Далар |
|
|||||||
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Далар » Воспоминания » Долгая дорога в дюнах
Время: Месяц пути от Эрхольма до Далара перед свадьбой Императора.
Место: Поезд будущей супруги Императора, Эдит Эрхольмской.
Действующие лица: Эсме Маккенна и Эдит Эрхольмская.
Примерный сюжет: Могут ли найти общий язык женщины, заинтересованные в одном мужчине?
Дорожный возок жалобно поскрипывал - первые три четверти часа, как августейшие дамы пустились в путь, этот звук даже потешал Эсме, в следующий час - надоел, три часа - надоел до колик, а сейчас, когда солнце перевалило далеко за полдень, вызывал ноющую боль в голове, будто буравчиком ввинчивался в уши и отдавался в зубах. Принцесса Тары только и могла, что изящным жестом прижимать пальцы к виску, мысленно последними словами проклиная приличия, требующие от благовоспитанной дамы непременно совершать путешествие с наибольшими неудобствами.
Эсме не могла не завидовать, наблюдая, как браво гарцуют верхом сопровождающие, и готова была пол-жизни отдать за то, чтобы взлететь седло - можно даже самым бесстыжим образом задрав подол до колен - и взять с места в карьер, вызывая мужчин наперегонки. Если бы свадебный поезд передвигался подобным манером, наверняка хесы прибыли бы к месту первыми.
Девушка взглянула на восседающую напротив Эдит. Разговор между будущими родственницами исчерпал себя едва ли не быстрее, чем истаяла утренняя прохлада, а воздух начал напитываться мелкой пылью. Каждый день приходилось придумывать, о чем бы безобидном и увлекательном поболтать еще - странное дело для такой болтушки для Эсме.
- Вы не утомились дорогой, дорогая сестра? - участливо осведомилась она, деликатно зевнув в ладошку. - Может быть, стоит посадить к нам служанок, чтобы развлекали нас пением и рассказами?
Отредактировано Эсме Маккена (2013-07-17 00:06:45)
Ехать хотелось. Очень. Безумно. И в то же время нет. Она понимала, что теперь уезжает из дома навсегда, оставляет в прошлом все, что здесь было. Но так ведь не правильно? Не должно быть! Он хотя бы должен был попрощаться! Хотя бы прислать письмо! Но нет. Сигмар так и не вернулся с Хребта, зато ей в компанию отец предложил будущую жену принца. Не передать словами как кёнигин была счастлива! Если в замке им удавалось избегать общения к обоюдному удовольствию, то сидя напротив друг друга в возке этого не сделаешь никак. Разве только закатить истерику и потребовать отдельную повозку, но в этом случае конунг не станет церемониться, а это грозило хорошим нагоняем.
Первый день пути прошел, второй, третий и казалось бы всё неплохо, но только Эдит чувствовала, как нарастает напряжение. Как от каждого взгляда этой рыжей красотки её словно прошибает молнией и хочется незамедлительно вцепиться в эти волосы. Тише. Так ты и до Далара не доедешь.
- Вы думаете они смогут нам рассказать нечто большее, чем то, что мы знаем?
Кёнигин чуть повернула голову и пристально всмотрелась в глаза сидящей напротив будущей родственницы. Здравый рассудок подсказывал не ввязываться ни в споры, ни тем более в ссоры, которые не приведут ни к чему другому, кроме гнева отца, но просто так сидеть и смотреть на ту, которая вскоре займет её место Эдит никак не могла. И прекрасно понимала, что так будет, хочет она этого или нет, но... Даже тот факт, что сама она вскоре станет чужой женой кёнигин нисколько не смущал. Она - это по другому. А вот Сигмар не имеет права жениться!
- Не хотите поговорить о будущем?
Эдит на мгновение задумалась, а потом лицо будущей Императрицы озарила лучезарная улыбка, словно она нашла ответ на все вопросы. Взгляд потеплел и толкнулся под ресницы соперницы настойчиво и мягко.
- Давайте я вам погадаю?
- Погадаете? - Эсме даже приподняла брови, таким неожиданным показалось ей это предложение, более того - в чем-то даже угрожающим, но все же тарийка сумела сохранить веселость голоса и взгляда. - Ах, это так любопытно, сестрица! Но как же? Моя нянька Сиобхан умеет читать знаки по свечному воску, а другая служанка - по яичному белку, но у нас здесь нет ничего подходящего...
Девушка надула губы, будто и впрямь переживала, что забава может не удасться. Что бы там ни узрела Эдит, она твердо вознамерилась не доворять любому ее пророчеству, неважно, благоприятному или наоборот. Если бы Эсме и в самом деле вздумалось приоткрыть завесу тайны, она предпочла бы соблюсти всю чистоту опыта и явиться в глухую полночь в хибарку к какой-нибудь бородавчатой карге, ни сном ни духом не подозревающей, что перед ней предстанет дочь короля и невеста принца. В противном случае можно было и не трудиться: советники при обоих дворах могли дать фору любой гадалке, выстраивая сложные допущения в духе "если бы да кабы".
Эсме и сама была в том мастерицей. Если двор избавится от Эдит, все заживут спокойнее. Если Сигмар потеряет из виду сестру, то вспомнит о своих обязательствах. Если свадьба состоится, положение Эсме упрочится. Все очень просто. Так мало надо, чтобы жить долго и счастливо.
Однако было кое-что, смущавшее душевный покой рыжей принцессы. Конунг Олаф, насколько она могла судить, не намеревался отказываться от их запретной связи только потому, что Эсме официально станет его невесткой. Порой девушке даже казалось, что он нарочно препятствует ее браку, чтобы успокоить голос совести - ведь сожительство с невестой сына не так бесстыдно, как с женой.
Что там делает твоя нянька со свечным воском меня не интересует! А уж про яйца вообще никак!
Хотя, если признаться, то по настоящему погадать на чем-то таком забавном было бы интересно. В Хестуре практиковали урды и то далеко не все, не всегда и скорее тайно, чем открыто. Всё таки, если умело вложить волю - само собой если она есть - то гадание можно превратить в нечто совсем иное, что после выльется в веселую или тризну, или свадьбу.
- Давайте я погадаю вам на урдах?
Ну давай, скажи, что тебе страшно, что ты не можешь себе этого позволить и вообще нас выпорют если мы сейчас же не прекратим.
Эдит с очаровательной улыбкой дикой, ядовитой змеи рассматривала "сестрицу", и пока та не успела открыть рта для отказа, достала из небольшого, походного сундука бархатный, словно самая черная, южная ночь, мешочек, перетянутый золотой нитью.
- Вам надо задать им вопрос, вслух разумеется, а после не глядя вытащить три.
Девушка потянула тесьму и мешочек распустился на её коленях дивным, призрачным цветком. Немного жутковатым, потому что внутри него была тьма и будущее, которое не зависимо от желания и силы воли знать хочется и не хочется, а стоит узнать и ты будешь постоянно к нему возвращаться. К хорошему ли, к плохому ли, но так или иначе заронив в душу семена сомнений, разум не сможет противиться.
- Тяните по одной. И я скажу вам ответ.
Или откажись, и я расскажу Сигмару какая ты трусиха.
Очень по детски, но сейчас Эдит не могла придумать никакого более взрослого способа извести соперницу и поэтому довольствовалась малым. Что есть, то есть.
