конечно же, хотел объяснений, но, в самом деле, Эмере не думал, что он догадается сейчас его расспрашивать. Стало быть, ещё что-то… вряд ли приятное.
Собственно, когда только оруженосец вошёл в таверну и увидел, с чем придётся иметь дело, тогда-то он и понял, в какие неприятности может угодить его головушка. Ну, вряд ли знатный вельможа будет гулять по улицам столицы в сопровождении одного только слуги. Милорд не стал бы. Да и Эмери не решился бы в одиночку провожать канцлера ночью. Придворные не так глупы, как о них в уличных песнях поётся.
Следить в одиночку за советником, Хесом, вооружённым до зубов, и парой-тройкой наёмников – нет, Эмери не был похож на самоубийцу. Послушал разговор и довольно. Но раз уж с ним был капитан, то решился он и на более рисковое предприятие. Быть может зря.
Корбо так и не сделал шага вперёд и обернулся к О’Киффу, заметив слабое шевеление за его спиной, у противоположной стены. Понять было не сложно, вопрос - что делать? Ну, то есть как: сам он при оружии и в поддоспешнике, который не так заметен со стороны, зато душу грел как надо. Капитан клинок при себе тоже имел, пылу ему так же не занимать. Стало быть, их уже двое. Улочка поуже, и сколько бы ни было их преследователей все напасть разом не сумеют. Вот только господ они упустят, зато жизни при себе оставят.
Эмери слабо кивнул, надеясь, что капитан в темноте его жест разобрать сможет, а тени у стены вряд ли, и дёрнул за собой тарийца. Они пошли дальше по улице. Преследуемые ими уже испарились за углом, так что их внимания опасаться не приходилось, а их преследователи наверняка бы не потерялись.
Вот вам и ночные улицы столицы, кабы только крысы гуляли. Было бы неплохо, если бы за наёмниками тоже кто-нибудь проследовал да и убил бы их раньше, чем придётся Эмери и Кревану с ними нос к носу встретиться. Например, стража. Жаль, вечерний патруль этими улицами уже прошёл и будет тут снова уже ближе к утру.
Выбрав улочку, где могла бы проехать телега, не больше, Эмери свернул в неё, напоследок обернувшись на друга, который не должен был отстать. Не так уж и сильно они теперь спешили. Право, разве что не гуляли. Переулок этот должен был выходить на ту улицу, по которой шли их вельможи. Как знать, вдруг будут ещё там, когда Эмери с Креваном освободятся. Вряд ли. Но раз уж была возможность, то почему бы не предусмотреть удачный исход затеи.
Когда они прошли небольшую арку, за которой пространство стало чуть посвободнее, Эмери остановился. В звенящей ночной тишине стали слышны лишь шаги их преследователей.
- Очень советую, друг мой, не жалеть противника, - заметил вполголоса Эмери, и теперь заботясь лишь о самом себе. Как же, узнает его кто, потом хлопот не оберёшься, - Ты у нас тариец… В общем, понял меня, - он внимательно посмотрел на Кревана. Жаль было темно, иначе, тот, увидев взгляд спутника, ясно понял, что тот хотел сказать: если их поймают, то капитан уже вряд ли придётся вернуться на родину.
Но как же оруженосец был ему сейчас рад. Поневоле пожалеешь, что не умеешь строить доброжелательные рожи. Эмери всё же улыбнулся, что различить во мраке было сложно, а рука его опустилась на рукоять меча.

Возглас капитана удивил не только наёмников, но и оруженосца, который уже выхватил свой меч из ножен, да чуть не забыл, зачем. Разве ж можно так орать ночью? Драка – хорошо. В домах отлично слышно, что творится под окнами, и всё же ни один житель не подумает вмешаться в действо, но это не значит, что можно орать на полгорода. Капитан привык, должно быть, к морским сражениям, где принято: чем громче, тем страшнее. Ну а на улицах столицы по ночам всегда происходила какая-нибудь возня, а утром, кого не спроси, никто ничего не знал, не ведал, не видел, хоть убей, а кого-то и в самом деле, меж тем, убили.
