Карим понимал Варрена наверное как никто другой. Когда-то очень давно он чувствовал себя так же. Снежная лавина ничто по сравнению со знаниями, которых ты не хотел никогда, но которые тебе приходится против воли принять и уложить в своей душе. И не сойти с ума. Хозяин поднялся, прошёл в угол зала и вернулся с кувшином крепкого, хеского мёда.
- Я глава Союза. С конунгом у нас существует давняя договорённость, при которой император умирает, Эдит становится моей женой, а Олаф помогает революции военной мощью в обмен на полный суверенитет Севера. Но ты об этом не знал, верно? И тебе просто было приказано исполнить волю своего правителя? Как только он встанет с одра и покончит с нынешним Императором, ты ему больше не будешь нужен, как бы предан ни был. Он остережется оставлять возле себя человека, который знает о тайне смерти и чудесного воскрешения больше, чем он сам. 
Хозяин открыл окно, выплеснул в сад вино и разлил мёд. Подвинул один из кубков гостю. 
- Я не крал и не покупал бумаги. Последнее письмо ты лично сам принёс и отдал мне в руки. Как бы я это устроил?
Карим снова вернулся к тайнику и достал последнее письмо. Положил перед Браном.
- Это оно. Здесь Олаф обещает свою дочь и поддержку. Но зачем ему обещать мне, когда у него есть ты? Или зачем он приказывает сделать это тебе, когда у него есть договор со мной?
Шази смерил зал парой шагов.
- Конунг ненавидит Империю и отлично понимает, кто на самом деле является истинным владыкой севера. Не Император, который уже давным давно выжил из ума и не Зеница, который не видит у себя под носом творящиеся преступления "Ока" и который слишком долго живёт, чтобы понимать происходящее.
Карим замолчал, давая возможность сотнику осознать свалившиеся на него знания. В чем-то северный правитель был прав, когда говорил о мощи и силе, и о чести, про которые забыли в империи, но он был очень не прав, решив предать Союз и Карима.

Глаза Карима вспыхнули пожаром. Опять эти манеры северян! Он знал, что не будет просто, но не мог позволить сотнику проткнуть себя мечом как муху. Не хотел ему вредить, хотя мог бы немедля повернуть лезвие вспять.
- Меч. В стену. Сейчас.
Меч из рук сотника вырвался сам и вонзился в стену, причем вырвать его из тверди камня казалось будет проблематично. Сам же шази словно только этого и ждал, неуловимым движением, резким и плавным, поддел Варрена под ноги.
- Одежда. Сталь. 50 фунтов. К земле.
И когда гость оказался на полу, Карим уже был сверху, прижимая коленом одну руку воина, больше на всякий случай, чем из опасений, а горло Брана царапало острие кинжала ассасина, который непонятно как, но весьма ловко лёг в ладонь мужчины. Одежда гостя неожиданно стала весить больше, чем он смог бы поднять и не давала тому даже возможности двинуться, не говоря уже о том, чтобы сопротивляться.
- Продолжим. Я не больной и я не несу бред. Я хочу, чтобы ты понял - всё, что я тебе говорю правда. И я хочу, чтобы ты увидел за своей преданностью истинное лицо конунга.
Свободной рукой Карим вытащил пресловутой письмо, тряхнул его, раскрывая и принялся читать.
- Все эти слова говорил твой правитель. Мне. И не раз. И это тому доказательство.
Хозяин замолчал на пару мгновений, всматриваясь в глаза теперь уже пленника горящими, тёмными от гнева и раздражения, глазами.
- Я мог бы тебя убить. Прямо здесь. И никто не стал бы меня винить, ведь ты напал на меня в моём доме. Но я не хочу. Мне кажется, мы можем с тобой договориться.

