1. Имя и фамилия
Дениз бен Тюн.
2. Возраст
26 лет.
3. Занятие
Практикующий целитель.
4. Нация
Шази.
5. Внешность
Дениз скорее миловиден, чем красив, но он обладатель того самого излучающего тепло обаяния, отличающего людей сердечных и доброжелательных. Взгляд темно-синих глаз если не прикрыт в смущении пушистыми по-девичьи ресницами, обычно чуть мечтателен и светел, и мягкая улыбка является частым гостем на губах лекаря. Длинные прямые волосы его от природы лишь чуть отливают рыжиной, по старому совету Дениз не ленится подкрашивать их до весьма благородного темно-красного оттенка, удачно гармонирующего с ровным оттенком кожи цвета светлого шоколада. Некоторые из его знакомых находили его слишком женственным, и, пожалуй, в соответствующей одежде и гриме он бы легко сошел за девушку, но это ни в коей мере не умаляло его привлекательности. Мягкая и нежная мужественность тоже способна пленять. Ростом он невысок как для молодого мужчины, едва пять с половиной футов, узкоплечий и узкобедрый, с тонкой талией, и с чуткими, ухоженными пальцами, иметь которые не было бы зазорно и аристократу. Говорит Дениз обычно негромко, и нежный голос его приятен для слуха в равной степени, как и для сердца.
6. Характер
Характер у Дениза мягкий, добрый и незлопамятный. Можно отметить, что он подвержен чужому влиянию, однако чаще всего неположительному и порядком порывист. Дениз довольно чуток и может неплохо отличать ложь и притворство от искренности, но здесь его чаще всего подводит желание видеть в людских деяниях хорошую сторону, а не концентрироваться на дурном. Обладает обостренной чувствительностью, что тщательно прячет в глубине души. Вместе с тем его не назовешь и слабым – если дело касается помощи и спасения других, тихий лекарь может проявить редкостную стойкость и даже резкость.
Дениз так же чересчур восприимчив к резким суждениям в свой адрес, слишком раним и всячески старается это скрыть от постороннего взгляда, полагая, что это одна из слабостей характера. Он скромен и застенчив, предпочитая отмалчиваться и уходить от конфликта там, где стоило бы бурно отстаивать свое мнение, если дело касается лишь его самого. Испытывает отвращение к фальши и жестокости всякого рода.
Он способен позаботиться о себе и о других, взять ответственность и нести ее безропотно, но вместе с тем мечтает создать семью, которая дала бы ему ощущение надежности, защищенности и уверенности в том, что его любят таким, какой он есть. Принципиален в профессиональных вопросах, не умеет унижаться перед вышестоящими и хлопотать о продвижении по службе, увеличении оплаты собственного труда. Дениз принадлежит к людям, которые высоко ценят порядочность и откровенность. Он надежный друг, трудно найти более верного и преданного, чем он. Умеет поддержать знакомого в трудную минуту и с удовольствием идет навстречу друзьям и знакомым, старается всем помочь, если его об этом просят.
7. Биография
Дениз бен Тюн был рожден в довольно бедной семье, которая пусть и не нуждалась отчаянно, но все же вынуждена была всерьез беспокоится о своем существовании. Дела их шли не всегда так печально, и отец Деиза когда-то был вполне пристойным купцом средней руки, однако удача отвернулась от него вскоре после рождения четвертого сына. Только и осталось памятью о зажиточных днях, когда почтенный купец мог позволить себе наложницу-хеску, что синие глаза да несколько более светлая кожа одного из его отпрысков. Так что пополнить бы маленькому Денизу ряды многочисленных бедных горожан, если бы не выпало в его жизни судьбоносной встречи.
Благородному Арифу ибн Далему давно уже перевалило за полвека, и давать отчет о том, какие побуждения двигали им, когда он обратил внимание на застенчивого и миловидного мальчика, игравшего на улице, он никому не собирался. Может быть, что-то в чертах Дениза напомнило ему о пережитых когда-то в молодости пламенных чувствах, может быть, пресыщенному богатством и властью аристократу захотелось ощутить себя сродни творцу и создать чужую судьбу, может быть… Да мало ли что им двигало – но семья Дениза получила достаточно золота, дабы спокойно перенести расставание с одним из своих детей, а сам Дениз вдруг обрел не только богатый дом, собственную комнату и наставников, но и того, чей сияющий лик в его мыслях был весьма сродни божественным силам.
