>>>Турнир. Бой первый.

Он был повержен, уничтожен, догадывался ли он, сколь много потерял? Он знал лишь то, что его поражение видела леди Ригат и этого было достаточно. Находиться на ристалище и смотреть, как продолжают биться победители было слишком тяжело. Как рыцарь он бы принял поражение, но как влюблённый он боялся даже взглянуть в сторону трибун. Возможно не всё ещё было потеряно и он не бежал лишь отступал на время, чтобы вернуться к прекрасной даме на празднестве во дворце. Едва ли она пропустит такое событие, да и засиделась страстная шазийка, наверняка захочет блеснуть своим нарядом в танце. Тогда он будет там и он будет просить её, молить, чтобы она дала ему ещё шанс, но, если она будет непреклонна, то любое её решение будет принято бесстрашным её рабом. Но едва ли он сможет танцевать в доспехах. Стоило переодеться. Сомнений этот вопрос у него не занял и рыцарь направился ко дворцу, который знал, как свои пять пальцев и знал, где можно было до поры оставить доспехи, не опасаясь за их сохранность.
От главной площади, на которой и расположилось ристалище, до дворца было рукой подать, так что он скоро оказался под царственными сводами вновь. Коня он разоружил в одной из конюшен, словно даже в тёмном образе не забывал о своих обязанностях. Оруженосец, вопреки своему обыкновению, спокойно прошёл во дворец через главный вход — остановить рыцаря даже не подумали. Хотя, возможно стражники больше испугались мутного, ледяного взгляда, чем его доспехов. Один из них, кажется даже не узнал слуги канцлера, хотя частенько его видел. Высокий, широкоплечий, с грозным видом и тяжёлым шаром — родной отец с трудом узнал бы в Чёрном рыцаре Эмери Корбо.

Отредактировано Эмери Корбо (2013-05-31 03:37:48)

Возможно, если бы Чёрный рыцарь не остановил свой размеренные шаг, то опрокинул бы новую императрицу, да и прошёлся прямо по ней, словно бы и не заметил её, разве что хруст костей. Но он остановился, как только молодая хеска упёрлась ухоженными ручками в его железную грудь. Появление дамы на его пути не вызвало у Эмери удивление — это был замок, мало ли здесь придворных. Он опустил снисходительный взгляд на незнакомку, пытавшуюся застать его врасплох.
- Ваше величество... - произнёс он ровным голосом, хотя, нотка удивления всё же проскользнула. Рыцарь должен был бы отступить, но он остался стоять на месте. Его холодный, спокойный взгляд заглянул в голубые глаза Эдит. Отчего-то императрица ему не казалась столь же прекрасной, как при первой встрече или как сегодня ночью в своей спальне — тогда, он бы признал её за идеал, но теперь в его сердце было место только одно госпоже. Леди Ригат во всё была превосходнее хески, хотя красоту Эдит Эрмхольской он не отрицал. Излишне долго рыцарь в упор смотрел на императрицу, нарушив все правила этикета, а затем сделал шаг в сторону.
- Прошу прощения, - произнёс он, склонившись в поклоне. Эмери было даже интересно, узнает ли императрица его или облик слуги навеки пропал в её памяти, как и любой другой неважный предмет. Правитель или просто господин бывает часто в проигрыше, так как может ничего не знает о своём слуге, тогда как слуга будет знать о нём всё.

