[AVA]http://s42.radikal.ru/i095/1408/64/484d0aa0095b.jpg[/AVA]Рагнар молча ел свиную отбивную с порцией перловой каши, периодически запивая ужин добрым глотком крепкого пива. По-хорошему к отбивной полагалась картошка. Но в своих вечных «общественных» работах, уже даже одно это слово приводило хеса в тихое бешенство.
Пожалуй, со времени своего приезда в Далар, северянин по пальцам одной руки мог пересчитать дни, когда он занимался чем-то отличным от чистки вышеупомянутого овоща («дабы выработать смирение»), или отсидки в казематах за очередной проступок («дабы…»).
Ага, проступок. – хес криво усмехнулся, вспоминая  беспрецедентный аргумент,  выданный ему зашедшим  «в гости» Братом Аленном: «Ну, должен же кто-то выносить двери и бить морды до того, как мы получим неопровержимые доказательства! Разве не так, Брат Рагнарёк?!»
Конечно, так.  И не поспоришь.
Вот только, какого дьяболона всё время этим «кто-то» оказывается именно он?!
Настолько, что даже имя «Рагнар» в Ордене начало забываться, заменяясь на уличную кличку. «Рагнарёк». «Судный день».

Северянин прожевал ещё ложку каши, запил пивом. Положил руку под голову. Музыка ему мешала. Гомон в таверне – тоже.  Вот только видеть дружески лыбящиеся морды хесов из Братии и слушать их бесконечные выражения не то издёвки, ни не скрытого восхищения на тему: «А как круто ты намедни  оттубасил <…>!!!» - хотелось ещё меньше.
Хотелось вообще бросить эту службу в режиме  «два-через-пять», и ехать к Хребту.  Впрочем, такими темпами, скоро к этому самому Хребту его Брат Свадгальд и так отправит. Причём, за казённый счёт.
Ибо это сейчас «проступки» Рагнара мелкие, и оправдываются тем, что «новичок не знает город, не обучен манерам и не умеет общаться с людьми». А что будет, когда тариец (или кто на самом деле планирует всю эту мышиную возню?) ошибётся?
Если он, Рагнар, покалечит невиновного? Что тогда?!
Разве вступятся за него Свадгальд или Алэнн?!
Вряд ли. Уж скорее разведут беспомощно руками, дескать, смотрите, каждый день его воспитывали, но, видать зря…
Рагнар вздохнул, выпил ещё пива.
Потом, справедливости ради, попробовал найти в сложившемся положении хотя бы пару бонусов. Да, во-первых, в его личной камере (а, пожалуй, камеру, которую ты занимаешь пять дней из семи уже можно считать «личной»), уже образовался сколоченный из досок обманный «простенок», где хранились книги и тагельхарпа. Во-вторых, голодом его в казематах не морили, и пыток не устраивали, и даже не заставляли на них смотреть (первая «обзорная экскурсия», устроенная Рагнару, Главным Тюремщиком, закончилась у хеса стойким приступом тошноты. А на вторую северянина пока так и не уломали). И в-третьих, после очередного скандала, устроенного в тех же казематах Брату Алэнну, тариец отсыпал вздорному заключённому, несколько монет в качестве «платы за риск». Так что теперь Рагнар мог без всяких дополнительных придумок, покупать Десмонду леденцы и прочую ерунду в их регулярные межказематные встречи.
Не так уж всё и скверно!
Рагнар попробовал заставить себя улыбнуться, и даже убедить себя в том, что на самом деле, положение – выигрышнее не придумаешь. Ни муштры, ни ежедневных побудок… Вот только на души было так противно, словно пропиталась она несмываемой вонью, ещё с того самого дня, в Грачевнике, когда Брат Алэнн впервые подошёл к нему и сказал: «Ты пойдёшь!».
А если б не пошёл? Или, если бы не стал так явно испытывать судьбу, идя поперёк слова друида?

- Доброго здоровья вашей милости – раздавшийся над ухом голос вывел Рагнара из размышлений, заставляя повернуть голову, и выцепить взглядом щербатого мальчишку с кружками пива в руках. - Хозяин просит о помощи, святой отец…
Хес недоумённо поднял бровь.  Какой к Дьяболону «Святой Отец?!».  Расплатился Рагнар вполне по-человечески, имени своего не называл. Да и одет был, как обычный воин, не имеющий отношения к магии: кожаные наручи, кожаный лёгкий доспех, холщовая рубаха, подшитые кожей штаны, добротные сапоги, недорогой, но столь же добротный плащ. Снежно-белые волосы заплетены в косу и перетянуты кожаной полоской.
Опять же татуировками своими Рагнар не светил, оружия, с выгравированными на нём рунами не доставал…
Так почему мальчик обратился к нему? А то,  что веснущатый обращается именно к нему – сомнений не возникало ни на секунду. Разве что у мальчишки галлюцинации, и он видит ещё какого-то иного Орденца прямо на месте Рагнара.
-  Не побрезгуйте, поднимитесь по лесенке? Гвидо вас сведет куда надо. – продолжил мальчишка, указывая вглубь помещения. Пожалуй, ни просьба, ни щербатые ступеньки воодушевления у Рагнара не вызывали. Но вот только лгать о том, что он де, к Ордену ни малейшего отношения не имеет, было нельзя. Отказать в помощи – тоже.
А потому Рагнар как-то бесцветно процедил:
- Доем, поднимусь – и выудил из руки мальчишки одну из кружек. В конце концов, раз уж он, Рагнар, орденец, и ОБЯЗАН действовать по Уставу. То и Хозяин Таверны ОБЯЗАН оказывать ему всяческое содействие. Так почему бы и не угостить его, северянина, хорошим пивом?
Паренёк как-то недоумённо хлопнул глазами, но спорить не посмел.
Так что Рагнар флегматично закончил ужин, и только потом направился в сторону щербатой каменной лестницы.  Пожалуй, он должен был проявить больше расторопности или… придать лицу благолепие. Или хотя бы для проформы подумать о причинах приглашения… Но сейчас северянину  было всё равно.
Абсолютно всё равно.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-08-30 23:03:26)

Рагнар почувствовал движением рядом, но, вопреки обыкновению, хвататься за оружие пока не стал – как бы ни был плох Далар, но причинять вред заведомым орденцам здесь было не принято. Слишком уж сильна была власть «Ока», чтобы у кого-то возникало желание обратить на себя внимание Зеницы столь самоубийственным способом. Так что Рагнар лишь на секунду замедлил шаг, позволяя маленькому уродливому существу, где-то вполовину роста самого хеса, нырнуть вперёд, на несколько ступенек выше, и приглашающе потянуть его за плащ.
«Гвидо». – вспомнил северянин вероятное имя карлика. И чуть улыбнувшись ему, обойдённому милостью Создателя, тихо, но очень отчётливо произнёс: - Я понял, Гвидо. Я следую за тобой.
Ответа Рагнар не ждал. Тот, кто умеет (или имеет право) говорить, не стал бы пользоваться лишь жестами, в надежде на понимание.  Вот только зачем посылать за визитёром немого карлика? Показать особый статус или… скрыть потом следы? А смысл?!
Рагнар чуть опустил голову, исподволь осматривая каждую выбоинку в ступеньках, и каждый выступ в каменных стенах. Каждый штрих, словно шёл по незнакомому лесу Тары. Не из страха или осторожности, просто в силу привычки запоминать любую дорогу.
Между тем, карлик проворно скакал по ступенькам. Пожалуй, чертовски проворно для его неказистой комплекции. И Рагнар невольно подумал, вылечила ли бы уродца магия друидов, родись он у знатных родителей, а не здесь, в Трущобах города, где до него никому не было дела?
Впрочем, здесь вообще никому ни до кого нет дела. - поправился  Рагнар, и вошёл в услужливо распахнутую карликом дверь.
***
В первую секунду, хесу показалось, что мальчишка внизу всё-таки ошибся, пригласив не того орденца. Или они искренне полагают, что каждый маг – универсальный специалист на все случаи жизни?!
Во всяком случае, перед ним на широкой кровати лежал широкоплечий мужчина, его земляк, и перетянутая бинтами грудь явно свидетельствовала о том, что звать наверх должны были друида, а не воина- заклинателя урд.
Рагнар мельком оглядел комнату, оценивая обстановку и исподволь ища иного «страждущего», потом вернулся взглядом к хесу. Высокий, мощный, побывавший, пожалуй,  во многих боях. И в этом последнем, показавший силу и ярость, данную Создателем истинным сынам Севера, он вызывал невольное уважение, если не восхищение, у молодого мага. И, пожалуй, Рагнар, вылечил бы его переломанные рёбра, и сбитые в труху костяшки пальцев, даже окажись раненый воин заведомым врагом Ордена… если бы умел.
"Если бы умел". – это была важная оговорка. И было странно, что урождённый хес не знает, что могут, а чего не могут священные урды. Впрочем, приветственная фраза хозяина, и вовсе поставила орденца в тупик:
- Здравствуйте, отец Рагнар…
Фагерхольм приветственно поклонился, как того требовал Устав. Но почему-то собственное имя сейчас было слышать так же неуместно и дико, как молитву Создателю из уст захребетной твари. И Рагнар снова посмотрел на хеса, изучая его лицо так пристально, словно хотел потом написать по памяти парадный портрет. Впрочем, усилия мага оказались напрасными, этого мужчину со светлыми волосами, он совершенно точно видел впервые. Но теперь восхищение, теплившееся было в светлых глазах Рагнара, стало постепенно гаснуть, заменяясь тёмной волной недоверия.
Незнакомец  знал его по Далару. А, значит, знал, в лучшем случае, как тупого и несдержанного орденца, вечно лезущего в драку, и постоянно получающего от «своих» же  по шее.
Хорошее начало хорошей беседы – мрачно подумал Рагнар, и, повинуясь приглашению хозяина, сел на табурет. Потом, облокотившись локтем на стол, для пущего комфорта, положил руку под голову. Никакой орденской «благости» во взгляде молодого мага не было ни на грош. В конце концов, он же скандалист и драчун, так стоит ли ломать сложившийся образ?
И меня можно развести, как безмозглую скотину. Ну, в добрый путь, сын Хестура!
- Уверен, вас удивляет, откуда я вас знаю? Это не секрет. Ведь именно вы увели из Грачевника маленького святого?
В принципе, любая названная причина Рагнара бы уже не удивила. И эта была не хуже любой другой.  Так что маг молча кивнул.  Допустим.
- Вы не единственный, кто присматривает за мальчиком.
А вот это уже незнакомец прибавил совершенно зря, ибо желание продолжать диалог, у Рагнара отпало мгновенно. Впрочем, наверное, чистка картошки, действительно помогает выработке смирения, раз молодой маг, не встал из-за стола сразу же. А, даже напротив, улыбнулся, и, очень спокойным  голосом поправил:
- ПрисматриваЛИ, Господин. Теперь юный целитель – достояние Ордена. И, если с его рыжей башки упадёт хоть волосок, то я живьём сдеру кожу с того, кто будет тому причиной. – Рагнар исподволь посмотрел на хозяина комнаты, выясняя его реакцию. Потом резко хлопнул ладонью по столу, словно разделяя всё сказанное на «до» и «после», и, слегка наигранно подняв  светлые брови, обратился к незнакомцу уже с ноткой лёгкого раздражения в голосе.
- А вообще, Сохрани Вас Создатель («забери тебя Дьяболон» -  из уст орденца прозвучало бы слишком странно), я искренне не понимаю, зачем Вы вообще меня позвали? Если лечить раны – ищите друида.
Если по-дружески поболтать за жисть, то я что-то не вижу на столе пару кружек хорошего пива. Да и имени Вашего, я до сих пор не услышал...
Ну… а никаких иных ко мне дел и быть не может.... Разве что Вы считаете себя раненым смертельно и жаждите, чтобы Орденец принял Вашу последнюю исповедь.
Рагнар снова улыбнулся, немного асимметрично, и заведомо фальшиво.  И мысленно дал себе обещание, что, если этот незнакомец, ещё раз вспомнит Десмонда, и, не дай Создатель, попробует кинуть пару фраз про «случайно» упавший с балкона горшок  или не менее «случайно» воткнувшийся под рёбра нож, то он, Рагнар, непременно доделает то, что не сумел сделать противник незнакомца в их недавней схватке.
Даже делая скидку на разницу в боевой подготовке, исход был очевиден: хес был ослаблен раной, а он, Рагнар, был не только воином, но и не самым плохим магом.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-21 16:46:11)

