1. Имя и фамилия
Джед Маккена.

2.  Возраст
35 лет.

3. Занятие
Наследный принц Тары, залог мира между Тарой и Империей.
Глава императорского арсенала.

4. Нация
Полукровка (тарий/алацци).

5. Внешность
Джед – истинный сын своего народа, пусть его внешность во многом выдает в нем полукровку-алацци. Джед высок, широкоплеч, но не кажущийся от того горой, случайно отколовшейся от громадной скалы. Вся его сила, его мышцы – это лишь дань постоянным тренировкам и боям, в которые превратилась вся его жизнь. А от того, что каждая мышца накачана лишь необходимой активностью, Джед полностью пропорционален. Он на многих смотрит сверху вниз, многие тушуются перед мощной статью тария, но бояться его лишь те, кто должен бояться. Враги.
И именно их заслугой являются бесчисленные шрамы, украшающие тело тария. Кажется, что на теле Джеда нет ни единого места, которое некогда не было бы затронуто вражеским мечом, стрелой или ножом. Светлыми шрамами, что остаются белыми полосами на загорелом теле, исчерчена вся кожа. Но смуглость не является признаком алацских кровей. Слишком много времени Джед проводил со своими воинами под палящим солнцем, что щедро вычернило кожу так, что даже годы, проведенные в замке, не смогли возвратить ей былой цвет. 
Принц темноволос, что нечасто встречается среди островитян. Волосы длинные, но зачастую заплетены в косы. Спутанные патлы слишком мешают в бою. Но стричься Джед не стремиться – традиции его народа важнее удобств. Глаза Джеда так же темные, карие, но истинные цвет видно лишь на свету. В малейших сумерках принц кажется черноглазым.

6. Характер
Если на что и не повлияло родство с алацци, так это на характер Джеда. Джед тарий от пяток до макушки, от мятежного духа до сурового нрава. Джед благороден, насколько может быть благороден принц «мятежников и полуязычников». Он чтит правила, чтит чужие законы и нормы, если они не идут в разрез с его собственными принципами. Он не насмехается над чужой верой, но никогда не позволит насмехаться над его собственной. Джед терпим к человеческим особенностям и странностям, но и в ответ требует того же. Никто не смеет указывать ему что делать, как делать и зачем. Это его решения и управлять диким нравом принца может лишь Тара, ради которой он дышит.
Десять лет вдали от дома только сильнее привязали его к острову. Джед хранит память о родном доме где-то глубоко в сердце, как самое ценное сокровище, не позволяя Далару стереть эту память. Пусть ему и приходится жить по законам столицы и чтить все их традиции и законы.
Принц умен, находчив, образован. Не смотря на ту репутацию, что ходит за его народом, способен поддержать светскую беседу. И, к слову, к репутации тариев относится трепетно. Считает ее более достойной, чем репутацию заумных снобов. Дикий волк опаснее домашней кошки.
Джед амбициозен, как может быть амбициозен лишь принц, уже почувствовавший вкус побед, знающий себе цену. И, главное, знающий, ради какой цели он живет и ради чего идет вперед. Ради свободы. Ради независимости Тары. Ради мести империи, что посмела ранить ее, его Тару. И ради этих целей Джед способен на многое.