Однако, императрица узнала его скромную фигуру. Эмери порадовался бы этому факту и тут же несколько смутился бы перед её требованиями и явно-выраженной недоброжелательностью,  которой причину он знал, но от того приятнее не становилось. Тогда как рыцарю, который стоял теперь перед Эдит Эрмхольской и понимал всё гораздо яснее, чем сам Эмери, было глубоко всё равно на всю её справедливую ярость. Его скорее всё ещё занимала мысль о своём проигрыше. Возможно стоило бы остаться и проследить за тем рыцарем, сумевшим сломить его. Он был слишком силён, нечеловечески... но Эмери уже был во дворце и стоял перед нетерпеливой, царственной особой. Воздух раскалился так, что мог бы закалять сталь, а сегодня Эмери и был той  сталью, благосклонно принявшей на себя удар. Прежний образ оруженосца, который помнила кёнингин, совершенно не совпадал с новым обликом Чёрного рыцаря.
- Простите, ваше величество, но я только что с боя, - произнёс он спокойно очевидную вещь, словно бы императрица сама об этом догадаться не смогла, - Я не могу знать, где находится в данную минуту милорд канцлер. Возможно, что он остался на трибунах, - рыцарь знал, что его там совершенно точно нет, - Если пожелаете, я сопровожу ваше величество на ристалище?
Эмери не особо торопился, так как знал, что турнир ещё продлиться достаточно времени, чтобы он успел и переодеться и продумать все слова, которые он бы хотел сказать леди Ригат. Только сейчас нужно было не прогневить молодую императрицу. Он не знал, насколько была та мстительна, а мстить, если не ему, то его господину, было за что. Да, стоило бы смирить свой надменный взгляд, не выказывающий должной покорности перед прекрасной молодой женщиной и в то же время правительницей - оскорбление оказалось бы двойным. Эмери опустил взгляд в пол, больше не глядя на гордый её лик.

Отредактировано Эмери Корбо (2013-05-11 23:48:46)

Вы полагаете? - усмехнулся надменно про себя Чёрный рыцарь, который уже посещал сегодня отведённую в замке комнату для милорда канцлера и обнаружил в ней пустоту.
В доспехах, в которых он провёл не так уж долго и не очень плодотворно, но весьма подвижно, было достаточно жарко, чтобы желать от них избавиться, к тому же они были гораздо тяжелее боевого снаряжения. Эмери не примерял ни первого, ни второго, зато рыцарь не обращал внимания на подобные мелочи и только рассчитывал время в уме, которое потратит на сопровождение молодой императорской жены. Эдит же едва ли могла догадываться, насколько велика разница между её воздушными шелками и жестяной бочкой, в которой находился Эмери. Сообщать даме о своём неудобстве, рыцарь даже не думал.
- Я обязан знать, - согласился он, - И всё же не знаю. Милорд не всегда посвящает меня в свои дела. Всегда ли вы говорите своим фрейлинам, сколько часов провели за книгой и в котором часу легли опочивать? - даже в облике рыцаря Эмири отчасти оставался собою. Только теперь дерзость его была столь спокойной, невозмутимой и естественной, словно она и должна была быть такой. Рыцарь заметил, пусть императрица и не особо давала это понять, но всё же, она несколько утихла и присмирела перед ним. Хеска боялась упустить власть и лишь потому продолжала требовательно смотреть на него. О женщины, вам имя — вероломство! Чем ближе Эмери узнавал прекрасных, нежных созданий, тем больше в этом убеждался. По большей части женщины были отвратительно лицемерны, но в то же время столь изящны и искусны в этом, что ложь лишь прибавляла им прелести. Стой сейчас перед императрицей покорный и верный слуга и на его несчастную голову могли бы обрушиться небеса. Но Эдит становилась мягче, видя силу рыцаря, хотя он продолжал склонять перед ней чело, как прежде. И всё же, кёнингин в деле вероломства было далеко от леди Ригат. Та даже не нуждалась в притворстве, так что невооружённым глазом было видно, что она лукавит, но Эмери был готов обманываться столько, сколько она сочтёт нужным...
- Я не уверен, что милорд там, но я почту за честь провожать вас, - покорно ответил молодой человек, пусть и была сомнительна такая покорность. Оставив воспоминания о своей прекрасной даме сердца, он вновь склонил голову перед императрицей и протянул ей руку в доблестном жесте, - Сегодня я рыцарь и потому предлагаю вашему величеству свою руку, как рыцарь. Но, если вы сочтёте меня всего лишь оруженосцем в доспехах, коим я и являюсь, то я извинюсь за дерзость мою и пойду позади вас, как мне и должно.