Странно, но даже после выпада Рагнара, незнакомец остался абсолютно спокойным. Как будто заранее знал, всё, что скажет ему молодой маг. Так вёл себя Брат Свадгальд. Так вёл себя проклятый тариец, когда посылал на дело, заведомо воняющее казематом.
Наверное, тот, кому по жребию выпало в очередной раз получить по шее, имеет право на дерзость. И сейчас ему тоже разрешили дерзить.
Рагнар закусил уголок губы, и рассеянно посмотрел на лаковый комод с журавлями. Белыми, абсолютно свободными… не привязанными ни к Ордену, ни к необходимости быть кем-то, кем не являешься… Изображение на секунду так поглотило мысли мага, что на очередную фразу незнакомца, про орденские школы, он только кивнул. В конце концов, он знал школу в Хестуре. И теперь, после «близкого» знакомства с Братом Илидиром, представлял и школу в Даларе. Не Рай на Земле, но и не пыточная для несовершеннолетних. Может, быть и «благотворительные больницы» такие же. А, может, и нет.
Пожалуй, излишнее внимание раненого к Десмонду тоже было вполне понятно. Подсуетись незнакомец на пару недель раньше, и за те же девять золотых, он получил бы целителя в безраздельное своё пользование. И уже снова взялся бы за меч, а не просил орденца «о магической помощи».
Ведь иначе как понимать это слово «присмотр»? И не высмотрел ли незнакомец в Силе маленького целителя то, что не должен был? – поперхнулся мыслью Рагнар, и чуть тряхнув головой, отогнал собственные страхи прочь. Думать было вообще вредно, а уж думать заранее о подобных вещах – тем более.
- Но будем знакомы, отец Рагнар. Я Адриан Лёвеншёльд - иначе Адо Жнец, зовите, как вам удобней.
Молодой маг чуть наклонил голову, обкатывая на языке оба имени. Фамилия была явно хесская, хоть и незнакомая Рагнару. Имя, быть может, даларийское. Прозвище…
«Адо Жнец» - звучало красиво, с претензией. Быть может, излишне пафосно. Впрочем, глядя на Лёвеншёльда трудно было думать, что кличку он выбирал сам. И вряд ли она досталась ему за любовь к полевым работам.
-… Рюмки в верхнем ящике, отче. Хочу поблагодарить вас за участие в судьбе мальчика и рассказать вам кое-что, чего вы, возможно, раньше о Даларе не слышали. По-дружески… - из предложенных Рагнаром вариантов, Жнец выбирал «разговоры за жисть».
Значит, друида не будет. – как-то бесцветно подумал маг, и, открыв верхний ящик комода, мельком оглядел его содержимое, прежде чем вытащить рюмку. Одну.
И, снова повернувшись к Жнецу заметил, как алые потёки крови на бинтах раненого стали куда ярче, пропитывая всё новые и новые полоски ткани. И то, как лицо Лёвеншёльда искажается от боли при каждом движении.
А оно того стоит, Жнец?... Рагнар чуть сдвинул брови на переносице. Северянин никогда не был злым, и сейчас испытывал что-то вроде укола совести за то, что до сих пор не оказал помощи нуждающемуся в ней. Пусть даже эта помощь будет недостаточна для полного выздоровления.
И дело не в том, как отнёсся бы к этому Орден… Подобное поведение не одобрил бы Создатель. А Рагнар по-настоящему чтил только Создателя.
- …Всю империю можно увидеть здесь, в столице, особенно если не гулять по дворцовым и посольским кварталам, а пожить немного в том же Грачевнике. Везде одно и то же - люди пытаются выкарабкаться из ямы, наступают друг другу на пальцы и давят тех, кто послабее. Вы видели в своих странствиях что-нибудь другое, харр Рагнар?
Как много же ты обо мне знаешь, Адриан Лёвеншёльд, не иначе в кто-то из «благочестивых» любит напиваться в местной таверне и рассказывать о всей братии… Или в объятиях какой-нибудь шлюхи погрудастее…
Рагнар чуть нахмурил светлые брови, и встав с табурета медленно подошёл к больному, садясь на край кровати рядом с ним. Секунду осматривая, как наложены бинты. Не плохо, а, значит, вряд ли это делал человек, совсем уж не имеющий отношения к медицине. Вот только кровь осталась. Значит, лекарь не был магом?
- Я видел небо, Путь, что указывает Создатель, истинную дружбу и истинную доброту, – легко, на одном выдохе ответил Рагнар, чувствуя, что не сможет удержаться от того, чтобы не заменить «харр», присталое мирянину, на орденское обращение. И пусть, обычно, молодой маг вообще не упоминал о своей принадлежности к "Оку", не важно. Сегодня они начали с обязательства по оказанию помощи, и ссылок на сан. Так зачем что-то менять? – И я знаю, что каждый из людей способен изменить мир к лучшему, если делает то, что должен. То, что велит ему Создатель, сын мой. – Рагнар улыбнулся, и, забрав из рук Адриана бутылку какого-то крепкого пойла, переставил её вместе с одинокой рюмкой на ближайшую ровную поверхность. И снова вернулся взглядом к раненому.
- Кто бы ни был Вашим лекарем, но работу он не закончил. Я могу остановить кровь. Для этого мне нужно снять Ваши бинты и начертать пару рун… И, да, если я говорю «пиво» это означает «пиво», Господин Лёвеншёльд.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-24 10:44:44)

