О том, что Александр пришел Карим понял за пару секунд до того, как мужчина вступил под своды пресептории. Просто понял. Что-то кольнуло за грудиной, сердце пропустило удар и шази теперь знал - Зеница здесь. Один? Или магистры пришли посмотреть на дело рук своих? В данном случае предполагать купец не решался совсем, слишком всё было зыбко и хрупко. Магистры могли передумать, Зеница мог не согласиться, они могли решить иначе и сейчас предъявить иные требования.
– Потрудитесь явить себя, я без оружия и охраны, а время мое дорого.
Злится? Неужели кукла может испытывать эмоции? Карим неплохо знал о механике переселения души в механическое создание, правда лишь теоретически, но долгие вечера он провел над древними трактатами, пытаясь понять и систему, и опасности, и прелести. И как бы не разнились теории магов, все сходились в одном - куклы не могут чувствовать. Так может всё чушь и только так, подобравшись близко, можно понять этих существ? Как бы шази не гнал от себя неприятные, ледяные прикосновения страха, они были и возможно Зеница оказался единственным, кто действительно пугал Карима. Мы боимся того, что не понимаем. Боимся неизвестности. Недосказанности. Боимся тайны. Зеница был тайной и даже не этого века. Он был скорее легендой, мифом и фигурой, далеко вышедшей за обычные рамки.
- Не только я желал вас видеть. Кажется вы тоже хотели со мной встретиться.
Карим вышел с противоположной стороны. Появился из пролома в стене, оттуда, где когда-то стояла статуя Создателя, а теперь остались лишь огромные, серые камни. Шаги отчетливо разносились гулкими отзвуками, но тонули в темной зелени плюща и если в первые мгновения все казалось символично и торжественно, то уже в следующее можно было видеть двоих мужчин, стоящих в середине древних развалин. Правда одно осталось неизменным - огромнейшее напряжение, пронизанное невидимыми, предгрозовыми зарницами.
Купец остановился перед Зеницей и теперь внимательно вглядывался в лицо этого человека-легенды. Обычный человек. Может быть взгляд более жесткий, черты лица... Не было в Зенице ничего, что желал бы увидеть Карим: ни страха, ни кровожадности, ни желания убивать. Спокойный, может чуть раздраженный, умудренный опытом многих десятков лет.

На дыбе. Безусловно так было бы много лучше для многих и многих.
- Вы великодушны. Всего лишь дыба?
Карим улыбнулся. То, как они сейчас смотрели друг на друга, как внимательно и аккуратно изучали повадки, как приглядывались напоминало ему странный, древний, как сам мир, танец. Ни музыки, ни звука, лишь удары сердца как бой тамтамов шамана. И в каждой секунде возможная и очевидная опасность, недоверие и смерть на кончике невидимого кинжала. Конечно Зеница не верит и конечно он бы с радостью вообще никогда не видел и не слышал о главе Союза и о самом союзе, но что же делать - есть Империя и есть Союз, и сейчас, когда на чаше весов дело всей жизни, видимо стоит быть лояльным даже к такому, как он. Шази не думал, что Зеница его боится. Опасается быть может, принимает в расчет, но не боится. Слишком велика сила этой механической куклы чтобы боятся земную, смертную букашку. Даже если эта букашка пытается развалить Империю. Интересно, куклам свойственен страх хотя бы на грани сознания? Тенью прошлого?
– Я в растерянности, о, Карим аль Малина. Так чего же ты хочешь?
- Справедливости?
Карим сделал шаг назад, прищурился и снова внимательно всмотрелся в глаза своего противника. Противника ли? Или будущего союзника? Или он приобретет злейшего врага в образе друга? Не верь словам людским, верь делам. По делам Зеница находился по другую сторону, ведь он был и тогда, когда Св. Люция забрала маленького шази у матери и тем самым полностью перевернула его судьбу. Почему же не остановил?
- Кажется вы всегда были за неё. Справедливый суд, справедливые решения, справедливый и мудрый правитель, за плечом которого вы, как сама суть.
Аль Малина замолчал, подпихнул камушек, послав его в недалекий и короткий полет ближайшей стене.
- Я не намерен ничего разваливать. Всего лишь вскрыть гнойник, дав возможность грязи и мерзости покинуть тело. Я делаю то же самое, что и вы. И возможно лучше вас. Или, мы можем делать это вместе.
