Мгновенным, почти неуловимым движением Рыцарь внезапно оказался за спиной Соловья, и, не давая противнику опомниться, сразу же ринулся в атаку - воин в серо-серебристых латах только и успел выставить блок двуручником. Однако песчаный воин не остановился лишь на одном ударе: вырвав у своего соперника инициативу, он не собирался её упускать, и, будто впав в состояние берсерка, принялся наносить один удар за другим, хлесткие и вёрткие, словно удары бича, рушащиеся на Соловья со всех сторон. Удары быстрые - настолько, что искривлённый язык ятагана, блестящий золотыми солнечными бликами, можно было лишь краем глаза ухватить только в последний миг, когда его лезвие было в миллиметрах от панциря Соловья. Слишком быстрые, чтобы не то что контратаковать, но даже хотя бы подгадать момент для контратаки - единственное, что Соловей мог успеть, это вовремя парировать выпады пустынного рыцаря. Воин попытался поймать мчащийся клинок ятагана на рикассо цвайхандера и, зажав меч своего врага между двумя гардами, вырвать его из рук противника, но оружие Рыцаря металось молниеносно, лишь на мгновение прикасаясь к останавливающему его двуручнику, после чего отскакивал назад для новой атаки. Песчаный воитель создал почти беспроигрышную ловушку: блокировать его удары Соловей мог бесконечно, пока кто-нибудь из них не выдохнется и не начнёт ошибаться, а орудование тяжёлым двуручным мечом отнимало гораздо больше сил, нежели относительно лёгким ятаганом. Хитро, Рыцарь, весьма хитро... Однако главное - не допустить того, чтобы твоя ловушка стала частью ловушки твоего врага.
Сосредоточившись на парирование ударов, Соловей не мог атаковать, а пустынный воин мог открыться лишь в тот момент, когда его удар попадёт в цель - и оба этих факта наводили на один простой вывод. Рыцарь Пустыни был более чем умелым и достойным противником, но...
- ...Ты всё равно её не получишь, - сорвались с невидимых губ Соловья тихие, почти не слышимые слова - и в следующую секунду неожиданно отвёл руки назад, открываясь для незамедлительно последовавшего удара ятаганом, сильно резанувшего по нагрудным пластинам, после чего мгновенно же выстрелил вперёд двуручником, замыкая искривлённый клинок в кольце своих рук и целя точно в шею Рыцарю. Ятаган был слишком далеко для парирования; песчаный воин попытался уклониться, но его собственная рука, застывшая в выпаде по Соловью, мешала этому - и острие цвайхандера с громким скрежетом проскользило по стальному воротнику, оставляя на нём глубокий след. Они оба нанесли друг другу удар - но Соловей мог пожертвовать большим, чем его противник.
И словно бы по какой-то иронии судьбы именно этот последний удар и заставил его вспомнить, где же он видел подобные движения и стиль боя: вчера ночью, в деревушке в предместьях Далара. Рыцарь Пустыни был ассасином.

Отредактировано Сигмар III (2013-05-18 15:41:46)

Вот тут честно говоря, стоит отметить, что не смотря на то что Дениз радостно заорал изо всех сил – его было почти не слышно. Потому что хессам было тоже очень гордо и радостно,  и в отличии от медовоголосого целителя, который не очень-то часто насиловал свои голосовые связки, и верещал на пределе возможностей, могучие сыны Севера глотками обладали закаленными, подобными трубам боевым.
Такими, что как рявкнет – или лавина сгрохочет или цветочная поляна уныло облетит, оголившись.
Так что – Дениз скорее влился в общие вопли торжества, на секунду даже оказавшись слегка подброшенным в воздух, от чьей-то там выплеснувшейся радости за то, что «наш навалял ихнему!», даже с учетом, что оба бойцы были вроде как решительно инкогнито, и сообразить, кем был этот загадочный «ихний» не представлялось никакой решительно возможности. Ну, как минимум для Дениза и хессов!
Подброшенный вверх целитель выхватил по башке чьим-то недолетевшим до арены цветочным букетом, на траектории полета которого внезапно оказался, охнул от неожиданности, рассмеялся и не задерживаясь – отправил оный букет вниз, на песок, к ногам победителя. Ну или на голову победителя.
Ну… будем честны – ориентировочно в сторону победителя. Примерно. Это же Дениз.
В любом случае – целитель счастливо запустил свой цветочный снаряд, может не слишком-то умело и точно, зато очень-очень старательно и воодушевленно!  Свесился с перил, ощутив странное, но удобное натяжение пояса чуть назад отчего-то ("отчего-то" было на три головы его выше и выполняло приказ конунга), победно замахал руками в широких синих рукавах!
Золотое шитье на них сверкало в Даларском солнце, словно торжественное знамя.