Ответ был настолько вежливым, что похоже выбор у Лёвеншёльда был невелик. Как в необходимости оказания этой самой магической помощи. Так и в выборе исполнителя.
Рагнар ещё не очень осознал, кому точно орденцы в Даларе оказывают помощь. Но красноречивая реплика Брат Алэнна о посещении Грачевника, очень явно свидетельствовала о том, что "людьми" жители Трущоб не считаются ни в коем разе. Если этот принцип работал для всего "Ока", а Лёвеншёльд, даже будучи воином, не состоял ни в городской страже, ни в охране состоятельного даларийского господина, то... на оказание магической помощи, при всей красоте фразы, у него не было ни шанса.
Всеблагость по-столичному: зачем тратить магию на тех, кто не принесёт "Оку" достаточно дохода?
Собственный вывод показался Рагнару омерзительным, и он поспешил выкинуть его из головы. "Хесский воин не должен много думать. Он должен уметь хорошо драться и выбивать двери с одного удара". - кажется так учили ещё в Хестурской школе. Наверное, стоило просто взять эту истину, как аксиому, и не пытаться переосмыслить происходящее.
Определённо, стоило.
Вот только почему-то никак не получалось.
- Вам нужно что-нибудь особенное для работы? - отвлёк его от размышлений Лёвеншёльд, послушно стягивая рубашку. Но Рагнар только пожал плечами. В конце концов, он же не гадалка, чтобы определить по цвету глаз, сколько детей будет у молодой девицы, ну, или, в данном случае, насколько серьёзна рана пациента, пока не увидит то, что скрывают бинты.
Может, там просто скользящая ножевая рана, порезавшая верхний слой кожи, на которую, в общем-то, не нужно ни особого умения, ни особого таланта, разве что хорошее обеззараживание вон тем же крепким пойлом. Или, на крайний случай, тонкий росчерк Исы, останавливающий кровь... А, может, всё настолько плохо, что он, Рагнар, может только помолиться за душу Адо Жнеца и помочь в составлении завещания: "А этот милый лаковый комод я дарую моему верному слуге, Гвидо..."
- Сейчас будет видно. - повторил вслух свою мысль Рагнар, внимательно рассматривая лежащего перед ним "пациента". Да, пожалуй, телосложением Адриан нисколько не уступал Брату Свадгальду - командиру хесских воинов в Даларе. А шрамов на теле Адо Жнеца было и того больше. Как будто он каждый день своей жизни только и делал, что дрался. И не в пьяных весёлых спаррингах, какими грешили хесы, а настоящих поединках. До смерти.
Адо Жнец. - мысленно вспомнил Рагнар прозвище Лёвеншёльда - Видимо, велика была твоя жатва. Что даже Создатель...
Адриан убрал последнюю полоску бинта, и молодой маг подавился собственной мыслью. Рана была серьёзной. Пожалуй, настолько серьёзной, что версия с завещанием комода была довольно близка к истине. Хотя, было видно, что лекарь об Лёвеншёльде всё-таки позаботился. И, возможно даже позаботился хорошо, раз сумел аккуратно и ровно зашить рану, и даже сделать так, что не было большого отёка или лихорадки,  свидетельствующей о заражении крови.
Напротив, Жнец, вопреки всякой разумной логике, умудрялся в своём состоянии не только вменяемо думать и говорить, но даже двигаться.
Воистину.
Рагнар на секунду почувствовал тянущую боль где-то в области собственного желудка. И с тихим ужасом подумал, каково это, ждать помощи от орденца, который обязательно будет кривить рожу и заявлять, что это не его дело. Или умирать. В постели. Медленно. Вот так.
- Сейчас я позову Гвидо. - предупредил Жнец и хлопнул в ладоши.
Впрочем, пожалуй, сейчас Рагнар лояльно отреагировал бы даже на предложение позвать "Владетеля". Слишком уж его впечатлил лежащий перед ним воин. Впрочем... будет он через неделю воином или кормом для червей зависело сейчас от того, насколько умело и правильно он, Фагерхольм, нанесёт руны. А хуже, чем заклинания для лечения, северянин знал, пожалуй, только, ту самую руну для "цветения плодоносящего древа", что предлагал намалевать Десмонд всем желающим на ярмарке.
Вот тебе и "прости Господи"
- Руководите, святой отец. И насчет пива тоже – темное, светлое? - если Лёвеншёльд ещё мог сохранять бодрость духа, то Рагнар чувствовал, что его огрели чем-то тяжёлым по голове, и на предложение "руководить" ответил тоном, каким обычно надиктовывают список покупок.
- Пиво. 3 кружки. Разного.
Ёмкость с кипячёной тёплой водой.
Чистая тряпица.
Чистые бинты или достаточно большая (!) чистая тряпица на бинты.
Чистую рубашку для Господина... - Рагнар засомневался, как точно Лёвеншёльд представляется перед своими людьми. И, не выбрав однозначного варианта, опустил обращение вовсе, добавляя тем же бесцветным тоном - Всё перечисленное принести через полчаса. Раньше в комнату не заходить.
Когда дверь за карликом закрылась, молодой маг взял стянутую Жнецом рубашку, намочил её рукав "Гордостью Маккены", предварительно по запаху определив, что крепость напитка для дезинфекции годна. Потом вытащил один из своих кинжалов и аккуратно протёр лезвие.
- Я мог обойтись и меньшим, Господин Лёвеншёльд... - Рагнар посмотрел в серые глаза Жнеца и улыбнулся. Впервые, без единой нотки фальши. - Для моей магии мне нужно только согласие Создателя. А он похоже Вас видеть совсем не жаждет, если столько раз отказывал во внеочередном приёме. - северянин кивнул на усеянное шрамами тело Адриана и снова улыбнулся. - Выпить не предлагаю - боли не будет. Во всяком случае, такой, какую не выдержал бы мужчина вроде Вас. Говорить Вам с Вашей раной тоже нужно как можно меньше... так что засорять воздух своими репликами буду я.
Рагнар положил кинжал на столешницу, и тем же смоченным в виски рукавом, аккуратно расчистил себе от крови полоску кожи вдоль раны. - Во-первых о мальчишке-целителе из Грачевника. Он будет жемчужиной Ордена лет через 10, но сейчас все его чудеса имеют весьма случайный и ограниченный характер. Если Вы действительно за ним "присматривали", то заметили, что он выбирает пациентов сам. И берётся далеко не за каждого. Да и каждое лечение отбирает у него все силы... с Вашей раной он бы попросту не справился. Даже сейчас.
Рагнар перевернул рукав, и снова протёр выбранное место, так, чтобы сделать его по-возможности чистым.
- А во-вторых, урды имеют довольно ограниченный спектр действия. Я рад, что Вашу рану уже сшил лекарь. Надеюсь, что он собрал и сшил всё в богоугодном порядке...
Рагнар бросил на пол окровавленную рубашку и, взяв свой кинжал, встал на колени перед постелью Лёвеншёльда - в то единственное положение, в котором удобно было чертить заклинание. - ...письмена можно чертить любым способом. Но в Вашем случае, этот представляется мне наиболее удобным. - Рагнар наклонился чуть ближе, аккуратно выводя первую урду, нажимая на клинок ровно так, чтобы задеть лишь верхние слои кожи. Сломанная посередине линия. Кеназ.
- Это руна нужна, чтобы дать Вашему телу силы. Собственной силы Вашего тела и...немного взаймы - Рагнар не стал уточнять, взаймы у кого именно, и вместо этого начертил следующую изогнутую трапециевидную линию. Перт.
- Это руна обретения цели. Любой силе нужна цель. Иначе в ней нет никакого смысла. - молодой маг чуть улыбнулся каким-то собственным мыслям, и аккуратным росчерком обрисовал ещё две ломаные скрещенные линии. Ингуз.
- Руна непрерывности жизни. Та цель, которая нам нужна.
Рагнар вздохнул, протёр лезвие сухой частью злосчастной рубашки, убрал кинжал в ножны.
Потом аккуратно, почти не касаясь нанесённых урд, провёл кончиками пальцев по начертанному заклинанию, тихим шепотом проговаривая слова, обращённые к Создателю и к Священному озеру, пока тонкие алые надрезы не вспыхнули на мгновение голубым цветом. Чистым и ярким, как слёзы горных рек. Оставляющим после себя тонкую, словно опалённую невидимым пламенем кайму свернувшейся крови.
- Пожалуй, для начала, всё. - уже куда тише произнёс Рагнар, поднимаясь с колен. В горле сушило, то ли от того, что заклинание взяло энергии куда больше, чем любое из привычных и доведённых до автоматизма боевых. То ли от волнения, что приходится применять знания, которые по всем подсчётам должны были уже давно рассыпаться прахом где-то на задворках памяти за ненадобностью.
Но, пожалуй, когда Рагнар снова занял свой табурет, и, как и несколько минут назад, облокотился локтем на стол, положив руку под голову, поза его была куда уже куда менее уверенной, как у человека только что выполнявшего тяжёлую физическую работу. А цвет лица максимально приблизился к оттенку пациента.
- Господин Жнец, мне будет до зубовного скрежета обидно, если Вы теперь сдохнете. – внезапно резюмировал, маг, взирая на дело рук своих с расстояния в пару метров. И тут же добавил с лёгким оттенком раздражения, словно считал своим долгом ещё раз извиниться за отсутствие мгновенного "чуда", но с удовольствием послал бы этот "долг" к Дьяболону. - Затягиваться будет долго. Я не друид. Недели две, если оставить, как есть. Дней пять-семь, если задублить другим заклинанием, скажем, завтра утром... Шрамы от урд заживут вместе с раной. Не волнуйтесь... И... и вообще где этот Ваш чёртов Гвидо с моим пивом?!

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-26 08:58:35)

- В ближайшее время – нет, – честно признался Рагнар, выпивая залпом первую кружку пива, словно это была обычная вода. Совершенно не разбирая вкуса напитка, и лишь утоляя мучившую его после заклинания жажду. И столь же честно добавил – Как только я выйду отсюда, мне на дороге обязательно попадётся какой-нибудь «добрый человек», которому не грех набить морду. Ну, или с утра. А потом, снова выяснится, что понятие «греха» у нас с собратьями сильно отличаются… В общем, я буду очень занят.
Пояснять, чем именно бывают заняты орденцы в подобных ситуациях, Рагнар не стал. С одной стороны, это было слишком очевидно… а с другой, вряд ли Жнеца интересовали подробности. А, если и интересовали, то только в части сроков. Нанесёт ли северянин ему вторую вязь, или рана сама затянется раньше.
И затянется ли вообще.
Рагнар отхлебнул из второй кружки. Потом медленно перевёл взгляд на своего пациента и улыбнулся, вдруг находя простую и тоже абсолютно очевидную альтернативу:
- Я мог бы остаться где-нибудь здесь. Утром осмотреть Вашу рану, убедиться, что я не напутал с заклинанием. И, если всё хорошо, нанести ещё одно... или… - улыбка медленно сползла с лица орденца - …что-то поправить, если я ошибся.
Признаваться Лёвеншёльду, что тот невольно оказался подопытным кроликом, было неприятно. Но и не сказать о том, что все произведённые пассы, могут не дать результата, Рагнар тоже посчитал неприемлемым. Всё-таки воин имеет право, если не на помощь, то хотя бы на правду.
- Утром будет очевидно, могу ли я с чистой совестью пить за Ваше здоровье. Сейчас – пока рано. – добавил Рагнар, и взяв со стола простынь, стал неторопливо рвать её на неширокие полоски.
Допивать пиво резко расхотелось. Смотреть в глаза Адриану хотелось ещё меньше. Даже сознавая, что выбора у Лёвеншёльда не было с самого начала, и с самого начала он был предупреждён о качестве целительских умений приглашённого мага, Рагнару было не по себе.
Наверное, из-за той самой уверенности в успехе, что блеснула в глазах Жнеца, во время нанесения урд, северянин и чувствовал себя ярмарочным фокусником. Из тех, что вводят в заблуждение толпу или, в крайнем случае, со слащавой улыбкой говорят, что, дескать, звиняйте, добрые господа, не получилось!
Звиняйте, добрые господа… - мысленно повторил Рагнар, и сложив нарванные бинты горкой на столе, встал с табурета. Всё-таки, сколько не пытайся отрицать проблему, а отвечать за свои слова и поступки всё равно придётся.
- Я побуду в зале до утра, а утром поднимусь к Вам ещё раз. – резюмировал маг, и, подсев к Жнецу на край постели, начал смывать кровь с его тела тёплой водой. Кажется, новой крови из раны не было. Впрочем, это могло быть лишь следствием того, что Лёвеншёльд перестал активно шевелиться, и беспокоить шов.
- Урды – это что-то вроде слов. Подбирая нужные, и наделяя их своей Силой и Волей, можно теоретически составить любую комбинацию. Даже оживить стального голема… Но, практически, Орден использует только те, которые считает наиболее полезными. Все хесские маги знают, как нанести урды на свой щит и меч, и как использовать зачарованное оружие в бою. А всё прочее… - Рагнар пожал плечами, и, так и не закончив фразы, начал накладывать Жнецу новую повязку.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-29 14:05:46)