Карим не хотел нагнетать и без того высокое напряжение, но жаркая кровь и характер иногда прорывались темным, обжигающим пламенем под ресницами. В одном Зеница был совершенно прав - шази был молод, и пока ещё слишком горяч, но тем не менее даже сейчас он был тем, кто говорил с самим Александром на развалинах древней пресептории. Один на один.
- Вы считаете, что Орден всё так же чист и невинен в своих помыслах и делах, как и много веков назад?
Скажи, что это так и ты солжешь сам себе.

– Я за порядок. За жизнь людей, которые мне ее доверили. Не каждый суд справедлив, и не каждое решение верно. Лишь Создатель может позволить себе такую роскошь – никогда не ошибаться.
Карим не отвел взгляд и Зеница мог прочитать в темных глазах шази откровенное недоверие, а глубже презрение и злость. Очень легко можно скрыть все свои промахи за подобными словами.
- На всё воля Создателя? Как просто.
Купец усмехнулся. Действительно и совершенно бесспорно, что Создатель и его воля многое объясняют. Так просто управлять людьми если внушить им подобные постулаты.
- Моя мать тоже доверила вам свою и мою жизни, и где же вы были, когда она умирала? Снова вспомним Создателя и его неисповедимые пути?
Непонятное, странное ощущение, пробегающее по спине ледяными прикосновениями, раздражало. Ни с кем и никогда Карим так себя не чувствовал, а вот с Зеницей отчего-то да. Ощущение, что он стал на двадцать лет моложе, превратился в несмышленого, но жаждущего что-то изменить, пацана, для которого Империя это всего лишь маленький дворик. Дьявол! У Александра ловко получалось ничего не делая заставлять человека мучится разнообразными эмоциями, которые не всегда оказывались положительными. Карим не хотел боятся. Не хотел, но понимал, что не просто так это существо занимает свой пост вот уже два века и вероятно же, наверняка, ни один и не два раза кому это становилось поперек горла. И где они сейчас? Вот именно, а Зеница здесь, сидит, разговаривает, рассуждает и даже голоса не повысил!
- Полагаю вы и без меня знаете ответ на этот вопрос. Конечно Орден создавался чтобы защищать Империю, быть на страже Императора и заодно держать в узде магов, которые, ну мало ли, могут внезапно взбунтоваться. Вы держите в руках огромную силу, этого не отнять и нет ни одной армии сильнее вашей. Вы это знаете и я тоже это знаю. И если бы все и впрямь были честными, то наверное мои слова не имели бы смысла. Я бы не смог собрать Союз, а вы сейчас не сидели бы здесь. Орден прогнил. До самого дна. Каждый, кто наделен хоть какой то силой и властью, мнит себя как минимум маленьким божком и норовит захватить для себя как можно более лакомый кусок. Вы не видите? Не верю. Вы знаете это лучше меня, но ничего не делаете. Как и много лет назад. Надеетесь на Создателя? Только мне кажется, что Создатель не придет и спасет.
Карим отчетливо понимал, что загорается. Нельзя! Нельзя, да только что поделаешь с молодостью и характером? Он прошелся по оставшейся целой плите и вернулся к Зенице. Замолчал. Не за этим они оба сюда пришли, тогда почему ведут этот разговор?

Нехорошо перебивать людей. Нужно дать им высказаться. Выплеснуть всё, что копилось долгие и долгие года под покровом невозмутимости, холодности и равнодушия. И Карим не перебивал, внимательно слушал и с каждым словом Александра удивление шази становилось всё больше и больше. Неужели все слухи о куклах были лишь слухами и эти механические чудовища обладают эмоциями и чувствами тех людей, которые рискнули переселить свои души? Неужели эти болты и шестеренки умеют чувствовать? О, купец мог быть доволен и даже гордиться собой, ему удалось вывести из равновесия самого хладнокровного человека Империи и всего лишь за пять минут беседы.
