Альваро Батиста, Ямада Асами

Верховой слуга, посланный из дворца в Альгамбру по императорскому приказу,  спешно пробирался по запруженным гостьями улицам и лишь чудом наткнулся на своего приятеля, с которым в течение длительных заседаний совета случалось им игрывать в кости и карты, посланным с рыночной площади с Ширагаси.  Имперский лакей не преминул поинтересоваться, найдет ли он графа Батиста в представительстве и получил ответ, что граф  только что вышел с рыночной площади в стону Альгамбры по улице, прозванной гвардейской, оттого, что по ней гвардейцы утром и вечевом маршировали от своего львиного логова в крепостной стене и обратно. Поспешив туда,  посланец императора настиг прогуливающегося с островитянкой Альваро. Спешился, поклонился господам и развернул свиток.
- Именем Его Императорского Величества Карла V граф Батиста, замещающий графа Эскаланте в должности представителя от Королевства Алацци  в совете Его Величества, призывается для принесения присяги и участия в Совете, который собирается нынче же в зале Совета во Дворце Его Величества.
Слуга передал свиток графу для ознакомления.
- Если графу угодно, он может воспользоваться жеребцом с конюшен Его Величества.
Это была собственная смекалка лакея, заместителю оставалось лишь оценить спешность. Служивый понизил голос и доверительно добавил.
-Заседание уже началось.

Джу

Вот идёшь себе, идёшь, молодость вспоминаешь, и тут такая засада! Оле смотрел по сторонам, выискивая что-то знакомое, а поэтому вперёд не смотрел совсем, и хитрых манёвров Джу не заметил, пока не наткнулся на девочку. Впрочем, остановится до того, как основательно толкнул рыжую; скорее машинально, чем из других соображений, подхватил за тонкую талию, не давая потерять равновесие от столкновения, со смешком выдохнул в солнечную макушку:
– Я старше даже своей шляпы!
Оле довольно внимательно слушал «план действий», хотя по нему было ну явно не видно. А план был прост, как табуретка: обойти этот сарай, перемахнуть через забор, загрести угля щедрой рукой, перемахнуть через забор. Чему тут не получится? Догнать акробата было проблематично.
Парень улыбнулся, подмигнул из-под шляпы левым глазом, кивнул – мол, всё понятно, сделаем в лучшем виде – и по-дружески легонько хлопнул девочку по плечу.
– Договорились. Но нос всё равно не пачкай, – тёплый смешок на прощание, и Оле одним длинным движением скрылся в нешироком проходе между заборами, намереваясь подойти к трактиру именно со стороны заднего двора.
Входить через дверь не хотелось. Вдруг там сидят-посиживают те самые стражники, которые в прошлый раз его так и не догнали, только сами заблудились? Циркач натянул поглубже свою шляпу, откинул плащ за спину, не выпуская из виду крыши трактира и петляя в узеньких проходах между заборами домов, осмотрительно обходя подозрительные лужи.
Чувство направления редко подводило, не подвело и теперь – и через несколько минут парень уже стоял у кривенького забора, успокаивая дыхание и считая про себя. Надо дать Джу несколько минут форы, а потом уже и лезть можно.

Отредактировано Олаф Лукойссон (2012-07-15 18:25:49)