7. Биография
Каково это – быть залогом? Как вещь, оставленная у богатого соседа, в доказательство, что денежный долг будет возвращен. Но вещи проще. Вещь не чувствует. Вещь не видит людей вокруг сквозь призму вражды. Вещь не держит под подушкой остро наточенный нож, а в душе – жажду расплаты, режущую больнее закаленной стали. Вещь не строит планы мести…
Десять лет – долгий срок. Его можно счесть мизерно малым в сравнении с эпохой, единственной, что способно изменить империю. Разрушить или построить. Но для человека десять лет могут стать целой жизнью. Жизнью, которая перечеркнет предыдущие четверть века, обратит ценности в прах, перестроит принципы. Изменит не только внешность, которую всегда отбирает время, как дань своему бегу, но изменит саму душу.
От того Джеда, принца, что пришел в имперский дворец, ведомый чувством долга, осталось немного. Остались только имя и титул. Наследный принц Тары, старший из детей дома Маккена. До чего смешно звучал этот титул в своре озлобленных гиен…
Но обо всем по порядку. Лишь рождение может считаться началом жизни. С него и началась история Джеда. С непростых родов матери и сильного, мощного крика, прорезавшего тишину королевского дворца Тары. Джед родился сильным, как и положено было первенцу короля  Кеннета III. И рос достойным сыном своего отца, знающим цену своей жизни и цену долга перед отчизной, отцом, самим собой… В те времена, когда простые деревенские дети завалялись, Джед постигал премудрости истории, тактики, разнообразных наук, учителей по которым отец собирал со всех уголков Тары. Но только Тары. Наследного принца могли обучать лишь те, кто был его собратом по родине, кто был объят любовью к своему краю и мог передать свою неизменную верность принцу. В те времена, когда дети, лишенные титулов, играли в свои выдуманные игры, Джед набивал ссадины и кровоточащие раны, обучаясь владению мечом, учась обращать обрубок стали в руке в оружие, способное легко отобрать жизнь.
Такой ритм выдержит не каждый. И принц часто засыпал, вздрагивая от доли во всем теле, лишенный самой возможности мыслить от усталости и тех объемов информации, что впихивались в его мозг если не силой, то чем-то очень близким к ней. Но ни учителя, ни отец не терпели нытья. Там, где принц может дать слабину, у королевства лишь одно направление – прямиком в пропасть. И Джед, как птица в золотой клетке, учился, мало-помалу теряя способность мечтать, сбрасывая детскую инфантильность и слабость, как ненужный пух, который заменит жесткая шерсть.
Свободу Джеду, как бы ни было это странно, дал тот же человек, что ее отобрал. Отец, король Кеннет III Маккена, надежа и защита Тары. Он привел принца на поле боя. Он показал ему на деле, как выглядит сражение и во что обращается тело, когда его покидает душа. Он показал Джеду практическое применение всего того, что было для принца лишь строками на бумаге. И принц понял. Он выбился из своей скорлупы, из оболочки, которая защищает любого ребенка, выбился в реальный мир. И оскалил на него зубы.
По возвращению в замок Джед вгрызся в науку с новыми силами. Теперь по своей воле. Теперь он знал ради чего изучает все это, ради чего ноют мышцы и звенит в ушах от переизбытка данных. Он знал, что его судьба – защищать свою землю, свою Тару. Защищать своими силами и, если понадобиться, умереть за нее. Но для этого нужно быть сильным. Чтобы суметь защитить жизнь и свободу своих людей. Вожак не имеет права на слабину.
Энтузиазм юного принца дал свои плоды. Следующий поход против горцев он уже возглавил сам, он вел людей без помощи отца, и та победа стала первым признанием, первым доказательством его силы и упорства, первым достижением. За ней было много побед, много походов, но тот бой запомнился Джеду больше всего. Он вряд ли смог бы вспомнить в каком из боев он получил каждый из своих шрамов, но шрамы этого боя он помнил наизусть. Он поднялся на свои ноги. Он стал тем, кем стремился стать – матерым зверем, вожаком своего народа. Надежей и защитой. Удержателем границ, как его прозвали.
Он, лучший воин, пример для подражания, завидный жених… сколько раз равнинные лорды пытались сосватать за него своих дочерей. Но воин оставался воином. Случайные связи, редкие встречи, но не было ни одной женщины, что пленила бы его сильнее, чем пленял жар битвы. Пока Джеду не встретилась Куин. Наверное, странно полюбить жену после того, как она уже стала твоей. Куин была отдана Джеду, убившему ее первого мужа, как залог мира между Кеннетом III и ее отцом, главой горного клана О'Райли. И долгое время Куин оставалась для Джеда только долгом, не более того. Но шли годы. И, как жена, которой сами принципы морали не позволяли полюбить убийцу своего мужа, переступила через себя и прикипела к Джеду душой. А, может, просто смирилась. Так и Джед осознал, кем стала для него Куин, лишь спустя десяток лет отношений, что сводили их только в постели. Она стала надежным другом, опорой, возлюбленной. Возлюбленной, к которой Джед больше не мог позволить себе прикоснуться. Он, убийца ее мужа, враг ее отца, неотесанный матерый зверюга… ему ли быть половинкой столь сильной, но от того ничуть не менее хрупкой, словно ветка вьюнка, женщине?..