- Каждый в этой Империи доверят вам свою жизнь, чтобы вы доверили её Создателю и моя мать не была исключением. Но что одна женщина по сравнению с миллионами? Песчинка? Само собой не вы лично толкнули её в спину, но вы почему-то не стали её духовником здесь, на чужой для неё земле, там, где она больше всего нуждалась в вашей поддержке. В вашей и в поддержке своего мужа, который даже не заметил, как его жена сошла с ума. Чудесный, заботливый супруг, желающий только добра и процветания! Чушь, вы не находите? Он не видел ничего кроме своего величия и своего горя. Только он! Никто больше не существует! И что в итоге? За своими грезами он не заметил, как упустил жену, а следом и Империю. А вы это время пытались его прикрыть. Не дать людям возможность узнать правду. А ведь вам верят. Верят в вас. И доверяют вам по прежнему.
Карим усмехнулся, наблюдая, как механическая и в то же время такая человеческая рука сминает камень в пыль. И так же ты хочешь поступить со мной и с моим Союзом. Нет человека - нет проблемы.
- Почему вы не пытаетесь захватить власть? А зачем? Она и так у вас. Неужели нет? Ваши люди везде, вы проносите по городам и королевствам свои флаги и забираете детей в монастыри, вы говорите их родителям, что это честь - служить Ордену и Империи. Вы и есть власть, а Император был лишь тем, на кого можно было злиться и обижаться недовольным, и если бы люди решили взбунтоваться, они пошли бы против него, а не против вас. Вы же в тени. Вы обвиняете меня в желании развалить всё то, что вы строили многие века. Нет. Я не хочу лишать людей веры, я не хочу лишать людей знаний, но я хочу, чтобы люди знали - вы и церковь - это духовное, а Император или Король - это мирское. Церковь поднимает и поднимает налоги, а Император ничего не предпринимает, так быть не должно. Вы должны думать не о материальных благах, а о духовных. Так и думайте о них, и служите правителю. Наоборот не будет.
Пока Карим говорил, он прохаживался перед Зеницей. Стоять на месте было невозможно, его переполняли эмоции, и он готов был взорваться в любую минуту. Нет, страх перед этим странным и легендарным человеком никуда не делся, но он отошел на второй план, а первый вышли совершенно иные чувства. Шази истинно верил в то, что говорил и доказывал свою точку зрения.
- Вы закостенели за пять сотен лет Империи. И не видите, что её уже и так нет. Каждый Щит по своему независим и только условности пока ещё заставляют всех держать лицо перед Даларом. Но поверьте, стоит хотя бы одному из Щитов понять, что его больше ничего не связывает и вместо доброго соседа вы получите злейшего врага. Так не лучше ли всё таки попытаться решить дело миром?
Усилием воли Карим заставил себя успокоиться и теперь снова говорил тихо и размеренно, но тем не менее под ресницами по прежнему полыхало темное, обжигающее пламя. Он не видел в Зенице лютого врага, но пока никак не мог понять, как с этим существом можно договориться. О обете, обещанном магистрами, кажется можно было забыть и Карим сейчас был готов вернуться к тому, с чего начал - к подготовке гражданской войны.

Кажется Зеница был зол. Не просто зол, он был в ярости! Карим замолчал и внимательно, и на удивление теперь очень спокойно смотрел на своего собеседника. Странно, за эти минуты монолога он перестал видеть перед собой куклу, Зеницу, серого кардинала Империи, врага. Обычный человек, старик, на долю которого выпало очень много испытаний и который пытается сейчас защитить своё прошлое. Каким бы оно ни было. Будет ли сам шази таким через пару тройку десятков лет или нужно прожить для этого двести? Кто знает, ведь загадывать на будущее не самое благородное занятие.
Истина была даже в этой злости, даже в этой золе и пепле можно было найти крупицы правды. Другой правды, не его, но тем не менее. Правда бывает разная, мой дорогой и тебе придется научиться видеть её разной, какой бы она ни была. Белой, черной, серой. В любом случае она останется правдой. А ложь останется обратной стороной этой монеты и для кого-то именно она станет истиной. Старец учил Карима многому и подчас, тогда ещё юный и кажется более вспыльчивый чем сейчас, шази взвивался и пытался доказать свою точку зрения. Он приводил, на его взгляд, неоспоримые факты, но натыкался лишь на спокойный взгляд серых глаз и улыбку. У каждого, мой мальчик, своя правда. У тебя твоя, у меня моя. Но помни, нужно уметь видеть дальше кончика своего собственного носа и тогда тебе откроется истина. А она едина.
- Вы правы.