Отредактировано Эмери Корбо (2013-05-12 23:38:59)

Эмери повёл императрицу по коридору. Поступь его была тяжела и размерена, а звяканье шпор тихим эхом опережало идущих.
- Простите мне дерзость, но я не ваш рыцарь, - аккуратно заметил Эмери, тогда как всё существо его было возмущено самой мыслью, что он может оказаться ещё чьим-то кроме прекрасной шазийки. Если же она его не примет теперь, после поражения, он будет верно служить ей до тех пор, пока она не сжалится над ним. А Эдит пусть довольствуется Браном — не она ли сверкала на Эмери глазами, когда он прервал их соловьиные трели на подходе к пресептории.
- Вы отважно сражались и в следующий раз победа обязательно будет на вашей стороне.
- Видимо не так отважно, как мой противник, - в его голосе почти что зазвенела сталь — обида поражения была слишком свежа и оскорбительна ему, - Я не удивлюсь, если на нынешнем турнире победителем выйдет именно он, - внешне Чёрный рыцарь казался спокойным, но каждое слово было произнесено так отчётливо и жёстко, что становилось ясно, лучше не продолжать спрашивать поражённого, гордого воина о победителе. Эмери уже догадывался, что потерял много больше, чем просто расположение леди Ригат. Он обещал ей свою жизнь в случае поражения и он готов был отдать её, но не стоило никому даже догадываться об этой страшной тайне.
- Вы зря не остались на турнире, должно быть, он ещё неплохо себя покажет, - скулы Эмери судорожно дрогнули, на мгновение выдав его злость. Сам рыцарь не смотрел более на императрицу и не знал, заметила ли она, - Это ваш праздник и многие бьются в вашу честь, а вы покинули их. Настолько важна встреча с милордом канцлером? - рыцарь догадывался и о важности встречи и о том, что многие воины бились во имя своей собственной славы, но этикет... не позволял замечаний от оруженосца знатной особе королевских кровей!

Отредактировано Эмери Корбо (2013-05-15 01:46:48)

Молодая императрица оказалась не так терпелива, как виделось Эмери при первой встрече. Нет, он несомненно переступил ту невидимую черту, которую переступать было нельзя. И он сейчас понимал это, в отличии от Эмери, который не успевал подумать, прежде чем сотворить. Будь перед ним просто женщина, уже стоило бы ждать страшной мести после того, что она ему ответила на дерзость, но Эдит была императрицей. В таком случае, рыцарь может больше не успеть встретиться со своей прекрасной дамой. Он не мог упустить шанс ещё раз увидеть леди Ригат, а значит нужно было прогнуться и склонить голову перед кёнингин как можно ниже, возможно тогда она спрячет в ножны карающий меч.
- Несомненно можете, ваше величество. И быть вашим рыцарем было бы для меня большой честью... но я уже клялся в преданной службе другой даме. Нарушить клятву будет недостойно. И потому я буду вам покорным слугою.
Чёрному рыцарю даже нравилась холодность императрицы. Как бы ни были опасны подобные игры, азарт охватывал Эмери с головой. Он был уже повержен и разве мог он потерять больше, чем уже потерял. Только одна встреча с шазийкой была ему нужна, а всё остальное становилось забавой. Оставался лишь неприятный осадок после поражения и тяжесть камня на груди становилась всё яснее, но стоило ли Эдит об этом знать? Она не была повинна в его поражении — это была лишь его оплошность, ничья больше. Так стоит с достоинством вынести свою участь.
- Ни в коей мере не первое и, уверяю вас, что не второе. Я не смею... Я лишь сказал, что воинам будет тяжко биться, не глядя на ваш ясный лик. Каждый надеется на победу и на встречу с вами... - она желала покорности. Разве сложно было ему услужить женщине в столь малом желании? И всё же, заметно было, что он не чувствовал никакого неудобства или смущения подле императрицы. Она не желает слышать ничего, что было бы поперёк её слова, что ж, он не скажет. Ваш замок - ваши правила... до тех пор, покуда не надоест ломить шею в поклонах.