Правда, сообщить капитану, что так дела не делаются, уже было нельзя. О небо, да и зачем он это сделал? Бил бы себе и всё. Чай не на турнире. Да, знал, конечно, Эмери все рыцарские заветы наизусть, а иначе что ему произносить в следующем году, коли деньги на доспех найдутся? Но к чему они под покровом ночи, когда бьёшься с безликой тенью, которая и не подумает проявить то же благородство, что и ты. Ещё пару лет назад Эмери верил в идеалы, но им не было места в доме канцлера. Ну, то есть, Хоган заставил закрепить его ещё в самом начале, что простолюдин, женщин, детей и животных мечом рубить не стоит, как бы те не раздражали, но, меж тем, Эмери наблюдал, как сам милорд канцлер расправляется со своими врагами ядами и чужими кинжалами. Вот вам и все рыцарские идеалы закончились. Не хочешь подохнуть - бей первым.
Ах да, бей! Эмери опомнился. Не стоило терять столь удачную позицию, которая только что сложилась. Он первым нанёс удар противнику, который тоже отвлёкся на тарийца, пусть и ненадолго. Тот, правда, оказался расторопный малый, так что успел поставить блок в последний момент.
Тут Эмери заметил, что за спиной Кревана появился тот третий, которого капитан решил не дожидаться. И он-то как раз не собирался предупреждать о своём присутствии. Пришлось за него это сделать оруженосцу, негромко крикнув О’Киффу: «Сзади!» Ну, это всё, чем он мог помочь, так как спасти капитана лично возможности никакой не представлялось. Разве что, он сделал ещё пару выпадов, так что его противник оказался слишком близко к своему соратнику, мешая и ему и себе.
Тут в конце улицы послышалась ещё какая-то возня. Эмери обернулся и увидел слабые отблески света, что играли на стене из-за поворота. Стало быть, вечерний патруль всё же заслышал вопли капитана, что эхом отталкивались от камня к камню, и решил поучаствовать в веселье. Слишком уж было тут тесно, на взгляд Корбо. Ещё пара человек и это будет не схватка, а каша.
Долго разглядывать стены не приходилось, так как его противник ждать не собирался. Пришлось вернуться к сражению. Ещё недавно удачная позиция превратилась в проигрышную. Вот и как отсюда выбираться, если капитан оказался зажат. Эмери наконец удалось сделать тот манёвр, к которому он стремился, отодвинуть своего противника к стене и поменяться с ним местами. После чего он ранил вторично того счастливца, которому уже досталось от капитана, и уже оказался рядом со своим приятелем, плечом к плечу, мешает ему драться – это вам не площадные схватки. Аж пятеро мужиков, да у каждого ещё и железяка в метр длинной.
- Господа, нас всех повяжут, - заметил оруженосец, сиронизировав не к месту, - Нам бы разойтись, - договариваться с противником не входило в привычку Эмери, но стоило попробовать хоть раз. Не получится, он ничего не потеряет.
Ночью стражники запросто могут их просто всех перебить, а утром сказать, что так и было. Кто там кто, какое им дело. Уж не наёмникам ли знать. Вряд ли им заплатили столько, сколько стоит их жизнь, да и задачу свою они, можно сказать, выполнили. Где там хес, где даларский советник, найдёшь их теперь, как же. А ноги пора было уносить всем.

Отредактировано Эмери Корбо (2014-03-12 04:37:29)

Предложение Корбо оказалось услышано, но не в пользу ему и капитану. Наёмники скрылись, и проследовать по тому же пути не представлялось возможным, а улица, меж тем, было всего о двух концах. Правда, Эмери уже начал вспоминать, какие переулки были за поворотом и куда бы с приятелем могли укрыться они, чтобы и со своими противниками не оказались по пути и на стражу не нарвались. Решение вот-вот должно было появиться... скорее всего.
- Пойдем навстречу, как ни в чем ни бывало, - Креван потянул его за собой вперёд с той тарийской решимостью, с которой пошёл бы в трактир.
- Подожди, - буркнул оруженосец, пытаясь вернуть свою руку. Только он мог задеть капитана клинком, который ещё не успел убрать, так что опасался, что может переусердствовать с порывами высвободиться.
Да что же ты творишь?! Со стражей Эмери не хотел бы общаться сегодня никаким образом. Да он бы с наёмниками скорее договорился. А что, если его узнают? У него среди даларских воинов набиралось порядочно знакомых и не все относились к нему дружелюбно. Откуда было об этом знать капитану?