Карим снова стоял перед Зеницей и спокойно смотрел тому в глаза. Не боялся, не льстил, не пыталась более ничего доказывать. К чему пытаться толочь в ступе воду? Он может быть обиженным на Карла и обида не пройдет даже на смертном одре, он может быть зол на самого Александра, но это не отменяет того, что сейчас, в данную минуту, им лучше быть на одной стороне.
- И я прав.
Шази улыбнулся.
- И в этом наша сила. Мы можем до бесконечности спорить и даже вцепиться друг другу в глотки, от этого ничего не измениться. И вы, и я пришли сегодня сюда с совсем иными целями. Ведь так?
Карим не предлагал мир и не сдавался. он лишь предлагал перейти от нападения и взаимных обвинений к конструктивному диалогу, - возможно единственно верному решению в данной ситуации.
- Я не хочу разваливать Империю, но я не вижу иного выхода. Карл за своим горем не смог увидеть предателей и желающих стереть всё в порошок, и достучаться до него оказалось невозможным. - Шази поднял руку, предупреждая возражения. - Я не обвиняю, я просто констатирую факт и вы знаете об этом не хуже меня. Дать Щитам свободу и независимость не обязательно значит получить кучку бешеных псов, которые немедля начнут рвать друг друга в клочья за лучший кусок. В этом тоже есть смысл. Люди не могут жить в мире пять сотен лет и не думать о войне. Просто не могут. Они делаются слабыми и никчемными, они больше не умеют сражаться, а думают лишь о том, как побольше и поплотнее набить свои закрома.
Безусловно править стадом всегда проще. чем пытаться управлять сильными и независимыми правителями, которые каждый имеют свою точку зрения и своё слово, но Карим не любил баранов, куда симпатичнее ему были умные и проницательные, опасные хищники. И в этом тоже была его правда.

Так просто? Согласен?
Карим не верил. Своё неожиданное спокойствие шази не брал в расчет, а вот Зеница... Не мог он так просто согласиться. Значит не так всё просто, как могло бы показаться и радоваться рано. Не станет Александр запросто менять сторону и становиться за спиной нового короля Далара, который по его мнению первый враг его Империи. Его Империи! Он считает её своей... И где-то Зеница был прав, и купец это понимал. Не смотря на долгие года правления Карла, Зеница жил дольше и для Импери сделал больше. Куда больше - он просто пожертвовал жизнью ради этой иллюзии спокойствия и силы. Впрочем все пять сотен лет оно так и было, и сбрасывать со счетов уже прожитое и нажитое не стоит. Рушить всегда проще чем строить...
- С женщиной всегда можно найти общий язык.
Карим не собирался хвалиться своим обаянием и умением быть с женщинами тем, кем они хотят его видеть, Зенице совсем не обязательно это знать, а вот сам шази отлично знал, что справиться с северной принцессой и чем сложнее будет процесс, тем слаще результат. Впрочем в результате Карим не сомневался - в итоге Эдит станет его женой.
- Я не жесток без надобности и она умная женщина, поэтому мы постараемся договориться.
Настороженный взгляд темных глаз коснулся лица Зеницы. Они ни о чем не договорились. Значит ли это, что Зеница за развязывание гражданской войны? Шази не боялся войны, как не боялся он и последующих перемен, но кажется Александр был категорически против и готов был пойти на компромисс. Неужели Карим ошибся?
- Вас интересует только это?
Купец не сдвинулся с места, просто следил за Зеницей взглядом. Сейчас решалась будущее Империи, возможно не только ему самому стоит быть чуть помягче, но и падре стоит проявить понимание. Впрочем Карим готов был вернуться к тому, с чего начал и довести дело до конца иным путем. Так или иначе отказываться от трона и короны он не собирался.

Внимательно вслушиваясь в слова и голос одного из столпов Империи Карим отчетливо видел между строк недоверие, раздражение, ненависть и растерянность, а так же невозможность что либо изменить и от этого новую волну раздражения. И он отлично понимал почему. Волновало ли его душевное спокойствие Александра? И да, и нет. Но спокойствия хотелось на самом деле больше, ведь если сложится, то в будущем им придется общаться тесно, часто и гораздо больше, чем сейчас, и это говорит лишь о том, что либо они смогут найти общий язык, либо будет сложно даже дышать одним воздухом. Напряжение здесь, на древних развалинах, достигало максимальной силы, а ведь пока они даже не начинали толком спорить, что же будет, найди коса на камень?