Отредактировано Дениз бен Тюн (2013-05-22 00:13:00)

Дэвин довольно долго провозился в библиотеке, найдя очередную интересную книгу, да настолько интересную, что ни трубные звуки, ни вопли толпы, ни что иное не смогли отвлечь его от чтива. Когда же наконец понадобился перерыв, Дэвин вдруг понял, что опоздал! Опять! Подобные казусы случались с принцем постоянно и неудивительно, что и турнир в честь свадьбы сестры не стал исключением. Мысленно хватаясь за блондинистую голову, конунг младший рванул к своим, придумывая на ходу самые разные отговорки, если вдруг столкнётся с сестрой, наверняка уверенной, что брат уже в ложе с остальными и видел все бои. А он, голова дурная, может оказаться не в курсе.
Предательские мысли о ночи заставляли его ещё больше нервничать, но он и так уже ухитрился пропустить половину боёв и успел лишь к концу второго тура, протискиваясь сквозь толпу своих хесов в сопровождении охранника. Широкоплечие воины севера посторонились, пропуская белокурого близнеца императрицы поближе к арене и, по ходу уже, выдавая информацию о том, кто дрался и кто победил. Дэвину пришлось делать вид, что всё в порядке, но вскоре общий настрой захватил и его, заставляя сердце биться чаще и прислушиваться к хесам, оживлённо болеющим за скрытых доспехами рыцарей. Соловей против Рыцаря Пустыни. Неизвестно, кто скрывался за этими прозвищами для турнира, но и того, что Дэвин успел увидеть, хватало, чтобы оценить мужество и силу обоих противников. Что бы там не было в первом туре, концовка этого боя, на который Дэвин сумел попасть, была впечатляющей. Внимание младшего сына конунга полностью было захвачено стремительностью боя и, лишь когда поединок был окончен, и победа досталась Соловью, он оторвался от ристалища, и то, лишь потому, что где-то рядом просвистел букет, запущенный куда-то на арену ярковолосым пареньком, предварительно получившим этим самым букетом в голову. Юноша как-то странно не вписывался в толпу хесов ни своей одеждой, ни алыми, как огонь, длинными волосами с витиеватыми украшениями в них. Эмоций в парне было выше крыши и, судя по тому, как тот победно радовался, он имел какое-то отношение к победителю. И окружающие его сыны севера Девину тоже были мало знакомы, но принц решил, что это местные из хесского поселения. В воплях победы, грянувших со всех сторон, было уже не до незнакомцев. Однако паренёк был презанятным и Дэвина интересовало, кто же он такой, ничуть не меньше, ибо одеждами тот выглядел, словно шази, но что делает сын песков среди хесов - это ещё тот вопрос.
Пролезть мимо своих могучих воинов поближе к аловолосому оказалось тем ещё испытанием, но Дэвина таки пропустили, уступая и едва не отдавливая ему ноги в порыве эмоции. Благо, что положение позволило таки приблизится к интересующему принца объекту почти вплотную. Каким чудом тот не вывалился через перила на арену осталось загадкой. Он так рьяно махал руками Соловью, что напоминал ветряную мельницу.
Дэвин протиснулся ближе к перилам, глянул кратко на королевскую ложу, и как только общие вопли лужёных глоток немного стихли, обратился к аловолосому.
- Замечательный бой. Мне показалось, что Вам знаком рыцарь, что победил? - мягко улыбнувшись, чуть смущённо, Дэвин опёрся руками на перила, с любопытством глядя на аловолосого.
- Я было думал, что Вы болеете за Рыцаря Песка, но кажется я ошибся. Почему за Соловья?

Отредактировано Дэвин Эрхольмский (2013-05-24 19:45:50)