Оле слышал звонкий голосок рыжей, и, когда золотистая волна волосы уже блестела с той стороны забора, а за ней со смехом носились трое поварят, поднялся с корточек – низковат был забор – и легко перепрыгнул «преграду». И не через такие заборы лазали, было дело. Плащ взметнулся и снова улёгся на плечи. Циркач огляделся. М-да, порядком здесь и не пахло.
Парень весело подмигнул философского вида лошади, в хлев нос решил не совать – а вдруг там свининое семейство с жутко ревнивой свиньей? – и двинулся вместо этого к очагу, раздвигая высокую траву. Тут бы не уголь воровать, тут бы поваляться на солнышке… Мечты-мечты.
А угля около очага лежала большущая куча – бери, не хочу! Из кошеля, который нередко считали бездонным, появился самостоятельно сшитый холщовый мешочек, в который при случае складывалась всякая всячина, кидать которую просто в кошель – не найдёшь потом. И уже туда один за другим отправились несколько чёрных кусков, которые когда-то были деревьями.
И вот уже всё вроде бы сделано по высшему классу – шпионы обзавидуются – но со стороны дома раздался скрип, потом тяжёлые шаги и, наконец, бас, которому позавидовал бы любой медведь.
– Где эти трое бездельников?! Поросёнок подгорает… Ты кто такой? – да, эту женщину если одеть медведем, так точно медведи от зависти свою лапу проглотят.
Высокая, широкая, с огромными ручищами, как у кузнеца, в запачканном непонятно чем фартуке, который тоже легко мог сойти за кузнечий, эта громадина уставилась на рыжего, будто хотела просверлить у него в шляпе аккуратную дырку. Юноша быстро развернулся, подскочил к женщине, схватил за руки и со знанием дела закружил трактирщицу по её же заднему двору.
– Тебя воровать пришёл, красавица! Хочешь танцевать на всех площадях Империи? – широкая улыбка, смеющиеся сине-зелёные глаза, яркий плащ на плечах, а у трактирщицы тем временем уже явно начинала кружиться голова, она непонимающе хлопала глазами и пыталась сказать что-то, а рыжему хоть бы хны. – Пойдёшь со мной?
Оле резко выпустил ручищи из своих ладоней – да таким лапам позавидовал бы даже церковник с карикатуры Джу! – резко скакнул назад, со смехом наблюдая, как будущая танцовщица с размаху приземлилась на землю, взметнув толстенный столб пыли.
И, пока женщина не поняла, что тут произошло, легко перепрыгнул через забор – не в поле, куда убежали поварята и рыжая – а туда, откуда пришёл, и бежать, петлять, уворачиваясь от серых прохожих. Попробуйте догоните! Глаза горят совершенно детским азартом, волосы растрёпаны ещё больше, чем обычно, перемазанная физиономия – есть, на что ловить удивлённые взгляды, на которые Оле, собственно, было глубоко наплевать.
Парень затормозил только тогда, когда добежал, путая следы, до стены. Взгляд выхватил несколько зелёных кустов, о которых говорила Джу, и юноша, не долго думая, нырнул в один из них – тот, что попушистее, побольше – удобно уселся среди веток так, что шиш разглядишь, и отдышался. Улыбка, впрочем, так и не сходила с лица.
Теперь только ждать напарницу.

Видимо, судьба такая у циркача – в кустах валяться. Оле не заметил появления рыжей, да и пришла она каким-то хитрым способом, поэтому парень со смехом повалился на спину, любуясь девчонкой. Нет, уже не девчонкой, но ещё и не девушкой – хотя дайте полгода-год и всё станет на свои места. Джу была живой, и поэтому Оле смело мог назвать её красивой. Не то, что нынешние матроны, в которые метит дочь любого купца!
Парень сощурился на удачно усевшийся на нос луч и отрапортовал, подражая манере стражников:
– Так точно, капитан, уголь захвачен в количестве кучи штук и сопротивления позорно не оказывал!, – Оле закинул руку за голову, подмигнул левым глазом, а потом, усмехнувшись, продолжил: – Вот только вышел какой-то медведь в кузнечном фартуке и басом заявил, что хочет танцевать на площадях. Пришлось отступать.
Рыжий спародировал, как медведь просился танцевать на площадях, дунул на метившую приземлиться ему на нос букашку, но букашка только сделала обходной манёвр и пошла на посадку. Пришлось смириться – давить её не хотелось. Шляпа свалилась с головы, и парень щурился на пробивающиеся сквозь листву лучи – благо, их было не так много.
Олаф мог так лежать и лениться хоть цельный день, но дела-дела…
– Теперь выдвигаемся к сестрице моей знакомой, капитан? К ужину как раз поспеем! – да-да, именно к ужину с пирогами из кровавой муки с проклятьями. Деликатес!
Парень прикинул, что как раз до темноты они должны успеть управиться. А вот как стемнеет, так можно и начинать братьев радовать.