Остановить Кревана оруженосец так и не успел, но он очень вовремя вложил меч в ножны, когда огонёк как раз показался из-за угла. Куда уж теперь было бежать? Разве что на лезть стену.
Эмери наклонил голову пониже, слушая мурлыканье рыжего и поддаваясь его шатаниям, что было не сложно, так как капитан хромал, а Эмери был выше его и идти обоим под руку было весьма неудобно. Что задумал тариец было ясно. Его задумка не была такой уж плохой. Если вдруг отыщется знакомый среди солдат, то уж про то, что оруженосец канцлера слаб к хмельным напитка, знать он будет наверняка. Часто гулял Эмери с вояками, как и со всем остальным любом, что захаживал в трактиры Далара. Перепалки со стажей случались тоже часто, но тут можно было почитать за удачу, что у Эмери до сих пор были в наличии две ноги, две руки и оставалась голова на плечах. Этой бы головой хоть разок подумать как следует, а то на что она дана такая тяжёлая?
Огонь уже слепил глаза, хотя и не был слишком ярким. Называть имя сразу будет очень не осмотрительно с его стороны. Ну, коли рожу не узнали сразу, то уж фамилию барона, коих не так уж и много, кто-нибудь да слыхал. В общем, не хотел думать Эмери, насколько сообразительны и осведомлены нынче стражники. Да и капитану не стоило.
Он остановился, теперь уже и сам вцепился в руку тарийца, словно бы без него мог упасть.
- Я не помню эту улицу, - сообщил он тихо, но достаточно слышно для всех собравшихся, - Куда ты меня завёл? Господа, мы тут ищем таверну, - сообщил он одному из стражников, заодно глянув, знаком ли тот ему.
- Да, кажется, вам уж хватит, - усмехнулся вояка.
Да какой там, Эмери пил исключительно до того состояния, когда бы его слов уже никто не мог разобрать, а тут-то что. Впрочем, оруженосец до сих пор отрицал, что его слабость переходит границы дозволенного. Да и с появлением любовницы утешаться алкоголем он стал реже. Негоже приходить к даме с перегаром, когда эту самую даму пытаешься завоевать рыцарскими песнями. 
- Кабы нас не погнали из прошлой, новую искать не... - Эмери не договори. Притворяться хмельным было не так уж интересно, как им быть. Он слегка толкнул капитана в бок, чтобы тот ему подсобил и качнулся вместе с ним, понадеявшись, что Креван не ранен, - Лучше подскажите, где мы? А то в конец темень...
- Так зовут-то как? - снова повторил вопрос капитан, не обращая внимания на болтовню пьяниц.
- Жд... Джедидайя..йя, - откуда появилось это имя в голове? - Джед, в общем, Кирк... - Эмери поспешил ответить раньше капитана, чтобы тот не вздумал сказать своего имени. Оруженосец уже успел оглядеть всех солдат и, о чудо, ни одного не узнал!

Предложение капитана удивило оруженосца. Он даже слегка толкнул того в бок. Проследовать с солдатами в таверну, когда те ещё не сдали пост? И потом, он чувствовал явный намёк на то, что платить будут они, коли голодные вояки согласятся, не приведи Создатель. Так пусть капитан и платит, коли идея его! У оруженосца денег не было. Креван, быть может решил, что у Эмери богатый отец, но это нисколько не значило, что богат он сам. Откуда бы у него деньгам взяться, когда труд оруженосца не оплачивается? Милорд Хоган и без того кормит его, поит, одевает, да спит в зимнюю пору младший Корбо под крышей, у тёплой печи. Чего ещё ему желать? Все деньги, что водились у Эмери, были ни чем иным, как остатками с поручений канцлера. Гордость не позволяла ему просить у отца, но она молчала и закрывала глаза, когда он воровал у господина. Откуда тому знать, в какие траты пустится слуга при выполнении его поручений? Впрочем, Эмери отлично знал, что это сущие мелочи для канцлеровской казны, так что слишком уж виноватым оруженосец себя никогда не чувствовал.
К счастью старший патрульный оказался более ответственным, чем его подчинённые, что уже были готовы принять приглашение. Отряд мерным шагом направился далее по улице, и вскоре здесь снова стемнело.