- И спасибо Вам за честность, отче. – брови Рагнара чуть приподнялись от удивления, и он на мгновение замер, переводя взгляд с белого полотна бинтов на лицо пациента. Нет, кажется, Жнец не шутил. В серых глазах не было ничего даже отдалённо напоминающего улыбку или насмешку. Он действительно готов был предоставить орденцу ночлег, лучшее пиво и компанию. И действительно благодарил за то, что тот предупредил его о возможной неудаче… Вот только… почему?
У каждой вещи должна быть причина.
Причиной большинства действий его, Рагнара, была воля Создателя. Во всяком случае, он сам в это верил.
Но вряд ли Создатель тыкал под рёбра Лёвеншёльда, заставляя того подбодрить не слишком умелого мага. Тогда что? Личное благородство Адриана и желание отплатить за участие в его судьбе?!
Традиция Далара принимать орденцев именно так?!
Да, конечно, Рагнару говорили, что, он имеет определённые права. Вот только хес что-то не припомнил, чтобы раньше кто-то исполнял обязанность, словно привилегию.
Опять же, кому есть дело до каких-то там «обязанностей» здесь, в Трущобах?..
Страх за то, что он, Рагнар, уйдёт бросив незаконченным дело? Но ведь маг уже озвучил, что не бросит. А Лёвеншёльд, при всём его воинском облике, не производил впечатления человека, глухого к чужим словам и интонациям. Напротив.
Тогда почему?
Рагнар чуть кивнул головой, в знак того, что слова Адриана, приняты к сведению. И вновь вернулся к работе. Накладывать повязку было проще, чем рисовать лечебные урды. И уж куда проще, чем понимать людей.
Иногда нужно делать хотя бы то, что ты действительно можешь.
Хес опустил голову, внимательно и ровно накладывая бинты. И вроде бы рана всё-таки перестала кровоточить. Во всяком случае, на белой ткани до сих пор не выступили алые потёки…
Это было хорошо. И, если и не было следствием «магической помощи» Рагнара, то хотя бы свидетельствовало о том, что он не сделал ничего такого, что Адриану бы повредило.
А с чего бы? Я же не рисовал ему Хагалаз… На мгновение, орденец, попытался представить формулу и такой урдической вязи, выстроенной по образу и подобию: «Я собираю силу в твоём теле, и направляю её на цель разрушения»… Разрушения чего? Строка не должна была заканчиваться Хагалазом. Хаос слишком абстрактен, чтобы оставлять его без граничных условий…
Рагнар сглотнул, чувствуя, как в горле стремительно пересохло. И едва не вздрогнул от слов Жнеца, будто тот поймал его на нечестивой мысли.
-…Когда хесы воевали с Тарой, вряд ли друиды спешили на помощь раненым. Значит, были собственные способы – которые теперь запрещены? Или просто забыты, раз появились другие, более совершенные?
Были ли у них способы врачевания и убийства, отличные от тех, что дают в школах «Ока»? Рагнар раньше никогда об этом не думал. Наверное, просто не хотел. Как не хотел думать о тех неправильностях, которые видел в своём маленьком подопечном. А, может, пора начинать?
Рагнар намочил ткань, и стёр испарину со лба Адриана. Как бы ни бодрился Жнец, и как бы ни пытался забыть о своей ране, она тоже была очевидным фактом, который следовало принять.
- …Мой целитель – тариец, он то и дело сетует, что под рукой нет дубравы или хотя бы аптечного огородика. Времена меняются, может, пришла пора вспомнить другие, дедовские способы?
«Мой», «целитель», «тариец». Три слова, которые в сумме своей не вязались теперь ни с чем более. Если есть друид, то почему он, Рагнар, вообще оказался в этой комнате?
Почему Жнец до сих пор лежал в постели и терпел боль, если у него с самого начала был друид?! Хотел посмотреть магию урд в действии?! И, если был друид, то зачем все эти мази? Разве целитель не мог излечить рану в любой момент?! Не слишком ли активно для раненого, Адриан спрашивал про заклятия?... Впрочем, разве, не он сам, Рагнар, начал рассказывать про урды…
Брови северянина на мгновение сошлись на переносице. Всё было слишком сложным, чтобы он был способен уловить смысл. Слишком путанным. Слишком похожим на приятную речь Брата Аллэна, после исполнения заданий которого, обязательно следовал каземат.
А потому Рагнар посмотрел в серые глаза Адриана, и спросил, не пытаясь придать фразам ни красоты, ни изящества.
- «Дедовские способы» лечения, которые маги узнают в Ордене, но тут же забывают за ненадобностью, уже начертаны на Вашем теле, Господин Лёвеншёльд... Вам просто ИНТЕРЕСНО знать про урды или Вам до смерти НУЖНО запрещённое заклинание?
Впрочем, «праведного возмущения», неприязни или желания замять тему, в голосе мага тоже не было.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-01-31 23:40:22)

Значит, всё-таки ответ был: «надо». А всё прочее – только особая форма подкупа. «Представительские расходы», как называл их в шутку Брат Алэнн.
Рагнар сжал губы в тонкую линию и чуть наклонил голову, чтобы не видеть больше лица Лёвеншёльда. Было противно и смешно одновременно. Господа смотрели свысока на нищих. Нищие вряд ли пылали любовью к  Господам… вот только… вот только со стороны все они были совершенно одинаковыми. Одетые в робу или бархат, они одинаково лгали, превращая каждый свой поступок в ящик с двойным дном. В красивое яблоко, давно прогнившее изнутри.
Даже «Око».
Зачем он, Рагнар, вообще приехал в этот город? Учиться? Чему?! Искусству ношения фиглярских масок?!
Даже то, что Лёвеншёльд назвал «исповедью», было похоже на красиво оформленное блюдо, которое орденцу предлагалось заглотить с восхищённым видом. Как же иначе? Ему же доверили Тайное знание о Великих целях существования Воровской Гильдии! И о том, что он лечил самогО Старшего Разбойника  – одного из Пяти Главных верноподданных Почти Короля!
Ну, или, как вариант, с видом оскорблённого достоинства, воздевать руки к небу и истово вопрошать Создателя, как он позволить вспыхнуть магическим урдам на теле подобного исчадия тьмы…
Рагнар невесело усмехнулся уголком губ.
Было что-то дикое и жуткое в том, что он не слышал в голосе Лёвеншёльда ни нотки фальши. Да, ему нужно заклинание, потому что иные способы не дали результата... Что может быть честнее трещины на стене? Этого циничного признания в желании убить другого?!
Вот разве что, Жнец, пытался назвать причины. Скорее всего, такие же несущественные, как и присутствие орденца-лекаря при наличии собственного друида.
- …Единственные посторонние в его доме - это молоденькие девственницы, которых обыскивают, проводят в спальню с конвоем и точно так же выводят обратно. И я подумал – урды усиливают в разы выносливость и силу берсерка. Но кто сказал, что им непременно должен быть дюжий детина? 
- Безусловно, Господин Лёвеншёльд. Вот только из какого места, простите, заранее обысканная девственница сможет вытащить свой  меч с урдической вязью? – Рагнар снова посмотрел в серые глаза Жнеца. Было занятно, что человек, который столько говорит об урдах, и у которого есть собственный маг-тариец, считает берсеркерство запрещённой магией.
И ещё занятнее узнать, что же сделает Лёвеншёльд, если он, Рагнар, прямо сейчас пошлёт его к Дьяболону. Попробуете и мне устроить экскурсию по Лару?
А, если я Вам помогу, то, вероятно, отсрочу свидание с рыбами дней на десять? Красивая перспектива.
Орденец улыбнулся. Смерти он не боялся. Разве что, позорной смерти труса.
- Я Вас выслушал.
Кажется, Святому отцу нужно было подытоживать чужую исповедь какой-то иной фразой, но почему-то сейчас Рагнар так и не вспомнил, какой именно. Усталость, навалившаяся после заклинания, делала всё каким-то призрачным и нереальным. Неважным. Словно Жнец сейчас говорил, что прозвище его родилось из любви к сельскохозяйственным работам, и уже двадцать минут  вещал о своих пшеничных полях и ценах на урожай.
Рагнар медленно вздохнул, потом так же медленно встал и, приблизившись к столу, допил остатки пива. Пытаясь прочувствовать вкус напитка, и разницу между сортами в последних двух кружках.
Да, действительно, внизу такого бы не подали. Такое же славное, как в Хестуре.

Рагнар на мгновение закрыл глаза, обдумывая всё сказанное, потом повернул голову к Лёвеншёльду.
- Ваши «титулы» не имеют значения. Мне искренне всё равно, кто Вы. Точнее, нет, не так… - хес чуть нахмурил брови, пытаясь подобрать наиболее правильное определение – Я считаю, что суть человека – это то, что от него остаётся, когда рвутся все нити, связующие его с прочим миром. Вы – не старший разбойник Далара. Вы человек, который умеет держать оружие в руках. И Вы хотите больше, чем у Вас есть. Всё прочее – рана, «должность»  и даже имя – только дань места и времени.
Рагнар поставил кружку на стол, и глухой стук стекла о дерево, показался вдруг орденцу преувеличенно громким. Словно маг уже заранее принял любые последствия своего шага, и смирился с ними. И теперь в сердце и в мыслях царила благословенная ватная тишина.
- Мне, кажется, Вы путаетесь в понятии «запрещённых» заклинаний, но это не важно... Вы спрашивали, могу ли я написать заклинание, способное убить другого? Могу. Для этого нужно время, и возможность потренироваться на ком-то. Нет, не убивая. Руны, означающие смерть, я могу вписать и позже. Мне нужно проверить остальные строки фразы. Хотя бы.
Другой вопрос, могу ли я вдохнуть в них Силу?
Рагнар поймал взгляд Лёвеншёльда и улыбнулся. Если бы Жнец с самого начала знал об особенностях работы урдистов, то, безусловно, пригласил бы какого-то другого мага. Ну, или, во всяком случае, не его, Рагнара Фагерхольма.
- Моя магия идёт от Создателя, а убийство… Если бы ваш Гильдмастер этих девиц съедал, то я бы написал пожелание смерти тому, кто творит сиё богопротивной действо. Это не противоречит воле Создателя, даже если и осуждается Орденом… но Вы предлагаете мне убить человека, которого я даже не видел. Я не могу знать, что смерть его действительно будет благом, и, значит, не смогу вложить свою силу в урды. Ваше право, конечно, пообещать мне камень на шею, нож под рёбра или, напротив, горы золота… но это ничего не изменит.
Хес чуть наклонил голову, спокойно ожидая реакции Адриана. Без страха. И даже без особенного интереса. В конце концов, то, что сказал Рагнар – это данность, которую следует принять Лёвеншёльду, хочет он того или нет. А решение Жнеца – это уже данность, которую придётся принять ему, Фагерхольму.
Конечно, варианта вырезать полтаверны, чтобы уйти, уже не было. Слишком много сил отняло  заклятие лечения. Но Рагнар не привык жалеть о своих поступках. И о данных обещаниях – тоже.
- Мы договорились, что утром я напишу вторую вязь. Так что Вы можете подумать до утра над доводами в пользу убийства Гильдмастера… или над способом и временем убийства меня.
А можете попросить принести ещё пива, и потратить остатки моих сил, вложенных в Вас, на дальнейшее обсуждение особенностей урдической магии.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-02-06 19:25:20)

- Прошу прощения, но на сегодня я, кажется, закончился как собеседник. Буду рад увидеть вас поутру – а пока Вы можете располагать своим временем и моим домом. Если что-то понадобится, просто скажите об этом Гвидо.
Орденец чуть улыбнулся, и кивнул. Лёвеншёльд действительно его услышал, если сумел сделать, как минимум, два верных вывода: «сила мага зависит от его веры» и «обсуждать все вопросы лучше не сегодня».
Хотелось, конечно, шутки ради спросить, приведёт ли Гвидо смазливую девку, если он, Рагнар, выскажет такое пожелание. Но это уж было как-то слишком для того, кто пару минут назад говорил о высокой нравственности применяемой магии.
А ещё сильнее хотелось спросить, что такое «Судный день». Было ли это что-то вроде хесского тинга? Или, напротив, означало какой-то Рагнарёк местного масштаба? Скажем, запланированную потасовку между жителями Трущоб…
Но, Рагнар воздержался.
- Благодарю за гостеприимство, Господин Лёвеншёльд. Доброй  ночи.
******

Девица выплясывала на столе, звеня крохотными бубенчиками на красно-золотом поясе. А сотня немытых нищебродов, облепившая импровизированную сцену, синхронно рычала: «Ма-та! Ма-та-ма-та-ма-та!», притопывая для верности тяжёлыми деревянными башмаками. А… может и не башмаками вовсе?!
Кто-то  толкнул Рагнара локтем в бок,  пытаясь пролезть к сцене, и орденец заметил, что у стоящего рядом человека вместо лица -  противная козлиная морда…
- Вот чёрт! - в сердцах сплюнул Рагнар и вытащил из-за пояса кинжал, моментально засиявший пронзительно-голубой урдической вязью, затмившей тусклое освещение таверны. Так что, взглянув на него, девица в ужасе припрыгнула, и пронзительно взвыла, словно по покойнику…