Парень непроизвольно зажмурился от мини-ветерка, мысленно пожелал щекотавшей нос букашке счастливого полёта и чистого неба, и уселся, с неким сожалением поднимаясь с примятой травы. Чепец? А что мешает медведю надеть чепец и таким хитроумным образом маскироваться, а?
Второй раз пробрались через куст – хорошо ещё, что этот не цвёл – и очутились перед преудобнейшей дырой в заборе. Правда, низковата она была для циркача, но это уже мелочи жизни.
– Ну конечно застряну! – естественно, куда с таким пузом, как у него, куда-то лазить? Рыжий оглянулся на предмет шифрующихся шпионов, но таковых в наличии не было или шифровались они очень тщательно. Когда парень посмотрел на лаз, Джу там уже не было, но через несколько секунд раздался приглушённый толстой каменной стеной голос. Значит, и с той стороны никого нет.
Циркач нагнулся, мелькнул яркий плащ, и через несколько мгновений Оле уже стоял с другой стороны, за городом. Юноша выпрямился, развернул плечи и глубоко вдохнул – казалось, воздух здесь был другим, без примесей незабываемых ароматов, которые обитают в каждом большом городе. Да, простор явно чувствовался! Рыжий сощурился на клонящееся к западу солнце – и правда! – очертания мельницы виднелись, и до неё явно было недалеко. Но кто ж это пешком-то ходит? Оле повернулся к своей напарнице, окинул девчонку смешливым взглядом, наклонился к рыжей шевелюре и хитрющим-прехитрющим шёпотом прошептал:
– Кто последний – тот лягушка!
А потом, и не думая дожидаться, когда Джу ответит, рванул через поле, только плащ захлопал за плечами.

Оле посмеивался на возгласы Джу и стал даже под конец сбавлять скорость, давая шанс обогнать себя. Лягушкой? Ну и что. Поквакаем.
– Оле… – циркач резко остановился.
Страх. Девочка испугалась. Парень окинул взглядом живописное зрелище – старая мельница, скрипящее все, шатающаяся дверь, поднимающийся ветер и приближающаяся гроза, да ещё и стемнеет скоро. Картина маслом. Сам Оле не боялся привидений, он для этого был слишком азартен и слишком любил приключения. Да и не верил в подобные байки потому, что выдумывал истории и похлеще.
Рыжий развернулся, поравнялся с девочкой, заглянул в зелёные глаза, ободряюще улыбнулся.
– Ква-а! – постаравшись спародировать лягушачий хор, рыжий чинно поправил шляпу на манер короны, состроил важное лицо, изображая из себя принца лягушек. Потом крутанулся, оказавшись рядом с девочкой, притянул к себе, накинул на её платье полу своего плаща и заговорщецки прошептал на ухо:
– Если что – прячься за меня. Никто не посмеет тронуть принца лягушек! Представляешь, как за меня будут мстить мои подданные? А если ещё договорятся с комарами…
Да, это будет жестоко. Парень для удобства перемещения приобнял девочку за талию и пошёл, увлекая её за собой, к любезно приоткрывшейся двери. Поддел её ногой, заставив распахнуться, сквозняк щедро бросил в лицо запах запустения, пыль, какой-то мусор, но циркач успел развернуться спиной, закрыв девчонку. Постоял так пару минут, улыбнулся, отпустил напарницу.
– Я пойду на разведку? – сунулся было в дом, но сразу же наткнулся на толстую паутину, замахал руками ещё почище тех лопастей, сделал ещё пару шагов вперёд, наткнулся на что-то, подняв грохот и столбы пыли, потом расчихался и глубокомысленным тоном заявил: – Да из этой ведьмы ерундовая хозяйка – пчхи! – сестрице её нажалуюсь!
Но когда наверху что-то зашуршало, циркач мигом смолк. Ветер? Сквозняк? Летучие мыши? Ещё что-то? Или… кто-то?

Отредактировано Олаф Лукойссон (2012-07-18 03:16:29)

Ага, комары договариваются с лягушками и поставляют им каждый день энное число на еду, а что получают за это? Мир? А если найдутся вольнодумцы, а они найдутся, заключат союз ещё с какими букашками, привлекут на свою сторону ос и пойдут войной?
Оле остановился, улыбнулся большим глазам напротив и кивнул. Конечно, стоило проверить, что это за странные звуки наверху, да и ему совершенно необязательно знать, где именно купец потерял своих джиннов.
- Ловлю тебя на слове! - парень рассмеялся, откинул плащ на плечи и поднял голову.
По идее где-то должен быть люк на чердак. Конечно, надеяться на то, что сохранилась лестница не стоит, придётся так лезть. Ага, вон он! В углу. Рыжий в два шага оказался под квадратным отверстием в потолке - благо, крышка давно отвалилась. Мягко подпрыгнул, схватился руками за край, осторожно подтянулся. Так, чтобы наверху показались только глаза.
Чердак был заставлен всяким барахлом и на первый взгляд никого там не наблюдалось. Но это только на первый взгляд. Парень перекинул себя наверх, быстро спрятался за каким-то сундуком, откуда был неплохой обзор. Огляделся. Нет, никого. Ан нет, стойте!
В чердачном окошке давно не было стекла, а на какой-то куче чинно сидело несколько ворон. Парень выдохнул, выпрямился, согнал птиц и только сейчас осмотрелся по-настоящему. На всём лежал толстый слой пыли, гулял ветер. Юноша подошёл к окошку, бросил взгляд на грозовые тучи, глубоко вдохнул.
Потом вспомнил о "колоске", озорно улыбнулся, направился к куче какой-то травы в углу. Кто принёс её сюда? Неважно. Оле выдернул колосок из этой кучи, повертел в пальцах, но спускаться не спешил. Ему и самому не надо было видеть то, что не предназначалось для его глаз. Циркач уселся на какой-то сундук так, чтобы его не было сразу видно из люка и стал смотреть на небо. Этим он мог заниматься так долго, сколько есть времени.