Мягко покачивалась повозка, едва слышно шли кони и дорога была в общем не такой утомительной, но куда интереснее и увлекательнее она была бы, окажись рядом Сигмар. Но нет. Есть рыжая ведьма и есть отец, который отчего-то в последнее время глаз не сводит и следит фактически за каждым шагом. Как будто она сама не знает что ей предстоит и как важна эта свадьба и для Хестура, и для всех них. И для самой Эдит конечно.
"Чтобы урды не лгали, рисунок на них следует подновлять кровью", - будто снова шепнула на ухо Эсме старая нянька, и та даже головой качнула, отгоняя малоприятные картинки, которые тут же нарисовало ей воображение. Сиобхан была стара и мудра, недаром именно ей поручили приглядывать за принцессой в чужих краях, но это вовсе не мешало ей то и дело пугать подопечную своими рассказами о неосторожных девах, которые разгуливали без охраны; которые купались по ночам в озере нагишом; которые катались верхом без седла; которые не умели закрыть рот вовремя или не набрасывали на голову покрывало в летний полдень. Все эти непослушные и опрометчивые создания постигал конец скорый и страшный, из чего следовало, что жить стоит исключительно советами доброй нянюшки.
- Будет ли мой сын править Хестуром? - тарийке понадобилось всего несколько мгновений на размышления, чтобы облечь свое любопытство в приемлемую форму. Сын от Сигмара ли, от Олафа - или, ха-ха, не дай боги, от Дэвина - это все одна кровь. Все внутри семьи, никакого сора за порогом.
Она бесстрашно опустила пальцы в выжидающе разинутую пасть мешочка с урдами, выуживая наугад одну из верхних пластинок, и, не глядя, протянула ее Эдит на раскрытой ладони.
Красный знак напоминал "козу" от сглаза - рожки, по забавной случайности обращенные в сторону кёнигин.
- Тянуть трижды? Это значит - вы расскажете и о моем прошлом, и о моем настоящем, и о моем будущем? Ох, сестрица, я начинаю вас побаиваться, - Эсме рассмеялась, не потому, чтобы все это было очень весело, но из-за того, что краем глаза увидела плащ конунга неподалеку от возка. Олаф должен был услышать, что они ведут себя, как хорошие девочки, и нисколько не проказничают.
Отредактировано Эсме Маккена (2013-07-14 12:09:59)
- Будет ли мой сын править Хестуром?
Эдит продолжала улыбаться, только теперь о её улыбку запросто можно было порезаться. Эта мерзавка решила, что раз её прислали в Хестур и отец её принял, она может позволять себе подобное!? Лучше бы поинтересовалась будет ли у неё вообще сын!
- Давайте посмотрим, дорогая сестра.
Кёнигин всмотрелась в выбранную Эсме пластинку и подхватив ладонь девушки своей, заставила ту сжать пальцы. Сильнее, ещё сильнее. Так, чтобы острые углы маленькой урды вгрызлись в нежную кожу тарийки.
- Эта урда называется Кеназ или Кено.
Эдит разжала пальцы и сама открыла ладонь собеседницы словно ракушку. Перевернула пластину так, что острие "козы" указывало на двери возки, как раз туда, где только что мелькнул плащ конунга.
- И если она выпадает, значит у человека есть отношения, которые в будущем могут стать открытием.
Сплетни о близости Олафа и Эсме, которые ходили по Хестуру уже не первый месяц были хорошо известны кёнигин, но пока она никак не могла убедиться в этом наверняка и сейчас, когда выпала возможность хоть на чуть-чуть подобраться ближе к правде, не хотела упускать этот момент. Штормовой взгляд метнулся от знака на ладони к лицу Эсме.
- Можно объяснить её по разному, но чаще всего она означает именно это. Открытие может касаться как вас, так и тех, кто с вами связан.
Действительно, трактовать значение урд можно по всякому. И если не вкладывать в урды волю, то можно просто чуть подправить и приукрасить то, что есть. и получить желаемый результат. В конце концов пока Эдит не планировал сжить соперницу со свету с помощью древней, хеской магии.
- Говорят, что появление этого знака делает всё тайное явным. Открывает завесы над прошлым и позволяет заглянуть туда, куда до сих пор никто не мог проникнуть.
Улыбка Эдит стала мягче, глаза светились таким чистым, северным небом, что заподозрить подвох было в принципе невозможно. Если не знать кёнигин. Но девушка не тешила себя надеждой - Эсме отнюдь не была дурой и скорей всего так же пристально изучила её саму, как и Дит изучила невесту брата.
- Ещё говорят, что это время признаний в любви и откровенности с тем, с кем вы рядом.
Эдит забрала с ладони Эсме пластинку и отложила на подушку рядом. На мгновение замолчала, а потом, словно повозку качнуло на ухабе, наклонилась к собеседнице, оказываясь слишком близко для простых слов.
- Не хотите быть со мной откровенны, дорогая сестра?
Горячее дыхание коснулось девичьих губ так, словно непослушное пламя лизнуло жарким поцелуем.
Имя руны: Кеназ, Кено (Kenaz)
Главное значение руны Кеназ, Кено (Kenaz) – “обновленная ясность”.
Буквальное значение руны Кеназ, Кено (Kenaz): факел, королевский замок, холм, маяк, истинный путь.Это руна раскрывания Вашей личности. Вы достигните задуманного, с чем Вас и можно поздравить. Не кидайте, не оставляйте начатого дела или новые отношения – для Вашей личности это шанс наиболее полно раскрыться через них.
Появление руны Кеназ, Кено (Kenaz) в прямом положении свидетельствует о том, что в вашей жизни приходит период прояснения того, что было недопонятым до сего момента. Тайное становится явным. В отношениях пришло время прояснить нераскрытые стороны. Время разобраться в себе и помочь в этом ближнему. Раскройтесь перед тем, с кем у вас складываются отношения. Возможно пришло время признаться в любви. В любом случае этот знак говорит о том, что пришло время открытости. Так же знак руны Кеназ, Кено (Kenaz) символизирует благоприятные перемены.
- Вы знаете обо мне все, сестрица, - с улыбкой отозвалась Эсме, глядя прямо в глаза Эдит. – А если вам покажется, будто что-то вам все же неизвестно, вам подробно поведают об этом урды.
Чтобы откровенничать с дочерью Олафа, нужно было сперва хорошенько напиться. Или приложиться головой о камень. Или просто и незатейливо свихнуться. Тарийка пока что находилась в ясной памяти и здравом рассудке, а потому не спешила выплакать свои обиды и сомнения на столь любезно подставленном плече будущей родственницы.
Кёнигин явно ревновала, и это не могло не потешить тщеславия Эсме, кого бы не касалось это жгучее чувство – конунга, в котором под старость взыграл жеребец, или его хладнокровного сына, которому предстояло рано или поздно разделить ложе отнюдь не с Эдит.
Вопрос был в том, что именно известно дорогой сестре, чтобы у нее появился повод к прозрачным намекам. Конунг не выставлял напоказ свои отношения с будущей невесткой, но человек наблюдательный мог сделать правильные выводы. Больше, чем простыни, орошенные потом и семенем, знала о происходящем между ними только Сиобхан, отпирающая перед Олафом дверь спальни, но в ней Эсме была совершенно уверена.
- Мое прошлое так же просто и скучно, как ваше, - она подбросила на ладони костяшку. – Все королевские дочери рождены для выгодного обмена. С колыбели для нас главное – найти достойного жениха, после свадьбы – дать мужу наследника.
«Вот только Кеннет Маккена – король, потерявший свою удачу. Он надорвался, пытаясь оторвать Тару от империи».
