Далар |
|
|||||||
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Фитиль - Эрик
Молодой дворянин на рынке случайно "обронил" свой кошелек. Но мир не без добрых людей - цыган и фокусник Фитиль, как раз наслушавшийся проповедей и полный раскаяния, помог харру Эрику найти пропажу. Да еще и на цирковое представление пригласил.
Короткая игра, не больше пяти постов от каждого игрока.
Очередность: Фитиль, Эрик.
В сумерках обычный торговый город становился похожим на огромный сундук с сокровищами неведомой богини, открой его и заиграет непередаваемая музыка, заблестят великолепные камни в свете неверного пламени, по золоту, серебру цепочек зазмеится металлический отблеск, так и манящий прикоснуться к себе. А кто ты во всем этом буйстве красок? Один из камушек, что скользит по звеньям цепочек-улиц переполненных людьми, идущими в одну точку – на рынок чудес, оживающий ближе к ночи. И не важно, стар ты, как вековые сосны на Северных хребтах али мал, как хрупкая роса на пустынных растениях – найдешь чем глаз порадовать, а заодно у кого облегчить кошелек. Взять хотя бы ту шумную компанию аллацы расположившихся перед грубым деревянным помостом укрытом лишь пушистым ковром, обсуждающих красоту молоденьких девушек выставленных на продажу. Богато одетые мужчины и парочка дам, забавно морщивших носики, да негодующе поглядывающие на своих спутников привлекли больше народу к работорговцу, чем сам продавец! Не удержавшись от любопытства, Фитиль пошел вместе со всеми любителями публичных шоу – интересно же черт возьми, к чему приревновали женщины.
Оказалось, причины для ревности были не на пустом месте. Девушки, чьи тела прикрывали полупрозрачные туники из невесомой ткани, а на руках красовались веревки, действительно казались по ангельски кроткими. Лишь взгляд их выражал страх, панику, ненависть, месть… ну а что вы хотели? Ангелы умеют не только потягиваться на мягких мехах по утру, да требовать к себе дополнительного утреннего «внимания» эдак до полудня. По мнению факира невольницы, были красивы, недоступны, впрочем, ни единственный пришел к подобным мыслям. Если кто-то из покупателей стремился пощупать живой товар раньше времени, тут же находилась бдительная охрана работорговца, объясняющая доступным международным способом – товар руками НЕ трогать. Одалиски, думал восхищенно Фитиль, заворожено наблюдая, как хрупкие красавицы поднимаются по скрипучей деревянной лестнице на помост, отмечая, что разноцветная ткань струясь по девичьим телам подчеркивая все изящество, силу молодой плоти, очень манящей плоти. Сам работорговец в это время разорялся на слова, расхваливая свой «товар», отдавал приказы своим слугам.
- Почтенная публика! На ваше обозрение выставляется самые прекрасные представительницы севера, юга и запада! Взгляните на королеву снегов, сильна, вынослива, немногословна. Легко обучаем, а как кричать умеет!
Не поворачивая головы в сторону покрасневшей хесски, работорговец сделал знак рукой рослому худощавому мужчине, облаченному лишь в штаны из грубой кожи. Миг, девушка с волосами цвета солнца вскрикнула, начала сопротивляться, отчаянно цепляясь за тряпку, которая не очень-то подходила под определение – одежда, просвечивалась в самых интересных местах. Борьба продлилась недолго, на радость раззадоренной толпы потенциальных покупателей, туника опустилась на ковер воздушным облачком, а взглядам преимущественно мужским, предстала обнаженная натура. Невольница, крупно дрожа, прикрывала грудь руками, дрожала загнанной ланью, краснела… и Фитилю вдруг стало стыдно, покинул гнездо разврата. Вспомнилась утренняя беседа с одним из братьев ордена, которому исповедовался, а после исповеди выполнял нехитрую работу во благо души и плоти, честную. Бесплатно.
Позади еще слышались повышенный хор голосов предлагающий одну сумму больше другой, а впереди был путь на другие торги - лошади, куры, специи, травы, меха, масла, вина, книги…
И все это было интересно, все хотелось потрогать, купить! Задерживаясь то у одного прилавка, то у другого, Фитиль все запоминал, чтобы было, что вспоминать потом в дороге, а что-то и покупал. У купца предлагающего меха, выменял за жемчужины парочку лисьих шкур, а у ювелира присматривал золотое украшение, долго, тщательно. Придирчиво отбраковывая недорогие подвески, пряжки для ремней, цепочки выполнение разными мастерами без изъянов, но все это было не то, что хотел. Казалось бы еще немного и один из двоих начнет ругаться – факир или почтенного возраста купец шази, а нет, делу помог случай. В момент, когда старик в непонятном наряде, доставал очередной мешочек у с украшениями, на Фитиля с полного размаха налетел мальчишка лет семи, местный воришка. Предпринял попытку срезать кошелек, да так и не смог, у мага, пусть и недоучки не так-то просто отнять личную вещь. Внешне ничего не произошло, сам цыган даже вида не подал, что заметил маневр коллеги по цеху, только вот пацан все равно огреб свое, как только коснулся ткани кошелька – обжегся серьезно, а затем сбежал… оставив случайно после себя свою же добычу.