Да, заснуть было несложно, учитывая, что встал циркач вместе с зарёй и оббегал за день полгорода точно, как ему казалось. Поэтому он и не думал вслушиваться в то, что происходило внизу. Джинны. Циркач никогда не сталкивался с ними и понятия не имел, на что это может быть похоже. Он только слышал легенды и байки о бутылях, заброшенных на морское дно и дымке, который в них сидит и умеет исполнять желания. Но вот что-то подсказывало ему, что эти россказни ушли от правды далековато.
Оле встряхнул головой, кричать через пол не улыбалось в таком-то доме - а ну как кто из угла вылезет? Поэтому парень окинул взглядом чердак в последний раз, дошёл до люка, уселся, свесил ноги и спрыгнул на пол, поморщившись от немилосердно скрипнувшись половиц и взметнувшегося столбика пыли. Улыбнулся Джу, заметив появившийся у неё узелок. На вид совершенно непохоже, что там джинны сидят!
Со смешком протянул девочке добытый из кучи колосок странного вида - что за он, циркач не знал. Потом картинно снял с головы шляпу, наклонился к девочке:
- Ведьма жадная была, на венок стянуть не удалось, - Оле усмехнулся. - Привет тебе передала и только.
Циркач на манер томной барышни взодхнул, приопустил ресницы, всем своим видом изображая скорее лягушачью прынцессу, ждущую поцелуя. А гроза на самом деле приближалась. Мир притих, ожидая. Замолкли птицы, успокоился ветер, словно и он хотел спрятаться от дождя. Накроет или тучу пронесёт мимо?
Рыжий любил грозу, этот недолгий ливень, раскаты грома и высверки молний. И чистый-чистый, весь вымытый воздух после неё и радугу в небе. В любом случае, гроза долгой не бывает, и это не должно помешать порадовать почтенных братьев. Интересно только другое - они пойдут назад тем же путём, через лаз, или лучше прошмыгнуть в ворота? Да, стража уже скоро должна меняться, и вряд ли кому-то будет дело до двух рыжих, которые легко сойдут за сестру и старшего брата, которые хотят посмотреть на свадьбу Императора.

Где привет? Рыжий выпрямился, улыбнулся. Организовать "привет" для фокусника ничего не стоило. Думаете, просто так он шляпу просто так с головы не снимал? Парень жестом заправского фокусника снял головоной убор, с таинственным видом поводил ладонью над шляпой, потом вытащил из-за подкладки маленькую птичку-свисток, вырезанную самостоятельно в одну из долгих бессонных ночей. Оле частенько носил  что-то эдакое, запрятанное когда куда. Детвора частенько считала его волшебником, а разачаровывать детишек - это же ужас!
Парень с самым пафосным видом, на который только был способен вручил свистульку Джу: - Вот он! Потеряешь тут, как же, а тебя потом на муку!
Грохнуло так, что аж уши заложило. Казалось, стены просто сейчас не выдержат и разлетятся в разные стороны, а крыша просто растворится под потоками дождя. Рыжий любил грозу. Но любил не смотреть, а участвовать в этом ливне. Поэтому Оле снял свою чудо-шляпу, водрузил её со всей осторожностью на какое-то подобие стола у стены, скинул плащ с плеч - дождёшься конца света, а он не высохнет.
- Конечно увидел! Знаешь, красавица какая? - озорно поблёскивающие глаза и широченная улыбка. - Пойду мириться!
Парень улыбнулся, шагнул к двери и вышел под дождь. Поднял лицо к небу, рассмеялся. Раскинул руки, закружился, как шестилетний пацан. Волосы уже абсолютно вымокли, капли стекали по шее за шиворот, но рыжего это не волновало. Как уже не пугали ни гром, ни молния, ведь гроза была не где-то там снаружи, а прямо здесь, с ним!
Он не стал тащить девчонку под дождь. Захочет - сама выйдет. ну а нет - так нет. Впрочем, капли уже падали реже, а гром отдалялся. Гроза не гостила долго на одном месте, ведь у неё столько дел!