- Помолвка с Сигмаром пробудила меня от долгого сна, - улыбнулась Эсме. – Он свет, которой воссиял для меня – этот знак ведь значит «пламя», верно? Мне повезло – отец дал мне в мужья мужчину, которого можно любить и почитать всем сердцем.
Не дожидаясь приглашения, она выудила из мешочка следующую урду – на сей раз значок кокетливо подбоченился, отставляя ножку далеко в сторону, сейчас пустится в пляс.
- Расскажите же мне теперь о настоящем, прошу, сестра.
Интересно, как правителям, да и не только правителям, удается сохранять ледяное спокойствие в неординарных ситуациях? Ладно бы на войне, в катакомбах с тварями, на Северном Хребте с недолюдками - вот там Эдит бы нашла в себе силы быть разумной, но сейчас, сидя в возке напротив будущей родственницы едва могла удержать себя от совершенно ненужного, глупого, ужасного поступка - разорвать девицу на мелкие кусочки и развеять по ветру.
- Да, дорогая, вы совершенно правы. В прошлом не так много интересного как в настоящем и тем более как в будущем.
На речь о помолвке с Сигмаром кёнигин благополучно удалось захлопнуть рот и не сказать всё, что она на самом деле об этом думает. Улыбайся! Улыбайся, на тебя смотрят!
- Настоящее...
Эдит поудобнее устроила на ладони Эсме вытащенную ей урду.
- Мы в пути и этот знак говорит очевидное, но видите как он повернут?
Кёнигин подняла взгляд от пластинки к собеседнице. Знак на ладони Эсме - после умелых манипуляций Эдит - оказался перевернутым вверх ногами и теперь представлял собой стоящего на голове танцора.
- Это значит, что дорога, по которой вы идете, может быть и будет опасна. На каждом шагу вас будут подстерегать опасности и может быть, а знак говорит именно об этом, стоит отказаться от выбранного пути.
Эдит погладила кончиками пальцев глиняную пластинку и словно бы нечаянно коснулась руки Эсме. Ноготком. Несильно. Но очевидно и недвусмысленно.
- Дороги бывают разными, моя дорогая. иногда на них попадаются волчьи ямы, иногда их засыпает лавиной, а иногда из ниоткуда выскакивают разбойники, и ты совершенно точно не знаешь что будет в следующую секунду.
Даже отвар стоит пить осторожнее, можно случайно подавиться...
Raidho (Дорога, поездка, путешествие, связь, воссоединение, объединение)
уна связи, гармонизации чего-то, имеющего две стороны, два элемента, руна окончательного воссоединения, которое достигается в конце путешествия, когда верхнее и нижнее становятся одним. Когда вы чисты, вы можете нейтрализовать собственное нежелание позволить верному действию пройти сквозь вас. Как всегда, путешествие направлено к самоисцелению, самоизменению и союзу. Доверяйте вашему собственному процессу - вот сущность этого знака.
Руна перевёрнута: Перевернутый, этот знак советует вам быть особенно внимательным к личным отношениям. В это время разрывы более вероятны, чем примирения. С вашей стороны потребуется усилие. Сохраняйте юмор - что бы ни случилось, вам самому решать, как ответить.
Далеко послышались голоса. Пока не отчетливо, но возка стала ехать медленнее. И дорога стала приятнее - не так много ухабов и рытвин, а значит вдалеке показалась деревня. Можно будет остановиться, выбраться наконец отсюда и чуть походить. Размяться.
"Я знаю свой путь. Мой отец - неудачник, моя мать - плакальщица, мой брат - пленник, моя невестка - соломенная вдова. Я одна и буду начеку. За спиной у меня обрыв, под ногами - бездна, и нет для меня ни помощи, ни защиты. Я - Тара среди женщин. И так просто не сдамся."
- Даже в постели Императора может быть неспокойно, - искренне рассмеялась Эсме, переплетая свои пальцы с пальцами Эдит и накрепко зажимая плашку с руной между их ладонями. Жест вовсе не угрожающий, напротив, фамильярно-дружелюбный, но разорвать эту хватку без лишней грубости у кёнигин не получилось бы. - О, я уверена, в этом - он непременно потеряет голову от вас, сестрица, и ваше супружеское ложе никогда не станет пустым и холодным, скольких бы детей вы не зачали. Там, в столице, еще не видели настоящих северных красавиц!
Возок скрипнул как-то особенно жалобно, будто живое существо в бесслезном всхлипе, несколько подпортив эту картину беззаботной веселости.
- Как бы я хотела быть хоть немного похожей на вас... - тарийка покачала головой, будто подтвержая несбыточность своей мечты. - Ваши волосы похожи на золотую пряжу, кажется, будто они сияют даже в сумраке. А кожа такая нежная, как лепесток только что распустившегося цветка...
Нечего и говорить, что дочь Маккены была вполне довольна собственным отражением в зеркале, страсть конунга же подтверждала, что Создатель постарался на совесть, когда творил Эсме. Но почему бы и не сделать милой сестрице приятно? Совсем скоро она будет далеко, в руках чуждого и незнакомого ей мужчины, и пригубит хотя бы глоток той горечи, которую принцесса Тары пила полной чашей в последние годы.
- Как бы я хотела быть хоть немного похожей на вас...
Серьезно? Эдит не переставала удивляться. Откуда в этой девице столько всего сразу уживается? Или она на самом деле столь наивна и ничего не понимает? Нет, в наивность врагов и соперников верят идиоты. И проигрывают. Кёнигин не собиралась проигрывать и само собой не считала себя идиоткой. Не может женщина, про которую ходят совершенно неоднозначные слухи быть круглой дурой, которая только и умеет, что хлопать глазами, вышивать да вовремя ложиться в постель. Не может!
- Да. А ещё у меня очаровательные ножки. Говорят мужчины готовы целовать их снова и снова, представляете?
Эдит рассмеялась, скинула туфли и явила взглядам аккуратные стопы, выставив их на бархат скамеечки рядом с Эсме. Захотела говорить комплименты? Дит умела их слушать.
- Вам когда нибудь целовали пальчики, моя дорогая? Это пустынники придумали. Говорят они там такие проказники...
Взгляд кёнигин подернулся мечтательной дымкой, по щекам разлился очаровательный, персиковый румянец, а губы приоткрылись словно в предвкушении поцелуя.
- Не то что хесы. Воины, что с них взять. грубые словно медведи, ничего не знают и не понимают в этом искусстве. В Даларе я прикажу достать нам запрещенный трактат, - глаза девушки загорелись и она немедленно поменяла позу, оказываясь поближе к собеседнице и заговорчески заглядывая той в глаза. - вы же наверняка о таких слышали, да? В них есть описание пятнадцати поз шази. И рисунки, выполненные наложницами.
Поезд въехал в небольшую деревеньку, люди высыпали встречать дорогих гостей и возка остановилась. Как жаль! А они так и не успели закончить гадание!
- Ваше Высочество.
Телохранители обступили возку.
- Ваше Высочество.
Теперь уже обращались к Эсме. Эдит спешно собрала урды в мешочек и надела туфельки.
- Догадаем ночью? Приходите ко мне, вдвоем будет не так страшно коротать ночь в таком месте, как это.