Наверное это "да" служило подтверждением, что за Соловья. Дэвин, пожалуй, впервые видел столько экспансивных движений у молодого человека вкупе со сбивчивой речью, наполненной восторгом. Мальчишки, которым от силы то восемь-десять лет - да, но уже потом все хесские пареньки делали выражение лица "я воин!" и эмоционально переживали несколько иначе. Возможно причиной была элементарная нехватка языковых возможностей выразить свои чувства. И, подпрыгивающий, словно мяч, на месте шаззиец, не успевавший договорить фразу, чтобы не перейти на язык жестов, выглядел для Дэвина чрезвычайно живым и интересным. К тому же принца интересовало, что делает шаззиец в ложе хессов.
Обожаю секреты! - тут же заявил юноша, улыбаясь и выдыхая одновременно, ибо поток слов и жестов был подобен лавине, нахлынувшей и утягивающей за собой любые попытки вставить в речь хоть что-то своё. Благо шази выдохся временно, что и позволило Дэвину наконец-то раскрыть рот и тут же перейти к сути интересующего его лично момента.
- Секреты, которые не таят в себе никакой опасности. Признаюсь, странно видеть Вас среди северных сынов Хестура. Кстати моё имя Дэвин. - улыбнулся он, облокачиваясь на перила руками и разглядывая смуглое чудо природы. - Не буду спрашивать ещё раз, почему шази отдал предпочтение не пустыннику. Вы же расскажете, правда? - зелёные любопытные глаза поймали синеву взгляда аловолосого и блондин чуть приподнял бровь в ожидании.
- Этот Соловей хес? Он Вас спас от кого-то или же как? - Дэвин настаивал, но мягко. Юноша нравился ему своей подвижностью и живостью и принц не хотел упускать шанс узнать какую-нибудь увлекательную историю прежде, чем начнётся новый бой. Но и рассказывать незнакомцу о том, кто он, Дэвин тоже не хотел. Редкий шанс побыть просто самим собой без официоза, особенно сейчас, когда сестра стала императрицей, Дэвина радовал. И пока его воины оживлённо обсуждали преимущество цвайхандера перед любым иным оружием, он вполне мог не заморачиваться на это тему. Потому он подвинулся поближе к парню, дабы не привлекать лишнего внимания хесов вопросами, задаваемыми шаззийцу, невесть как оказавшемуся среди "дубов и кедров" Севера.

Отредактировано Дэвин Эрхольмский (2013-05-25 16:54:19)

Синие глаза молодого шази не таили в себе никакой лжи. Они сияли чистой синью искреннего восхищения и уважения к тому, о ком он говорил, и Дэвин слушал его, невольно впечатляясь его историей и заражаясь его волнением, с которым юноша говорил о своём покровителе-хесе. Совсем ещё мальчишка, Дэвин обожал интересные истории, как и книги, от которых трудно было его оторвать. Он легко заражался чужим настроением и сейчас с жадностью внимал каждому слову молодого человека, уже не пытаясь докопаться до истины в том, кто он и почему здесь. Молодой шази был старше его на десяток лет и его речь была мягкой, с акцентом, свойственным уроженцам Халифата, но вполне благородной, что выдавало в синеглазом Денизе образованного человека. По сравнению с воинами-хесами он был другим, и сильно выделялся на их фоне своими манерами. Дэвин не чувствовал неприязни или закрытости, хоть тот и дал слово скрывать имя рыцаря, которому служил. Юноша понимал, что любой рыцарь турнира имел вето на разглашение своей личности до окончания турнира, и он даже не пытался раскрыть эту тайну, приняв её, как непреложный факт. Кем бы ни был Соловей, со слов Дениза выходило, что он достойный воин и человек, и стоило посмотреть на него в бою ещё раз, когда придёт время.
Крепкий детина из хесов повернулся к ним и гаркнул, приправляя свой вопрос дружеским тычком кулака в плечо юноши:
- Эй, лекарь, а среди этих за кого болеть будешь?
От тычка северного громилы Дэниз вполне мог бы прилететь третьим на арену, но благо перила были крепки и сделаны на совесть, да и сам воин успел отловить покачнувшегося от столь крепко проявленной дружелюбности шазийца, не дав тому выпасть. Зыркнул на мальчишку-хеса, дёрнувшегося было к парню, узнавая, и тут же оправил одежды на лекаре, придержав, крякнул слегка, мол "эх, малохольный"...
Дэвин сжал губы, резко подняв голову и чуть качнул ей из стороны в сторону, не давая хесу ляпнуть ничего лишнего. На миг ему показалось, что он видел этого парня, но память Дэвина уснула в очередной раз, напрочь стерев всё лишнее до того момента, как он оказался под сводами храма. И сейчас он не стал придавать значение тому, что не мог вспомнить, беспокоясь лишь о своём собеседнике, да о том, чтобы воин отстал от молодого человека. Кинув взгляд на арену, юноша успел заметить, что ристалище снова занято неизвестными рыцарями. Хотя, тот, что наступал, не скрывал своей причастности к благородным, что в итоге моментально решило выбор Дэвина.
- За Безымянного. Вы ведь не против, харр Дениз? - быстро спросил он, надеясь, что хес отчалит назад к своим, а лекарь, если он и правда лекарь, согласится с его выбором. Случайно услышанное слово "лекарь"о шазийце многое объясняло. Не всё, конечно, но легко вписывалось в его историю, не находя никаких противоречий. Не воин, сын чужой земли, примкнувший к благородному хесу... Даже происходящее на арене сейчас не было таким увлекательным, как возможность познакомиться с этим странным молодым человеком и всё бы разрешилось уже,если бы Дэвин не ощутил вдруг холод и лёгкое прикосновение ледяного воздуха к затылку. Юноша обернулся, чувствуя, что знает это касание. Мёртвая стояла позади, всего в шаге от него, и смотрела своими чёрными глазами ему в лицо. Наверное он побледнел слишком резко, ловя её бездонный взгляд, а затем белая фигура подняла руку, указывая на шатры, куда уходили рыцари, готовясь к бою. Дэвин проследил за её призрачной рукой, сумев оторвать взгляд от её глаз. Туда, куда указывала она, только что ушёл Соловей.
-...КРОВЬ...
Отчётливо прозвучало в его сознании и призрак кивнул трижды, закрывая глаза и размываясь в воздухе порывом ветерка, словно лёгкая дымка.
- Кровь? - вслух произнёс Дэвин, холодея и силясь понять, что она хотела сказать ему теперь. Голова отчаянно закружилась на миг, сжав страхом сердце, и юноша ухватился рукой за перила. Повернулся к шазийцу, глядя в его синие глаза и с трудом приходя в себя. Наверное вид у него был такой, словно вместо Дениза перед ним стоял мертвец. Зрачки чуть дрогнули, сужаясь в точки и разливая яркую зелень по радужке и младший конунг вдруг понял, как идиотски он выглядит сейчас, онемевший от страха, бледный, словно полотно и... без всякой на то причины.
- Простите... - едва смог сказать он Денизу и тут же развернулся на сто восемьдесят градусов, бросаясь прочь, протискиваясь между своими воинами, не успевшими даже расступиться перед принцем, стремительно расталкивающим их в стороны.
Слетев с трибун, Дэвин бросился бежать к замку, надеясь успокоиться под прохладными сводами и вернуться чуть позже. Тогда, когда белая тень перестанет сводить его с ума своими загадками, являясь среди бела дня.