- Что за молодежь пошла нынче, - сказал купец, видевший всю сцену, казалось бы даже поняв кто его покупатель, - все то спешат, честных людей сносят с ног. Молодой человек, посмотрите на это, символ лошади вам близок по духу, ваш народ без них никуда.
На черный шелк из холщового мешочка высыпались небольшие подвески в виде подков, золотые, серебряные, с драгоценными камнями и без, каждое украшение было изящно. В этот раз купец не промахнулся, именно что-то связанное с лошадями искал факир, ну а какая именно подкова будет куплена определил случай – украшение соскользнуло со стола на землю. Выбор был сделан.
-Жизнь стремятся обогнать, вероятно, - с улыбкой ответил Фитиль, поднимая с земли золотую подкову с красным небольшим камнем, а заодно и чужой кошелек набитый деньгами, чтобы вернуть хозяину, - вот эту. – Отложив выбранный товар в сторону от общей массы украшений. – Сколько?
- Пять золотых, - ответил купец, убирая в мешочек остальные подвески, не сомневаясь, что деньги у покупателя найдутся, не упомянув о том, что кто-то присвоил себе чужой кошелек. Деликатность? Нет, просто воры и купцы частенько чувствуют приближение друг друга и не мешают жить по негласному договору, только облопошить стремятся. Пять золотых перекочевали из кошелька Фитиля к новому владельцу.
Быть гостем в Даларе и не побывать на самом крупном рынке в империи, было бы ошибкой. Даже, если нет желания чего-нибудь приобрести, то без сомнения стоит туда заглянуть и полюбоваться разными диковинными вещами. Ведь рынок в Даларе, куда купцы свозят товары с разных концов света, просто заполнен редкими и необычными предметами, оружием и украшениями. Можно также найти вещь, обладающую магическими свойствами. Эрик направлялся на рынок больше из простого любопытства, он не представлял, что бы его там могло заинтересовать: меч ему сделал на заказ под него один из лучших мастеров и лучше он найдет навряд ли, коней любимых хватало, украшения юношу не интересовали, остальное все было, а вот поглядеть и повертеть в руках оружие и товары из разных мест было интересно. Но была еще одна цель – привезти для матери, сестры и брата подарки – что-нибудь редкое и уникальное. Для матушки он хотел выбрать лучшие и дорогие ткани, какие-нибудь украшения, для сестры - тоже самое, можно было выбрать какие-нибудь благовония, их почти не достать в Хестуре, жаль, из игрушек она уже выросла. Брату можно найти ручного сокола или зверушку, и самое главное – надо непременно найти для него вещь с забавным, но безвредным секретом, о котором он, естественно, забудет рассказать. Разумеется, потом придется бегать по всему замку от разгневанного мальца.
Очутившись в рыночном лабиринте, Эрик затерялся среди пестрой и разношерстной толпы снующих в разных направлениях или стоящих выбирающих или спорящих с торговцами людей. Он задержался вместе с толпой зевак и потенциальных покупателей у помоста, на котором выставляли невольниц на торги и невольно (а может очень даже вольно) залюбовался процессом. Он мог бы простоять так очень долго, если бы неприятное соседство всех подряд не начало тяготить молодого дворянина. Тогда юноша купил румяное яблоко в кстати подвернувшемся лотке с фруктами и, хрустя им, поглядывал вокруг.