Кажется, пальцы ног и были тем единственным местом на теле Эсме, которое конунг Олаф все еще не удостоил поцелуя, и тарийка не удержалась от смешка. Порой она сильно сожалела, что нельзя посплетничать с какой-нибудь задушевной подружкой относительно маленьких женских секретов и больших мужских требований. Несмотря на всю свою внешнюю грубость, правитель Хестура в постели, пожалуй, не уступал славным своей изобретательностью шази, и дочь его, наверное, немало удивилась бы, узнав, на какие милые шалости способен ее грозный родитель. Эсме в глубине души сомневалась, что принцу Сигмару по душе такие же игры - скорее всего, он окажется из тех мужей, кому довольно просто скучно лежать сверху, хотя как знать, не таит ли его холодность каких-нибудь приятных сюрпризов для супруги.
Если Эдит рассчитывала вогнать будущую невестку в краску, ей это вполне удалось. У той даже уши заалели, стоило только вообразить картинки в обещанной книге: по меньшей мере, о десяти позах из пятнадцати Эсме могла только догадываться и с удовольствием подтвердила бы или опровергла свои предположения.
- Чудный подарок для новобрачных, сестра, - засмеялась она, прижимая ладони к пылающим щекам. - Я непременно приду, дорогая сестра, вы так растревожили мое любопытство своим гаданием!
Тон опытной женщины, которым говорила Эдит, пробуждал в тарийке любопытство и другого толка. Если кёнигин и впрямь испробовала достаточно, чтобы судить и оценивать, как она намеревалась скрыть это в брачную ночь? Узнать надежный способ не помешало бы самой Эсме. Увы, разговор был прерван на самом интересном месте и оставалось надеяться, что ночью они все-таки вернутся к этой волнующей и опасной теме.
Основатели селения явно не рассчитывали, что однажды им придется разместить в ней самого конунга с дочкой, почти-невесткой, многолюдной свитой, их лошадями и пожитками. Осмотрев предложенный ему дом старейшины, Олаф не выказал ни малейшего желания занять его и коротко распорядился ставить палатки на лугу за деревушкой.
Эсме вполне разделяла это нежелание ютиться в комнатках с низкими потолками, ночь напролет обоняя божественный аромат кислой капусты. Благодатная весна осенила землю - почему бы не принять ее дары с признательностью?
Отредактировано Эсме Маккена (2013-07-16 16:50:52)
Как же хорошо было выбраться из тесной, хоть и удобной, возки! Замереть на пару мгновений, подставив лицо ветру и понежиться в жаре взглядов всех окружающих мужчин! Эдит незаметно потянулась словно сытая кошка, позволяя желающим полюбоваться гибким станом и каскадом золотых локонов, и пошла за отцом, который командовал, кажется, даже тогда, когда спал. Вот и сейчас его зычный, сочный голос разносился над всей крошечной деревенькой и люди мгновенно бросались выполнять указы конунга.
Палатки были мгновенно расставлены, дамам отведена отдельная, у которой немедленно была выставлена охрана, но Эдит показалось, что Олаф что-то делает не так. Если вернуться к сплетням, то где. как не тут, можно вдоволь насладиться молоденькой любовницей? А он загнал её к дочери. Надеется, что они перегрызут друг другу глотки? Или рассчитывает на кошачью драку? Что-то ничего подобного за отцом Дит не замечала и поэтому сейчас была насторожена как никогда. И её ещё никогда не обманывало предчувствие. Шестое чувство. Попа. Как угодно, но девица порой заранее понимала, что что-то пойдет или уже пошло не так, и стоит ждать неприятностей. Вот только кому? И каких?
- Я хочу пройтись к реке.
Эдит глянула на телохранителя, который тенью следовал за ней вот уже полгода. На Кельда. И едва улыбнулась. Тайна, которая связывала их с самого начала их знакомства выделяла молодого воина из всех остальных, но правда кёнигин не часто жаловала его вниманием. Пока не до того - посмотрела и вернула внимание своей спутнице.
- Не хотите со мной, дорогая сестра? Говорят в это время удивительно теплая вода...
Кёнигин приостановилась. Довольно внезапно и неожиданно, и перед самой Эсме и у той не было выбора - или отступать в сторону, в грязь, или налететь на Эдит.
Тарские пляски отлично вырабатывают чувство равновесия и умение владеть телом - Эсме качнулась вперед на цыпочках, будто под звук мелодии, неслышимой постороннему уху, и порывисто прижалась к спине Эдит, заключая кёнигин в нежные сестринские объятия.
- Ах, как чудесно вы придумали! - восхищенно прощебетала девушка, в следующем па разворачиваясь вместе с дражайшей родственницей. - Конечно же, я очень хочу искупаться с дороги!
Переместившись таким образом подальше от лужи, наполненной смесью навоза, жидкой грязи и помоев, Эсме немедленно выпустила Эдит - ровно настолько, чтобы та успела повернуться к ней лицом - и снова восторженно ухватила ее за обе руки.
- Вы просто чудо, Эдит! Что бы я без вас делала! Вот только скажу Сиобхан, чтобы пошла с нами и взяла все нужное...
Намерение собеседницы совершать омовение без назойливого присутствия фрейлин и служанок было самоочевидно, но принцесса Тары не утратила чувство самосохранения настолько, чтобы плескаться в речке наедине с Эдит, если не считать, конечно, ее неотвязного хускарла. Даже если отправить его вон во всеуслышание, можно не сомневаться, что он обнаружится в ближних кустах, ведомый то ли здоровым любопытством, то ли чувством долга перед конунгом.
Сказать, что любовник удивил Эсме, повелев ей делить ночлег со своей дочерью, значило сильно преуменьшить ее чувства. Олаф не стремился создавать себе препятствия на пустом месте, хотя и не искал легких путей. "Может, просто решил мирно поспать? Возраст все-таки," - не без ехидства подумалось девушке, и она широко улыбнулась Эдит.
Вцепилась как клещ! И не оторвать же! Вот так же она вцепиться и в Сигмара...
Внутренний голос будущей Императрицы подчас бывал язвителен, но затыкался так же быстро, как и начинал шептать "приятности". Вот и сейчас вякнул, и замолк, словно и не было ничего. Эдит поймала Эсме объятием - со стороны просто идиллия! - словно капканом, очень обворожительно улыбнулась.
- Будет здорово!
Можешь ещё пару папиных головорезов прихватить, будет не только здорово, но и весело.
Объятие растаяло и Дит словно забыла о будущей родственнице, направилась к палатке и скрылась за пологом. Скинула дорожное платье и с удовольствием позволила себе скинуть туфли. Как же приятно ступать босыми ногами!
Эсме права, отправляться на реку вдвоем конечно чудесно, но очень и очень небезопасно, и даже не потому, что Эдит опасалась быть притопленной своей невесткой - это само собой - а вот встретить там деревенских мужиков, возжелавших если не попробовать, то посмотреть, было вполне себе можно, и если к воинам кёнигин питала слабость, то к простому люду не всегда и не везде. И сегодня было то самое "не всегда". Приключений хотелось, да только под боком у конунга надо быть в сто раз осторожнее и осмотрительнее. Можно получить хорошую порку.
- Эсме, как вы думаете, какое стоит одеть на реку платье?
Эдит стояла спиной ко входу в палатку и рассматривала внутренности дорожного сундука. Мягкий свет, падающий словно со всех сторон, чертил золотом нежные изгибы девичьего тела и можно было догадаться - под нижней, тонкой рубахой больше ничего нет, только горячая, сливочная кожа, к которой так хочется прикоснуться...
"Разумеется, самое дорогое. И самую тонкую рубашку. И полный набор украшений..."