До самого последнего моменты Эмери с капитаном шли под руку, слегка покачиваясь от стены до стены. Но, как только огонёк скрылся за углом, оруженосец тут же высвободил свою руку. Сначала он оправил худ, но затем и вовсе скинул его с головы. После драки молодому человеку, который не умел сразу успокоиться, всё ещё было жарко.
- Да, нам повезло, - хмыкнул Эмери так, словно этому и рад не был, хотя он и правда полагал, что всё обошлось как нельзя лучше.
- У меня есть дела тут, - сказал он негромко, направившись нескорым, ровным шагом по улице, чтобы не задерживаться тут более, - Я пойму, если ты не пойдёшь со мной дальше. Признаться, не знал, что будут наёмники, - не знал, но мог предположить, иначе бы не позвал Кревана с собой, - Спасибо за прогулку, - оруженосец усмехнулся.
Они, меж тем, вышли с узкого переулка на более широкую улицу, по которой пошли в сторону от центра. Небо окончательно почернело, но темно теперь не было из-за вышедшей недавно луны, которая освещала им дорогу зеленоватым светом, заменяя фонарь патрульных.
Эмери полагал, что капитан швартует свои корабли в один и тот же порт, так что пока им было по пути, но вскоре придётся разойтись, хотя оруженосец этого и не хотел. Эмери привык к одиночеству. И, как оказалось, напарник всегда может как помочь, так и помешать, но тариец уже успел завоевать доверие младшего Корбо. Они были слишком непохожи, чтобы Эмери не хотелось периодически двинуть рыжему в глаз, но жизнерадостность и оптимизм Кревана немало воодушевляли молодого человека.
- Что тебе делать на твоём корабле? - вдруг прервал своё молчание оруженосец, - Могу пообещать, что, если мы дойдём туда, куда мне нужно, то тебе там понравится.

Эмери не ожидал, что капитан согласится на предложение продолжить ночную прогулку по городу, но тариец, на удивление, бодро и весело ответил ему. Будь на его месте Эмери, он бы подумал дважды и никуда не пошёл бы, а капитан оказался лёгок на подъём.
- Будут ли дамы? - задумчиво переспросил оруженосец и с усмешкой взглянул на рыжего, который, должно быть, умел мысли читать, - В них недостатка не будет, обещаю. У них выпивки и спросишь...
Большинство публичных домов Далара, а их было несколько, находилось у самых его стен, почти за чертой города, там, где и положено им быть — вдали от пресепторий и домов порядочных горожан. Но дремала одна древняя улочка и в старом городе. С незапамятных времён занимала она своё место и никто не пытался потеснить её прекрасных обитательниц. На переулок этот было запрещено заходить лицам мужеского пола, находящимся в браке, клирикам, всем, кто отрицал существование Создателя, ну и, разумеется, детям. Запрещено было, но это не значит, что никто из вышеперечисленных, не заглядывал на красный переулок, славящийся своими красавицами, что исправно платили налог городу, который их содержал. Услуги предоставлялись за сущие гроши, так что и самый последний работяга мог бы утешиться тихой лаской, а выгоды для казны всё же находились.
Короткий переулок, в три дома по одной стороне и два по другой, отличали красные решётки на окнах, да слабо светящиеся фонари перед каждой дверью — считай, самая освещённая улица столицы. Зато перепутать было нельзя.
За последние полгода Эмери тут бывал только раз. Ему с головой хватало любви баронессы, которая предоставлялась безвозмездно. Но прежде и редкие его визиты на эту улицу превращались в праздники.
Вот сюда-то и занесло молодых людей сегодня. Впрочем, куда было сказано, туда и шёл Эмери. В конце концов, он частенько передавал свои послания Кариму через его наложниц или наёмников, через любую уличную шваль. Кто знает, кому на сей раз придётся вручить послание.
Кодовый вопрос и ответ на него оруженосец знал, ошибки случиться не могло. Да и капитан отвлечётся. Наверняка Кревану должно было стать интересно, за что это он своей шкурой рисковал. По правде говоря, Эмери и сам-то хотел знать, на кой ему это всё сдалось, но он отлично понимал, что капитан знать ничего не должен. А так, глядишь, засмотрится на красавицу или на двух, забыть забудет, что там было на улице да в таверне.
Они подошли к дому в середине улочки, оказавшись под закопчённым светильником, который, кажется, пытался потухнуть. Эмери открыл дверь перед капитаном.