В первую очередь он заказал, чтобы ему доставили выбранную шелковую ткань синего цвета с рисунком из белых пионов и золотыми узорами и шелковую ткань нежно персикового цвета. Следом направился за самым интересным – за подарком младшенькому. Перебирая разнообразные артефакты, большая часть которых носила незначительные полезные или вредные свойства постоянного характера, Эрик наконец остановил свой выбор на подвеске из настоящей драконьей чешуйки (как уверял торговец) на серебряной цепочке – мечта мальчишки 12 лет. Секрет подвески заключался в том, что она наделяла того, кто ее надевал, ослиными ушами. Само собой на то время, пока находилась на владельце, но, по мнению Эрика, об этом упоминать не обязательно. Дальше его путь лежал через выставленных на продажу животных, птиц и соответствующего назначения товары. Взгляд юноши упал на сбрую из черной кожи и всеми креплениями из слоновой кости, которая прекрасно бы смотрелась на его вороном. С намерением купить ее за любое количество золотых он уже потянулся за кошельком и, не найдя его на привычном месте, немало удивился. Прошелся рукой рядом и единственное, что нащупал - обрезки оставшейся веревочки – крепления. Первым чувством, охватившим его был гнев, потом к нему присоединилась досада и сожаление, что он не купил подвеску с настоящим проклятием, возможно был бы урок наглецу. Следом пришла мысль о том, как не порадуется отец оплошности и рассеянности отпрыска. Эрик начал задумываться о том, чтобы скрыть пропажу от отца, ведь не все же деньги он с собой таскает, потеря не так уж фатальна. Но настроение от этого было изрядно подпорчено и он, нахмурившись, направился через рынок в сторону гостиницы, где остановился. По возвращению предстояло распорядиться принять ткани, докладывать гвардейцам о пропаже было не только бессмысленно, но и глупо, по мнению Эрика – все равно, что публично признаться в своей неосторожности, унизительно.
Вот так всегда, когда надо ни одного вора не встретишь, а станут без надобности, толпой повалят срезать один кошелек! Причем не господ в шелках, а твой - воровской. В сердцах воскликнул цыган, осознавая всю каверзность ситуации в кою попал. Начиная подозревать, что совесть придумана Создателем специально, чтобы люди попадали в глупые ситуации. А как еще можно было объяснить тот факт, что заместо того, чтобы порадовать свою семью обновками купленными за чужой счет, торчит в темном переулке беззвучной тенью и ждет одного растяпу потерявшего свои золотые? И сколько? Уже битый час, словно решил не вернуть пропажу парнишке, а наоборот, ограбить в ближайшие дни с особым садизмом. В следующий раз прихвачу с собой ломоть хлеба и мех с вином, - сделал мысленную отметку Фитиль, подозревая, что жертва мелкого воришки решил аж до самого утра провести на улице в веселой компании.
А вон та малышка ничегошеньки не боится, вон как светит лентами шёлковыми, да ниткой жемчуга, - сделал мысленную пометку факир, запоминая внешность легкомысленной девушки вышедшей из дверей дорогого постоялого двора на встречу с сыном блудливой суки местного разлива. Опрометчивый поступок, очень, правда в эту ночь хрупкой барышне ничего не грозило, потому как бдительная служанка, она же соучастница побега госпожи на свидание, выглянула в окошко, сурово посмотрев на проходимца. Затем у дверей постоялого двора с шумом появилась компания из трех человек, по виду это были купцы, прибывшие из дальних земель за товарами, изящными, смуглокожими. Дождавшись веселых девиц из ближайшего дома терпимости, веселая компания скрылась в здание, так и не заметив цыгана стоявшего в переулке напротив, в тени. Благо окон с этой части здания не было и на голову ничего прилететь не могло попросту, можно было еще подождать час-полтора, а потом с чистой совестью возвращаться к своим. Парень, ты б еще до утра искал вчерашний день, - подумал Фитиль, наконец дождавшись появления хозяина кошелька. Вот он появился в том же переулке, где стоял факир прислонившись к стене, прошел мимо по внешнему виду прибывая в состояние – окликните, если понадоблюсь.
- Парень, ты ничего на рынке не терял?
Окликнув взглядом молодого человека предположительно носящего имя Эрик, одетого куда богаче, чем сам цыган.
Отредактировано Фитиль (2013-09-30 03:56:58)
Красочность и пестрота торговых рядов словно бы померкли и где-то среди людей вокруг шнырял невидимой тенью тот, кто в этом был повинен. Найду гаденыша - придушу лично, даже меч марать не стану! Появившееся желание зайти в ближайший трактир было неосуществимо. Гулять по улицам, не имея при себе ни монетки, было для юноши очень непривычно и неприятно. Он шел, погруженный в тягостные размышления о невозможности наказать мерзавца, который посягнул на его имущество.
Казавшиеся бесконечными лабиринты лотков закончились, и Эрик вышел из освещаемого факелами пространства во мрак городских улиц и переулков, на которые едва попадал свет зарождающейся луны. Казалось, далекий свет звезд не может или не желает озарять своим светом землю и хоть немного рассеять темноту вокруг. После освещенного рынка Эрик на мгновение почувствовал себя ослепленным и в некоторой степени дезориентированным..