Стоит ли говорить, с каким старанием и благоговением принимал облагодетельствованный мальчик все знаки внимания своего кумира? Долгие ночи при светильниках над книгами, сдержанные похвалы строгих наставников, изнурительный труд – и все лишь для того, чтобы одна-единственная длань одобряюще коснулась черной челки. Денизу довелось родиться смышленым и любознательным, знания впитывал он жадно, точно губка и в те моменты когда вздумывалось Арифу проверить глубину старательности своего подопечного, не бывал он в нем разочарован.
У Арифа ибн Далема дом был полной чашей – включая официальных отпрысков и наследников, и не стоило полагать, будто бы безродный прикормыш был так уж ими всеми любим. За внимание и благожелательность господина шли немалые домашние войны и интриги, и доводилось Денизу испытывать отголоски их и на себе. Впрочем, совсем не так серьезно, как могло бы быть – добрый и приветливый ребенок вызывал если не приязнь, то хотя бы не напрашивался на проблемы, а те, кому он был совсем уж не по сердцу, разумно опасались всерьез вредить любезной игрушке сурового и жесткого господина.
Впрочем, теоретической властью своей над господином Арифом Дениз и не думал пользоваться – рос он сперва мальчиком, а потом юношей скромным и застенчивым, с сердцем отзывчивым и характером, словно теплый шелк, сквозь пальцы струящийся. Был бы девицей, да при таких достоинствах духа и сердца, быть бы ему любимой и драгоценной женой какому-нибудь доблестному воителю, несомненно. Но Дениз был юношей, и проблемы постепенно начинали подымать свои ядовитые головы именно в этом. Не смотря на то, что и слуги и домочадцы господина Арифа ибн Далема вовсю шептались о том, что уж наверняка редко подымающий ресницы юноша давно уже познал под руководством своего многоопытного наставника крепкий жар мужских любовных объятий, отношение самого Арифа к Денизу было в этой области сродни отеческому. Все же, даже не смотря на горячую восточную кровь и стойкость, годы неумолимо брали в нем свое, и давно высеребрившая бороду седина дарила возможность насладиться нежными объятиями и трепетными поцелуями красивого и послушного мальчика, но уже не позволяла обрести с ним счастье на любовном ложе.
Хотя, как и всякий истинный владыка, был он преизрядным собственником, и делиться отрадой своего хоть и не тела, но сердца и разума, ни с кем не желал. О чем и не преминул недвусмысленно поставить в известность всех возможных желающих.
Одна беда – запретный плод, как известно, сладок втройне, а иметь предмет вожделений перед глазами и не иметь возможности протянуть за ним руку и завладеть им, худшей из пыток может обернуться для горячего нрава, помноженного на бескомпромиссность и жадность молодости. То, что началось как щедро сдобренная обилием сладкого вина задиристая шутка одного из благородных (и невоздержанных)друзей старшего сына господина ибн Далема, во хмелю поддевшего друга, что труслив он и видать чреслами слаб, если не украшает уже столь пестуемая его суровым отцом жемчужина его список любовных побед. И без того уже с немалым нетерпением поглядывавший на чересчур зажившегося на этом бренном свете властного отца, молодой человек вспылил меньше чем за удар сердца, и немедля поклялся, что ему-то уж не станет преградой нелепый указ верно выжившего из ума старика! Вино в его теле вмиг обратилось огнем, а услужливые слуги тотчас же подсказали, что та синеокая серна, на которую возжелал ныне поохотиться благородный господин, по обыкновению вкушает мудрость книжных страниц в тиши и благости библиотеки.
Юному Денизу едва сравнялось восемнадцать лет и был он уже вполне взрослым и созревшим давно для любовных игр, даром что ничьи глаза еще не обжигали ему души и не заставляли чаще биться сердце. И уж точно он представлял свое обретение подобного трепетного опыта иначе, чем прижатым животом к холодной поверхности стола, с заломленной рукой и горящими щеками – от стыда и от пары хлестких, до слез обидных ударов ладонью. Та же ладонь уверенно зажимала ему рот, не давая и вскрикнуть – и что он мог сделать против пусть и молодого, но уже опытного воина?...
Такую примерно сцену вошедший в библиотеку господин ибн Далем и застал. Между отцом и сыном последовала безобразная ссора, содержавшая в себе немало слов, после которых едва ли возможен возврат к взаимному доверию и уважению. Разгоряченный вином и неудовлетворенным желанием Газван языка не держал в узде, и от того, чтобы поднять на своего разгневанного донельзя родителя руку его удержала лишь ворвавшаяся в библиотеку стража, привлеченная громкостью и яростью криков.