- Документ вам нужен до того, как вы и народ признаете меня наследником?
У самого Карима были совсем другие планы на северную принцессу, куда более честолюбивые, мужские и где-то приземленные. Эта дикая кошка собиралась его убить, теперь он хотел её присмирить и заставить подчиняться. Как угодно, но лучше так, чтобы она стала ласковой и шелковой. И мысль о том, что с ней придется распрощаться Карима не радовала. Само собой будь шази старше и мудрее, он бы плюнул на мужсое и остался с государственным, но ведь это из разряда невозможного.
- Вас не устроит наша с Эдит свадьба? В этом случае я могу признать её детей своими.
В голосе Карима отчетливо послышался опасный рык. И дело не в том, что он неожиданно влюбился в Императрицу и стал её ревновать, он вспомнил о том, чьего ребенка она может носить. Правда в мужскую силу Императора верилось с огромным трудом и скорее можно было предположить, что старик приказал исполнить супружеские обязанности одного из своих доверенных лиц, чем навлек гнев Императрицы... Хотя Карим сам лично видел, что происходило в спальне монаршей пары и посторонних там не было, а Император на удивление неплохо выглядел и даже что-то пытался делать. Черт! Она может оказаться беременной и ему придется признать ребенка, хочет он этого или нет. Или придется заставить Эдит избавиться от бремени и после сделать ей настоящего наследника, своего сына. Так было бы куда лучше. И спокойнее.
Мысли на краткий миг затмили разум и Карим не сразу понял что именно требует от него Зеница взамен на признание, а когда понял - опешил. Дева не была его ручной святой и не являлась по зову и требованию, она приходила лишь в те моменты, в которые сама считала нужными, а Александр запросто сейчас сверг её с возвышенного пьедестала и сравнил с обычными людьми.
- Вы считаете, что я запросто могу позвать Деву Озера?
Карим весело улыбнулся. А что? Неплохая мысль! Король Далара и Святая Дева.
- Хорошо. Она подтвердит вам моё происхождение и возможно ответит на ваши вопросы, я подтвержу независимость Ордена, но как я буду поступать с Эдит, я оставлю на своё усмотрение.
Он вывернется, попросит Люцию о помощи, она ведь никогда не отказывала, а Александр и народ будут думать о куда большей власти Карима над Святой, а может и не только над ней. Страх иногда творит чудеса. А если нет, то точно заставляет людей повиноваться правителю. А уважения он будет добиваться после, последовательно и кропотливо.

- Не пророчь светловолосой дочери Хестура несчастной судьбы своей матери...
Это был удар под дых. Одним своим словом Александр выбил из легких весь воздух и заставил сердце Карима пропустить удар. И ещё один, и ещё. До этого шази внимательно, - на самом деле внимательно, - слушал Зеницу и не пропускал ни слова, но в одну секунду мир разлетелся вдребезги и после неохотно собирался воедино снова. Старая, заржавевшая кукла! Но ведь он знал, как больнее ударить и главное как заставить Карима подчиниться! Знал и воспользовался, без зазрения совести. И не важно теперь во имя чего, Империи ли, себя лично, или действуя просто по указке своего сердца... А есть ли сердце у куклы? Хоть механическое, но сердце? Или в груди только пустота, наполненная крошечными шестеренками?
- Хорошо.
Карим выдохнул и наконец смог вдохнуть снова. Воздух на сей раз показался обжигающе горячим, сдирающим крупным песком горло и нёбо.
- Только будет два документа. Один ты заберешь себе, второй возьму я.
Бумага, подписанная в одностороннем порядке могла лишь тешить надеждой и верой в честь и достоинство Зеницы, но не более, а вот если их будет две, то можно рассчитывать если не на страх, то на осторожность. Впрочем и это было огромным риском, Карим отлично понимал, с кем он имеет дело и насколько безгранична власть и мощь Александра. Даже против армии. Даже против магии. Разве только не против той, ради которой он и пошел на сделку. Улыбка лишь тенью коснулась губ шази и утонула в черных глазах. Что-то поймал Карим во взгляде Александра, когда говорил про Деву. Что-то знакомое, что-то очень и очень близкое себе и своему внутреннему. Что-то, что заставляло задуматься и посмотреть на Зеницу с совершенно иной точки зрения, и увидеть за властью, силой, мощью и веками обычного человека. Обычного мужчину. С горестями, радостями, победами и поражениями.