Отредактировано Дэвин Эрхольмский (2013-05-28 01:00:54)

Целитель без сомнения заметил, что с его собеседником приключилось что-то неладное. Хотя право, чтобы не заметить как изменился в лице светловолосый юноша, это надо было быть или слепым, или… ну да, слепым, больше вариантов нет – очень уж разительна была смена эмоций и мимики.
Дениз замешкался лишь на мгновение – прежде чем наверняка попытался бы подхватить Девина хотя бы под локоть, практично предположив, что бледность такая могла быть вызвана резкой дурнотой от пока неведомых ему причин… Но юного хеса еще попробуй поймай для выражения целительского участия – смуглая ладонь шази махнула в воздухе без преград, как раз там, где еще секунду назад находился локоть Девина…
- Но… что с вами?!... – Только и успел проговорить недоумевающий и порядком встревоженный целитель в спину едва представившегося юноши. И, честно говоря, скорость и ловкость с которой эта спина удалялась, было единственным, что красноволосого успокоило – ну не припомнил он ни единого симптома из страданий тела, что связывал бы воедино такую бледность и такую редкостную физическую шустроту!
Успокоило это лекаря, безусловно, ровно настолько чтобы не броситься догонять – хотя та часть сердца, которая отвечала за профессиональный долг, заставила его затеребить края рукавов халата, пытаясь справиться с волнением и остаться на месте. Обычно в таких ситуациях Дениз принимался перебирать косу, да ныне эта роскошь мысленной саморелаксации была ему недоступна ввиду праздничных причин.
И тут – голос.
- Госпожа?... – Обернувшийся к девушке целитель выглядел чуть расстроенным и озадаченным, но как только синева его взгляда сфокусировалась на Марте, Дениз торопливо заморгал и склонился в неглубоком, но на редкость почтительном поклоне, прижав ладони к груди. Два темно-красных ручейка волос стекли с плеч его вперед, неспешно развернувшись по ходу движения.
- Я пребываю здесь вместе с этими почтенными воинами, и нахожусь под дланью их власти и защиты. - Отвечать еще до того, как позволил себе оторвать взгляд от подола богатого платья незнакомки. А когда все-таки поднял, одарил ее вежливой, но на редкость сердечной улыбкой, мягко спросив следом. – Быть может, я могу как-то помочь вам?