Эсме никак не могла понять, нарочно ли Эдит старается покрасоваться перед ней, или точно так же вела себя даже в пустой палатке. В минуты благодушия тарийка склонялась ко второму - кошачьи повадки у золовки сквозили буквально в каждом, пусть и самом безобидном жесте. Привычка обольщать срабатывала безотказно просто так, на всякий случай.
- Выберите то, которое проще снимать, - вполне искренне посоветовала девушка, быстро, без лишнего кокетства, раздеваясь до сорочки и опускаясь на колени перед сундуком с собственными вещами. Ее муки выбора не терзали, так что вывалив на землю примерно половину пожиток, Эсме вытащила аккуратно сложенный огромный отрез клетчатой ткани - женский плед, отличавшийся от мужского лишь своими размерами. Набросив верхний край на плечи, принцесса сколола его на груди медной булавкой, потом перехватила в талии узким плетеным пояском и, завершив на этом одевание, принялась скатывать с ног чулки. Даже Сиобхан ничего не смогла бы возразить против этого исконно тарийского наряда, который в зависимости от погоды, нужд и благосостояния мог дополняться нижним платьем или только юбкой, а также неплохо служил накидкой от дождя, если натянуть его на голову. Единственной уступкой цивилизованной моде были башмаки, ибо Эсме вовсе не хотела изранить ноги о камни или колючки.
- Помочь вам одеться, сестрица? - поинтересовалась тарийка, держа в зубах шпильки, которые поочередно втыкала в тяжелый узел кос на макушке.
Отредактировано Эсме Маккена (2013-07-16 18:23:28)
- Выберите то, которое проще снимать...
Эдит обернулась и с интересом уставилась на одевание Эсме. Кажется там именно так и поступила, выбрала то, что легче снять. Всего то - расстегнуть булавку и опа, готова! Интересно, часто она так завлекала папеньку? Ох, откололась шпилька и ты уже нагая... Неплохой ход!
- Вы правы.
Кёнигин вернулась к сундуку и вытащила тонкое платье цвета голубого, весеннего неба. На теле его держала шнуровка на груди и под него полагалось надевать рубаху, но погода радовала теплом и Эдит пренебрегла этой деталью, а напротив, скинула с себя всё и только после вновь повернулась к будущей родственнице. Собиралась ли кёнигин соблазнить будущую родственницу? Возможно, но пока она лишь переодевалась и совершенно не хотела чувствовать себя в походе в чем-то ущемленной, а значит, если тарийской деве предписано Олафом делить шатер с ней, то пусть делит и смотрит. Эдит привыкла, любила и часто так поступала - иногда шокировала фрейлин, иногда вгоняла в ступор и краску телохранителей, а иногда просто позволяла себе насладиться ощущением совершенно обнаженного тела вне постели или купальни.
- Помочь вам одеться, сестрица?
- Да, я буду вам лишь признательна! А то с этими платьями, вы же понимаете...
Улыбка вышла просто очаровательной.
- А, простите, вы не понимаете. Но ладно, это же совсем не страшно.
Девушка чуть склонила голову набок, отпуская течь по плечу непослушный локон.
- Вы знаете, сестра, вы очень красивы...
Сказала так, словно предупредила: помни об этом и никогда не забывай, и бойся.
Последнюю шпильку Эсме воткнула в прическу с такой нарочитой аккуратностью, будто на самом деле вонзала ее в горло Эдит. Мысль об этом заставила принцессу мечтательно заулыбаться, будто ей предстояло не обычное купание в реке, а посещение шазийской бани, с маслами, массажем и музыкой.
- Я хороша только в Хестуре, сестра. В Таре таких, как я, много, - она подхватила платье, ловко подставляя кёнигин рукава и горловину. В вынужденной необходимости обслуживать себя практически самостоятельно были и свои преимущества - например, отработанное умение управляться со шнуровкой без посторонней помощи. Самым сложным в подобном трюке было равномерно затянуть ленты на боках, чтобы одна половина платья не сидела выше другой, но и это Эсме со временем освоила.
Если бы тарийке довелось столкнуться с наготой Эдит до того, как Олаф пришел в ее постель, она могла бы смутиться. Но теперь Эсме достаточно много знала о собственном теле, чтобы смущаться видом чужого, а потому испытала скорее любопытство, чем возмущение. Ощущает ли она то же, что и другие женщины, эта холодная красавица, когда мужчина касается ее груди? Когда осыпает ласками ее живот и бедра? И кто был первым, открывшим ей дверь к удовольствиям плоти? Неужели Сигмар?..
- Так не туго? - деловито спросила Эсме, расправляя на сопернице корсаж. - Я завязала так, чтобы вы могли распустить его сами.
Неизвестно, сколько бы еще продлились эти странные сборы, если бы в палатке не появилась Сиобхан, немедленно взявшая дело в свои руки. Проворно приготовив корзину с полотенцами, гребнями и прочими необходимыми мелочами, она еще успела поворчать относительно девичьего легкомыслия, и вскоре маленькая процессия уже двигалась к реке.
Эсме чувствовала, как на нее глазеют хессы, свитские и деревенские, и это показалось ей даже забавным, так что она нарочно стала ставить ногу так, чтобы края пледа разлетались пошире, демонстрируя белоснежную сорочку.
Эта старая клюка, нянька "дорогой сестры" - вечно она влезала тогда, когда не нужно, и вот сейчас тоже... Могла бы еще погулять, пошугать телохранителей, поглазеть и поохать на деревню, но нет, явилась!
- Нет. Не туго.
Эдит шевельнулась, поудобнее устраивая аппетитные формы в платье и пошла следом за дамами. Хесы и правда обращали внимание на тарийку в её странном наряде, и провожали весьма разнообразными взглядами. кто-то жаждущим, кто-то любопытным, кто-то с интересом и ожиданием смотрел не на девицу, а на её "юбки" в надежде увидеть там ножку. В общем вниманием принцесса оказалась не обделена. Но Эдит отчего-то это совершенно не смутило, не разозлило и вообще казалось бы не тронуло, она шла чуть позади, за спиной маячил Кельд и жизнь была прекрасна... В эту секунду.
Река разлилась широкой лентой неожиданно. Мощная, спокойная, она несла свои воды вдоль берега, вылизывая прозрачными языками желтоватый песок и траву. И прямо за поворотом тропы, по которой шла маленькая процессия, показалась маленькая заводь - отличное место для купания. Отослав телохранителя и пажа кивком головы, Эдит подошла к самой воде. На берегу оказалось прохладно, но вода должна была быть теплой, а искупаться на самом деле хотелось очень. Долгие дни пути не располагали к водным процедурам, а тут такая возможность!
- Какая красота!
Кёнигин потянула шнуровку, позволяя платью соскользнуть с тела и смело вошла в воду.
- Эсме, идите сюда!
Пока Эдит забиралась в воду, а телохранитель и паж устраивались поодаль, за небольшим пролеском послышался стук копыт. Странно, ведь все уже были в деревне и никто не должен был их догонять. Сердце пропустило удар: Сигмар! Он осознал свою ошибку и бросился догонять Эдит! Но как бы принцесса не хотела увидеть брата, как бы не хотела снова заглянуть ему в глаза и убить после собственноручно, купание она отменять не собиралась. Пусть теперь он пострадает и помучается неизвестностью!
Не успела Эсме поднять руку к булавке, скрепляющей ее причудливое одеяние, как за деревьями разнесся дробный стук копыт, заставивший ее замереть в пол-оборота. Показалось ли? Или в самом деле мелькнул между деревьями приметный плащ хестурского конунга?
- Не беспокойтесь, миледи, - поспешила с утешением Сиобхан, - отсюда никому не видно, мойтесь себе на здоровье.