- Проходи, будь как дома, ни в чём себе не отказывай, - слабая улыбка тронула губы оруженосца, - Чай время проведёшь лучше, чем на своём корабле в компании матросов.

Отредактировано Эмери Корбо (2014-03-24 09:38:48)

Как и ожидалось, новость обрадовала капитана, просиявшего, словно начищенная до блеска серебренная чаша. Эмери хотелось бы тоже ни о чём плохом не думать, да только, в отличии от рыжего, он шёл не развлекаться. Хотя, возможно, стоит совместить приятное с полезным?
- Твое любимое местечко?
Креван с любопытством оглядывал стены прихожей. Тут было несколько сумрачно, ничего особо, разве что запах начинал дурманить с порога. Самое интересное скрывалось в комнатах, за занавесями и дверьми. Тут же, перед молодыми людьми иногда проскальзывали прекрасные нимфы, словно чудесные видения, заманивающие путников в бездну.
- Бывал, - кивнул оруженосец, - Признаться, давно. Где-то с полгода... Или нет, меньше, - бедняжка Миад и не догадывалась, что он уже и ей успел изменить. Что ж прикажете делать, когда у баронессы то настроение слишком лирическое, то муж дома сидит и её от себя не пускает, то сам Эмери едва успевает по всем поручения пробежаться? Как говориться, не виноват, так получилось. Любил-то он исключительно одну её, и знать прекрасной даме нужно было только это. А всякие мелочи лишь взволновали бы нежное сердечко баронессы.
- Не слишком дорого и... сам всё увидишь.
Описывать, каково здесь, Эмери не решился, капитану будет дана возможность оценить самому, а вот цены и впрямь были приемлемыми. В соседнем здании, к примеру, брали на целых полпени выше. Да, в центре города девицы были все как на подбор, и тут всегда знаешь, за что деньги отдаёшь, но, в сущности, даже эти цены оставались очень невелики. На рынок да и то дороже выходило сходить. Уж больно много развелось прекрасных женщин, торговавших единственным, что было дано им от природы. Так что цены с каждым годом становились всё ниже, а спрос оставался прежним. Да и государству было сподручнее, чтобы люд посещал публичные дома, с которых налог уходил в городскую казну, чем искал дев, отдающихся в частном порядке, да, не приведи Создатель, ещё и уклоняющихся от должной уплаты.
К господам, меж тем, подскочила прелестница и залепетала ласковым голоском, уже успев схватить Кревана за руку. Только юное создание, прелестная улыбка которого была попорчена одним выбитым верхним зубом, вскоре отогнала женщина чуть постарше. После её появления все остальные нимфы стали держаться в стороне.
- Нам на третий этаж, - сообщил Эмери поспешно, - И да, мы заплатим в конце, - добавил он, чтобы Креван не вздумал давать деньги вперёд. Взяли прелестницы моду брать вперёд, а потом как можно скорее избавляться от клиента, вроде бы и удовлетворяя его потребность, да только без всякого энтузиазма.
Женщина улыбнулась ласково и повела их по лестнице, что и вовсе была черна, как ночь — фонарь перед дверью не означал, что внутри будет светло.
Симона  тут была давненько и заслужила расположение хозяина, так что сама она чаще встречала гостей, чем обслуживала. Память у неё была неплохая, так что Эмери узнала она сразу, а вот капитану представилась и принялась перечислять все возможные и невозможные услуги, какие только могли предложить в этом доме молодым людям, каждому по отдельности и обоим сразу. Изредка поглядывая на тарийца, чтобы убедиться, что не слишком его смущает.
- А что, дальняя комната занята? - поинтересовался оруженосец, наконец прервав долгий список. Женщина оглянулась, несколько удивлённо взглянув на Эмери.
- Да, вас уже ждут, - сказала она тихо.
- Отлично, тогда, проводи нас туда, а всё остальное потом, - ответил ей молодой человек.
Та кивнула, но всё же продолжила перечислять для капитана оставшиеся пункты. Говорила красавица до самого последнего момента, пока не оказались они перед деревянной дверью в конце коридора на третьем этаже. Симона без стука приоткрыла дверь, заглянула внутрь, что-то проворковала в комнату, а затем ушла с дороги молодых людей, пропуская их в комнату.