- С печалью в сердце, вынужден признать, что вам довелось пропустить уже два захватывающих сражения за финал, моя госпожа. Не упомяну я о тех боях, что были до них, хоть и в таких схватках воины являли храбрость, вызывающую уважение всякое, и мастерство, которому многим не зазорно было бы овладеть как следует. Но все же – были они лишь преддверьем истинных схваток, как первые рассветные лучи нельзя сравнить с истинным солнцем, восстающим над миром. – С той же мягкой улыбкой проговорил девушке в ответ шази – и глаза его отчетливо засияли, стоило лишь коснуться темы только что прошедших боев.
К правде стоит добавить, что восторг лекаря, столь легко считываемый ныне с его лица и интонаций, явно был не сродни тому же, который перекатывался воинствующе-возбужденным маревом над толпой вокруг – с таким вдохновленным лицом, наверное, этот красноволосый мог бы ходить вокруг какой-нибудь особенно изысканной аллацианской статуи, наворачивая круг за кругом и постепенно вытаптывая в траве дополнительную дорожку хвалебных од мрамороделу.
- Яростен и непримирим был бой Черного Рыцаря и Грифона, и сила их обоюдная была так велика, что порой от ударов мечей летели искры от ломающихся доспехов – но судьба ныне была более благосклонна к Грифону, и Черный Рыцарь ушел с поля турнира сраженным. Хоть и не побежденным, как показалось мне, моя госпожа – ибо последним ударом Грифон сбил с него шлем, невольно открыв лик сражавшегося нетерпеливым взорам публики окрест арены. Был он молод, но пригож с себя и благороден чертами, и думается мне, что хоть довелось проиграть ему в почти последней схватке, но после, когда горечь поражения хоть немного отступит, надеюсь что утешит его память о тех боях, в которых вышел он победителем до этого мига – ибо многие из тех рыцарей были свирепыми и умелыми бойцами!
Теперь, в общем гуле голосов, лекарь и вовсе звучал негромко – хессы легко заглушали бы его своими могучими речами, не стой Дениз так близко к юной незнакомой деве. Впрочем, была эта близость с его стороны вряд ли высказыванием невоспитанности или непристойности – стоило только обратить внимание, как порой скользит он взглядом вокруг, присматривая, чтобы никто из рослых воинов аль иных людей, с ними пришедших, не столкнулся случайно с тоненькой и нежной его собеседницей. Хотя и забавно было то, что Дениз был только слегка повыше Марты, тогда как хессы… Вообщем, это были явно матерые хесские дубы и сосны, любовно выращенные в каком-то отдельном требовательном заповеднике, куда основным критерием отбора являлись испытания вроде «порви ворота вражеской крепости голыми руками», «возьми медведа за хвост и тресни о скалу» (с опцией получения дополнительных очков за предварительное раскручивание туши над головой), «обрушь лавину, зевнув и потянувшись»… Короче, если бы не предусмотрительность и привычка смотреть, куда наступают, самих хессов, сознающих свою роскошную северную кубичность, то безопаснее всего этой молодой и некрупной паре было бы или забиться в уголок какой-нибудь или сбежать еще в момент представления друг другу.
- Самым же захватывающим же, на мой взгляд, был бой, что едва закончился, госпожа. Сражались в нем рыцари назвавшиеся Соловей и Рыцарь Пустыни, и горько сожалею я ныне, что Создатель не одарил меня талантом к описанию воинских боев, ибо ничего более потрясающего видеть в жизни мне не довелось! Были сердце мое и разум всецело на стороне Соловья, и хоть в минуты схватки желал я Рыцарю Пустыни поражения яро, но ныне, когда вновь могу я мыслить здраво, радостно мне, что оказался он столь стойким и напористым соперником – ибо как иначе узрели бы иные, сколь силен, умел и ловок Соловей, победивший его? Ныне же ждут с нетерпением все третьего боя, ибо… - Примерно тут – с арены донесся ликующий вопль распорядителя и клубившаяся вокруг них грозовым облаком толпа резко хлынула к перилам, отчего даже полагающий себя в безопасности Дениз поддался порыву и чуть прикрыл руками девушку – дабы даже случайно никто не толкнул хрупкий аллацианский цветочек. Хесс-то извинится потом наверняка и очень искренне – но при соотношении размеров, это вряд ли компенсирует прелестной деве парочку сломанных ребер. Отметим, что движение лекаря и объятиями трудно было бы назвать толком – Марты коснулась разве что ткань его широких рукавов, да если очень пожелать, можно было ощутить исходящее от рук целителя тепло. Приученный к высоте требований иных родовитых пациенток, красноволосый шази заключил собеседницу в оберегающее кольцо, что готово было принять на себя толчок внешний, но с редкостной целомудренностью не касалось самой девы – пусть и на расстояние порой меньше ребра монеты.
- Третий бой. – Чтобы нежнолицая незнакомка расслышала его в зарокотавшем гуле приветствий и мнений, лекарю как ни крути пришлось наклониться чуть ближе. Можно было рассмотреть гладкую смуглую кожу, касание иссиня-черной краски на веках и длинных ресницах, вдохнуть пьянящую, вызывающую ассоциации с жаркой летней ночью и терпким игристым молодым вином, ноту каких-то экзотических толи бальзамов, толи благовоний, исходящую от распущенных красных волос.
- Желаете ли вы пройти ближе к перилам или же найти свою ложу, госпожа? – Судя по всему, целитель тоже осознавал, что может увидеть много волнующих моментов с такого расстояния. Судя по тому, что синий взгляд был воспитанно направлен куда-то в сторону, пытался смущающего момента избежать. А если отметить слегка тронувший скулы румянец и некоторое внутренее смятение юноши, то запросто пришло бы понимание, что бросить хотя бы скользящий невольный взгляд на Марту он все-таки успел.