- Надо было для пущей уверенности завязать глаза вашему хускарлу, сестрица, - со смешком промолвила тарийка, роняя плед на землю, а за ним - и рубашку. - Хотя он расскажет всем даже о том, чего не видел, я уверена. Если ваш отец услышит такую болтовню, нам всем несдобровать.
Принцесса еще по Таре неплохо представляла себе, о чем разговаривают мужчины вечерами у костра, когда можно никуда не торопиться, желудок полон, а в кувшине с пивом еще не видно донышка.
Эсме прихватила с собой губку и кусок дорогого мыла, пахнущего шазийскими благовониями, вошла в реку по пояс и принялась старательно намыливать шею и плечи. Вода, чуть подернутая зыбью, была ни холодной, ни неприятно-теплой, как бывает на отмелях в жаркие дни - именно то, что нужно, чтобы избавить от усталости и подарить заряд бодрости перед ночью, которая обещала быть дольше, чем Самайн. Эсме очень хотелось окунуться с головой, чтобы речным течением вымыло все тяжелые, надоевшие мысли о неопределенном будущем.
Присев на камешек, тарийка принялась за живот и ноги, с удовольствием размазывая по коже пушистые хлопья пены.
- Не окажете ли теперь услугу мне, сестра? До спины никак не достать, - она едва ли не с жалобным видом протянула мыло в сторону Эдит.
Отредактировано Эсме Маккена (2013-07-17 20:56:52)
Решив больше не обращать внимания на происходящее за пределами этой заводи, Эдит с наслаждением позволила воде подхватить тело и наконец расслабилась, плавая туда сюда перед будущей родственницей, и бросая на ту заинтересованные взгляды. Хороша собой, стройна, привлекательна. Рыжие волосы и зеленые глаза, вот самые привлекательные черты тарийки. И если с глазами сделать ничего нельзя, то с волосами можно подумать. Ну разве посмотрит Сигмар на будущую жену с зелеными волосами? Или вовсе без волос?
От приятных мыслей на губах Эдит заиграла улыбка и когда Эсме попросила о помощи, кёнигин запросто согласилась. Поднялась из воды словно русалка и пройдя за спину "сестры", приняла мыльную губку. Пена приятно пахла, а кожа Эсме была нежной на ощупь, и принцесса не отказывала себе в удовольствии "промахнуться" и приласкать спину молодой женщины кончиками пальцев вместо жесткой губки. Тело не отличает прикосновения, не делит их на мужские и женские, и особенно оно податливо когда глаза не видят того, кто касается.
- Эсме, а вы не боитесь русалок?
Губка перебралась из одной руки Эдит в другую.
- Я слышала, что иногда, когда молодая девушка приходит на реку, к берегу приплывают русалки юноши.
Странным образом губки почти не ощущалось, зато отчетливо можно было осознать чувственные, жаркие прикосновения ладоней.
- Они любуются ей, но не показываются. Не могут.
Кончики пальцев пробежались по ребрам Эсме и прикосновения потекли ниже, на бедра, под воду.
- А потом, когда наступает ночь и девушка засыпает, они приходят за ней. И сначала зовут танцевать на берег, плести венки и пить из кувшинок речной нектар, а потом...
Голос Эдит стал тише, окрасился очень мягким, нежным бархатом и ласкал слух так же, как руки ласкали тело тарийки. Со стороны же всё выглядело очень пристойно и подозрения если и возникали, то только в том, не замерзли ли юные принцессы.
- А потом они забирают девицу к себе... И знаете что они с ней делают?
Всего на мгновение пальцы Эдит сильно сжали бедра Эсме. Так порой мужчина заставляет женщину быть покладистой. Но это всего доля секунды и после кёнигин снова всё своё внимание обратила на спину будущей невестки.
- Нет, не знаю, - простодушно призналась та. – Разве у них не рыбий хвост от пупка до пяток?
Возможно, невинная девица, каковой официально считалась Эсме, должна была мыслить менее прямолинейно и более целомудренно, но прикосновения Эдит к тому совершенно не располагали. Если кёнигин намеревалась смутить принцессу, на сей раз это вполне удалось, но шокировали ее не столько мимолетные ласки, сколько готовность, с которой тело отозвалось на них. Точно так же, пожалуй, настроенная арфа звенит не только под рукой великого музыканта, но и под пальцами начинающего, еще путающего лады и строи. Эсме стиснула колени, борясь с неуместным возбуждением, которое немедленно окрасило ее щеки слабым румянцем.
- А если девушка ночует не одна? Как они тогда поступают?
Первым порывом Эсме было показать Эдит небо в алмазах, когда губка и мыло перекочуют в ее собственные руки, но , к счастью, у нее было время одуматься. Ни к чему свидетельствовать против себя, демонстрируя излишнюю осведомленность в вещах, о которых ей должно иметь самое общее представление.
- Интересно, в этой книге наложниц есть что-нибудь, полезное для случаев с русалками? – Эсме подавила смешок. – Давайте сочиним свою собственную, сестрица! - и, задумчиво нахмурив брови, добавила мгновение спустя: - Или вы вправду опасаетесь, что они явятся за нами?
Тарийка уже знала, кого будет воображать себе, когда Олаф в следующий раз придет к ней. Бледного юношу, у которого темные локоны отливают странной придонной зеленью, дыхание пахнет лесным ветром, а на коже тут и сям проблескивают живым серебром чешуйки. И у него будет строгое и отстраненное лицо Сигмара.
Странно было понимать, что за все эти годы они ни разу даже не поговорили наедине, видясь только на официальных церемониях или торжественных обедах. Эта мысль неожиданно поразила Эсме: до сих пор она не отдавала себе отчета в том, что не имеет ни малейшего понятия о подлинных настроениях жениха, довольствуясь лишь догадками.
- Рыбий хвост?
Эдит на мгновение недоуменно замолчала, словно не поняла что именно имеет ввиду тарийка и к чему вспомнила о хвосте, а потом звонко рассмеялась, лаская кожу Эсме теплым дыханием.
- Да!
Кёнигин наклонилась чуть ближе и спины невестки коснулись жемчужины сосков, а в плечо, чуть ближе к шее, неожиданно впились крепкие зубы. Не больно, нет, а отпуская под кожу яд сладострастия и желания.
- У них хвост, но у них есть руки и язык...
Принцесса вернулась к своему прерванному занятию намыливания Эсме и наблюдающие за девицами с берега могли лишь догадаться - они о чем-то секретничают. Но разве мало может быть секретов у девушек, которые очень скоро станут родственницами?
- Они отращивают себе ноги ночами, приходят за девушкой, но если видят, что их там две, то...
Эдит снова рассмеялась и легко, но весьма настойчиво, пихнула тарийку с камушка в воду.
- То мы с ними справимся!
Брызги полетели в "сестру" яркими, сверкающими каплями. Падали на разгоряченное тело и смывали пышные хлопья пены, украшая нежную кожу замысловатым узором.
- А после, - кёнигин прищурилась, облизнув взглядом Эсме, - придумаем свою главу в тот трактат. И напишем. А наложников попросим нарисовать картинки. Что скажете?
Руки и язык. Сомневаться в том, что подразумевала Эдит, не приходилось, особенно после игривого укуса (кто сказал, что кёнигин - не дочь своего отца?), и Эсме на какую-то минуту просто обмерла, захваченная воображаемой картиной, которая другую девушку заставила бы умереть от стыда на месте. Этого хватило, чтобы внезапно оказаться в вода - благо еще на мелководье, но тарийка все же успела макнуться с макушкой.