…кажется, кто-то трогал его за плечо, пытаясь разбудить. Наивный! Да после того, как орденец вчера полирнул пиво тремя литрами браги, даже присутствие Зеницы не возымело бы особого эффекта! Что уж там говорить о прочих братьях…
В крайнем случае, его отправят досыпать в каземат, что, само по себе не так уж и страшно. Так что орденец с чистой совестью послал «благожелателя» дальним лесом, и отвернувшись, попытался снова упасть в блаженное забытье… Даже почти получилось. Во всяком случае, девица продолжала отчаянно причитать где-то на задворках сознания.
Вот только «благожелатель» не отстал.
Рагнар скрипнул зубами. И, пробуя отмахнуться от визитёра, как от надоедливой мухи, выдал все пришедшие на ум ругательства хесского и тарийского языка. Впрочем, это тоже не помогло. И наглец, с упорством безмозглого таракана, продолжал досаждать лёгкими похлопываниями по плечу.
Девица, в свою очередь, продолжала выть. И Рагнар хмуро подумал, что убьёт сначала наглеца, который мешает ему спать. А потом и эту стерву, чтобы впредь ей было неповадно влезать в эпичную битву Мага с Силами Зла.
И, приложив воистину титаническое усилие, наконец, отодрал голову от подушки и воззрился на страждущего получить в лоб первым.
Комната немного покачивалась, но даже в таком искажённом мировосприятии, Рагнар вдруг понял, что он не в казарме Ордена, и даже не в казематах. А перед ним стоит существо, которое даже шутки ради нельзя сравнить с хестурийским воином.
Какого дьяболона?!
Рагнар сдвинул брови на переносице, и потёр висок, отчаянно пытаясь припомнить, что он вчера делал. Момент, как он оказался в кровати, терялся окончательно и бесповоротно… А вот до этого вроде бы была таверна и действительно девка Мата. И… да… Жнец с его раной!
- Чёрт, Гвидо! – наконец вспомнил Рагнар имя стоящего перед ним карлика. И, когда тот с отчаянием немого указал на дверь, до орденца, наконец, дошёл смысл его прихода.
Ну, конечно! Жнецу стало хуже! Да настолько хуже, что над ним начала выть белугой какая-то мамаша-жена-сестрица! А бедный Гвидо попытался сделать единственное, что ещё мог для своего Господина – разбудить криворукого урдиста, чтобы тот попытался хоть чем-то помочь.
- Вот сучий хвост!– совсем не по-орденски выругался Рагнар, и, сваливаясь с кровати и забывая даже про хмель, попытался влезть в стоящие рядом с кроватью сапоги. Получилось не сразу, но всё-таки получилось. Просить воду для умывания или там пива, даже мысли не возникло.
А новый взрыв вытья где-то неподалёку, и вовсе выбил все мысли, кроме одной: Только не хватало, чтобы от моего лечения кто-то сдох!

Гвидо, применяя все чудеса скоростного бега, пытался показать дорогу, но у апартаментов Жнеца, Рагнар всё равно закономерно его обогнал, и, вдарив плечом в дверь, первым влетел в комнату, ожидая увидеть бьющееся в предсмертных конвульсиях тело Лёвеншёльда.
И… недоумённо застывая в двух шагах от порога.

«Тело» в конвульсиях не билось. Напротив, взгляд серых глаз Жнеца был уверенным и спокойным. Словно у правителя во время визита иноземного посла. А та девица, которую Рагнар считал плакальщицей, оказалась толстой черноволосой бабой, восседавшей теперь перед Лёвеншёльдом на всё том же единственном табурете…
На мгновение повисла пауза. Даже визитёрша прекратила выть, прижав к губам край передника. И Рагнар невольно покраснел, чувствуя, что зашёл невовремя и уж, как минимум, неподобающим орденцу образом.
Хорошо хоть, до девок вчера, видимо, дело всё-таки не дошло, а то бы сейчас маг и вовсе стоял перед гостеприимным хозяином в исподнем. В лучшем случае.
- Эм… доброе утро… -  растерянно поприветствовал присутствующих Рагнар, и, пытаясь пригладить пятернёй растрёпанные белые волосы, сделал шаг обратно к двери.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-02-17 16:59:38)

Похоже, Лёвеншёльд бы бровью не повёл, даже если бы Рагнар влетел в его комнату  в компании Братьев-инквизиторов и с боевым топором наперевес.
Нет, мало того, Жнец, ни секунды не задумываясь,  ещё и красиво пояснил сам факт пребывания гостя простым и ясным: «Свои». Чтобы и черноволосую донну не смущать присутствием орденца, и самого святого отца не вгонять в ещё большую краску упоминанием его имени при столь неприглядном появлении.
Вот ведь божий дар. – хмуро подумал хес, понимая, что ему да такого хладнокровия, что до Убундийских земель.
Нет, можно выучить боевые приёмы, урды, алаццинские глаголы… но к такому умению чувствовать время и ситуацию, нужен был талант. И, пожалуй, теперь досада на собственную глупость, заменилась странной смесью восхищения и лёгкой  зависти. А ещё ощущением, что вот с таким же абсолютно спокойным лицом Жнец и его, Рагнара, обведёт вокруг пальца.
И северянин так и не поймёт, когда и как, пока не окажется на свалке вместе с другими марионетками.
Не иначе. – Рагнар сжал губы в тонкую линию, и сел на поставленный у изголовья кровати табурет. Нет, конечно, иного удобного места в комнате просто не было. Но сейчас орденцу показалось, что карлик нарочно поставил деревяшку именно так, чтобы он, маг «Ока Императора», со стороны казался кем-то из свиты Старшего Разбойника.
Ага, Адо Жнец и его Верховный Нетопырь.
Впрочем, обвинять окружающих во всех смертных грехах пришлось недолго – Лёвеншёльд мягко подтолкнул мысль черноволосой тётки, и из той, как из рога изобилия, полились неприглядные  жизнеописания Трущоб, от которых Рагнару стало бы тошно даже без похмелья. 
Развеликая честь стать чьей-то подстилкой? «Право первой ночи» по-грачевниковски! – орденец с трудом сдержал смешок. Впрочем, чем дольше говорила алаццинка, тем меньше оставалось желания посмеяться над местными нравами.
Если, конечно, всё сказанное от начала до конца не было придумано Лёвеншёльдом. Ведь не зря же эту историю преподносят ему, Рагнару, именно с утра, как и договаривались…
С другой стороны…  Жнец не производил впечатления человека наделённого  настолько больным воображением, чтобы ко всему прочему непотребству добавить ещё и расчленённое тело.
Если вообще это самое тело есть. – Рагнар посмотрел на черноволосую бабу, прикидывая, могла ли бы она сыграть свою роль так натурально.  Да ещё так долго и истошно выть… Вряд ли.
Но посмотреть на тело всё равно не мешало. Опять же, будет видно, сутки уже девица болтается в воде, или её этим утром специально засунули в сеть по приказу Лёвеншёльда. И, значит, если и искать заклинание, то на обоих гильдейцев…
Рагнар задумчиво посмотрел вслед уводимой донне, и потёр висок, пытаясь избавиться от тонкой иголки головной боли, что пришла вместе с рассказом, и теперь никак не хотела уходить.
- Похоже, все еще хуже, чем я предполагал. Не кажется ли Вам это... – Лёвеншёльд, наконец, одарил орденца взглядом.  - жертвоприношением?
Рагнар закрыл глаза и медленно вдохнул. Голова разболелась ещё сильнее. Нет, если Жнец специально устроил эту образцово-показательную историю с убиенной, то про жертвоприношение он упомянул совершенно зря.
Ведь, не ровен час, добрые Братья-инквизиторы, не будут разбираться в деталях, а просто перевешают половину Трущоб во «благое дело». И уж там будет плевать на отношения с Гильдией – убить культистов  важнее.
- А почему хуже? – Рагнар, наконец, убрал руку от виска, и посмотрел в серые глаза Лёвеншёльда. – Зато у Вас никаких проблем – нужно просто оставить тело, где оно есть, и позвать орденцев. Если ещё эта донна Дульсе не покинет грешную даларийскую землю к тому моменту и расскажет про Хашима… то проблема Гильдии будет решена.
Может быть даже, вместе с самой Гильдией. – Рагнар чуть усмехнулся.
Всё-таки была большая разница между противником-человеком и противником-магом. Особенно, если этот маг – культист. Хотя бы потому, что все пассы руками его, Рагнара, будут, скорее всего, бесполезны.
- Мне нужно осмотреть тело. Если это жертвоприношение, пусть даже не отмеченное вниманием Владетеля, то должны остаться какие-то оккультные знаки, следы от верёвок и иже… Может, у вашего гильдейца просто поехала крыша, и он расчленял уже мёртвую девушку из… эм… - Рагнар пытался подобрать хоть один побудительный мотив для подобного богопротивного действа - …из личного чувства прекрасного? Тогда, конечно, мне стоит собственноручно привнести в его жизнь немного света, путём перемалывания костей.
Рагнар вздохнул. Странно, он не чувствовал сейчас ни праведного гнева, ни отвращения, ни чрезмерного любопытства. Ничего. Словно речь шла не о живых людях. А, может, мучимый похмельем, он до сих пор не осознал смысл происходящего?
- Пусть Ваши люди меня проводят к этой «Танцульке». Чтобы не светить причастность кого-то из Ордена, можете называть меня на «ты» и каким-нибудь подходящим этому месту именем… Иначе, мне придётся долго пояснять, что я забыл в Трущобах, и почему не побежал докладывать сразу после того, как услышал подробности убийства.
Рагнар перевёл взгляд на свой специфический наряд, и, не находя оружия на привычном месте, мысленно ругнулся. Ещё не хватало, чтобы рунические клинки стали достоянием местных жуликов, в то время как его, Фагерхольма, морда изволила вчера покоиться на деревянной крышке стола.
Хотя, конечно, оставалась надежда, что клинки сейчас где-то в комнате.
- Руны я нанесу Вам по возвращении. Сразу после завтрака.
Завтракать до осмотра тела, Рагнар не решался.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-02-18 15:40:55)