Для красноволосого шази, известие о том, что было бережно выведенная из ложи Хестура девушка не много, ни мало, а вот так внезапно – «Ваше Высочество», да еще и сопровождаемая немалым количеством свиты, было явно большим сюрпризом. Хотя громкие голоса и толпа народу, хищно устремившимся к их паре, сперва вызвали у него совсем иную реакцию – ощутимо вздрогнув, юноша попытался отступить к назад, так, словно и впрямь полагал, что прямо тут, на всячески безопасном турнире в честь свадьбы Императора, может случиться нечто достаточно дурное и опасное, чтобы для этого стоило позвать на помощь всегда готовых начистить морду злопыхателю-другому хессов…
Отступать он, к чести лекаря, планировал исключительно вместе с ведомой девой – так что Марта все-таки могла на секунду ощутить довольно крепкое прикосновение к своей талии, так и не превратившееся в утаскивательно-спасительный маневр.
А потом вдруг она – «Высочество», а он – «спаситель», и молодой шази только и успел прижать ладони к груди, оберегая их в жесте сердечного приветствия, пока чьи-то расторопные руки не всунули в них кошель-другой, за то… за что?
- Для меня было честью и благом, оказаться рядом с Ее Высочеством в минуту легкой нужды, и благословение Создателя в том, что я смог быть ей хоть в чем-то полезным. Слова благодарности из ее уст дороже мне всех земных наград, и не смею я обесценивать это пожеланием иных благ… - Смешавшийся Дениз опустил ресницы, явственно переживая не самый привычный ему жизненный момент – скромному и тихому лекарю точно не приходилось ранее быть мало того что в таком кольце толпы, так еще и на пике столь бурных ее реакций! А она еще и Высочество!.. Словно мало того, что такая красивая…
- Госпожа?... – А еще вот были инстинкты целителя, так что подхватить Марту крепко и надежно Денизу ничего не помешало, как только он ощутил, что это стало необходимым. Ни придворные вокруг, ни церемониал, ни врожденное стеснение – секунду назад рядом был ощутимо алеющий молодой человек, а сейчас – лекарь, которому явно поболее иного была важна возможность оказать помощь. Придержала под спинку Марту небольшая, но умелая ладонь, заглянули в лицо пытливые синие глаза.
- Вам нехорошо? Кружится голова? Лучше присесть. – После чего, застенчивый юноша отодвинул чуть в сторонку придворных, и как-то вмиг утянул деву к ближайшей скамье под тентом раскиданных навесов для отдыха. Попутно так же легко и непринужденно запросив кубок холодной воды с кубком вина…

Лекарь подхватил оба кубка еще до того, как их вручили девушке, плеснул одного в другое, смешал быстро в пропорции одна к двум третям, после чего лишь вложил в нежные ладошки девушки источающую прохладу металлическую купель. Движения его были точными и быстрыми, чувствовался за ними немалый навык в том, чтобы не терять ни времени, ни качества – даром, что ингридиентов было всего-то два, да и их даже таковыми не назовешь!
- Выпейте, Ваше Высочество. Полезней будет, если пить станете неспеша, небольшими, но долгими глотками. – Заботливо предупредил он девушку. «Ваше Высочество» легко на его уста так же легко и привычно, как до этого звал «моя госпожа» - видать, не так-то часто ему доводилось общаться с прекрасными девами, которые не превосходили бы лекаря в положении, да не требовали бы к себе отдельного уважения и смирения от умелого шазийского простолюдина.
- Не переживайте, Ваше Высочество – быть может, это лишь отзывается тело на перемену страны, ибо как помнится мне, родина ваша щедро одарена солнцем, а здесь же даже воздух ныне влажен и тяжел для вдохов… Хоть безусловно, будь я на месте вашего придворного лекаря, и проистекай причина недомогания вашего в моей догадке, то не отклонил бы мысль об одном-другом укрепляющем настое в день – не столь тяжелы они в изготовлении, на вкус приемлемы, да и времени не заняло бы сие много…
Смотрел целитель успокаивающе, но говорил серьезно – затронутая мимолетно тема была явно частью его жизни, что значительно превышала личную в профессиональном, и потому, наученный тонкостями обращения с аристократами, молодой шази постарался как можно мягче посоветовать Розе Алацци все-таки спросить совета у лекаря. В том, что таковой несомненно был при свите инфанты, Дениз не допускал и тени сомнений – все что угодно могло случиться, что в пути, что в столице, как же допустить, чтобы бесценную деву касались руки непроверенного незнакомца?...
Тот же опыт сомкнул его уста, не позволив далее продолжать ни советы, ни предлагать помощь иную – ибо ныне на правах этого незнакомца как раз и был сам шази, да и непроверенность его могла в любой миг обернуться ликующим воплем «Ага!» со стороны каких-нибудь проходящих орденцев. Хотя вот то, что от ложи Хестура в их сторону нет-нет да поглядывала пара хесов, целителя немало успокаивало.
- Мое имя Дениз, Ваше Высочество, Дениз бен Тюн. Честь и благословение Создателя для простого целителя обрести великий дар шанса представиться самой благородной инфанте. – Молодой человек встал со скамьи, и по-шазийски вычурно поклонился девушке, прижав ладони к груди вновь, скользнули вперед-назад распущенные красные волосы.