Эйфория страшное чувство.  Эйфория от череды побед захлестывала не только Джеда, ведущего в бой свою армию. Она захлестывала всех, от самого рядового воина до высших чинов, до благородный лордов. И коснулась даже его отца, который не выдержал натиска сразу со всех сторон. Казалось, этого желают все, даже мирные жители, которым и дела-то не было до войны благородных. И Кеннет третий потребовал от империи признать независимость Тары. Обуреваемые жаждой свободы, воины кинулись в бой с небывалым рвением. Джед разгорелся огнем войны, как разгорается лесной пожар. Она охватывала его и пожирала. Он больше не видел вокруг ничего, кроме такой желанной свободы, независимости его Тары.
Но Тара слишком рано оскалила клыки на империю. И жестоко поплатилась за свою надменность. Войска островитян были разбиты, сам Джед тяжело ранен и долгие недели он провел в лазарете, мотаясь между явью и бредом, как оборванный стяг на флагштоке под штурмовым ветром. Но ему хватило сил перебороть жар. Он выбрался из того света. Чтобы узнать, что на этом свете он навеки заперт в клетку.
Он был не в состоянии повлиять на ход переговоров между Тарой и Империей Пяти Щитов. В то время он был не способен даже говорить. И в результате отцом было принято решение, лишившее Джеда свободы, связавшего его по рукам и ногам. Он, принц Тары, удержатель границ, он – Джед Маккена – должен был стать залогом мира, залогом самого существования Тары, что не было стерта с лица земли лишь благодаря этому миру. Он должен был стать пленником.
Впервые за много лет Джед снова почувствовал себя ребенком. Тем самым, чей мир вертелся между ненавистных наук и был пропитан болью от синяков и ссадин. Тем самым, что вырвался на волю и парил в небесах долгие пятнадцать лет, лишь для того, чтобы снова стать пленником.
Его провожали так, как будто он шел на казнь. Тара плакала за своим принцем, зная, что больше никогда его не увидит. А Джед улыбался. Улыбался так, что, казалось, у него вот-вот треснут зубы, сломаются скулы и взорвется череп. Но он улыбался. И обещал вернуться, зная, что это бессовестная ложь. Тара потеряна для него навсегда.
Джед отправился в Далар в компании лишь одного человека – друида, бывшего его воспитателем с самого детства. Того, кто лучше всех знал, что творится на душе у принца. И того, кому больше всего доставалось от крутого нрава Джеда, чьи нервы были на пределе. В Даларе Джед был принят, как почетный гость. Ему улыбались, и он улыбался в ответ, представляя, как гаснут эти улыбки на отрубленных головах его врагов. Но поднять меч на кого-либо здесь – значит, подписать Таре смертный приговор. Но это было не единственным, что связывало Джеду руки. Он не только не мог никого убить, он не мог и сам умереть. Кроме императорской четы в Даларе могло быть много доброжелателей, что были не прочь уничтожить гордую Тару. И гибель принца, ставшего залогом мира, была лучшей из возможностей. Тара не станет спрашивать, кто прав, а кто виноват. Кеннет отомстит за своего сына, даже если ради этого придется обречь на гибель все королевство.
Каково это – жить в окружении врагов? Знать, что под каждой улыбкой таится смертельная ненависть и презрение. Гордая Тара сломлена, принц – заложник империи. Заложник, которому, словно кость цепному псу, бросают звание почетного гостя, титул главы имперского арсенала… грязные подачки, неспособные смирить гордый мятежный дух. Дух, который изводил Джеда, лишенного возможности действия, срывающего свою злобу на ни в чем неповинном друиде.
Так продолжалось долгие годы. Пока накопленная злость не преодолела критическую массу. Джед рисковал сорваться, натворить глупостей. Он чувствовал это и знал. Он избегал людей, он держал себя в узде, насколько можно было сдержать в узде столь непокорный дух. Так продолжалось до тех пор, пока, словно по волшебству, из ниоткуда не возникла девушка, отчаянно напомнившая Джеду о его доме. Она стала его любовницей, хотя он любил ее лишь за то, что она напоминала ему о Таре. Но именно она позволила ему выдохнуть, позволила выпустить все, что накопилось внутри. И в единый миг все стало просто и понятно.
Кто сказал, что он ничего не может сделать? Кто сказал, что он лишился всего, и нет пути назад? Кто сказал, что это приговор?..
Джед не собирался сдаваться. Он позволил слабости на мгновение покорить себя, но он снова поднялся. И Тара снова будет его. А вместе с ней и империя, посмевшая тронуть его Тару.
Джед перестал таиться от благородных, он больше стал общаться с жителями замка. Стал изучать их, рассматривать, присматриваться. Он неизменно хранил под подушкой нож, который действительно спас его несколько раз от покушений, которые Джед, впрочем, не афишировал. Он неизменно оставался вооружен. Но вел игру не воина, а политика.
Далар, сам того не зная, пригрел у сердца змею. Нет. Он принял матерого волка за жалкого обозленного пса. И жестоко заплатит за свою ошибку.

8. Особенности/сексуальные предпочтения
Отменно владеет мечом, часто совмещает меч и кинжал. Хотя с тем же успехом может орудовать и полуторным мечом, и двумя кинжала. И даже кухонным тесаком, если ничего более подходящего под руку не попадется.
Неплохо владеет луком, но предпочитает ближний бой.

Касательно сексуальных предпочтений – однозначный любитель женщин. Но женщина, даже если она способна постоять за себя, всегда должна оставаться женщиной, а не мужеподобным существом непонятного пола, ругающимся матом и трахающим все, что движется.

9. Статус
Я пока над ним подумаю...

10. Планируемая интенсивность посещения форума.
Каждый день. Если пропадаю – всегда можно выстучать в асе.

11. Связь

12. Игровые планы
Императрицу мне!

13. Откуда вы о нас узнали?
Мир не без добрых… магов.