Из темноты постепенно выступили черные очертания зданий и домов, мостовая чуть заметно поблескивала там, куда попадал лунный свет. Было очень трудно пробираться и молодой дворянин то и дело выругивался, в очередной раз наступая на что-нибудь Я даже не желаю знать что это было в кромешной темноте. О чем говорить, хорошо еще, что на стены не натыкаешься и примерно представляешь, что рядом канавы и стоки и есть возможность держаться подальше. Так и шел, проклиная все на свете, включая тот факт, что время пойти на рынок выбрал крайне неудачно. Юноша никогда не считал себя слабаком, но в подобных условиях ощущал себя уязвимым, что только усиливало дискомфорт, он с трудом разбирал дорогу и это занимало все его внимание. Он понимал, что вздумай кто-нибудь напасть на него в этот момент и он не сумеет вовремя отразить атаку. Одно радовало Эрика, что при столь ущербной освещенности его так же трудно заметить, больше по производимому шуму от неловких неуверенных шагов и сдерживаемым приглушенным проклятьям. Юноше хотелось встретить стражу по дороге и в их сопровождении добраться уже до гостиницы по освещаемому их факелами пути. Идти вслепую, то и дело рискуя увязнуть непонятно в чем или вовсе поскользнуться - то ещё удовольствие.
Благополучно миновав один переулок, Эрик вышел на открытое пространство улицы. Из какого-то постоялого двора вышло трое и свет из дверей на мгновение озарил юношу и часть улицы, но как только дверь за шумными гуляками захлопнулась, все снова погрузилось во тьму, рассеиваемую лишь парой окон все того же постоялого двора.
Эрик завернул в очередной переулок и не заметил молодого цыгана, расположившегося у стены, и не заметил бы, не окликни тот его. Хес вздрогнул от неожиданности, когда внезапно прозвучал голос совсем рядом и резко остановился. В первый момент столь формальное обращение к своей персоне вызвало всплеск негодования у молодого дворянина и порыв поставить на место наглеца. Но смысл произнесенного моментально остудил пыл юноши и возмущение сменилось удивлением. Заговоривший вором быть просто не мог , это – абсурд. Но он знал. По звуку голоса обращавшемуся было не больше двадцати лет.
-Да, терял. Откуда тебе известно? Может выйдем в более освещенное место, чтобы лучше видеть друг друга?
Эрик старался скрыть все растущее любопытство или не делать его очень заметным. Но в душе уже всколыхнулась надежда на возвращение пропажи, ведь зацепка прямо перед ним. Возможно стоящий перед ним юноша может как-то вывести его на вора.
- Я что тебе, девка дворовая, чтобы рассматривать на свету?
Спросил цыган насмешливо, так и не покидая своего укрытия в царствие теней, если надо, этот самый Эрик сам подойдет. Не развалится, чай не из хрупкого горного хрусталя рожден, а от крови и плоти человеческой.
- Вольный ветер нашептал, - ответил Фитиль, а затем продолжил, предугадывая заранее последующие вопросы птенчика выпорхнувшего из золотой родительской клетки в жестокий вороватый мир на поиски приключений. – Не ищи вора, зря только городскую стражу на уши поставишь. Они никого не найдут.
Говорил со знанием дела цыган, интуитивно чувствуя, что перед ним стоит не матерый ветеран боев, а парень по возрасту примерно такой же как и сам Фитиль. Более того, парень, не обладающий особыми физическими данными или моральной силой. Потому собственно и не беспокоился, что этот самый Эрик сумеет лично вытрясти информацию о мальчишке вороватом с городского рынка так ловко сумевшего подрезать чужой кошелек. Ну а стража… так нет ее поблизости, вон сколько стоял в засаде, так ни одной местной служивой физиономии не встречал, видать заняты все очень важными делами. Даже за девушками и выпивкой в приличное заведение никто не сунулся. Во истину… хоть реж тут в переулке кого, только по утру и заметят трупак. Взгляд же чисто автоматически устремив на открывшуюся дверь постоялого двора из которой вышел-вывалился невзрачный мужичонка с во истину красивой женщиной под боком. Женщина тщетно пыталась удержать нетрезвого супруга в вертикальном положение, поджав сердито губы, но тащила свое сокровище домой неспешно.
- Лови свое добро, - отделившись от теперь уже теплой стены, факир запустил руку в свою дорожную сумку и достал увесистый чужой кошелек. Бросил свою случайную добычу законному владельцу так, и не узнав – сколько же золотых находилось в расшитой каким-то причудливым гербом ткани. Легко, как будто спелое яблоко, ни особо заботясь, поймает или нет собеседник свои деньги, как ни странно чувствуя некую тень облегчения. Чужие деньги сегодня не будут жечь Фитилю руки, и отягощать дорожный мешок перекинутый через плечо. Определенно, в этот день, общение с братьями из Ордена прошло на пользу для души, но увы, не для желудка. Завтра жизнь опять погонит бродягу факира на работу ночью и воровство днем на том же рынке.