Отредактировано Дениз бен Тюн (2013-06-08 16:07:27)

- Проигравший в этом бою или же в боях, что успели пройти? – Чуть озадачился не совсем, кажется, понявший вопрос инфанты молодой лекарь. Но видимо решив попытаться истолковать его по-своему, предположил, что девушку интересуют те схватки, которые она не увидела, и немного помедлив – скорее всего восстанавливая в памяти те части, что могли бы быть ей занимательны, лекарь вновь позволил зазвучать негромкой своей мягкости голоса.
-  С начала Турнира было много схваток, моя госпожа, но воистину были ярки и достойны пересказа лишь те три, что покуда ближе всего даровали нам шанс гадать, кто же будет состязаться за право назвать себя первым и лучшим в этот день. Воинами, состязавшимися за право сойтись в финальной схватке, были пары из Черного рыцаря и Рыцаря Алого Щита, Соловья и Рыцаря Пустыни, Феникса и… виконт де Блуа не пожелал скрывать ни титула, ни фамильного герба. Каждый их этих боев был по-своему захватывающим, воистину, будь я живописцем, потребовалось бы мне несколько жизней, чтобы запечатлеть хотя бы часть потрясших сердца людей деяний воинских сегодня. В сердце моем живет уверенность, что мы еще услышим с вами песни, посвященные этим схваткам – ибо не поверил бы никогда я, коль посмел бы кто-то утверждать, будто бы звон стали и лат на ристалище не заронил в сердца талантливые сегодня ни единого слова вдохновения.
Целитель вновь поднял на девушку взгляд, и пусть выглядел он всячески вежливо, но смотрел пожалуй, несколько более пристально, чем мог бы – видимо, беспокоился, чтобы передышка от странной слабости собеседницы его не была лишь кратковременной. От казалось бы – только что сам заклеймил себя негодящим для присмотра за столь высокой особой, и тут же опровергает сказанное. Но быть может, все дело в том, что ныне в ее свите и впрямь не было никого, кто подвинул бы тихого шази в сторону, укрыв инфанту целительской заботой – ему же очевидно  мгновения раздумий о ее самочувствии было легче преодолевать преграду высокого статуса.
- Трудно мне выбрать хоть что-то одно из тех образов, что ныне все переполняют мою память, Ваше Высочество. Всякий раз, едва подбираю что-то, мнится мне, что в сравнении с иными будет оно недостойно единственного внимания, и  я обману ваше доверие… Но рассказать о каждом бое в подробностях не достанет мне сил – ибо словарный запас мой во всем, что касается воинских умений, прискорбно скуден… запомнил я многое не разумом, но силой переживаний за тех, кто претендовал на титул чемпиона. - Он с искренним выражением вины на смуглом лице опустил взгляд на миг, чтобы потом вновь согреть девушку нежностью синих глаз.
Вот даром что сидели в «условном одиночестве» посреди той еще шумной толпы гостей, арбалетными прицелами взглядов ее свиты, которые наверняка уже разобрали невесть откуда прицепившегося шази на всю генеалогическую подноготную, и лекарь действительно редко поднимал взгляд на венценосную особу, как и положено человеку куда ниже ее по социальному статусу… Но когда поднимал – в этом взгляде можно было легко спрятаться при желании, и подспудно ощущалось, что укроют и не оттолкнут. Своеобразная умировторяющая, открытая любому касанию и сопережианию, аура была у молодого целителя – дети наверняка в такого влюбляются с первого взгляда.
А он потом этим пользуется наверняка, и всякими полезными гадостями их поит! Коварный шази коварный.

Отредактировано Дениз бен Тюн (2013-06-17 22:32:02)

Бой Света и Тьмы. В пределах арены.