Испуганного, шокированного как неудавшимся насилием, так и последовавшей за ним сценой Дениза, Ариф счел за лучшее временно отослать из дома, не надеясь уже на то, что его слова будет достаточно для удержания сорвавшегося с цепи наследника. За которого как мудрый муж, он решил взяться всерьез, пока не стало поздно… Но в летнем доме Арифа ибн Далема юный лекарь и вещей распаковать не успел – как всадник принес ему черную весть о том, что благородный, почитаемый, возлюбленный господин его умирает. Сорвавшись с места, Дениз прибыл обратно в город в кратчайший срок – только для того, чтобы ткнуться лбом в запертые ворота, и узнать от стражи, что его более не допускают в дом. По приказу молодого господина – который, разумеется, весьма дальновидно отослал слугу с столь благим для себя известием в летний дом. И не замедлил явиться к воротам.
Господин Ариф ибн Далем был для Дениза всем – наставником, отцом, старшим другом, благодетелем… Осознание того, что ему отказано даже в возможности проститься с ним, хотя бы напоследок прижаться щекой к морщинистой руке, приводило юношу в ужас. Он просил, он взывал к совести и чести, он упрашивал, а после, не видя ничего кроме глумливой ухмылки на лице своего мучителя, отринул гордость и достоинство, бросился ему в ноги и стал умолять… И позволил после этого безропотно уволочь себя в дом, а после в личные покои нового молодого господина. Где сполна взял с него столь желанную плату горячий и активный Газван. Для которого обладание Денизом стало словно вершиной подтверждения того, что власть его отца отныне окончательно и бесповоротно принадлежит лишь ему одному – так же полновластно, как принадлежал ему дрожащий, глухо стонавший и податливо выгибавшийся под его горячими руками юный лекарь.
Проститься с наставником Денизу все-таки довелось – не смотря на значительную разницу в выносливости и опыте, лекарь подняться с смятого ложа смог, в очередной раз доказав, что порой сила духа куда важнее крепости тела. И пока его удовлетворенный мучитель почивал в сладостных снах, сумел-таки пробраться к постели наставника, чему немало помогло сердоболие слуг, не знавших от Дениза ничего кроме доброты и помощи. Сумел проститься, сумел напоследок поймать взгляд гаснущих глаз, услышать благословение и последнее напутствие – покинуть город немедля и искать звезду своей судьбы как можно дальше от родных земель.
Официальной причиной смерти почтенного Арифа ибн Далема стало дряхлое сердце и вряд ли бы в этом кто-то разумный и осторожный посмел бы усомниться... А возможности открыть правду у Дениза не было никакой.
Отныне в этом доме, ставшим для него родным, Дениз бен Тюн был никем – и статус этот был всяко получше того, который мог бы он обрести весьма вскоре по пробуждению нового владыки земель, богатств и родовой гордости. Возможно было и то, что вскорости новая постельная игрушка бы прискучила господину, и он сам отослал бы Дениза прочь с глаз или по щедрости своей златорукой не преминул бы поделиться с благородными друзьями… Но юный лекарь не стал дожидаться, пока судьба даст ему ответы на эти вопросы, а попытался направить ее сам. Не смотря на то, что он знать не знал и ведать не ведал, оставил ли его почтенный благодетель ему хоть какую-либо часть наследства, он находился в доме, а в доме были его покои, которые хранили немало драгоценных подарков щедрого Арифа ибн Далема, украшений и редкостей, до которых Дениз был весьма охоч, пусть и не занимали они в жизни его первостепенное значение.
Рассвет еще только входил в свою власть, а обменявший на драгоценные камни почти все, что смог взять с собой (кроме дорогих сердцу памятных подарков), Дениз бен Тюн удалялся от города в составе одного из торговых караванов. Ему предстоял долгий, весьма изнурительный путь на незнакомые земли, о которых он раньше только читал, но с каждой пройденной милей понемногу отпускало предчувствие неминуемой беды, а с каждым прожитым днем, постепенно тускнели являющиеся в томительных кошмарах горящие похотью и властью глаза. Хотя и гораздо медленнее, чем желалось бы самому Денизу.