На берегу испуганно закудахтала Сиобхан, и принцесса успокаивающе помахала ей рукой, мол, все хорошо, мы тут просто шутим. Хлопья пены, как облетающие лепестки диковинного цветка, падали на воду и скользили по течению. Эсме представила, как выглядит со стороны, сидя задницей на песчаном дне, с ногами чуть не выше головы, намокшими косами и в ошметках мыла, расхохоталась, зашлепала руками и ногами по воде, обдавая Эдит брызгами.
- Чем я не русалка, сестрица? - нездоровое веселье переполняло Эсме, рвалось на волю, как боевое безумие берсерка, и опыт показывал - в таком состоянии принцесса тоже опасна. Особенно для себя самой. - Сейчас мы их всех распугаем!
В последний раз с удовольствием подрыгав ногами, принцесса Тары все же сочла необходимым принять более приличное для благовоспитанной девы положение и снова забралась на камень, обхватив колени.
- Вы столько знаете, сестра, - она понизила голос, чтобы уж наверняка ее слова не достигли слуха Сиобхан. - Я догадываюсь насчет рук. Но... язык?
Ее глаза в этот момент действительно казались русалочьими - широко распахнутые, ярко-зеленые, они выжидающе смотрели на кёнигин, требуя поделиться тайной. Если Эдит намеревалась соблазнить невесту брата, Эсме не собиралась лишать ее этого удовольствия.
Отредактировано Эсме Маккена (2013-07-17 16:02:30)
- Я догадываюсь насчет рук. Но... язык?
Эдит не заставила себя долго ждать. Подобрала губку и подойдя к Эсме, устроилась перед ней на камне, подставляя тарийке спину. Чуть повернула голову так, чтобы невестка услышала, а остальные нет.
- Я расскажу вам, дорогая. Ночью. Не испугаетесь?
Смелые эксперименты всегда были одним из любимых развлечений юной кёнигин, и она совсем не хотела отказываться от них в дороге. К тому же... А если изменить тактику? Если... Мысли свернули в совсем ином направлении, и хеска пока следила за ними с некоторым любопытством - куда приведут? Как далеко смогут завести? А главное как далеко она сама готова будет зайти? Кажется Эсме поддавалась на провокации и это радовало.
- Или покажу... Или нам покажут это те самые юноши. Как вы думаете? Ведь наверняка он будет не один. И даже может их будет не двое, и не трое...
Рассказывать и уводить за собой в фантазии Эдит могла бесконечно долго, но стоит ли делать это сейчас, впустую? Лучше приберечь самое интересное на потом, когда на деревню опустится бархатная, весенняя ночь и воздух наполнится головокружительными ароматами нагретых за день трав и цветов. В такие ночи хочется шалить. Нарушать. Делать глупости. А больше хочется шалить сейчас, за пару недель до свадьбы, ведь потом всё может измениться... Свадьба! Эдит перестала фантазировать. Свадьба! И не её! Свадьба Сигмара и Эсме! Напоминание о брате заставило подобраться и возжелать быстрее покинуть реку и вернуться в лагерь. Если это он приехал, она должна об этом знать. Она должна увидеть его, должна заглянуть в глаза, должна... Она должна хотя бы влепить ему пощечину!
- Давайте вернемся. Вода и такой свежий воздух нагоняют аппетит! Я бы съела сейчас целого кабана! А вы?
Эдит снова повернула голову так, чтобы краем глаза видеть невестку.
Если бы рыжая принцесса была рыцарем, наверное, она могла бы влюбиться в хестурскую кёнигин - как это случалось с большинством доблестных и не очень хесов, неважно, знатных или низкородных. Наверняка, ей бы пришлись по вкусу и дерзкие речи Эдит, и ее манящая фигура, и загадочный взор, и великолепное пренебрежение, с которым дочь Олафа отвергала неугодных.... Лорду Эсме понравилось бы охотиться на эту редкую дичь, но леди Эсме всего лишь развлекалась.
- С вами я ничего не боюсь, милая сестра, - прощебетала она, усердно намыливая подставленную спину. Коль скоро самое интересное начнется, когда на деревушку опустится сумрак, можно было больше не превращать мытье в любовные игры.
Намеки золовки на появление в их палатке мужчин вряд ли стоило воспринимать как что-то, заслуживающее внимания. Хотя тарийке было любопытно, как Эдит собиралась бы протащить двух-трех упомянутых бесхвостых русалок под носом у Олафа мимо охраны и Сиобхан, у которой было настоящее чутье на такие вещи. Она опоздала единственный раз - когда ее подопечная уже потеряла свое девство со старым конунгом. Так они вдвоем с нянькой и проплакали в обнимку до утра, каждая о своем, а потом старуха бережно свернула окровавленные простыни, спрятала среди своих пожиток и ни словом не попрекнула принцессу, хотя обычно ворчала утра до вечера, недовольная всем, что только попадалось на глаза.
- Если уж нельзя сделать так, чтобы ночь наступила побыстрее, я согласна скоротать время за и за едой, - легкомысленно отозвалась Эсме, бросая в воду обмылок. Конечно, его следовало бы хорошенько высушить на расстеленной тряпице и аккуратно припрятать до следующего раза, но принцесса надеялась, что на сей раз Сиобхан воздержится от проповедей о мотовстве и нерачительности.
Поскольку она выбралась на берег первой, служанка прежде подала полотенце ей, а потом раскрыла второе перед Эдит, пророча, что с мокрой головой Эсме непременно разболеется, расчихается и ни в какую столицу не поедет, потому что умрет от насморка на обратной дорогоге в Эрсхольм. Если не дословно, то суть ее речи сводилась именно к этому.
Послушать эту старую каргу, так её любимая Эсме просто нежный цветок в ледяных лапах Севера, и бедная, и несчастная, и заболеет, и помрет... Эдит щелчком пальцев подозвала пажа и приказала тому помогать одеваться - неслыханная щедрость со стороны кёнигин, но это же не замок, а какое-то дьявольское поле в десятке лиг от дома.
К столу они вернулись посвежевшие, розовые и бархатные, словно персики. Шатер для обеда был поставлен посередине лагеря и их уже ждал Олаф, восседая на своем обычном месте во главе стола. А вот Сигмара видно не было, а конь в мыле был... Эдит незаметно огляделась, ища признаки, по которым она могла бы понять - он, её брат, здесь, но не находила. Не было ни его наставника, ни оруженосца, ни знакомых воинов. кто же тогда прибыл в лагерь и почему нового лица нет за общим столом?
- Папа! На реке такая теплая вода! Мы купались и знаешь, я слышала, что кто-то проскакал мимо.
Кёнигин устроилась на своем месте, а паж принялся проворно наполнять блюдо перед девушкой любимыми ей явствами.
- Кто это был? Нас кто-то догонял? Зачем?
Изображать немного дурочку всегда на руку женщине и хоть отец отлично знал о том, какова его дочь на самом деле, порой мужское в нем взыгрывало и он терял осторожность.
- Тебе показалось. Просто в дороге потерялся конь, а теперь он нагнал нас сам. Не бери в голову.
- Да? Хорошо.
Эдит потянулась за кубком и словно невзначай внимательно глянула на отца. Врет! Конунг не умел и не любил врать, и поэтому подобные попытки обычно проваливались. Сейчас же он явно нервничал, правда непонятно было почему. Если просто конь, то почему папа не смотрит в глаза? И если ничего страшного, то почему то и дело пытается утопить свой взгляд в вине?