Заглядевшись на беспощадное и захватывающее зрелище, Дэвин забыл о лекаре, а когда вспомнил, то отчего-то не обнаружил его в поле зрения.
Дьяболон! Куда он уже делся?!
Решать нужно было срочно - либо досматривать бой и упустить лекаря, либо найти красноволосого шазийца и пропустить часть поединка. Дэвин стукнул кулаком по перилам и метнулся назад, снова чуть не воткнувшись носом в грудь крупнокалиберного охранника-хеса, явно засланного сестрой сторожить Его Высочество. Чуть не зарычав и гневно сверкнув зеленью глаз, юноша глянул на охранника, отступившего с пути самостоятельно. Пришлось снова вздёрнуть гордо голову и проследовать мимо него с достоинством наследника. Как только туша хеса оказалась за его спиной, взгляд нервно забегал по толпе, ища шазийского паренька в синем халате. Дэвин готов был ругаться самыми плохими словами уже. Мало того, что ночь у него была подобием кошмара, или подобием сна, потому что в реальности такого просто не может быть! Так ещё и ссора с сестрой, в которой он был в общем-то не совсем прав. И до кучи потерять шазийца в толпе. Но вот внизу что-то мелькнуло алым с синим и Дэвин рванул туда, пропихиваясь через орущую толпу назад вниз, к паланкинам, установленным для тени чуть поодаль от трибун. Но стоило ему почти уже достичь желанной цели, как взгляд его заприметил девицу рядом с лекарем. Да не просто какую-то там девицу, а принцессу Альду.
А она что тут делает!? Вот чёрт....
Он помнил, что вроде бы хотел убить её, но не убил, потому что оружие отобрали. И ещё кажется он из-за неё провёл целые сутки в подвале инквизиторов... Дэвин попытался напрячь память и одновременно решить, как быть с этим явлением, чтоб его черти забрали, но вдруг что-то холодное толкнуло его в спину и он, от неожиданности, резко сделал несколько шагов вперёд, а затем также резко развернулся, предполагая, что это хес ткнул его чем-то железным. Собираясь открыть рот, чтобы высказать неловкому охраннику всё, что он думает по поводу "тыкать Его Высочество латами или лапами своими", но вместо охранника перед ним стояла Моргана, пугая своим чёрным взглядом без всякого признака белков в смоляной бездне. Дэвин попятился, разворачиваясь от неё прочь и почти что налетел на девушку, мирно стоящую рядом с целителем.
- Леди Альда! - он тут же убрал руки за спину, чтобы не коснуться ненароком пышной груди и успел отступить на шажок, глядя на неё совершенно ошарашенным полу-испуганным взглядом.
Не хватало только тебя на мою голову! Создатель, за что?!
- Какая неожиданная встреча! Не думал, что свадьба моей сестры сведёт нас снова. - кое-как взял себя в руки младший конунг, отчаянно стараясь улыбаться принцессе, как будто бы та могла за эту его нежную улыбку простить ему попытку оставить её без головы в недавнем прошлом. Взгляд переметнулся к Денизу бен Тюну и принц крепко схватил его за рукав просторного халата.
- А Вас, Дениз, я собственно и искал! Вы мне нужны для очень серьёзного дела. Но это потом, чуть позже, когда бой закончится. Идёмте скорее ближе к перилам, а то отсюда видны только головы, да и то не всегда.
Пользуясь лёгким замешательством его внезапного появления, Дэвин тут же подхватил девушку под руку, притянул Дениза по другую от себя сторону и кивнул хесу-охраннику, потащив их обоих следом за кораблём-хестурцем, раздвигавшим перед ними людей, как льдины. Протащив обоих до самых заграждений на место, откуда волей массивного, как скала, хеса, были выжаты все лишние зеваки, чтобы освободить им место в первых рядах, Дэвин отпустил обоих и обворожительно улыбнулся каждому из них.
- Отсюда лучше видно, не правда ли?
Создатель, ты такой смелый, что аж сердце зашкаливает от смелости такой! Зато бой мы увидим сто процентов. А вот если Альда сейчас взбрыкнёт, что ты будешь делать, а? О, боже, и ты тут...
Взгляд поймал снежную, полу-прозрачную фигуру Морганы рядом с Денизом и улыбка слегка поугасла, заставляя принца отвести взгляд от неё. да побыстрее, возвращая его девушке.
- Надеюсь, Ваше Высочество не против побыть на первом ряду? - тихо прокоментировал он свой поступок, на всякий случай прихватив пальцами пояс халата бен Тюна. Повернув голову к Денизу и тряхнув светлыми, рассыпавшимися золотом по плечам, волосами, он также тихо сказал целителю:
- Я больше не намерен терять Вас в толпе, рубин жаркого Халифата. Да простят мне мою смелость Ваши предки, но лучше я придержу край Ваших одежд, чем снова буду скакать оленем по трибунам за Вами вслед! - и принц выразительно сверкнул глазами, давая понять, что не отпустит его добровольно.

Отредактировано Дэвин Эрхольмский (2013-06-25 22:48:12)