Семицветная дочь дождя - вот, что по-настоящему вечно!

Как же хорошо забыть обо всех, пусть и незначительных, проблемах, заданиях и нужностях! Как прекрасно не думать ни о чём, а просто вот так слиться с дождём, обнимать грозу и улыбаться молниям как хорошим знакомым! Как легко вот так закрыть глаза и кружиться, кружиться, кружиться... Нет ничего: ни высоких каменных стен, которые уже давно не неприступны, ни серых одежд нищих, ни ряс святых служителей, ни лысин пузатых купцов и их двуличных улыбок. Есть только тяжёлые прохладные капли, скользящие по лицу, вплетающийся в волосы ветер и свобода!
Циркач остановился только тогда, когда капли перестали усаживаться на плечи, а вместо грома зазвенел голосок Джу. Парень тряхнул головой, сгоняя воду с лица и открыл глаза. На светлых ресницах повисли маленькие бисеринки - подарок грозы - и рыжий смотрел на небо словно сквозь маленькую радугу. Завороженно, влюблённо и не отрывая глаз. А там... Там, на самом краю мира, что зовётся горизонтом, тысячи золотых стрел вспарывали тяжёлые доспехи грозовой стаи, как будто солнце хотело отвоевать право на вечернее небо. И стая отступала. Недовольно ворчала, огрызалась молниями, но уступала.
Солнце победило. Небо очистилось и теперь смотрело на мир огромными глазами. Бескрайний простор непередаваемого цвета, практически как глаза Оле, но только светлее. Небо. Эта бескрайняя древняя пустота, помнящая больше, чем все вместе взятые книги. Это сотканное из света море, которое бороздят вечные странники, облака, у которых нет и никогда не было родины только потому, что их родина - это весь мир. Там рождаются ветра, там парят птицы и, наверное, когда-то там рассекали воздух огромные крылья драконов...
Солнечные лучи нежно и ласково обнимали землю, баюкая её в теплых ладонях. Воздух благоухал свежестью, чистотой и тем непередаваемым ощущением полёта, когда ты стоишь на обрыве, раскинув руки навстречу ветру, и нет никого, кроме тебя и мира. Твоего мира, ведь мир принадлежит тому, кто ему рад - в этом циркач никогда не сомневался. Мир, весь огромный мир принадлежит ему, а он - миру. И так будет всегда.
Оле стоял неподвижно, подняв лицо, с мечтательной и чуть грустной улыбкой на губах. А та тёплая капелька, которая выскользнула из-под ресниц в уголке глаза, скользнула по щеке и спряталась в вымокших волосах, была так похожа на ещё не слетевшую с кожи дождевую воду, что её вряд ли кто-то заметил. Мир пел. Эта пронзительная мелодия заставляла смеяться и плакать одновременно. На плече уселось то самое странное чувство, которое слетело когда-то с северных звёзд и робко пряталось где-то в уголке рыжей циркаческой души юноши.
Оле видел много чего, волшебного и прозаичного, радостного и грустного, сказочного и страшного. Но именно такого не видел никогда. Рыжий вдохнул полной грудью эту мелодию, и она заполнила всё сердце. Циркач был счатлив. И он почему-то был уверен, что сегодня, когда дела будут сделаны, родится его новая песня.
- На самом деле вся жизнь - сказка, - парень наконец вспомнил о том, что он умеет говорить и что кроме него есть ещё кто-то живой. Как ни хорошо было здесь и сейчас, как ни хотелось остаться, но было, куда идти и спешить. Парень вздохнул, резко встряхнул головой и с волос разлетелись брызги в разные стороны. Улыбнулся странноватой мечтательной улыбкой и двинулся к мельнице, чтобы забрать свою бесценную шляпу и узнаваемый латаный-перелатаный плащ.
Мокрая одежда прохладно липла к телу, но рыжий не мёрз, руки оставались тёплыми. Оле в принципе редко мёрз даже и зимой, в морозы. Наверное, потому, что внутри, в душе было всегда тепло, а в груди билось живое тёплое сердце. Юноша перекинул длинный плаш через плечо, подхватил за широкие поля шляпу и вернулся через пару минут туда, к прорастающим колосьям, чистому небу, тёплому солнцу и рыжей Джу. На душе так хорошо и тихо, как бывает на море в тихую тёплую ночь, когда даже волны успокаиваются и поют, поют выброшенные на берег раковины.
- Куда теперь, капитан? - циркач шутливо козырнул, копируя доблестную стражу. Солнце играло на потемневших от мокроты рыжих волосах, с которых то и дело спрыгивали капельки.
А на небе появилась радуга... Мост, соединящий небо и землю. Мост, который обрушится тогда, когда закончится этот мир.