Хозяин гневно всматривался в лицо своего пленника. Да, он понимал, что Варрен не встречается каждый день ни с магами, ни с ассасинами шази, ни с купцами, которые утверждают, что они главы Союзов. Да, Карим понимал. Но от этого его раздражение и злость меньше не становились. Только удивление в ледяных глазах сотника примирило его с ситуацией. Нож спрятался в складках одежды так же незаметно, как и появился и лишь на память на шее варвара осталась крошечная отметина с набухающей алой каплей.
- Одежда. Ткань. Вес убрать.
Теперь воин вновь мог шевелиться, одежда снова стала просто одеждой. Правда меч Брана Карим намеренно не тронул, с северного гостя станется схватиться за него немедля, стоит почуять свободу.
- Я Карим из Малины, купец, шази. Глава "Союза Свободных".
Мужчина ловко убрался обратно в кресло и теперь уже оттуда наблюдал за тем, как гость станет подниматься с пола. Помогать ему он не собирался.
- Что ещё ты хочешь знать? 
Он подался вперёд, сверля Варрена пронзительным взглядом и заговорил вновь, отвечая на невысказанный, но возможный вопрос.
- Нет, я не принадлежу и никогда не принадлежал "Оку", меня никогда не воспитывали эти лживые ублюдки. Меня воспитывали в монастыре не имеющем к ним никакого отношения. Ассасины, в отличии от братьев, знают, что такое настоящая вера.

- Предположим.
Карим откинулся на спинку кресла, взгляд перестал быть колючим, приобрёл тон спокойного, глубокого моря - бездонного и совершенно бескрайнего.
- Конунг Олаф пообещал мне в жёны свою дочь и мощную, северную поддержку, а так же трон Далара в обмен... В обмен на сонное зелье и возможность воскреснуть уже во дворце, чтобы лично расправиться с императором. Знаешь, я не верю, когда мужчина, такой, как конунг, за просто так уступает сразу оба престола. А когда я не верю, я проверяю.   
Шази оглянулся на стол, забрал кубок, наполненный уже крепким мёдом и протянул Брану. Взял свой и сделал хороший глоток. Он и раньше не рассматривал варвара как врага, а теперь видел в нём если не союзника, то соучастника и присматривался внимательнее, прицениваясь к возможности обрести в этом человеке возможного товарища. Или отчаянного противника, что могло быть с тем же успехом и не менее вероятно.
- Из некоторых источников, которым я доверяю, мне стало известно, что конунг Олаф прежде, чем выехать в Далар с будущей императрицей договорился с конунгом троллей. И знаешь о чем? О том, что пора бы южанам узнать про северных богов и понять, кто на самом деле должен править Империей. А это значит, что он и не собирался платить. Ни мне. Ни, соответственно, тебе. Скорей всего, как только нынешний император оставил бы этот мир в угоду миру лучшему, не без помощи Олафа конечно или его дочери, меня бы казнили, а тебя нашли за трактиром без башки. Или твой конунг доверил бы тебе заведомо невыполнимую, но очень важную миссию.
Хозяин умолк, всматриваясь в лицо собеседника. Его никогда не вводило в заблуждение порой туповатое и слишком незамысловатое выражение лица северянина - не станет человек недалёкий и не амбициозный главой стражи Её Высочества. Не станет конунг доверять дураку свою жизнь, не вверит своё будущее благополучие в руки простака. Конечно умный человек имеет множество своих недостатков и ум первый, ведь он может догадаться о том, о чем ему не стоило даже подразумевать. Но у каждой медали две стороны и всегда приходится выбирать.
- Какой договор был у тебя с Олафом? я уже понял, что ты служишь ему верой и правдой, воин и уважаю твою преданность. только теперь давай оставим взаимные обвинения.

- Верно. Мне второй и не нужен. Мне и имперский не нужен. Империя своё уже отжила, неужели ты не видишь?
Конечно Карим мог долго и красиво, как умеют шази, рассказывать о том, что твориться в Империи и как хорошо будет в новом мире без её гнёта, но в данном случае это было бы неуместно и упоминание о троне было лишь необходимостью уточнить.
- Я знаю, воин, у каждого своё мнение на этот счет и не стану тебя убеждать в правильности своего. Не к чему. Сейчас дело в другом.
Мужчина на секунду замолчал, взвешивая слова.
- Я не могу тебя нанять, но я могу тебе предложить помочь мне. Олаф предал меня и предал Союз, ты знаешь, что предательство не прощается никем и никогда. Ни воинами, ни ассасинами, ни кем. Разве только слабыми и никчемными братьями, чья вера уже давно превратилась в сплошное её предательство. И он, скорей всего, предал бы тебя, только позже.
Хозяин поднял руку, предупреждая справедливый хеский гнев.
- Я не могу утверждать, ибо доказательств у меня нет, я могу лишь предполагать исходя из того, что я знаю и вижу. Ты нанял меня, чтобы убить конунга и должен был его воскресить. То же самое должен был сделать я. Воскресить. За свою работу я бы получил девочку и трон будь правитель честен, но получил бы плаху, ты - почести и славу, но получил бы, скорей всего, тоже плаху. Мы вернулись к тому, с чего начали.
Карим замолчал. Нужно ли снова и снова упоминать о предательстве, чтобы заронить в душу варвара семена сомнений? Купец не знал Варрена настолько, насколько хотелось бы и теперь мог лишь пробовать и смотреть на результаты.
- Мне не нужен трон хесов, мне не нужна гнилая империя. Мне нужна справедливость.