-Я что тебе, девка дворовая, чтобы рассматривать на свету?
Эрик сжал губы в едва сдерживаемой ярости и, пряча готовые сорваться с губ резкие слова за стиснутыми зубами. В такой тьме было нетрудно скрыть эмоции, отраженные на лице. Ничто так не уравнивало сословия, как переулок в ночное время. Здесь правила диктовались силой, ловкостью и изворотливостью. Ну ещё удачей. Юноша об этом догадывался. К тому же неприятностей прошедшего вечера ему хватало, и не было желания, ко всему прочему, наломать дров. Он не был настолько глуп, чтоб не понимать, как это все будет выглядеть, учитывая тот факт, что юноша пребывает здесь гостем.
Следующая фраза удивила Эрика. Неужели цыган? Других вариантов просто не находилось. Трудно было представить, что представитель какой-нибудь другой нации (будь то хоть шази, которые наиболее близки по духу цыганам) использовал бы в своей речи подобные обороты. Ну эти манерами никогда не обременялись – подумал хес. На последовавшие заверения в бесполезности поднимать тревогу Эрик усмехнулся.
-Именно поэтому я до сих пор никому ничего не сказал и, как видишь, возвращаюсь в гостиницу. Но если ты видел вора.. Попробовал заикнуться юный дворянин, но дальнейшие разглагольствования были прерваны тихо звякнувшим предметом, полетевшим в его сторону. Юноша рефлекторно поймал летящий кошелек – сказались годы тренировок с мечом. Такого неожиданного возвращения пропажи он ожидал менее всего. И то, что вернувший предположительно был из самой вороватой нации из всех, удивляло ещё сильней. Через несколько мгновений дар речи вернулся.
– Признаться, я тебя недооценил. Я благодарен тебе за возвращение моей потери и полагаю, что такой благородный поступок должен быть вознагражден. С этими словами Эрик выудил из кошелька пару монет, по весу и размеру, подходящие к золотым. Что ж, будет вина паренька, если золотыми окажутся не обе – сам отказался идти туда, где посветлее. Протянув монеты юному цыгану, предложил:
-Может зайдем в трактир или постоялый двор пропустить по стаканчику, я угощаю. А ведь ранее даже не чаял туда попасть, хотя и было желание.
- Забудь про вора.
Холодно ответил Аодх, твердо решивший, что между собой два вора разберутся сами - он и мальчишка, а чужакам в этом деле нечего делать. Особенно таким богатым пташкам, как Эрик, которым на серебряных блюдах подают перепелов, а хлеб на стол попадает прямиком от пекаря, еще горячий.
- Благородные… все вы в деньги переводите да коварство, - только и ответил цыган, однако деньги взял, спрятал в кошелек, что на поясе висел. Монеты послужат хоть каким-то оправданием за опоздание к началу ночного представления, глядишь, старик Тао не так сильно серчать будет, забудет про плеть из грубой кожи. На тему же кто кому и чего должен в этой жизни Фитиль попросту не стал распространяться, а то того глядишь дискуссия могла затянуться до самого утра. Причем каждая из сторон не сошлась бы во мнениях по одной единственной, весомой причине – разный взгляд на окружающий. Как там говорилось в старой присказке – сытый голодному не товарищ.
-Может зайдем в трактир или постоялый двор пропустить по стаканчику, я угощаю. А ведь ранее даже не чаял туда попасть, хотя и было желание.
- Есть встречное предложение, парень, - поправляя сумку на плече, - трактир с местными бабами ты всегда успеешь посетить, а вот провести ночь в гостях бродячих менестрелей не каждый день.
После долгого времени проведенного в засаде цыган может и желал бы отдохнуть в трактире с кубком вина в руке, да только нельзя было. Вперед манила за собой ночь полная приключений, огня и дождя из монет оседающего в верхних юбках красавиц из их балаганчика. Желательно щедрого денежного дождя.
- Выпивка и закусь у нас найдется. – Посмотрев на парня из благородных кровей, -… али струсишь, пойти в логово бедняков?
Эрик.
Кто-то схватил Эрика за руку. Кто? Лица не видно, глухой капюшон скрывает черты. От незнакомца пахнет похотью, страстью и обещанием. кто-то схватил за другую руку. Кто-то за одежду. Недавний знакомец пропал, да и окружающий пейзаж изменился. Площадь, залитая пронзительным светом и на сколько хватало взгляда шевелились тела. Разные, обрюзгшие, подтянутые, старые и молодые, толстые и стройные, но все одинаково обнаженные. Запах просто валил с ног - сперма и пот, аромат женского желания, смешанный с запахом давно немытого тела и недавно выпитой дешевой браги.