Отредактировано Олаф Лукойссон (2012-07-20 20:26:49)

Ну вперёд так вперёд - нам другого и не надо! Оле постоял пару ударов сердца, давая рыжей фору, а потом сорвался вслед за ней. И плевать на то, что трава хлестала по ногам, а к подошвам сапог липла мокрая земля. Ветер запускал в волосы тёплые пальцы, солнце отражалось вглазах, и такой восторг в душе!
Да, радуга вторым своим концом упиралась в город. Интересно, а если добежать до неё можно пройтись по облакам? Наверное же можно. Ступить на радужный мост, зайти в гости к звёздам, обуздать ветер, усесться между его крыльев и лететь! Оле не занимал дворец императора - ну что за невидаль? - куча стен и неба не видно. Императорская свадьба для него была предвкушением ещё одного весёлого представления, а вот про самого монарха и его невесту циркач и не думал. Какая ему разница?
Ему было интересно другое: повесили ли тот непослушный канат? Вот как раз о нём он и вспомнил, усмехнувшись происшествию. Не задумал бы он так пошутить во время номера, вряд ли ведь кто-то возьмётся ловить рыжего акробата, если тот оступиться. Но и это хорошо - пусть недолго, пусть пару мигов, но можно будет полетать. Практически как сейчас, ведь юноша летел, как ему казалось, конечно, едва касаясь земли.
Заметив, что Джу остановилась, Оле сбавил скорость и подошёл к девочке прогулочным шагом. Дорога? А вон там, недалеко, стена виднеется. Значит, в ворота. А начать радовать братьев... Где они ходят и где больше всего народу? Можно намалевать что-то на стене, а потом двинуться в город. Вот бы здорово было изобразить что-нибудь эдакое прямо на стене прецептории!
- Там, где радость заметят. Может, на стене, а потом возле пресепторий? Как думаешь, капитан? - нет, приключения определённо только начинались!
А если по-хорошему, то рано ещё - вон, как светло. Заметят же на раз и порадовать не получится, а поэтому... Поэтому надо поиграть в шпионов и подождать до того, как стемнеет.
- Капитан, разрешите высказаться! - Оле улыбнулся, почесал нос и продолжил уже тихо, чтобы не подслушал никто посторонний. - Давай подождём темноты. Обсохнем, отдохнём. Давай встретимся, как стемнеет, где-нибудь недалеко от рыночной площади. Там всегда много народу, нас не заметят. Только не опаздывай!
Парень отсалютовал шляпой, накинул всё-таки на плечи свой узнаваемый плащ и широкими быстрыми шагами направился к городским воротам один, не оглядываясь. Ему предстояло добраться до того трактира, высушиться, "заправиться" и, возможно, он успеет соснуть часок-полтора до заката. Встал-то рано, а ночка предстоит весёлая!

В трактир "Три кабана"

Отредактировано Олаф Лукойссон (2012-08-27 02:27:01)