- Эсме, сестра, хотите вина?
Кёнигин отвернулась от Олафа, взгляд скользнул мимо его палатки и неожиданно она заметила тихое колыхание полога. словно там кто-то только что стоял и смотрел. Кто!? Кого отец прячет в своем шатре? Есть мгновенно расхотелось, любопытство подталкивало вскочить немедленно, но разум заставлял сидеть и мило улыбаться.
- Скажите, а какое самое популярное блюдо в походе, в Таре?
Дурное пророчество Сиобхан, похоже, было произнесено вслух в недобрый час. Несмотря на то, что Эсме хорошенько растерлась полотенцем, тщательно отжала волосы и даже набросила на голову край пледа, чтобы не простыть, сейчас ее начинал бить мелкий озноб. Или дело было вовсе не в купании?..
Эдит не видела всадника и потому могла бы поверить в неловкую ложь отца, но зачем Олафу было выдумывать нелепые отговорки? У конунга есть право ни перед кем не отчитываться в своих деяниях, не говоря уже о такой мелочи, как верховая прогулка. Хотя трудно было вообразить, чтобы он просто любовался местными красотами, во-первых потому, что это было совершенно не в его характере, а во-вторых, потому, что подобных милых, но малопримечательных уголков в Хестуре было двенадцать на дюжину.
Проследив за взглядом Эдит, Эсме против воли откровенно уставилась туда, где за пологом королевской палатки угадывалось смутное движение, и едва не пропустила любезный вопрос золовки.
- У нас едят много мяса, - ей стоило известного усилия воли отвлечься от жутковатой игры в угадайку, затеянной Олафом. - В основном, это баранина. Или дичь - оленина, зайчатина. Фазаны и куропатки.
На самом деле, даже в королевском дворце не брезговали овсянкой, луковым супом и морковными оладьями. Наверное, разница между столом монарха, лорда, купца и крестьянина была не так в качестве, как в количестве съеденного.
Пытаясь взять себя в руки, Эсме отпила большой глоток вина, чувствуя, как почти сразу зашумело в ушах и кровь прилила к щекам. Ну, по меньшей мере, теперь она хотя бы не похожа на утопленницу, забредшую на огонек к королевскому столу.
Иногда ей хотелось поговорить с кем-нибудь, кроме Сиобхан, о Таре, которая с каждым годом будто становилась все дальше, рискуя постепенно вовсе исчезнуть в туманной дымке забытого прошлого. Но после каждой такой беседы принцессе почему-то казалось, что она выставляет себя на посмешище рассказами о бесхитростных нравах и обычаях своей родины. То, что казалось простым и правильным в вотчине короля Кеннета, здесь часто выглядело смешным и попросту диким.
- Жаль, что нет новостей из Эрсхольма, милорд конунг, - имя Сигмара вслух не произносилось, но не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что больше всего интересует соломенную невесту.
Отредактировано Эсме Маккена (2013-07-17 22:39:42)
Эдит видела, как побледнела Эсме, уткнувшись взглядом в колышущийся полог папиной палатки, заметила и добрый глоток вина следом, и странную растерянность девицы после, словно у неё внезапно выбили почву из-под ног и она оказалась в подвешенном состоянии. Сложив два и два, и потом ещё два, кёнигин пришла к выводу, что сплетни не врут и мало того, что не врут, они о многом умалчивают. Она помнила себя, когда впервые вот так же, за столом, услышала разговоры о свадьбе Сигмара и этой рыжей красоты. Наверное тогда ей едва удалось удержать "лицо", как и сейчас Эсме.
- Я слышала, что в Таре даже женщины иногда охотятся. Вас когда-нибудь брали на охоту, дорогая сестра?
Олаф только рот открыл, чтобы ответить на вопрос о Эрхольме, но Эдит сидела к нему в пол оборота и явно не видела намерений, а вопрос невестки просто пропустила мимо ушей. Что же, так бывает когда увлекает какая-то тема и менять её нет никакого желания.
- Иногда мне кажется, что я бы с радостью оказалась в лесу.
Кёнигин заговорчески и очень по женски глянула на невестку, заслоняя от неё Олафа, который сейчас отчего-то даже вдохнул облегченно.
- Наверное может быть очень приятно, когда ты скачешь на лошади, а ветер путается у тебя в волосах...
Девушка мечтательно прикрыла глаза и пригубила вино. Здесь, в походе, такие разговоры были уместны и не казались чем-то, что может опорочить честь девы. Всем было известно, что в Хестуре почти каждая женщина могла заменить мужчину если лишалась мужа. Приходилось и домом управлять, и порой на охоту ходить, и детей в кулаке держать, а если надо, то и врагов со двора гнать. И про Тару Эдит слышала что-то подобное, хотя больше о родине невестки рассказывали ужасных, кровавых историй. И дикий народ, и дикие нравы, и боги у них дикие, и Создателя они не почитают, и вообще... Доходило до идиотизма, но сплетни бывают как жестоки, так и дурны.
Олаф ел молча, много пил и явно не слышал о чем щебетала его дочь. Какие-то совершенно иные мысли занимали сейчас правителя Севера и порой на его лице проскальзывало то самое выражение дикого зверя, который вот-вот начнет охоту на ту, кто сейчас занимает его мысли. Эсме должна была наверняка хорошенько изучить все его черты...
- Да, сестрица. В Балликенне были псарня и соколятня, - Эсме вовремя заметила, что начала отвечать на вопросы Эдит слишком односложно, с головой выдавая свое волнение. – Когда мне исполнилось десять, лорд-кастеллан подарил мне ястреба, и мы с леди Маклюр часто охотились на кроликов в округе замка. Но скакать верхами по лесу не слишком удобно, нужно все время помнить о ветках, чтобы не вышибло из седла. Такие случаи совсем нередки.
С удивлением тарийка поняла, что Эдит не просто так, от нечего делать, затевает застольную болтовню, но дает ей время прийти в себя и не так явно выказывать свои переживания. Щеки принцессы зарумянились еще сильнее, как если бы она залпом осушила свой кубок до дна. Какие выводы могла сделать кёнигин? О чем догадалась? И что это, снисходительная благотворительность или та женская солидарность, о которой так много говорят, но никто не видел ее воочию?
- И еще мне всегда жалко, когда собаки рвут затравленную лису. Она ведь честно убегала, просто их было больше.
Эсме почти не сомневалась в том, что за пологом палатки прячется женщина. В противном случае Олаф не прятался бы за юбки дочери, а непременно высказал бы свое сколь просвещенное, столь и нелестное мнение о женщинах на охоте.
- Простите, сестрица, я вдруг нехорошо почувствовала себя. Милорд, позвольте мне покинуть ваше общество? – тарийка чуть поклонилась любовнику и, разумеется, незамедлительно получила позволение пойти к себе и хорошенько отдохнуть перед завтрашним путешествием.
Даже принцессам иногда попадают камешки в башмаки. Поэтому вряд ли кто-то удивился, когда Эсме неожиданно остановилась у палатки конунга и, ухватившись за полотнище, принялась переобуваться, в очередной раз порадовав интересным видом скучающих охранников.
Она увидела все, что хотела. Вернувшись в их с Эдит временное пристанище, Эсме бросилась на постель и спрятала лицо в подушке, вне себя от ярости и унижения.
Отредактировано Эсме Маккена (2013-07-19 13:36:04)
Вы здесь » Далар » Воспоминания » Долгая дорога в дюнах
