План, если его можно так назвать, не удался. С каждым новым шагом на него взирала новая пара глаз, безмолвствуя умоляя о помощи. Но что Дункан мог им предложить? Слова поддержки, отрубленную голову? Тем не менее, пройти мимо не удалось. Это не сентиментальность, а холодный расчет. Впереди за дверью гул неизвестного характера, нарастающий каждую секунду. Если ему придется отступить – тылы должны быть безопасными. Оставлять за спиной потенциальный десяток врагов не было рациональным решением. Наемник медленно развернулся, холодным взглядом сверля каждого человека.
- Говорить можете? Что здесь произошло?- Голос звучал громко и уверенно. Предсмертный возглас Вонвара позволял верить, что хоть один из них еще способен говорить. Возможно, даже есть здоровые, хотя из всех обитателей форта его интересовали только комендант и собака.

Будь ты хоть трижды брутальным северянином, начавшим убивать котят раньше, чем научился ходить, но подобная картина заставляет все тело покрыться муравьями. Не мурашками, а большими жирными муравьями. Крики разнеслись по коридору, эхом отражаясь от каменных стен, товарищи зарыдали и завопили в предсмертной агонии. Дункан начал медленно отступать к открытой двери, не решаясь на какое либо действие. Вскоре один за другим тела начали сползать с лав, неуклюже приближаясь к наемнику. Тихие хрипы походили лишь на «мертвое». Единственное слово, которое они хором произносили. Это не ответ, но он и не нужен. Неприродно вывернутые  конечности внесли ясность: они мертвы, лишь кормящие сиськи для крабообразных. И если с каждого слизняка вырастает…
- Псина?!- где-то из-за двери раздался вой. Слишком низкий, но нельзя исключать возможность. За ним снова хлопну дверь, будто пытаясь скрыть звук и картину впереди. Так будет лучше. И безопаснее. Белобородый сделал шаг навстречу первому ползущему, жадно протягивающему свои ручонки.  Северянин его сразу узнал – Освальд. Его кривой горбатый нос не раз хотелось повторно сломать. Деловой человек, как он себя называл, а на деле ростовщик, наживающийся на страсти пьяных мужиков к азартным играм, не вызвал жалости. На лице наемника даже появилась легкая улыбка. Дункан прижал ногой его ладонь и сунул факел в лохматое лицо, побитое оспой и крепкими хескими кулаками.

Вместо того чтобы загореться, кожа начала сереть и лопаться, напоминая большой мозоль, а не голову человека. Спелый арбуз, набитый соком и мякотью, от этого не способный воспламениться. Дункан лишь прищурил глаза, сильнее прижимая дергающуюся руку. Не самый приятный запах мог заставить выблевать весь завтрак, но наемнику не привыкать к отвратным зрелищам, к тому же в желудке не было ничего кроме вина.
Вдруг лодыжку сжало металлическими тесками. Белобородый резко повернулся, замечая на полу подползшее из-за спины тело. Откуда? Он стоял совсем близко к следующей двери. Убедился, что взору предоставлены оба фланга. Оставалось лишь списать на усталость и Освальда, приковавшего к себе взгляд. Стиснув от боли зубы, наемник сильнее сжал топор и ударил в район запястья булавой на рукояти. Затем еще раз, ломая кость и освобождая ногу, а вместе с ней и все то, что осталось от Освальда. А осталась от него лишь бесформенная куча, которая грозилась превратиться в нечто нелицеприятное. Дункан быстро окинул комнату, оценивая расположение врагов и возможные пути маневра.
Решение было принято. Топор взлетел в воздух, переворачиваясь лезвием вниз. Северянин ловко ухватился за рукоять, пронзив пикой голову подползшего сзади. Быстрый маневр в следующую дверь и хлопок за собой. Оставалось надеяться, что понятие «дверь на себя» оставшемуся в той комнате незнакомо.

Стучаться в дверь никто не торопился. Видимо, после всей этой необъяснимой херни вера их не стала крепче. Очереди на исповедь не было как раньше, так и сейчас. Дункан вставил факел в нишу на стене и осмотрел знакомую комнату. Узкий коридор без окон и десятка дверей. Здесь он при надобности сможет дать бой.
Ползущих порубить легко, ебучие крабы более чем по двое нападать не смогут. Даже так им будет тесно. А для замаха достаточно.
Пока еще было время, Дунан решил посмотреть стену за алтарем. Один из старых обывателей рассказывал, что раньше помещение было проходным и там должна быть дверь. Оставалось только нащупать…