«Они быстро допросят непричастных, накажут невиновных, наследят повсюду и закроют дело. Вам никогда не приходилось потыкать палкой в осиное гнездо, брат Рагнар?»
Похоже, Лёвеншёльд уже пользовался услугами Ордена. Или Орден когда-то оставил за собой такую громкую славу, что она теперь передавалась на этой изнанке мира из поколения в поколение, как из уст в уста передаются хеские саги.
Интересно, какую именно?
В прошлый раз, посещая Грачевник вместе с Братом Алэнном, Рагнар даже не допустил мысли о том, что жители Трущоб вообще могут считаться полноценными людьми. Всё Даларийское  «Око» закономерно воротило нос от тех, кто излишне вонял нищетой.
Пресептория Хестура не следовала этому правилу только потому, что у северян не было слишком очевидной грани между разными прослойками свободных людей.
Тарийцы в большинстве своём «Око» ненавидели. А «Око»… Наверное, ближе всего, подошло бы слово «временно терпеть». Наверное, именно из-за этой временной необходимости терпеть язычников, Брат Зверг и представлялся кем угодно, кроме святого отца. Чтобы и особо ретивым головы не рубить, и работу исполнять.
А жители Трущоб, похоже, любили орденцев ничуть не больше тарийцев. Иначе, что могла означать фраза про  «осиное гнездо»? Сразу Рагнар не задал этого вопроса, и теперь, следуя за своим безмолвным маленьким проводником, вынужден был придумывать какие-то свои версии.
Да, если Орден действительно начнёт вешать местных, то те, не имея ничего в запасе, кроме собственной жизни, закономерно попытаются защищаться. Разумеется, попытка противостоять армии магов ничем хорошим не закончится, и Трущобы просто перестанут значиться на картах Далара… впрочем… а не будет ли это и вправду меньшим злом?
Те, кто служат Владетелю, считались в «Оке» самой жуткой напастью Империи. Наверное, именно потому Рагнар до сих пор не мог забыть «привидевшуюся» ему в орденовском Приюте мёртвую мышь. Так не стоит ли действительно отдать всё на откуп Братьям-инквизиторам, что бы там ни пел Лёвеншёльд?
Орденец  посмотрел на идущего впереди карлика, одновременно бывшего и знаком своеобразного расположения, а с другой… абсолютно безопасным собеседником, оберегавшим Рагнара от Трущоб и Трущобы от Рагнара.
Жнец очень ловко выкрутился подобным жестом. Но… сможет ли он что-то сделать, если северянин просто решит уйти? И поверят ли в Ордене, если все улики к тому моменту уже исчезнут?
Хес вздохнул и плотнее запахнулся в плащ. Хотелось  отделиться от этого зловонного места хотя бы этой полоской ткани. Поставить стену между собой и этими недолюдьми. А ещё, побыстрее закончить с осмотром трупа.
Что такое эта «Танцулька»? Кабак? Бордель?
Рагнар думал, что поймёт, когда увидит сооружение, но ошибся. Потому что Гвидо вдруг нырнул в незапертую дверь какой-то хибары. Совершенно убогой и, на взгляд орденца, совершенно неотличимой от прочих.
Маг даже решил, что карлик просто решил попутно выполнить какое-то иное поручение Жнеца. Но знакомый вой черноволосой доньи, слышный даже с порога, моментально развенчал эту мысль. Чуть привыкнув к освещению хибары, после яркого уличного солнца, Рагнар различил и женские фигуры, сгруппировавшиеся на одной половине дома, и стол с вероятным трупом на нём – на другой.
Ну, во всяком случае, труп действительно есть. – резюмировал северянин, и, видя как застыли присутствующие, переводя тревожный взгляд с карлика на его спутника, махнул женщинам рукой в знак того, что ни плачущая донья, ни её подружки, не представляют для пришедших ровно никакого интереса. И, подтверждая сиё утверждение действием, подошёл к столу.
Протеста действия орденца не вызвали. Похоже, в сопровождении Гвидо, можно было делать что угодно, и разговаривать с любой степенью пренебрежения. Пожалуй, в иное время Рагнар бы даже посмеялся над происходящим, сравнив карлика со знаменем Императора. В иное время, не сейчас. Сейчас мысли орденца занимала только старая ткань, а, точнее, то, что под ней лежало.
Взгляд северянина снова скользнул вдоль стола и, на мгновение остановился на корзинке с нитками. Было ли их наличие связано с каким-то местным поверьем? Или же… тело хотели сшить? Кто?
У Жнеца был какой-то лекарь-тариец. Тот, что первым обработал рану. Но… где он сейчас?
Рагнар посмотрел на стоящего перед ним человека. Пожалуй, он мог быть тарийцем, но вот лекарем – вряд ли. И вряд ли мог твёрдо удержать в руках даже ложку с кашей – не то, что иглу.
Наверное, ещё какой-то «сочувствующий».
- Хочу осмотреть. – негромко бросил Рагнар, поясняя свои действия скорее для проформы, и потянул за край ткани. Медленно открывая бледное, покрытое синяками и чуть рыхлое от воды лицо покойницы. Тонкую шею, заканчивающуюся неровным краем обрубленной плоти. Худые угловатые плечи и… впалую грудь… Ребёнок. «Девушка» было слишком громким словом. Да, конечно, донья говорила про то, что умершая очень молода… но Рагнар не предполагал, что настолько.
- Вот сучий хвост, - сквозь зубы процедил маг, чувствуя, как от злости на мгновение потемнело в глазах. Вынося все прочие мысли куда-то за край реальности. Все мысли, кроме одной. Сейчас Рагнар хотел переломать все кости этому треклятому гильдейцу. А, потом вот так вспороть брюхо, отрубить голову, и бросить останки в Лар. Кровь за кровь.
Рагнар сглотнул пересохшим горлом, и резко дёрнул льняную ткань, открывая до конца тело покойницы. И мрачно скользнул по краям длинного вертикального разреза, начинающегося от лобка и заканчивающегося у ребер. Нанесённого явно одним ударом, и  именно снизу вверх.
Но лежала ли девочка при этом на алтаре?
Рагнар коснулся пальцами шейного позвонка покойницы. Ощупывая изломанный неровный срез. Значит, голову ей отрубили почти без замаха, а потому за два раза. И, вряд ли, этот удар был первым.
Орденец на мгновение закрыл глаза. Было противно до омерзения вот так вот стоять и искать какие-то ещё подтверждения для легитимности собственных действий. Но… если это всё-таки был Культ?
Даже если и Культ. Я всё равно выкину в Лар остатки этой твари.
Кажется, тариец что-то сказал. Или Рагнару только показалось? Маг медленно перевёл взгляд с покойницы на стоящего напротив мужчину, и несколько мгновений смотрел, как шевелятся его губы, но смысл слов злокозненно уплывал куда-то мимо.
Северянин тряхнул головой, отгоняя морок, потом, забывшись, поправил упавшие на лицо белые пряди всё той же рукой, что только что трогал тело покойницы. Нужно осмотреть запястья и пальцы. Если она была жива и вменяема, то должна была сопротивляться...
И всё-таки тариец говорил с ним. Но, видимо, не дождавшись нужного ответа, протянул свою флягу.
Рагнар благодарно кивнул, и, прислонившись спиной к глиняной стене хижины, сделал большой глоток. Вряд ли это «пойло» тянуло на какое-то иное название, но алкоголь растёкся по горлу приятным теплом, возвращая в мир привычные запахи и звуки.
Наконец, северянин отёр выступившие на лбу холодные капли пота и, возвращая бутылку, поинтересовался.
- А внутренности все на месте? Кто-нибудь проверял?
Вряд ли это сделал бы кто-то из подружек доньи… но, вдруг?
Не слишком ожидая ответа, Рагнар взял девушку за запястье тонкой, как ветка, руки. Да, верёвка, определённо, была. Но поди разбери теперь, связывал Хашим малолетку для сексуальных утех или для того, чтобы жертва не дёргалась под сталью. А были ли вообще «утехи»?
Рагнар протянул было руку к лобку девушки. Но понял, что всё равно не представляет, как точно должен выглядеть результат. С девственницами он сам никогда не спал.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-02-21 23:37:48)

Мужчина аж подавился. Впрочем, это Рагнара не удивило. Что бы там ни говорили о жителях Трущоб, но они вполне могли относится к мёртвым с трепетом и уважением, и потому вопрос о внутренностях закономерно показался кощунством…
Но вот ответ «сочувствующего» поставил орденца в тупик. «Проверял». Хуже того, «я проверял». Рагнар даже чуть не брякнул ошарашенное: «А зачем?». Сдержавшись только потому, что тариец уже начал оглашать нетривиальные результаты этой самой проверки.
- Там нет сердца, печени и матки. И да, она девственница.
Несколько секунд северянин недоуменно смотрел на вислоусого незнакомца. Пытаясь переварить тот факт, что житель трущоб не только смог корректно осмотреть тело, но и знал все названия человеческих органов правильно. Почему-то расчленение девочки по сравнению с этим, показалось уже чем-то менее диким.
Впрочем, следующий жест тарийца расставил всё по местам. Нитки.
Целитель. Самая первая версия, которую Рагнар, откинул за невероятностью, оказалась верной.
И страшной.
Орденец смотрел, как тот самый «друид» Жнеца тщетно пытается вдеть нитку в иглу. И мысленно прикидывал, как такой лекарь вообще мог сшить рану. Как он вообще держался на ногах? И  насколько ненормальным должен быть Лёвеншёльд, чтобы подпускать подобного субъекта к себе хотя бы на полёт стрелы?!
Да, допустим, у Жнеца не было выбора, и тариец при его посещении был трезв. Тем более, что человек, способный отличить, чего и где у трупа не хватает, явно учился у настоящего лекаря, но всё же…
- На. Продерни. Ты зачем здесь вообще? – похоже «имперское знамя» в лице Гвидо работало не на всех трущобцев. Или, тариец считал себя особо важной птицей. Впрочем, наверное, так и было. Ведь не из особой же радости Жнец решился на эксперимент с применением урд  молодого орденца, которого вообще видел первый раз в жизни. И не от изобилия лекарей называл вот этого вислоусого субъекта «мой целитель тариец» и верил, что его «магия» не работает только из-за отсутствия должного аптечного огорода.
Рагнар еле сдержался, чтобы не хмыкнуть. Хорошо, в руках была иголка и нитка, и можно было опустить голову, изображая рьяное усердие по исполнению приказа «друида». Благо, ни глаза, ни руки хеса даже после похмелья не подводили.
На это же усердие Рагнар решил списать и проигнорированный вопрос. Тем более что отвечать на него было нечего. Не говорить же лекарю, что он, орденец, временно исполняет его работу, потому что  – настоящий маг, а не тарийский шарлатан-огородник, пьющий до зелёных лепреконов, а потом – и вместе с ними? Или, тем более, что он, Рагнар, пришёл, чтобы утвердиться в желании приморить Хашима? А чтобы принять сиё решение – нужно непременно знать причину и способ убийства…
Впрочем, кажется, тариец  истолковал молчание орденца, как пренебрежение. Во всяком случае, на его лице отобразилась не то обида, не то злость. И, принимая иглу с продетой ниткой, «друид» разразился гневной тирадой.
- Что тебе понимать, мокроносому? Ишь, смотрит, будто что знает! Старые боги - это тебе не кулаком гвозди забивать!
Кажется, этот чёртов тариец только что назвал его сопляком. И тупым хесом.
Рагнар покраснел, желая вдарить наглецу под дых без лишних разговоров. Но потом пришлось бы объяснять Жнецу, почему северянину непременно понадобилось калечить единственного трущобского лекаря… А объяснение было бы несвязным и вялым. Рагнар так и представил, как холодеют глаза Лёвеншёльда, слушая этот детский лепет про то, кто кого кем обозвал.
Пришлось вдохнуть, досчитать до десяти. И перевести мысли на вторую часть фразы тарийца. «Старые боги». В этом было что-то важное. Старые боги, матка, печень, девственница… Да, пожалуй, эта связка была куда более логична, чем попытка объяснить, почему культисты вдруг решили отказаться от одного из обязательных атрибутов ритуала – соития.
Пожалуй, он, Рагнар, слишком увлёкся новой информацией, и забыл о самой главной цели своего визита в трущобы. Хес закусил с досады уголок губы. Кому какое дело до того, что происходит в этой хибаре? Нужно выполнить то, зачем пришёл.
А заодно и выспросить этого чудо-лекаря, что он точно имел ввиду, говоря про старых богов. Вот только делать это лучше Лёвеншёльду, а не ему, Рагнару. А заодно неплохо услышать о способе убийства девочки от тарийца. Вдруг друид заметил ещё какие-то важные детали?
- Вообще-то тебя Жнец хотел видеть. Даже охрану тебе прислал, чтобы, не дай бог, по дороге к нему какой камень случайно на голову не упал… - это была не совсем уж ложь. Ведь Лёвеншёльд, по просьбе Рагнара, всё равно бы «захотел» видеть тарийца, так стоило ли терять время. И потому голос орденца звучал твёрдо и вполне уверенно – Только я никаких лекарей в лицо один чёрт пока не знаю, вот потому со мной Гвидо… а труп…
Рагнар вдохнул глубже, чтобы связать версию ещё и с первоначальной своей просьбой осмотреть тело.
- …Занятно. Я ещё таких дикостей не видел. Даже не поверил, когда услышал... Кстати, её тащили или несли? – одним вопросом больше, одним меньше. Зато, быть может, разрозненные осколки, наконец, лягут в единую понятную картинку.
Не дожидаясь ответа, северянин чуть приподнял плечо мёртвой девочки, осматривая её спину. Всё-таки тащили. По камням. Как обычный труп.