Отредактировано Эмери Корбо (2013-05-16 00:27:45)

Рыцаря весьма забавляла новая роль укротителя дикой кошки, которая вот-вот была готова расцарапать ему лицо. Тигрица вновь чуть успокоилась, убрав когти с его шеи.
Но нравоучения?! Эмери выслушивал постоянно от всех и каждого, кто только мог сделать замечание молодому оруженосцу, рыцарь же был весьма против подобного с собою обращения. И он теперь в доспехе, к чему бояться когтей?
- Мы с вами помним, что я покуда не рыцарь, - заметил он ровно, на этот раз не выдавая своего возмущения — учился Корбо всегда довольно быстро, - Будь же я рыцарем — она бы стала моей Империей и я принадлежал бы только ей одной и чувством и долгом, телом и душой. Покуда же я слуга, буду служить лишь моему господину... и вам, - уж так и быть, он не обошёл императрицы, раз та так близко принимала его слова.
А ведь пожалуй в рыцарстве были иные преимущества, помимо отсутствия земли, которая могла бы стать ему домом. Он был волен сам выбрать себе сеньора (какой окажется щедрее), а уж кому тот был бы вассалом становилось делом вторым. Возможно он и не служил бы императорскому дому. Велика беда, когда положение правителя столь шатко. И никто не мог упрекнуть рыцаря в измене. Такие обстоятельства не выгодны государству, но весьма удобны его подданным, которые в благодарность за свободы оставались верными вассалами императора, но так же могли свободно и уйти со своей службы, коль тот заставит усомниться в себе.
Они же тем временем уже свернули по знакомым, словно родным, коридорам и оказались у дверей, которые почти всегда свободно открывались перед оруженосцем, но никогда не наблюдал он подобного смущения солдат, не ожидавших появления императрицы. Не предосудительно ли было Эдит Эрмхольской оставаться наедине с рыцарем-оруженосцем, когда об этом знали уже как минимум стражники? И всё же, дверь скоро закрылась за ними и остались двое в комнатах канцлера — с недавних пор Эмери примерял на себя всё, что принадлежало его господину, а вот теперь он был почти как хозяин и тут. Не такая уж и беда, что милорд куда-то запропастился.
- Я повторю вам, ваше величество, я не обещал, что канцлер Альбакант Хоган окажется здесь, - ответил Чёрный рыцарь, не тронувшись с места. Быть может Эдит надеялась смутить его так же, как и стражников, но это ей не удалось, - Я не знаю, где он.
Теперь, когда рука его не принадлежала императрице, Эмери снял железную рукавицу, которая порядком надоела, как и все железки висящие на нём. Он положил её вместе с помятым шлем на небольшой мраморный столик у двери, до которого мог свободно дотянуться, не двигаясь с мета.
- Чтобы ваше величество не опаздывали к началу следующего боя, нам стоит выйти прямо сейчас. Если пожелаете? - ещё сегодня ночью Эмери был бы готов признать кёнингин самой желанной женщиной всей империи, но теперь рыцарь не чувствовал к ней ни грамма влечения. Только азарт, только игра, в которую та сама заставляла его играть.