Императорский дворец >>>

Эдит забралась к карету, устроила Альфа поудобней у себя на коленях и внимательно вгляделась в лицо сотника. Эта складка между светлых бровей всегда пугала девушку, она успела заметить, что когда Бран так хмурится, появляются какие-нибудь неразрешимые обстоятельства и он не может с ними справится на раз, два и три. Не то, чтобы было скверно, но приятней знать, что всё кругом хорошо и безмятежно. Забудь. Безмятежно будет позже, когда у тебя на голове будет корона, а твой сын будет Императором.
- Славный. Я приказала купить.
Кёнигин подняла щенка под передние лапы и развернула мордой к сотнику, протянула мужчине.
- Его зовут Альф.
Собаку явно не очень нравилось такое бесцеремонное обращение и он стал изворачиваться, пытаясь оказаться подальше от людей или хотя бы на твёрдом полу. Не важно, что пол подрагивает и покачивается, там хотя бы никто не тискает и не подвешивает в воздухе. Эдит пришлось повиноваться и девушка выпустила Альфа на пол катеры, позволив исследовать небольшое пространство и ноги: свои и Варрена, чем щенок и занялся с нескрываемым удовольствием, а принцесса вернула внимание сотнику.
- Как прошёл совет? Ты принял присягу?
Эдит задёрнула шторки полностью отрезая их от внешнего мира и теперь только цокот копыт говорил о том, что они едут. Так девушке было легче сосредоточиться и не отвлекаться на красоты Далара, которые несомненно заслуживали её более пристального внимания. Сейчас всё её внимание было отданно лишь одному человеку и она не собиралась размениваться. От того, как прошёл совет и как приняли Брана остальные советники и Император зависело его ближайшее будущее и их планы, хотя один ход оставался неизменным, но о нём кёнигин пока думать не хотела. Чуть позже. Пока же только информация.
- Всё получилось?
Кёнигин наклонилась и накрыла руку сотника своей ладошкой. Жест без сомнения дружеский и успокаивающий. Она не хотела и не сомневалась в его мужественности и умениях, но ему нужна была поддержка и теперь Эдит готова была стать ею.

Эдит слушала и с каждым словом Варрена в глазах северной принцессы всё больше и больше отражалось искреннее удивление, смешанное с замешательством и недоверием. Нет, сотнику она верила, просто ей было сложно поверить в такое, без прикрас, драматическое развитие совета, который должен был пройти без запинки. Кёнигин, повинуясь заговорческому шепоту Брана, наклонялась к мужчине всё ближе и ближе. Она отлично слышала, но никуда не деть инстинкты и привычки. Вам нашептывают - вы вслушиваетесь и невольно хотите оказаться ближе, чтобы полностью окунуться в мир тайны. Это как разделить с человеком нечто сокровенное, нечто личное. Что-то, что он доверяет лишь себе и собеседнику. Девушка, сама того не замечая, крепче сжала пальцы сотника и когда он повысил голос, вскрикнула. Глаза кёнигин распахнулись и она больше не отрывала взгляд от глаз Брана.
- Как ты думаешь, это на самом деле была Дева Люция?
Можно, наверное, поверить в любое чудо. Можно уверовать. Но страшно верить, что твой противник настолько силён, что может управлять святой. Эдит отчего-то не сомневалась, что Карим именно управляет Девой, а не она сама явила свой божественный лик совету и Императору. Если бы она так могла, то почему не сделала этого раньше? Почему ждала? Или этот момент был самым хорошим для явления? Но если так, то кто больше желал его, сам купец или Дева? И если Дева дух, то зачем ей показуха? А совет без сомнения был показухой, главы представительств, голоса щитов и Император - красиво пришёл, сказал и красиво ушёл... В стиле проходимца и торгаша!
- Почему Император вас изгнал? Ведь вы не виноваты в том, что устроил этот пустынник?
Эдит опомнилась и разжала пальцы, выпуская ладонь сотника.
- И куда они могли исчезнуть? Как?
Всё казалось неправдоподобным. Ещё пару дней назад она была дома, готовилась к свадьбе и думала только о платье и Императоре в ключе будущих, супружеских обязанностей, а теперь слушает Брана и это есть правда.