Или Рагнар выбрал слова правильно, или тарийцу на самом деле было абсолютно всё равно, что ответит визитёр. Пожалуй, сейчас северянин склонялся ко второму, предполагая, что с таким же успехом мог представиться и духом Святой Люции, снизошедшей к сирым и убогим. Объясняя различия в облике тем, что, в нынешние тяжёлые времена,  добро непременно требует топора и выбитых дверей.
Гвидо бы точно подтвердил. Да и не смотрел тариец на Гвидо, чтобы найти в лице карлика хоть какую-то нотку удивления. Словно бы жил в отдельно выделенном мире, который вроде бы и предполагал наличие ещё каких-то обитателей, но обращать на них особенного внимания не требовал. Так, ходят-мешают. Даже имя Жнеца ничего не поменяло.
Может, на самом деле, не такая уж и важная птица Лёвеншёльд, раз его имя тарийскому лекарю ни об стол ни по столу?
Впрочем, тогда и Хашим – тоже, иначе не стал бы лекарь так легко рассказывать о странностях трупа. Сшил бы по-быстрому, и к стороне. А уж, ещё лучше, допотрошил бы до конца, набил соломой, а потом – сшил. Чтобы ни один брат-инквизитор не смог концов найти.

Рагнар вздохнул. Выяснять абсолютно правильную иерархию в Даларских Трущобах он не собирался. Он и в Ордене-то её знал только до уровня начальника хестурийских воинов – Брата Свадгальда, а всё что выше – представлялось чем-то таким условным и приблизительным. Этакий ряд ступенек, и на вершине – Зеница. А чтобы попрыгать по этим ступенькам – нужны обязательная четырёхразовая молитва, красивый подчерк и смирение – в общем, все те добродетели, которые истинному хесу претят по определению.
Другой вопрос, не пришлось бы в итоге лекаря волоком тащить. Это было бы неприятно даже при наличии Гвидо.
Вот уж к Дьяболону мне такая радость! Не пойдёт сам – пусть его Лёвеншёльд уговаривает, чем умеет. – Рагнар снова вздохнул и, привалился спиной к стене, понимая, что раньше, чем тариец закончит свою процедуру – ответа всё равно не будет. А закончит он не так скоро, как хотелось бы. Хотя… северянин смотрел, как лекарь орудует иголкой. Было странно, до дикости, что человек, который не мог прежде вдеть нитку, теперь сшивает мёртвое тело с такой сноровкой и умением, словно делает что-то подобное по десять раз на дню. А, может и делает. – Рагнар потёр лицо ладонью, заставляя приподнявшиеся было от изумления брови принять обычное положение.  И зарёкся в следующий раз не удивляться, даже если увидит здесь посреди двора радужный мост до Вальгаллы.
В конце концов, это будет не более странно, чем Гильдия Воров, Судный день, разговоры Жнеца, тарийский лекарь и вот, да, труп девочки…

Рагнар снова посмотрел на мёртвое тело, пытаясь скомпоновать все кусочки в один более или менее стройный ряд. Значит, её связали, пока она была ещё живой. Судя по синякам, девочка была вполне-таки в сознании, во всяком случае, с начала. Привязывали её, зацепив за каждую руку – отдельную петлю. Вроде бы начало вполне в духе Культа. И дальше должно было последовать какое-нибудь сексуальное извращение, песнопения и торжественное вскрытие грудной клетки.
Должно было быть, но не было.
Вместо этого Хашим… или кто-то из его сподручных, рубанули клинком снизу вверх, рассекая девочке живот, и вытаскивая внутренности. И, да, пожалуй, лежащего на алтаре так бить не удобно, и Мидори, скорее всего, стояла.
Потом, с песнопениями или без оных, убийцы вытащили у неё матку, печень и сердце – или в обратном порядке – не суть. И, наконец, когда девочка уже скончалась, развязали тело и отрубили голову. Правда, зачем точно – не понятно. Если, чтобы незаметно вынести, то одной отрубленной головы мало. Да и не нужна была гильдейцам незаметность, раз уж так ярко с самого начала отсвечивает имя Хашима…

Или Хашим здесь ни при чём? Ведь могли же его просто подставить, специально выкрав именно ту девушку, которую он пожелал себе на ночь. Могли. Хотя, зачем? Его, Рагнара, к тому моменту на горизонте ещё не было, чтобы Лёвеншёльд заранее озаботился свежеприготовленным трупом. А привлекать Орден, Жнец не планировал.
Устраивать такой спектакль для кого-то ещё?… Ну, может, кто-то и мог… только вот Рагнар сильно сомневался, что здесь, в Трущобах, смерть девушки произведёт такой уж общественный резонанс, чтобы после неё все жители ломанулись поднимать Хашима на вилы.
Но, впрочем, в лекаря-тарийца орденец сначала тоже не верил. А он есть. И вполне-таки лекарь. Ну, или профессиональный похоронных дел мастер, что от лекаря не так уж и далеко.

Что дальше?
Куда точно убийцы дели вынутые органы, орденец не знал. Вероятно, положили на какой-нибудь алтарь. Хотя, может, съели сами или скормили какой-нибудь чёрной кошке, кто их, язычников, разберёт.
Тело проволокли за ноги до Лара, не особо стесняясь чужих глаз… а голова… Голову тащили отдельно, хотя, выбросили в том же месте. Сакральный смысл этого жеста, ускользал особенно. Разве что голова почему-то была ценнее, и её не хотели волочить по булыжникам…
В этом случае, может статься, что голову несли вместе с вынутыми органами торжественной процессией, а тело просто тащили следом, чтобы не оставлять в доме. Впрочем, в этом случае, кто-нибудь да обязательно видел убийц. И, быть может, Лёвеншёльд уже знает куда больше его, Рагнара. Догадался же он про жертвоприношение, хватит ума и на то, чтобы послать своих людей разузнать побольше... Например, для того, чтобы  навеки заткнуть рот свидетелям, во избежание расспросов Ордена.
То, что Жнец рубился с кем-то в первых рядах, и что к нему прибежала жаловаться донья, ни в коем разе не отменяло такой возможности. И тем более, после того, как Лёвеншёльд предложил приморить гильдейца чужой магией.

На секунду Рагнар подумал о Десмоде. О том, что у него в Грачевнике тоже остались родители, от которых тоже не ровен час можно было услышать много интересного для братьев-инквизиторов. Вот только попросить Жнеца об ответной услуге всё равно не хватило бы духу. И не потому что Блейки были чрез чур хорошие люди… просто обрекать на смерть людей, виновных только в том, что они знают слишком много, казалось слишком жестокой мерой. Да и Дес бы не воспылал благодарностью, узнав о сиём «благородном» поступке.
Впрочем, он отвлёкся. Мидори.

Тело, голову и, возможно, внутренности бросили в реку. И вот здесь начиналась самая большая странность, по сравнению с которой вся предыдущая цепочка подчинялась строжайшим законам логики. ПОЧЕМУ В РЕКУ?!
Рагнар бы понял, если бы гильдеец прикопал девушку на пустыре за домом, сжёг, сварил в похлёбке, но река…
Всё-таки «Хашим» - не самое распространённое тарийское имя. И не хесское, если теоретически предположить, что имеются в виду забытых боги Хребта. Шазийское. А откуда в пустынях шази реки, чтобы иметь возможность проводить такие ритуалы? Или бросать в единственный питьевой колодец, чтобы потом тебя благодарные соотечественники забили палками?!
Значит, всё это ерунда, и молиться Хашим никаким богам не мог. Но тогда убийство становится совсем уж странным.

Или важна была не голова, и не тело, а как раз внутренности? Скажем, их сожгли, и развеяли прах по ветру. Или… быть может, на них гадали?!
На внутренностях животных умели гадать богопротивные убундийские маги. Во всяком случае, что-то такое Рагнар слышал. Кряж охраняли. Но, и  алаццинцы и шази знали способ обойти кордон и научиться запретному, раз есть слух о том, что бывают созданные ими кровососущие твари.
Так почему бы не научиться у них и искусству гадания?
Это могло быть версией. Во всяком случае, в части печени. Зачем точно нужны остальные органы – оставалось загадкой. Быть может, чтобы принести жертву на правильность расклада. Опять же, как вариант, не факт, что часть органов не пропала случайно, вымытая рекой.
Вот только, что так могло волновать гильдейца, чтобы он метнулся искать профессионального предсказателя?