- И, - Карим снова потянул горячий воздух и пристально вгляделся в лицо собеседника, - ты даруешь мне своим словом и печатью неприкосновенность от Ордена и любого, кто тайно ли, явно принадлежит к его числу. Я хочу быть уверен, что ни за какие свои поступки меня не объявят еретиком и противником Создателя. Ты знаешь, что я маг и знаешь, что силен. И знаешь, что я не обучался в Ордене. И отдать меня на растерзание псам Инквизиции будет очень соблазнительно. Я этого не хочу и как ты понимаешь, не планирую сгнить в их подземельях или сгореть на потеху публике.
Карим даже не заметил, когда увидел перед собой равного противника и перешел с ним на "ты". Впрочем сейчас это было самое последнее, о чем он собирался думать.
- Я подпишу бумагу и приму детей Эдит от Карла. - Шази паскудно усмехнулся. - Полагаю их будет не больше одного.
Купец взял протянутое перо и устроился возле камня писать документ.
- Диктуйте, Ваше Святейшество.
Может и была в его голосе насмешка, может ирония, но всё же больше больше было скрытой растерянности, которую карим не хотел бы показывать никому. Тем более Зенице. Не стоит давать своим пока ещё противникам повода и дальше давить на слабые места.

- Если ты заметил, я ни словом не упомянул о том обряде, к которому тебя призывали братья Ордена.
Ах ты ж... Шази позволил себе совершенно искреннюю улыбку. Да, умел Александр вести диалоги так, что только потом, когда всё кажется уже завершенным и решенным, понимаешь - ты велся на каждое слово этого человека ровно так, как он того желал и при этом думал, что выигрываешь. Блестяще!
- Заметил. И принял к сведению просто неземную доброту, с которой ты, старая, ржавая кукла, снизошел до меня, простого смертного, которого твои псы порвали бы в секунды. Пожалуй это нельзя не заметить, не находишь? Впрочем Карим огрызался скорее от растерянности, поймав себя на мысли о проигрыше.
- Сей документ подтверждает заключение договора между Каримом из Малины и Александром IV, главой Ордена империи Далара.
Купец писал под диктовку и не забывал обдумывать каждое слово, сказанное Зеницей. С этим человеком нельзя дать себе ослабить внимание ни на долю секунды. Пока высыхали чернила на пергаменте, увековечивая сию странную и в другое время совершенно немыслимую сделку, Кариму вспомнился один из боёв в крепости, когда против него встал один из старейшин. Тогда он, ещё совсем мальчишка, думал победить старца скоростью, ловкостью, силой своей молодости и умениями, которыми, надо признать, владел в совершенстве. Но... Но оказался положенным на лопатки через пару минут боя запросто и легко. И только всмотревшись в глаза наставника понял - не всегда сила есть то, что ты привык о ней думать. Иногда сила в хитрости, иногда в слабости, иногда победа таится в поражении, а ещё большая власть стоит за казалось бы полным бесправием. После он долго не мог смириться с открытием, пытался переложить его на понятный язык обычной силы, но когда не смог, задумался и теперь, много лет спустя, он снова видел перед собой лицо наставника. Это его глаза сейчас смотрели с лица Александра. Мудрость прожитых лет, ум, наточенный до безумия за долгие года, хитрость, выверенная не всегда в справедливых решениях и закаленный характер человека, прошедшего много больше, чем кто бы то ни было во всей Империи. Против него идти напролом? Упаси Создатель совершить такую ошибку!
- Секунду.   
Карим закончил писать один документ и принялся за второй. Школяр! Писарь! Веселая злость подстегнула писать быстрее. Кому расскажи, не поверят - принц воров, самый разыскиваемый человек в Империи, пишет под диктовку самого Зеницы... Видит Создатель, настают в Даларе новые времена и не даром всё, что происходит за последние дни, совсем не то и не так, как должно.
- Вот теперь не имею.
Купец подписал один пергамент и подал его Александру, второй, пока не подписанный, придержал. Само собой чтобы Зенице было удобней.