Эдит умела очень тонко подмечать любые изменения вокруг, хватало взгляда, вздоха, а иногда и просто ощущения, чтобы понять - вот сейчас стоит замолчать. Или наоборот, именно сейчас нужно поднажать и только в этом случае можно получить желаемое. Она научилась этому ещё в детстве. Ошибалась, падала, но продолжала упорно совершенствовать свои умения, ставя эксперименты на отце и на старшем брате. Оба они, люди суровые и жестокие, а подчас и безрассудные, перед двором и дипломатами очень умело скрывали свои истинные чувства и маленькая кёнигин тогда ловила каждое изменение во взгляде, каждый поворот головы, каждый жест и после пользовалась. Чаще в своё удовольствие. И сейчас, сидя напротив сотника, принцесса отчётливо видела под его ресницами надвигающийся шторм. И означать он мог в общем что угодно, но только после произошедшего на совете глупо было бы предполагать иные причины.
- Не нужно уповать на мудрость того, кто уже выжил из ума и даже на совете не способен принимать решения. Он не станет ни моложе, его ум не станет светлее и он уже никогда не сможет быть тем, кто сумеет удержать Империю.
Кёнигин в конце концов отвела взгляд от Брана. Опустила руку вниз, нащупала щенка и теперь кажется девушку не волновало ничего, кроме белого комка в её ногах. Она злилась, только не хотела срываться. Не на сотника.
- Не важно чем и чему служит совет сегодня. Важно, чтобы он не оказался условностью завтра, когда его поддержка будет необходима нам.
Эдит вернула внимание Варрену. "Нам" в её устах прозвучало более чем уверенно и можно было понять - принцесса уже сейчас видит и себя, и сотника у власти. И делить престол с каким-то проходимцем не собирается.
- Мы справимся, Бран. Он обманул тебя. Он обещал, что отдаст нам северный трон если мы не будем претендовать на Имперский. И мы пока не дали ответа, а он уже пришёл и заявил о своих правах. Теперь его надо... Убрать даже больше, чем раньше. Этот пустынник, кем бы он не оказался на самом деле, встанет нам поперёк горла если сейчас останется жив.
Сейчас планировать ближайшее будущее было не страшно, убийство купца не казалось ужасным, особенно учитывая его посягательства. Нет, Эдит не была жестокой без причины, она лишь оберегала своё будущее уже теперь. и если для этого требовалось убаюкать самолюбие и мужское достоинство Брана. она была готова. И успокоить, и приласкать. И подстегнуть если потребуется.
- Мы справимся. Вместе. Без тебя я не смогу.

Глаза Эдит распахнулись навстречу штормовому взгляду сотника и она не смогла отвести взгляд от бушующей под его ресницами бури, которая в одно мгновение подхватила и унесла, как маленькую щепку, и кёнигин только оставалось глотать воздух, пытаясь остаться в живых в этом буйстве стихии. От хватки на локте и пронзительного, хриплого шёпота по спине немедленно заструился ледяной холод. Таким Варрен пугал, но тем не менее именно таким он ей больше всего нравился. Эдит видела в его гневе особенную сладость, он становился неудержимым и принцессе казалось, что именно в эти минуты сотник может совершенно всё. И кёнигин нравилось думать, что это из-за неё.
- Я хочу, чтобы завтра никто не смог встать на пути к трону. Никто. И пусть ему по свисту является кто угодно.
Не смотря на надвигающиеся, черные тучи во взгляде Варрена и сверкающие зарницы голос принцессы севера не дрогнул, остался твёрдым, стал лишь тише и словно поглощал гнев верного сотника. Так земля поглощает ливень и так же она принимает в себя удары молнии, после зарастая молодой травой. Девушка молча положила ладонь на плечо Брана, когда тот отвернулся к окну, хотела что-то ещё сказать, но не успела, оказалась захваченной в жесткие, медвежьи объятия. И растаяла, позволяя себе быть в сильных руках сотника податливой глиной и ласковой кошкой. Не отстранилась, не оттолкнула, поманила только взглядом и получила заслуженную награду - поцелуй. Сладкий, пьяный, желанный. Почему у мужчин поцелуи нужно добывать такими изощрёнными способами? Но в глубине души Эдит ликовала - ей нравилось происходящее и это хождение по краю бездонной пропасти, которой виделось будущее буквально завтра, оно подстёгивало все ощущения троекратно и удовольствие от любого действа было острым и пряным.
- Я соблазню его. Только второго шанса его убить у нас может и не случиться. Он может убить первым и тогда всё станет бессмысленным.  Он может быть и маг, и ассасин, и Создатель знает кто ещё, и может быть у него Дева Люция бегает служанкой, но он ничего не сможет сделать против женщины. Он шази, он мужчина и он человек. Три составляющих нашей победы. Ты же послал ему письмо?
Эдит запустила пальцы в светлые пряди на затылке Брана и пока говорила, едва касалась его губ своими, и получались поцелуи обжигающими и дразнящими в ответ на его требовательный и жестокий.
Щенка видимо укачало и он, свернувшись белым комком, спал в углу кареты, забравшись на подушку, упавшую в следствии недавних событий в карете. И хорошо, потому как кёнигин в данный момент было не до него.