- Даю тебе, чтобы дал мне, - как-то невпопад ответил лекарь на невысказанный вопрос Рагнара. И тут же, совершенно не заботясь реакцией, продолжил перечисление всех возможных еретических обрядов. К версии северянина они не клеились от слова «совсем», и, тем не менее, тот слушал внимательно, пытаясь затвердить то, чем раньше не имел особенной привычки интересоваться.
А, впрочем, нет, клеились. «Подношения». То, что Рагнар отошёл от этой версии, ещё не означало, что она совсем уж неправильная. Мог же Хашим сделать подношение в виде сожжённых внутренностей. А остатки – просто привычно бросить в Лар. Хотя, конечно, отрубленная голова и эту раскладку безнадёжно портила.
Рагнар сжал губы в тонкую линию, мысленно начиная ругать даларских трущобцев с их извращённым воображением, когда тариец вдруг дёрнул его вопросом, заставившим от изумления даже рот раскрыть.
- Что можно за человека попросить?  Вот ты - ты что попросил бы?
Смех тарийца, вплёлся в удары подскочившего к горлу сердца. Что он, Рагнар, попросил бы?! Да снёс бы еретику голову за подобное предложение! Нет, ну ведь надо же подобную гнусность выдать?! В висках застучало, руки непроизвольно сжались в кулаки.
Хотелось вырубить лекаря, чтобы тот перестал каркать, словно ворон над трупами. Но и это тоже было ошибкой. Даже ещё большой ошибкой, чем искать мести за обзывательство… 
Тем более, что тариец прав. Просто он думал о причинах, пока Рагнар пытался по кусочкам восстановить сам ритуал. Пришлось медленно досчитать до десяти, переосмысливая сказанное, и ища правильный ответ.
И что же мог припросить Хашим? Наверное, лекарь знал. Или, во всяком случае,  мог предполагать. И просто ждал любой фразы, чтобы сказать что-то вроде: «ну и дурак ты, мокроносый». Что ж. Тогда не следовало его разочаровывать.
- Эм… неуязвимости. Ну, тебя бьют мечом, а тебе всё равно. – получилось недостаточно твёрдо, но, впрочем, разве это имело значение? – Или, чтобы точно знать, за кого воевать выгоднее.

Отредактировано Рагнар Фагерхольм (2014-03-04 22:31:36)

А, пожалуй, по части красоты слога Лекарь мог утереть нос и Лёвеншёльду. Никаких крестьянских просторечий, заиканий, ошибок… словно бы тариец не в Трущобах жил, а при великосветских господах. Более странной, чем форма, было только содержание речи.
«Сам бы не додумался – верно, присоветовал кто-то знающий». И верно. Рагнар перебирал версии возможных жертвоприношений, потому что сам был орденцем. И потому что эту версию выдал Жнец. А лекарь Жнеца рассказывал всё так свободно, будто описанный порядок для него самого был абсолютно естественным. Будто он привык выполнять эти действия ровно так же, как привык сшивать чужие раны.
А ещё эти вопросы про пожелания. Или  нормальность того, что среднестатистический воин Лёвеншёльда обязательно видел, как выглядит гадание по чужой печени… Не иначе Жнец сам прибегал к чему-то подобному. И не раз.
Рагнар закусил краешек губы. Вроде бы эти грехи к трупу Мидори отношения не имели… а всё-таки орденец предпочёл бы не знать, что Старший Разбойник Далара балуется ещё и языческими ритуалами. Или не только языческими? Может, он теперь и вовсе Владетелю поклоняется?! И как раз поэтому в такие штыки встретил идею про братьев-инквизиторов.
Мучительно захотелось браги. И в родные казематы.
Рагнар помялся с ноги на ногу, с тоской посмотрел в сторону выхода. Но, к сожалению, отсимболониваться от всего было уже несколько поздно. Другой вопрос, если проливать гнев божий, то на кого именно, и в каком количестве? И не придётся ли первым делом убивать того, кого сам же лечил?! От этой мысли стало уж совсем нехорошо. И орденец  дёрнул ворот в надежде, что это как-то поможет делу.
Не помогло. Да и тариец продолжал свою речь, добавляя картинке всё новые и новые мазки.
- Обычно из нее делают жертвенную чашу или оракул. Я видел такие в Халифате, говорящие устами духов. Она не должна была оказаться в воде, ее – как и кровь - должен был забрать тот же человек,  что совершал жертвоприношение…
Оракул?! Хес почесал небритый подбородок. Кажется, у лекаря версия тоже не клеилась. Ещё даже больше, чем у него, Рагнара. Как можно одну и ту же жертву использовать столь разными способами одновременно? Тем более, одновременно, отдавать жертву речному богу  и создавать шазийский оракул. То, что лекарь Жнеца был в Халифате – песня отдельная и не более странная, чем всё прочее.
Может, на самом деле, тариец и не приносил никаких жертв? Просто насмотрелся или наслушался чего-то. Или окончил орденскую школу. Ведь и бездарь мог туда попасть. А потом «от сумы да от тюрьмы»…
- А теперь скажи мне, парень – зачем сначала тщательно делать все по правилам, чтобы потом так бездарно похерить?
Наверное, потому что эти тщательные правила есть только в твоей голове, лекарь. 
Что бы было, скажи это Рагнар вслух? Истерика? Смех? Была ли разница? По сути, выводы по осмотру трупа у лекаря нисколько не отличались…  а что до ритуалов… Если и важно было что-то, так получил Хашим желаемое, или нет.
Орденец вздохнул, скользнул взглядом по лицу покойницы, поморщился.
- А какого дьяболона им продолжать ритуал, если из первых двух пунктов ничего не вышло?  Пальцем печень потыкали, а ни рожна не поняли… да и, речному богу нет резона помогать обезьяне-шази, а оракулу – разговаривать с тарийцем. – Рагнар посмотрел на лекаря и добавил - Вот Жнец, хоть убейся просить Лар о помощи – всё равно рана быстрее не заживёт. Или скажешь, не попросил бы, будь это не так?

- А почему не вышло, мокроносый?
Ну, издевался он, что ли? Или у него, Рагнара, на лбу написано: «Осмотр мертвецов. Ритуалы.  Порчи, привороты, гадания. Ежедневно. До завтрака. Недорого.»?!
Та версия, которую стоило озвучить, хес уже озвучил. Несоответствие национальности и способа. А над остальными нужно было подумать. Не торопясь! За пивом!! В спокойной доброжелательной обстановке… а не в маленькой хибаре, нос к носу с мёртвой девчонкой и упрямым нетрезвым тарийцем!!!
Ладно, вопрос «как». Но вот «почему» или «зачем» сейчас не давались совершенно. А чувствовать себя глупее какого-то целителя было обидно до чрезвычайности. Даже зная, что тот, быть может, ещё более далёк от истины, чем сам Фагерхольм. И почему они  вечно меня обставляют?!
Рагнар затравленно оглянулся на Гвидо, в надежде, что маленький карлик сейчас отобразит согласие и даже высочайшее повеление Жнеца, на огреть тарийца чем-нибудь тяжёлым… но Гвидо из злокозненности изучал пол под ногами. А целитель, словно нарочно, никак не затыкался.
- За дело-то уверенно взялись, все ладилось, пока не случилось - что?
Что?!
Рагнар безмолвно открыл рот, и, как-то неожиданно ссутулившись, снова подпёр стенку. Мысленно считая до десяти, чтобы дослушать тарийца с более или менее достойным лицом. Но тот, словно разгадав маневр, сменил тему.
-  Ты Жнеца не тронь, он святого Теренция-в-оковах почитает, как мы с тобой…
Прозвучало как-то странно. Особенно, с учётом того, что разговор шёл о языческих ритуалах.  Да и… что это за «Теренций»?! Да ещё «в оковах»?!! Вот о нём уж хес точно не слышал. Не иначе какой-то местный покровитель висельников. Быть может, какой-то счастливчик, которому удалось уйти от неизбежного наказания. Ага, перегрыз цепи и верёвки, засиял ликом и удрал от палачей по воде, что посуху.
Рагнар хмыкнул. Почему-то думать о том, что все в Трущобах глухо-тупо-немо-неграмотные висельники было приятно. Даже несмотря на то, что окружающие пока демонстрировали как раз обратное. Не иначе, сказывалось мнение «Ока». Или собственное нежелание признать, что в дрова пьяный тариец соображает быстрее, чем почти трезвый хес.
-  Вот тебе один ответ, мокроносый. Не столковались заранее….  А вот и другой...
А вот и третий: кто делал – точно не знал, как должно быть. Или знал через третьи руки. Фокусник ярмарочный вместо жреца.
Рагнар помялся с ноги на ногу. Как бы то ни было, тариец всё равно ещё раз будет раскладывать свою сказку при Лёвеншёльде. А, значит, есть ещё обратная дорога, чтобы обдумать все версии, и найти новые ответы и новые вопросы… а что до сопоставлений… незачем. Ему, орденцу, здесь не жить. Сделает, что должен, и уйдёт с миром. Или не сделает, если не получится. В любом случае, волноваться из-за всего этого – последнее дело. Не на параде перед Зеницей, чтобы показухи ради перья топорщить и ножкой расшаркивать.
- Запомни это все хорошенько, да перескажи Жнецу,  - а оказывается первоначальный вывод был неправильным. Посланник Лёвеншёльда имел право смотреть, спрашивать, но на прочее его слова не распространялись. И это при том, что он, Рагнар, завернул про охрану ценного свидетеля от Хашима! Или как раз в этом-то всё и дело?! И лекарь не хочет лишний раз ходить к Жнецу, чтобы не попасть под подозрение?
Рагнар с сомнением посмотрел на тарийца. Мог ли тот заранее продумать все варианты? Или просто к концу фляжки забыл, с чего начиналось?
-   Иди, иди. Скажи: брат Эамон придет ему повязку сменить, сразу же, как…
Брат Эамон?!  Хес недоумённо хлопнул глазами. «Брат»? «Брат», в смысле «монах»?!
То, что стоящий перед ним человек – орденец казалось невероятным, и порождало кучу вопросов. Хотя, с другой стороны, объясняло его знания и манеру речи.
Но если «Лёвеншёльд» – «Жнец». То и у тарийца «брат Эамон» могло быть просто прозвищем. Вот как раз за знание этих самых ритуалов... но тогда откуда взялось это самое знание, и причём здесь Теренций?!
Это было слишком сложно. Да и… нужно ли? Быть может, это знание так же бесполезно, как истинная Трущобская иерархия? Ведь ни то, ни другое не влияет ни на способ убийства Мидори, ни на степень вины Хашима… или влияет?
Рагнар проводил взглядом исчезающую фигуру брата Эамона.
«Ты Жнеца не тронь… недосуг ему по берегу скакать с бубном…»
А мне, значит, нормально? То есть Лёвеншёльд со всех сторон образец святости... А ему, Рагнару, предлагает о старых богах вспомнить, и насчёт убийства подсуетиться? Да и не иначе тоже с подачи какого-то кудесника, который рассказал про урды и берсерков.
Волну поднявшегося было возмущения задушило воспоминание о ране. И о том, что эта рана как раз получена после визита Жнеца к Хашиму.
Верные люди. Лёвеншёльд говорил о том, что Гильдмастера охраняют верные люди. А с чего бы им взяться, если Хашим подонок-подонком? За деньги бы так только хеские наёмники защищали. И то исключительно, чтобы марку держать. Значит, либо наговор, либо за идею. Вопрос, за какую? И не был ли ритуал на самом деле – изначально ярмарочным фокусом, чтобы эту самую идею вбить?
Рагнар тихо вздохнул, посмотрел на стоящего рядом Гвидо, потом - на мёртвую девочку. Живее та не стала, да и на новые вопросы дать ответа уже не могла. Так что и вправду можно было заняться обдумыванием всего за кружкой пива.
- Возвращаемся, пожалуй… А что такое «Танцулька»?