Слова и эмоции парой бурных потоков омывали сознание хески. Да, речь конунга троллей была грубой и очень конкретной, но глупо было бы ожидать от него изящных речей и славословия… но, всё же, пару раз девушке довелось вздрогнуть, когда Кхарр уж вовсе рубил правду-матку.
С другой стороны, Рагна испытывала почти щемящую нежность, то и дело поглядывая на кёнигин, и слушая её твёрдые и уверенные ответы. Она была готова пожертвовать собственным счастьем – ради того, чтобы взойти на самую вершину этого мира. Она готова была положить всю свою жизнь – ради Империи. Фрейлина не сомневалась, что королевна выдержит подобную ношу, но также была совершенно уверена в том, что это потребует просто безумных усилий от столь нежной и хрупкой девушки, какой была Эдит.
И теперь…
Белокосая продолжала внимательно следить за движениями ресниц, дрожью уголков губ и взглядами принцессы, что та бросала на своего истинного отца, и размышляла о том, каким же ударом это стало для маленькой девочки, когда она узнала эту правду? И ведь жила с ней… наверняка – не один год. Воистину, время перемен – не лучшее время ни для кого, в особенности для власть имущих.  И Эдит… её любимая подруга теперь была просто в эпицентре всех этих событий. Ведь, глядя правде в глаза, у императора, в самом деле, было маловато шансов долго наслаждаться обществом своей юной невесты и жены.
Ещё один крошечный глоток вина, и новый – уже очень бдительный взгляд на тролля.
Загадка.
Можно ли его назвать нежным и любящим отцом? Очень вряд ли. Разве что… второе – только очень своеобразное. Эти все ласки, объятия, подарки… забота и опека – против надёжной защиты, и обещания поддержки в любом здравом начинании. Что может перевесить столь неоднозначные чаши весов дочернего отношения? 
Сейчас, впрочем, глупо было отрицать, что куда больше кёнигин нуждалась именно в надёжном тылу, чем сожалеющих вздохах. Ей, Рагне, следовало взять пример с этого большого и грубоватого тролля, чтобы в будущем быть полезнее для своей госпожи.
Мысль об этом заставила на короткое мгновение напрячься левый краешек рта девушки, но она подавила ту самую короткую улыбку, и продолжила внимать.

Даже в этом хрупком белокуром создании чувствовалась мощь тролля, словно высеченного из цельного камня, чувствовалась уверенность, гордость Севера. Тяжелый взгляд короля подгорного народа на мгновение стал чуть теплее, в нем даже проскользнула гордость за свою дочь, но троллям не свойственно более нежное выражение своих чувств. Научить, поддержать, вот и все, на что могла рассчитывать Эдит, но она, дипломатично, не требовала большего.
Кхарр Нал встал со своего места, его огромная рука, легко ломающая чужие кости, едва коснулась светлой макушки кёнигин, словно боясь причинить вред хрупкой девушке.
-Мое благословение всегда с тобой, в любом достойном дочери Севера деле. Помни, дитя, ты моя дочь, ты алмаз, затмевающий своей красотой все другие камни, но не уступающий в прочности самому идеальному клинку.
Пара шагов в сторону и из ниши в стене была извлечена шкатулка, сделанная из грубого серого камня. Ни одного узора, кроме следов от резца. Эта незамысловатая и грубая вещь была олицетворением тролля. Поставив каменную шкатулку на стол, тролль извлек из нее медальон, он был довольно прост, но и функцией его было не украшение и без того прекрасной Эдит. Это был амулет с выгравированным на нем урдическим символом. Этот подарок король троллей приготовил еще неделю назад, когда обдумывал свое решение встретиться с дочерью.
Склонившись, он надел амулет на шею девушки.
-Пусть он хранит тебя, дочь.