Нельзя сказать, чтобы последующие годы были к нему особенно щедры – пришлось ему и многое испытать, и порядком побороться за пристойное место под незнакомым, таким холодным в сравнении с его благословенной далекой родиной солнцем. Однако, не были эти годы особенно и плохи – в конце-концов, никто его не ограбил, никто не убил и повторного опыта насилия обрести не довелось. Сохранивший значительную часть своих богатств Дениз пропутешествовал с караваном чуть более двух лет, освоил пристойно необходимый ему язык и порядком узнал о нравах и обычаях новых земель. Скромного и доброго юношу сполна оценили караванщики, как никто иной осознающие как часто необходим умелый и решительный лекарь в долгом переходе, где всякое может случиться. Самому же Денизу эти годы дали бесценный практический опыт, закрепив немалый объем теории и подарив столь необходимое для лекарей умение принимать решения в доли секунды и действовать без промедления.
Караванный мирок – своеобразное место, где уважают чужое желание хранить свои тайны, и не лезут в мысли без причины. Не смотря на то, что было немало желающих одарить лаской молодого целителя, к отстраненности и даже болезненной пугливости Дениза в любовных играх отнеслись с редкостным пониманием. Чего только не насмотришься в долгом пути, с какими только жертвами дорожных бесчинств не доведется столкнуться – вот и нашлись те, кто отвадил страстную молодежь от молчаливого и скромного лекаря, распознав в его отстраненности затравленность жертвы, не познавшей ласки, но сполна вкусившей боли. Но Дениз был молод, и пусть раним, однако многое лечит благословенное время, стали затягиваться и его раны – и, по совету мудрого друга из караванщиков, в какой-то момент принял он решение покинуть столь добро отнесшихся к нему людей, да и попробовать осесть самостоятельно в сиятельной столице королевства.
Благодаря протекции и советам не раз ездивших мимо караванщиков, на первое время удалось ему снять пристойное жилье, а знакомые торговцы обещали не только присмотреть за юношей, но и подкинуть ему заказ-другой, если и впрямь так он окажется хорош, как его нахваливают.
С этого времени миновало без малого шесть лет. Кропотливым трудом достиг Дениз бен Тюн определенного признания не только среди простых горожан, но и не брезгующих обращаться к его услугам знатных господ. Немало оценивших способности халифатского целителя, сражающегося с болезнями и ранениями не за страх быть отданным Ордену как еретика и не за жажду золотой награды, а за совесть целителя и неподдельное сопереживание мучениям других. Чаще всего, из знати к услугам Дениза прибегают члены Представительства шази, ибо доверять уроженцу собственной страны всяко надежнее, чем чужеземцам.
Пожалуй, можно смело сказать, что будь Дениз чуть более беспринципным и расчетливым, давно мог бы устроиться и куда лучше, чем было сейчас – но многие считают его сердобольность и отзывчивость губительной для него самого. Ибо правда, с тем же самозабвением с которым лечит он знатного вельможу, готового платить за свое здравие звонкой монетой и иными благами, спасает он от недугов и простых горожан, которым подчас и нечем воздать ему, кроме слов благодарности. Впрочем, Дениз бен Тюн из застенчивого и кроткого юноши превратился молодого мужчину тех же самых качеств, и редко когда спорит о том, как следует ему строить его жизнь.
Он просто живет – обставив небольшой домик в пристойном квартале своеобразно вкусам далекой родине, имея нескольких друзей, некоторое количество знатных покровителей, уберегающих его от пылкого внимания Ордена, широкий и порой совершенно своеобразный круг знакомств, все такой же охочий до книг и драгоценных безделушек, которые ныне порой – очень редко – все-таки может себе позволить.
Сердечных друзей и партнеров для любовных услад у него так и не появилось – толи слишком сильна оказалась засевшая глубже памяти рана от полученного когда-то первого опыта, толи просто не нашелся пока никто достаточно чуткий и настойчивый, чтобы заставить затрепетать и растаять медом его сердце и тело. Нельзя сказать, что Дениз не тоскует по отсутствию физической ласки, но имеет он такой склад характера, в котором желание телесное тесно завязано на смятение и томление сердечное, и посему не считает это такой уж великой бедой в жизни… Насколько сильно он лукавит сам перед собой, верно, не знает и сам Дениз. Любовь, говорят ведь, словно дождь животворящий – и хоть можно привыкнуть жить в пустыне, куда как слаще манит шелест свежей листвы и песня трав…
Кто-то назвал бы такую жизнь скучной. Дениз же радуется, что жив и бывает полезен людям.
А что принесет ему будущее, покажет лишь время.