Хорошо. Желание гостя не порвать на части хозяина, а вести диалог порадовало. Впрочем Карим пока не обольщался, Варрен в любую секунду мог изменить своё решение и снова попытаться восстановить справедливость силой. Однако купец знал о сотнике достаточно , чтобы думать о его умственных способностях с уважением. Недостаточно для того, чтобы видеть насквозь, но достаточно для того, чтобы начать разговор.
- Справедливость, воин. Мне нужна справедливость. Орден должен стать лишь духовной опорой простого люда и перестать быть злобным монстром, которым пугают детей и взрослых. Империя должна исчезнуть с лица земли и должны вернуться государства, которые и были здесь со дня сотворения мира. Империя - это то, что пытаются нам навязать, а не то, что мы хотели бы видеть и совсем не то, чему стоит так слепо поклоняться. Каждый должен знать своё место. Каждый должен получить по заслугам. И каждый в итоге должен оказаться там, где и должен.
Карим смотрел на сотника и тот мог заметить, как горит разбушевавшимся пожаром его взгляд.
- От тебя же мне нужно не много. Добудь мне тело своего правителя, я выполню наш с ним уговор и оживлю его. Сам.
Карим не озвучил дальнейшие планы относительно тело северного правителя, но они были очевидны и так. Возможно очевидны.
- Что ты захочешь взамен?
Действительно казалось, что их планы пока совпадают, но шази никому не верил на слово и никогда с первого слова. Только в данный момент не было выбора и приходилось искать союзников в людях, которые ещё десять минут назад были как минимум не на твоей стороне. Это раздражало, хотя если выгорит и Варрен проникнется если не идеей революции, то идеей заполучить себе северный трон в ходе расформирования Империи, из него может получится крепкий союзник. Опасный как медведь, но такой же мощный.

- Купец. Или как ты там говорил? Сын степного шакала и гиены?
Карим усмехнулся. Напряжение на самом деле оказывалось чуть более чем сильным и требовало пусть пустякового, но выхода. Хозяин последовал примеру гостя и сделал глоток мёда, а потом снова наполнил кубки. Он понимал сотника, если не полностью, то достаточно для догадок. И был не против идти на некоторые уступки.
- Это не её трон, воин. Её трон на севере и ты можешь ей это устроить. Олафа нет. И не будет. Его младший сын слишком юн и слишком недальновиден, чтобы думать о троне, а со старшим, я думаю, ты справишься. И твоя принцесса займёт полагающееся ей место, а ты будешь рядом. Как захочешь близко. Я бы не стал отказываться от такого союзника, как ты.
Шази понимал, куда клонит Бран и понимал его тревоги, потому как по хорошему Императрицу стоило бы после держать или при себе, или в самом дальнем монастыре. А без неё сотник навряд ли сможет заполучить северный престол. Да и Даларский тоже. Но он готов был уступить женщину Варрену в обмен на сотрудничество. Если варвар готов удержать кёнигин и не позволить ей после развала империи предъявлять претензии новому королю Далара, то пусть будет так. Когда она предлагалась Олафом, как часть оплаты сделки, Карим был совершенно не против её принять, теперь же, когда изменились обстоятельства, он не хотел обременять себя ещё и ей, понимая, что ни о какой любви там речи быть не может, а без любви не будет доверия. Он был не настолько всемогущ, чтобы держать за пазухой, возле обнажённого и беззащитного тела, смертельно ядовитого скорпиона.
- Если мы правильно друг друга понимаем, то я ответил на твой вопрос, воин. Ответь и ты на мой. Что ты захочешь за свою помощь? Или хватит жизни будущей Императрицы и того, что ты сможешь из этой жизни получить?
Цена была не плоха и Карим готов был её заплатить. Тем более для него эта женщина не значила ничего, а для Варрена могла и значить.