Человеческое море шевелилось, стонало, кричало, царапалось и ласкалось. Эрик же оказался на помосте среди этого хаоса словно на плахе. И если ему вздумалось бы сойти вниз, его бы просто разорвали на части жаждущие свежего мяса люди. Те, кто был ближе, тянули к юноше руки, смотрели на него пьяными похотью глазами и раздевали. Мысленно. Но готовы были бы сделать это и просто так.
Юноша воззрился в темноту по направлению звучавшего голоса. Все же как ни тщетны попытки человека увидеть или разглядеть желаемое, он все равно их не оставляет, даже зная наперед, что все усилия напрасны. А смысл мне его трогать, если мне вернули утраченное? – Подумалось Эрику.
все вы в деньги переводите да коварство
-Уж лучше в деньги переводить, чем в натуру.. Неприкрытая демонстративная неприязнь парня уже начинала досаждать. Юный представитель так не полюбившегося молодому цыгану сословия сдерживался уже на одном чувстве благодарности. Даже обращение, как с равным, сносилось бы им нормально. Ведь не так уж редко Эрик разделял свой досуг с крестьянскими ребятами, некоторые из которых являлись вполне достойными людьми и заслужили уважение дворянина. Он пытался водрузить кошель на место, но вскоре оставил бесплодные попытки совладать с веревочками, то и дело выскальзывавшими из рук и терявшимися в складках плаща. Эрик заткнул или даже скорее затолкал кошелек за пояс и возвратил внимание к юноше. Поступившее предложение показалось очень заманчивым, и к Эрику стало возвращаться хорошее расположение духа. Остаток ночи обещал быть очень увлекательным.
На последовавший вопрос, он не выдержал и расхохотался:
-Я? Струшу? Чего мне там бояться? Крыс? В грязи, как видишь, я уже. Ах да, не видишь, но, вероятно, догадываешься, что пробраться ничего не испачкав – искусство и вряд ли я его освою.
Служанки в родном замке отчищали сапоги и полы плаща на порядок лучше, чем делали здесь, в Даларе. Внезапно перед мысленным взором пронеслась безумная версия и он спросил полушутя, полунасмешливо:
-Или у вас там свирепствует чума? Звучало нелепо, но казалось юноше менее абсурдным, чем предположение о том, что ему может быть страшно. Если бы Эрика спросили, чего он боится, вряд ли он бы нашелся, что ответить. Своей жизнью он дорожил, но это больше проявление осторожности, кроме смерти его не пугало ничего. Можно ли было назвать это бесстрашием, редкостной храбростью? Нет, едва ли, скорее следствием изрядной благосклонности судьбы, отлаженным и безопасным течением жизни.
-Я с радостью приму твое предложение, веди меня и давай поспешим.. Едва успел договорить, как почувствовал чью-то руку, крепко сжавшую его и опешил. Хотел было подумать, что это его собеседник, но поведение того говорило об обратном – в желание парнишки прикоснуться к нему невозможно было поверить, к тому же голос раздавался с другой стороны. Эрик рванул руку, но тут же схватили другую. Теряясь в догадках, юноша повернулся к схватившему в начале, силясь одновременно понять что происходит, кому он вдруг понадобился и освободиться, зачем – интересовало уже в последнюю очередь.