Желая добиться цели, он готов был на всё, а ложь становилась самой меньшей из его возможностей. Но лгать, скрывая, что он дрался лишь для одной своей прекрасной дамы и ни для кого другого, было выше его рыцарского существа. Он верен леди Ригат и она не должна усомниться в нём, а значит и он не мог подать хоть малейший повод даже самому себе. Столь сильное противоречие кидало его из стороны в сторону, заставляя то присмиреть перед императрицей, чтобы преодолеть ещё одну преграду на своём пути, то вновь и вновь перечить ей, не желая мириться с её выдуманными истинами. Он нисколько не боялся её гнева, не ждал, что Эдит поймёт, сколь благороден он,  когда, не робея перед высокой особой, говорит ей правду, не обманывая в императрице женщину, ни одна из которых не хотела бы быть одураченной.
Но Эдит Эрмхольская ни на грамм не ценила его благих намерений. Она и правда больше видела в нём слугу, чем рыцаря, что было закономерно — Эмери был оруженосцем ещё с утра, только сейчас от Эмери осталось так мало. Императрица указала ему место, желая оскорбить и унизить. Чёрный рыцарь проследил за ей довольным взглядом, который был устремлён на шлем. Вас забавляет моё поражение? О, знали бы вы, как позабавит меня связать и запереть вас здесь, - зло подумал рыцарь, уклоняясь от преступной мысли убийства женщины.
Он не ответил ей на вопрос, она и не нуждалась в ответе, решив, что заведомо его знает. Зато очередной грубости она бы не перенесла, тогда как, если бы он вновь склонился, то её ликование было бы отвратительно ему. Кёнингин и без того была сейчас больше, чем довольна собой, рассуждая, как будет она его наказывать за дерзость. Вот уж чем Чёрного рыцаря не напугать, когда и сам Эмери не особо испугался бы подобных угроз. Хоган уже давно отправил бы его на конюшню, если он того заслуживал, его благополучно выпороли там, и он спокойно не спал бы пару ночей. Да и едва ли приговор будет исполнен сегодня, в день празднования императорской свадьбы, а завтрашнего дня он и не ждал, когда был готов погибнуть от гневного взгляда шазийки.
- Любое наказание, какое ваше величество сочтёт нужным... Ваша кара за мою правду, - сказал он холодно и даже несколько угрожающе, хотя нисколько не пытался напугать императрицу. Это ему не требовалось.
Неужели сама Эдит нисколько не боялась стоять перед мужчиной, который был на две головы её выше, имел при себе оружие и только что доказал, что неплохо с ним управляется? Да если он пожелает, она и стражу кликнуть не успеет. Императрица слишком верила в свою значимость и силу. В свою фактическую силу, тогда как Эмери обладал силой реальной и не оспоримой.
И она всё ещё стаяла к нему ближе, чем на расстоянии вытянутой руки.

Отредактировано Эмери Корбо (2013-05-20 02:13:56)

Красавица жена искала канцлера! Лучшего было и не придумать. Наверняка, она собиралась покалечить ему и вторую ногу в отместку о лжи об Императоре.
— Вы не найдете его здесь. Канцлер отбыл по моему приказанию, — прикрыл он сам себя. — Он всегда выполняет мои приказы, даже если они кажутся ему странными.
Услышит ли она намек в непонятной фразе и спишет на проявление старческого маразма? Впрочем, вернувшись к своей привычной роли он быстро уточнит, что имел ввиду.
Император приблизился к зайцем удирающей Эдит и наклонился к ней.
— Впрочем, я был бы не прочь узнать, зачем моей жене понадобилось более чем сомнительное общество государственного служащего. — тихо, чтоб не слышал оруженосец — незачем оскорблять гордую хеску больше прежнего. —  Понадобилось настолько, что она осталась наедине с его юным оруженосцем, презрев все приличия.
— Тем не менее, — Император не позволил жене улизнуть и, взяв её за руку подвел к одному из скромно приютившихся среди бумажного хаоса кресел и сделал приглашающий жест. — Я предлагаю решить вопрос с этим юношей здесь и сейчас.
Если бы он был в своей шкуре он никогда не позволил бы себе ничего подобного. Однако свобода и безнаказанность расхолаживала. Император мог делать, что захочет, это канцлера держала в своих ежовых рукавицах рациональность, и грозил плетью этикет. Нет, Император совсем иная птица. Император существо божественное и непогрешимое, а значит надо лишь избежать лишней откровенности и просто задурить им всем голову.
— Перечил, — со смаком повторил Хоган. — Значит, перечил. И в чем же ты посмел перечить её Императорскому Величеству, оруженосец? И да, откуда ты взял доспехи? Неужели канцлер расщедрился на такой дорогой подарок своему питомцу?
Да в жизни бы не расщедрился, злорадно подумал про себя Хоган. Мои прекрасные доспехи — этому болвану, который зазевался и позволил сбить с себя шлем?