- Хорошо.
Карим помолчал, огладил пальцами бородку. Он не торопился, но хотел услышать цену, хотя признавал правоту гостя. Не зная что ты покупаешь, сложно оценить выгоду.
- У каждого королевства есть свой правитель. И так будет впредь. И у Далара тоже. Я. Я займу трон Далара и поэтому предлагаю тебе забыть о законных наследниках Хестура. Взять наследницу и предъявить права. Думаешь ты не найдёшь поддержи за северным хребтом?
Шази снова замолчал, вглядываясь в лицо собеседника.
- Я могу пообещать тебе свою поддержку в обмен на, предположим, торговый союз. Или могу предложить тебе встать во главе нового войска. Но трон Далара принадлежит мне и принадлежит мне по праву. Впрочем я могу не прогонять твою хозяйку и взять её в жёны, только в этом случае тебе не видать северного престола как своих ушей. Верно? Или предложи мне свою цену, воин. Возможно она придётся мне по вкусу и мы с тобой договоримся.
Карим не знал, как на самом деле сотник относится к детям конунга и какие честолюбивые мысли лелеет, только предполагал, что честолюбия этого человека хватит на верное решение в свою пользу. Они оба знали, что делают и оба понимали, насколько мало в их условном союзе доверия, но скорей всего каждый знал для чего и ради чего он готов идти на риск.

- Я знаю, сотник. Но о чем ты донесёшь страже? Или братьям? О том, что мы разговаривали здесь с тобой о смерти твоего правителя? Или о том, что я собираюсь занять престол Далара? Ты думаешь тебе поверят? Я уважаемый в городе человек, я плачу налоги и подати, я дарю щедрые подарки и я делаю хорошие скидки жёнам важных городских чинов. Думаю поверят скорее мне, чем тебе, хотя конечно пару неприятных минут мне предстоит пережить.
Карим снова наполнил кубки.
- Зачем нам угрожать друг другу? Ты видел, на что я способен, я знаю, что ты не задумываясь снесёшь мне голову. Я законный наследник и ты понимаешь, что я не отдам трон.
Хозяин улыбнулся.
- Шази. Наполовину.
Мужчина приподнял кубок словно хотел увидеть на просвет, через витые, серебряные узоры саму истину.
- И ты считаешь, что я могу поднять свой народ против законного конунга? ...
- Да. Я считаю, что ты можешь. И я знаю, что Эдит дочь короля троллей, это не сказка. Для меня. Мне известно, что именно это не давало покоя конунгу Олафу многие годы и он предпринял бесчисленное количество попыток выяснить правду. Не знаю, смог ли он выяснить, но сомнения его были сильны и он часто ими делился, и не только со мной. И если Эдит захочет, то тролль примет её и поддержит. А если поддержит её, то и того, кто будет рядом. Так?
Пронзительный взгляд купца коснулся лица северянина.
- Твой конунг обещал мне мощную поддержку севера, но я могу пообещать тебе поддержку юга и алацци. Ты знаешь, чего стоит один грифон и его всадник? Я готов встать на твою сторону если будет необходимость. И ты знаешь, что значит разъярённый народ, имеющий финансовую поддержку. Это страшная сила, сотник.
Карим отпил мёд и снова откинулся в кресле. Естественно Варрени не верит и не поверит на слово, да и купец не поверил бы сам. Только доказывать пока было нечем, кроме наглядной демонстрации своей силы и умений, а это уже пройденный этап.

- Ты знаешь только одну сторону этой истории, сотник и ты говоришь правильные слова, но поверь, я не могу просто прийти к отцу и заявить о своих правах. Это ничего не изменит. И лишь больше запутает. 
Карим говорил совершенно спокойно. Гнев давным давно уступил место здравому рассудку.
- Алацци уже отдали мне своих грифонов и это не добрый король Сандовал. У каждого королевства свои Короли, которые больше не предадут свой народ и не заключат позорные и трусливые союзы. Ты можешь не волноваться - южане уже на моей стороне и я вполне могу тебе гарантировать подобную поддержку. Что же касается юной инфанты, мне нет нужды жениться на ней, это сделает совершенно иной человек, который и будет помогать мне в будущем. Это его королевство и его земля, которую отняли у него несправедливо.
Шази поднялся вслед за гостем.
- Алацци не заключат союз с шази. Не в этот раз.
Варрен говорил хорошо и умно, было совершенно очевидно, что перед Каримом стоит умный, хладнокровный стратег и тактик, который не станет останавливаться перед намеченными целями, а будет продолжать до победного конца. Но сотник не знал всего того, что знал купец и поэтому его суждения можно было считать верными лишь на половину. И к тому же они вернулись к вопросу женщин.
- Латифа не пойдёт с тобой. Я не могу допустить, чтобы женщина, предавшая меня, теперь вышла из этого дома. Любая другая. Она будет ходить за тобой тенью и будет доставлять сведения мне. Ты прав, я не могу позволить конунгу обмануть меня ещё раз и я хочу быть уверенным, что его уже никто и ничто не оживит. И у тебя не так много времени, сотник. Ваше решение я должен знать не позже завтрашнего утра.
Разговор действительно был окончен. Ясно, что если Бран передумает или решит кинуть своего неожиданного сообщника, Карим найдёт способ разыскать предателя и убить, но в целом обоим пока было выгодно перемирие и этот хрупкий союз, построенный сейчас на догадках, предположениях, слухах и взаимном недоверии. Карим пожал протянутую руку.
- По рукам?