-Отпустите! Открывшаяся дверь все того же постоялого двора высвободила поток тут же рассеявшегося света, выхватив из темноты фигуру в балахоне с помутившимся и горящим желанием взглядом. Тут же на Эрика обрушился поток неизвестно откуда взявшегося света и ночь обернулась днем, сменилось и место. Привыкнув, юноша увидел то, что ожидал увидеть менее всего, вскрикнул от охватившего тело и душу ужаса и тут же пожелал возвращения в непроглядный мрак. Более ужасающего зрелища ему не доводилось наблюдать даже в кошмарах. Он был единственным одетым и надежда таковым остаться таяла с каждой секундой. Кровь словно остановила свое течение и прекратила обогревать тело, обездвижив и лишив юношу дара речи. Молодой дворянин не мог отделаться от ощущения, что его нынешнее положение напоминает положение невольницы, выставленной на торги, что только усиливало растущее отвращение. От удушающего запаха вперемешку с откровенным смрадом кружилась голова. Сознание упорно отказывалось верить в реальность происходящего. Он стоял на пока ещё свободном возвышении, пытаясь хотя бы устоять на ногах, чувствуя себя загнанным в безвыходную ловушку и осознавая, что движение в сторону или, хуже того – падение будет стоить ему очень дорого. Он едва пробормотал:
-Создатель.. пересохшими губами и начал усердно молиться, преисполненный верой. Это последнее, что ему оставалось, что помогало ему не сойти с ума прямо сейчас и не потерять сознание от накатывающих, леденящих душу волн ужаса. Пожалуй, так рьяно верующим Эрик не был за все годы своей жизни вместе взятые. Перед глазами все потемнело и юноша в отчаянии застонал, подумав, что тело предало его и он - таки теряет сознание. Но запахи сменились, на ногах он вроде бы стоял и ощущал одежду приятным покровом на коже. Проморгался, пытаясь прийти в себя. Тело по-прежнему не подчинялось приказам, речь ещё не вернулась и картина увиденного все ещё не отпускала. Понемногу прийдя в себя, он оставил попытки унять нарастающую дрожь. В этот момент пришло осознание, что значительная часть волновавших его вещей – мелочи по сути своей. Сейчас Эрик был готов едва ли не целовать мостовую под ногами от охватившей разум и душу радости.
Так вот чему учат в замках отпысков благородных кровей? Только и подумал факир, не забывающий, что деньги с небес не падают в протянутые ладони просто так, как собственно и не существует деревьев, на которых растут буханки хлеба. И есть его семья хочет каждый день, особенно быстро растущий малой братец, у которого запросы росли с каждым днем все больше и больше, а поскольку главой их цыганской семьи стал сам Фитиль, то и львиную долю дохода должен был приносить как любой уважающий себя мужик.
-Я? Струшу? Чего мне там бояться? Крыс? В грязи, как видишь, я уже. Ах да, не видишь, но, вероятно, догадываешься, что пробраться ничего не испачкав – искусство и вряд ли я его освою.
Цыгану не зачем было пристально всматриваться в окружающий мир пропахший пороками, жаждой жизни и невидимыми смертями, потому как он в этой среде с рождения крутится. Видел всего лишь один из многих темных переулков, зато смазливый мальчишка, похоже впервые оказавшийся в полном одиночестве в подобном месте видел вокруг себя лишь грязь и ничего больше.
- Не отставай от меня, смельчак. – Насмешливую улыбку Фитиля скрывала темнота, - представление только начаться должно было, самое интересное не пропустил.
Музыканты и мелкие зазывалы предположительно должны были начать приманивать людей на небольшую площадь выделенную стражей для выступления кочевых лицидеев. Красавица Луара поди уже успела пообещать особо внушаемым матронам погадать на любовь, счастье, деньги, удачу особо внушаемым матронам прозибающим в непроглядном мороке быта, да войнам падким на женскую красоту. Местные торгаши несомненно начинали подтягиваться с приятной для желудка съестной закуской. В общем, жизнь начинала кипеть, сверкать новыми красками и только одного факира не хватало для общей полноты картины.
- У нас там буйство красок, а не чума.
Поворачиваясь спиной к своему невольному спутнику, уверенно, бесшумно направляясь знакомой дорогой к своим, чувствуя, что любопытство парня задето, а раз задето, то и будет удовлетворено. Примерно через пятнадцать минут ходу.
-Отпустите!
Это что еще за номер? Поворачиваясь назад, чувствуя, что в и без того тесном переулке становится еще меньше пространства. Только целью этого кого-то был не сам цыган, а тот мальчишка, Эрик. Выходит за ним был приставлен кем-то другим хвост? Но кем? Вроде как никто из гильдии воров не вступался за воришку потерявшего добычу. Вот уж нет, этот парень нам, бродягам, заплатит золотом, - твердо решил Фитиль, направляясь следом за Эриком на постоялый двор. Вдруг повезет и сумеет отбить свою «добычу». Ожидая увидеть там знакомую физиономию кого-нибудь дельца, решившегося поживиться за счет мальчишки богатея, но никак не это хаос человеческой плоти. Мужчины, женщины… этот дурманящий запах возбуждения побуждающий присоединиться к всеобщему веселью. Осмотревшись, цыган усмотрел даже по своему вкусу симпатичных сильных молодых парней и одну весьма бойкую женщину, которую уж точно впотьмах в постели не придется искать. Собственно и одному из тех парней пришелся по вкусу невысокий гибкий факир. Запах же человеческих тел ничуть не смущал, все было в пределах обыденной жизни питейных заведение… за исключением похоти повышенной.
- Извиняйте ребята, но эта принцесса греет нынче ночью мою постель, - смотря в упор в глаза Эрика, выскальзывая из объятий женщины похожей чем-то на голодного стервятника, к тому же старого, потерявшего свою красоту.