Эмери всё это время оставался стоять на месте, словно бы прирос к полу. Он лишь следил взглядом за передвижениями Карла V и Эдит Эрмхольской. Когда же императрица расположилась в кресле, молодой человек лишь развернулся в её сторону, чтобы не стоять к даме боком.
Пожалуй ему стоило испугаться немедленного разбирательства. Да Эмери скорее всего и испугался бы, но не сейчас, когда он был рыцарем. Теперь он лишь возмущался вероломной клеветой императрицы, которая, кажется, собиралась в своей лжи идти всё дальше. И при том говорила столь уверенно, словно надеялась, что и сам Эмери поверит, будто было именно так, как говорит она, а ни как помнит он. Чёрный рыцарь же своей вины не чувствовал ни на грамм, а опасался лишь того, что наказание, если таковое состоится, при таком-то искусном вранье, может прервать его планы на ближайшее будущее.
И, всё же, картина была забавнейшая: двое правителей собирались прямо здесь и сейчас, в столь сумбурной обстановке, тратить своё драгоценное время на оруженосца, когда где-то там продолжалось празднество в их честь. Что творилось нынче в Даларе? Словно мир перевернулся с ног на голову. Можно было уж и позабыть, что монарх и его супруга были столь уверены в своей силе: старик и девица, - что преспокойно, ничего не боясь, будто бы где-то там не готовились заговоры против них, расхаживали без свиты, ну хотя бы какого-нибудь сопровождения. Эмери при его новой силе мог вполне прикончить обоих. И нравственный закон ему нисколько это не запрещал — когда всё было для Неё. Нопока были другие, более мирные варианты, рыцарство заключалось не только в силе, но и в благородстве. Император ждал ответов...
- О нет, ваше величество, милорд едва ли мне подарит столь дорогой наряд, но он был так великодушен, что одолжил свои доспехи на время турнира, - очередная лож не сотрясёт земли под ногами рыцаря, да и канцлера покуда нет, чтобы возразить его словам. Что-то не верилось Эмери в то, что Хоган отбыл по поручению императора, хотя звучало весьма правдоподобно. Но куда это он так скоропостижно был отослан, что даже и домой не заглянул? В какие такие края? Мертвецы весьма непредсказуемы и их приказы тоже.
- А перечил... - Эмери холодно взглянул на императрицу, но лишь на мгновение, так что только женщина могла понять смысл столь строгого взгляда, предостерегающе сверкнувшего персонально для неё. Затем он сразу отвёл глаза, посмотрев вроде бы и на императора, но как-то мимо него самого.
- Ваше величество, сегодня судьба и праздник в вашу честь дали многим возможность представить, что они рыцари и я был среди подобных счастливцев. Я предложил свою руку её величеству, как рыцарь и она приняла её, согласившись мне уступить это право на сегодня, раз уж оно было подарено вами в день вашей свадьбы. Я лишь пользовался теми правами, что даются после обряда посвящения. Пожалуй, самая великая моя дерзость, - он почтительно склонил голову, но именно почтительно, а не смиренно.
- Ещё, ваше величество, как я не старался убедить её величество, но мне так и не поверили, что милорд канцлер отсутствует везде, где только мог бы я его найти. Быть может я плохо искал, но я совершенно точно могу сказать, где милорд отсутствует. Её же величество не доверились мне в этом вопросе и пожелали, чтобы я проводил их до кабинета канцлера Империи, - он отчего-то не сказал «его императорского величества Карла V», - что я и сделал. А затем на меня разгневались, когда оказалось, что здесь и правда нет милорда Хогана, а я не имею ни малейшего понятия о местоположении моего господина.
Ни одним словом Эмери пока не оспорил сказанного кёнингин, но и не подтвердил её слов. Тогда бы ему пришлось открыть её же собственный позор, он благосклонно уклонялся, словно предлагая ей же и опомниться, отступить. Если же она не уступит, то он готов был сказать всю правду, а уж императору придётся выбрать, чья более реальна. Рыцарь не допускал пока мысли, что во избежание скандала и компрометирующей ситуации для молодой своей невесты, император вполне мог и закрыть глаза на правду, которая в делах политических не так важна. Это оказалось бы верхом низости. Хотя... Как посмотреть. Чёрный рыцарь был готов на низость ради своей дамы, отчего бы императору не уступить своей законной жене. Разве только, что у них что-то не складывалось, судя по напуганному взгляду молодой императрицы, которая, кажется, слабо надеялась на защиту супруга.

Отредактировано Эмери Корбо (2013-05-26 22:03:25)