Карим широко улыбнулся. Отчего-то такая простая и очевидная мысль даже не приходила ему в голову. Союз бастардов. А ведь сотник прав, даже без скидки на шутку прав. И если бы купец мог успеть больше, то и Эдит была бы с ними. Теперь он надеялся на Альваро, пока любовников никто не отменял и если гранд сможет завоевать сердце северной кёнигин, то даже после развала империи он будет держать её в узде и направлять в нужную сторону. Или теперь стоит уступить место возле женщины Брану? Батисте и без Эдит хватит дел, а Бран, если хочет заполучить престол под свой северный зад, должен как минимум очаровать кёнигин и соперники тут могут лишь помешать. Или помочь? Терять благородного дона из-за ревностной размолвки Карим не хотел и это стоило обдумать позже.
- Зачем ей лгать мне, своему господину?
Хозяин вернул внимание северянину.
- Она знает, что её ждёт за измену и сама готова подставить свою голову? Ради чего?
Купец проследил за движением Варрена к кошельку и вернулся к синим глазам.
- Если правда то, что говоришь ты, а не она, тогда я не понимаю. Я могу понять тебя, она красивая и умная женщина, я не могу понять её.
Он покачал головой. Понять на самом деле было не сложно если Латифа неожиданно влюбилась, но обычно не влюбляются в тех, кто внезапно берёт тебя силой. Или купец перестал понимать женщин совершенно. Или он никогда их не понимал...
- Возможно позже я подарю тебе гарем, сотник. А пока...
Шази прищурился и назвал цену, за которую на невольничьем рынке Эль-Хасара можно купить разве только экзотическую красавицу девственницу для самого Халифа. Расстаться с одной из своих наложниц было не просто, даже продать её было не просто и Карим не хотел упустить свою выгоду хотя бы в золоте.

Карим проследил взглядом за попытками Варрена забрать меч, усмехнулся, но ничего не сказал. Варвару предстояло приложить не мало силы, чтобы выдернуть сталь из стены, но в целом он вполне мог с этим справится и хозяин мешать не спешил.
- Я готов тебе её продать, покупай.
Лицо шази осветилось обаятельной улыбкой торговца, предлагающего отличный товар.
- Цену я тебе назвал, готов ты заплатить её за такую женщину, которая будет вдвое преданней, чем любой из твоей сотни?
Купец понимал гостя и понимал Латифу. Наверное случилось что-то, что заставило преданную ему женщину отбросить страх и открыть сердце совершенно незнакомому, чужому мужчине. Случилось ли то же самое с сотником было неизвестно. Возможно он на самом деле хочет заполучить лишь преданного человека, который будет прикрывать спину. Конечно со скидкой на красоту и соблазнительные формы этой женщины, а так же на её умения и ум. Она на самом деле стоило этих денег и дальше больше, и Карим не хотел бы её терять. Возможно стоило сейчас уступить.
- Ты знаешь, какая она, ты знаешь, что она умеет, я могу рассказать тебе ещё. Она стоит этих денег, воин. Она стоит дороже, но тебе, как будущему союзнику, я готов уступить.
Мужчина посматривал на гостя и улыбался. Не первый и не последний раз ему приходится торговаться.