- Эй, красавица! – Обращаясь к парню на помосте, - хочешь со мной выпить кубок вина?
Весело, озорно улыбаясь, теперь это было делом принципа завладеть тем, чего желали все и оставить при себе же эгоистично. Плевать, что думал по этому поводу сам Эрик влипший по самые уши. Подойдя к одному из столов, что стоял у стены, Фитиль достал из дорожной сумки небольшой факел, которым обычно жонглировал и флакончик. Дальнейшее же было делом техники – глоток из флакончика, горящий факел на расстояние вытянутой руки и «выдох пламени» в потолок. Крохотный плевок огнем, но какой был эффект! Близь стоящие люди расступились, освобождая пространство. Новый «выдох пламени», на этот раз длиннее, но не менее обжигающей расчистил еще пространство. Люди сбитые с толку на короткий промежуток времени расступились, позволяя факиру ближе подойти к помосту с Эриком. Плавный приглашающий следовать за собой жест рукой предназначенный лишь жертве похищения, нельзя было медлить, растерянность людская могла сменить другими, более разрушительными эмоциями. Думай быстрее парень, я не намерен палить заведение, - Плавный поворот в левую сторону, быстрое движение рукой, как в танце и тот, кто осмелился потащить на себя в страсти Фитиля с огнем получил предупреждающий выпад горящим факем, как будто мечом. Вновь повернувшись к Эрику, вопросительно посмотрел, осмелится ли тот прорваться сквозь людей, расстояние то небольшое было от помоста, до двери входной.
Эрик стоял на помосте, испытывая смешанные чувства отвращения, презрения и неприязни. Он никогда и не предполагал, что страсть, чужое вожделение, утоление плотских утех могут вызвать в нем такую гамму негативных эмоций. Нетерпеливые и раздевающие взгляды смущали и раздражали. В то же время юноша понимал, что со всеми окружавшими людьми ему не совладать и попытки обречены на скорый и бесславный провал. От резких, сильных и таких разных запахов, реже приятных, а в основном – отвратительных мутило и кружилась голова. Мысли вихрем проносились в голове, лихорадочно выискивая выход из сложившейся ситуации – оказаться среди этой толпы явно лишившихся рассудка людей не улыбалось вовсе. Оставалось загадкой, что вызвало такое массовое помешательство, но задаться этим вопросом можно было потом.
Необычное движение в толпе привлекло внимание Эрика. Некто, единственный в одежде, после него самого, начал пробираться сквозь толпу, заявляя во всеуслышание свои права на него и обращаясь ко всем претендентам. Этот голос! Голос и насмешливо-пренебрежительная интонация явно принадлежали пареньку, от которого Эрика так неожидано уволокли. Когда смысл сказанного дошел до сознания, молодой дворянин задохнулся от гнева.
-Ты кого принцессой назвал, оборванец?.. Дерзкий простолюдин, не дав договорить, продолжил, чем вызвал новый приступ ярости объекта насмешек. Я точно отрежу ему язык! Молодой цыган решил проложить себе дорогу весьма эффективным способом, успешно отвлекая внимание собравшихся здесь людей на себя, вводя их во временное замешательство и некоторое подобие спокойствия угрозой получить ожоги различной степени тяжести. Часть пространства перед возвышением быстро расчищалась. Запах дыма и горючего обдал Эрика и показался тому благоуханием. Его терзали противоречивые чувства: с одной стороны он был признателен за свое спасение, с другой сам факт спасения просто бесил и сильно уязвлял его гордость и самолюбие, и с третьей – хотелось стереть наглеца с лица земли за все оскорбления. Но медлить было нельзя, пыл первого осмелевшего был охлажден, и юноша, наградив новоявленного спасителя убийственным взглядом, спрыгнул с помоста и скорым шагом направился к выходу, багровея от неловкости и рвущегося наружу гнева. Он с шумом распахнул двери и пересек гостиную всем своим мрачным видом пресекая любые попытки остановить или заговорить с собой, и буквально вылетел на темную прохладу улицы, хлопнув входной дверью. В ожидании появления цыгана Эрик глушил свою совесть, которая слабо взывала к чувству благодарности за как-минимум вторую услугу, тем, что за первую расплатился, о второй не просил, к тому же его отношение уже переходит всякие границы. Дождавшись появления парня, сгреб последнего за ворот и притянул к себе, пользуясь тем, что весовые категории обоих были примерно равны.
-Какого диаболона ты себе позволяешь? С этими словами он врезал тому в челюсть, вложив в этот удар все накопившееся раздражение.