8. Особенности/сексуальные предпочтения
Дениз, прежде всего, целитель – полученная обширная теоретическая подготовка, углубленное изучение практических навыков, да и природный талант в сочетании использования как обширной теории, так и рабочих лекарских инструментов (от трав до хирургического вмешательства), позволяют ему иметь заслуженную репутацию если не чудотворца, то очень благонадежного лекаря.
В дополнение к целительству, его смело можно назвать ярким книжником. Дениз из той категории людей, для которых книги есть священные источники мудрости(ну или хотя бы чего-то нового, ранее неизведанного); которые способны пропадать пропадом в тихих залах библиотек, забывая про еду и сон; и, проходя равнодушно мимо груд золота и самоцветов, едва ли совладают с жаждой заглянуть в спокойно лежащий фолиант незнакомого вида. Пока его сверстники оттачивали свои умения во владении оружием, Дениз познавал многое в шелесте страниц – и теперь является весьма эрудированным молодым человеком своего времени. Прошлое других земель, множество замысловатых легенд и правдивых исторических фактов, корифеи философских изысканий древности и изысканные поэты современности, туманные сведения о землях за пределами изведанных людьми, вымышленные рассказы и одобренное жрецами богословие, и многое другие благополучно нашло себе место в цепкой памяти молодого человека.
Дениз так же обладатель прекрасного каллиграфического почерка, которому может позавидовать любой благородный, способен слагать не самые дурные стихи и на пристойном уровне поддержать беседу практически на любую тему (из тех, что порядочны, а не призваны смутить или спровоцировать на сквернословие).
Стоит отметить так же наличие некоторых обязательных для целителя знаний об алхимической науке. Нет, решительно ничего серьезного, но грош цена тому лекарю, который не разбирается в полезных травах, способных усмирять боль и отводить жар, и не способен собственноручно приготовить некоторое количество лекарственных отваров. Однако, стоит признать, что успехи Дениза на данном поприще обеспечены разве что хорошим учителем, вложившим в юношу когда-то весьма немало труда, и его собственной способностью педантично и кропотливо следовать рецептурам. Таланта к зельям у Дениза нет, и он честно предпочитает закупаться готовой продукцией у более одаренных в этом направлении алхимиков. Хотя вот это же и объясняет обширные знания о доступных средствах для ухода за собой, включая те мази и бальзамы, которые может и не особенно следует использовать скромному молодому человеку, но Дениз питает слабость к этой продукции и приятным ароматам, и посему все равно как разбирается, так и закупается.
Как следствие такой системы образования, со всем, что касается боевого взаимодействия, ситуация у Дениза весьма плачевна. Нет, он отдает себе отчет о важности заботы и о физическом здоровье, регулярно уделяя внимание поддерживающему комплексу физических тренировок (довольно скромному, и больше призванному развивать гибкость и сохранять точность движений, чем дарующему силу и выносливость) и потому для книжника вполне пристойно развит физически. Но только для книжника. В подростковом возрасте его заставили затвердить несколько полезных всякому красивому юноше приемов, но его наставник был мудр, и все они были очень простыми, направленными исключительно на возможность вырваться из захвата и немедленно мудро отступить. И побыстрее! Дениз честно заучил их тогда, но несколько беспечно подзабросил тренировки, и совсем не факт, что он будет способен на нечто действенное сейчас. Пожалуй, единственное оружие, которое он хоть как-то может эффективно использовать (пытаться) по назначению, это мелкие колюще-режущие предметы (от кинжала до спицы), и то лишь потому, что как целитель прекрасно представляет себе, куда это можно воткнуть в тело, дабы нанести серьезный урон. Одна беда – возможные противники вряд ли будут так же послушно и недвижимо ожидать его прицеливания, как опоенные предоперационным сонным отваром пациенты…
Что же до любовных дел, Дениз стойко придерживается мнения, что предпочитает женщин. Впрочем, при его образе жизни, можно твердо сказать пока, что он скорее активный книгофил.
9. Статус
Практикующий целитель.
10. Планируемая интенсивность посещения форума.
Заглядывать смогу минимум раз в сутки, отписываться не реже раза в двое. А так все зависит от интенсивности и интересности игры.
11. Связь
ЛС, для администрации e-mail.
12. Партнер по игре.
Скорее всего, Энвер ибн Хатим, но я открыт для всех предложений.
13. Откуда вы о нас узнали?
Рпг топ.
Отредактировано Дениз бен Тюн (2012-06-14 14:26:55)