- Верно, но ты почти им стал, готов ли ты платить в будущем? Я готов уступить тебе сейчас.
Карим улыбался, спокойно наблюдая за гостем.
- Она красивая женщина, сотник, она стоит трёх обычных.
Шази выудил из блюда на столе персик и теперь катал его мягким боком по ладони.
- Она здорова, она умна, она многое умеет.
Купец прошёлся по залу и остановился напротив Брана. Разница была значительная и стоя рядом Карим это ощущал, но совершенно не предавал значения. Огромный, сильный воин силён по своему, а он, мелкий и юркий шази - по своему и каждый из них имеет свои преимущества. Смеющийся взгляд коснулся спины варвара, а пальцы ласково погладили сочный плод.
- Она принесёт тебе больше пользы, чем вся твоя сотня, воин, если ты сумеешь ей правильно воспользоваться. Она знает город, знает больше, чем ты можешь себе представить. Она знает многих в этом городе и знает к кому стоит обратиться, а кого стоит обойти стороной. Ты уже видел, как она умеет пользоваться ножами?
Было очевидно, что купец нахваливает свой товар, на самом же деле Карим просто свыкался с мыслью, что сейчас Латифа покинет его дом и уйдёт с другим мужчиной. Возможно для кого-то это странно, но он любил всех своих женщин.
- И она сладкая, как этот персик, воин. За неё не жалко отдать много, очень много, но тебе я готов уступить.
Следующая цена была ниже названной ранее.

- Я знаю.
Карим расхохотался и отошёл к столу. Конечно он уступит женщину сотнику и это было очевидно обоим. Возможно для купца чуть более чем для Варрена. И меч с урдами на самом деле выходил не такой плохой ценой за изменившую наложницу, которая, отпусти шази её сейчас, в итоге окажется ему благодарной и должной. А если он сейчас неожиданно решит её задержать, то после может получить себе не только головную боль в виде разъярённой тигрицы, но женщину, затаившую обиду глубоко внутри.
- Покажешь, как пользоваться этими урдами? Расскажешь, что они значат? И женщина твоя.
Покупая что-либо с начертанными рунами стоит очень хорошенько подумать, а стоит ли, и если всё таки стоит, то лучше заранее знать что именно попадёт к тебе в руки, потому как одно неловкое слово и такой вот меч может стать последним, что ты увидишь в своей жизни. За подобный меч после Карим сможет выручить очень неплохие деньги, но дело было скорее не в обогащении. Скорей всего, если сделка состоится, позже он повесит этот меч в своей спальне, как трофей.
- Стена. Отпусти.
Карим вернул персик на место и повернулся к Варрену, в руках которого неожиданно легко оказалось его оружие. Доверять своему гостю или не доверять Карим решит значительно позже. Пока же у них оказалась более или менее общая будущая дорога стоило оставаться если не друзьями, то неплохими знакомыми, которые могут оказаться друг другу полезными. Купцу казалось. что он не прогадал, открыв Брану тайну и поделившись с ним знаниями. Ему казалось, что воин по достоинству сможет оценить все перспективы, которые откроются ему с падением Империи, ведь приятнее править своим королевством единолично, чем подчиняться выжившему из ума Императору, который уже давным давно ничего не решает сам.

Карим только успел сделать шаг назад и убраться с дороги, как перед лицом просвистела сталь, а после он смог рассмотреть себя очень и очень близко. С чужим мечом в руках. Как интересно! Никогда раньше ему не удавалось увидеть как работают боевые урды на мечах северян. Он слышал о "берсерке", слышал, что умелые кузнецы пишут такие урды, соединяют их в такую вязь, что нет равных хесам в бою. И вот наконец ему выпало счастье лично лицезреть подобное. И пусть теперь он больше улыбался, чем удивлялся, - внезапно оказаться лицом к лицу с собой забавно, - Карим запоминал каждое мгновение.
- Я неплохо выгляжу...
Хозяин покачал головой, придирчиво осматривая нового себя и улыбаясь. Правда слушал он очень внимательно и не менее внимательно смотрел. Урды вещь опасная.
- Действительно отличный меч, сотник, благодарю тебя. Но и ты не прогадаешь, забирая женщину. 
Мужчина погладил прохладную сталь клинка кончиками пальцев. Так ласкают любовницу, так прикасаются к самому нежному и хрупкому.
- Хочешь что-то спросить про неё?
Сделка уже была заключена и Карим остался вполне доволен её исходом. А в добром расположении духа он мог поделиться с Браном парой откровенных подробностей из жизни наложницы. Или, к примеру, рассказать, что ещё умеет одалиска, чтобы заранее предостеречь сотника от разочарований или ненамеренных ожиданий. Впрочем купец не настаивал, он уже получил за свой товар хорошую цену.