Открывшийся портал озадачил магистра — такая работа с тканью мира не по силам обычному магу... Повелевая грозой, ветром или огнем мы скользим лишь по поверхности мироздания... - и оборвал сам себя: - Не сейчас. Рассуждать о непознанном буду в орденском скриптории. Вложив меч в ножны, он подобрал полы плаща, что бы с первого брошенного взгляда было заметно — оружия в руках нет. Благодарно кивнул брату Орсо, позволившему Энрико начать разговор первым и, пока человек напротив не сделал попытки сбежать, легким, размеренным шагом подошел к тому, кто по мнению призрака должен стать спасителем империи, не дожидаясь приглашения опустился рядом на большой кусок рухнувшей арки, когда-то поддерживавшей свод.
- Император не услышал тебя. - вряд ли требуется предисловие после такого фееричного появления: - Он стар, сражен горем, да и пергаменты старых хроник полны  историй о «чудесных спасениях» венценосных детей, что из века в век повторяют те, кому хватает дерзости добиваться короны, но лишь единицы из них оказались правдой. Император не услышал, но услышал Орден. Око его всегда остается ясным, хоть, помнится, ты и не веришь в это. -  обвинение смягчила дружеская улыбка: - Какая история прячется за твоими смелыми притязаниями, купец? Вряд ли лишь надежда, что того, в ком Империя нуждается больше всего, примут без доказательств. Да, законный наследник сейчас стал бы высшим даром Создателя... Но, думаю, тебе известно, что разницу между божественным чудом и чернокнижным чудовищем определяет Орден?

Отредактировано Магистр Феликс (2012-11-02 00:03:21)

Карим и не думал бежать. Мог бы и вероятно с легкостью, но не стал. Слишком неожиданным оказалось явление служителей Ордена такого ранга к нему на ужин. Видимо им есть, что сказать или Дева решила взять судьбу и случай в свои руки. Так или иначе теперь они стояли перед ним, один даже решил проявить инициативу, а вот молодой человек, с которым они вели неспешную беседу, пропал. Люцию купец заметил и просто сложил очевидные вещи, только что заставило покровительницу так поступить? Что произошло за то время, которое он посвятил отдыху? Горожан стали пожирать твари, а церковь не смогла с ними справиться? И теперь они пришли просить помощи? Маловероятно, слишком маленькие беды для такого решения, орденцы никогда не сдадут свои позиции так быстро и так просто. Карим умел ценить ум своих врагов и уважать их силу, и люди, оказавшиеся невольно его гостями, были из тех, в ком можно было не сомневаться  - они доведут своё дело до конца любой ценой.
- Зачем вы пришли?
Карим улыбнулся. Широко и добродушно. Во всяком случае пока он не собирался никого убивать, разговор может привести к неплохим последствиям, а убийство Магистров как раз наоборот.
- Садитесь, разделите со мной хлеб и вино. И у нас будет возможность поговорить.
Шази внимательно вглядывался в лица нежданных гостей. Он никогда не видел их так близко, но знал о каждом достаточно, и теперь мог убедиться в своих знаниях, или опровергнуть их другими доказательствами. Не было сомнений, что перед ним люди, умеющие и знающие как добраться до самой сути, иначе бы они не были столь высоко. И без сомнения люди жестокие, знающие цену как доверию, так и предательству. Карим не забывал об этом, но так же купец помнил о том, что это просто люди и у каждого есть свои мотивы в этой игре. У каждого так же, как и у него самого. А личное всегда ближе. И если умело манипулировать личным в целях общества, то можно добиться невероятных результатов. И ещё он помнил о вере. Ведь оба орденца истинно верили и их вера позволяла им быть теми, кто  они есть и оставаться собой, а это значит, что перед ним куда более опасные соперники, чем те, кого он видел на совете Императора. И возможно опаснее самого Зеницы, который за время своего невидимого правления успел стать не фигурой, а тенью.
- Вы говорите о доказательствах, падре. О каких? Император не просто не услышал меня, он не услышал святую. Не кажется ли вам смелым его желание править и дальше, если он перестал понимать происходящее?
Каким бы Карим не выглядел добродушным, он был настороже и замечал любое движение. Вероятно сейчас каждый из них троих видел и слышал куда больше, чем обычно и стоило хоть кому-то сделать неосторожный выпад - это может закончиться трагедией.

У Орсо возникло чувство, что вовсе не купец управляет видением, а в своем роде напротив, видение печется о нем, словно заботливая мать. Он так и не решился связать эту призрачную даму с Люцией. Святую он никогда в лицо не видел, да и почему из сотен святых купцу должна покровительствовать именно эта?  Известно, что последняя супруга старика Карла бросилась в озеро Св.Люции будучи сильно на сносях. Но разве из этого что-то следует?
Он убрал оружие, вернул на место цепь и показал пустые ладони. У шази есть обычай не убивать тех, с кем разделил пищу. Знатное предложение: купить инквизитора за краюху хлеба и кувшин вина. Никогда прежде ему не делали предложений столь наглых и столь щедрых одновременно. Ведь если этому человеку каким-то чудом удастся стать императором, то есть шанс сохранить не только жизнь, но и посты. Интересно, он уже присмотрел того, кто станет при нем зеницей? Нам сейчас кажется, что церковь управляет государством, но стоит случиться мятежу этих реформаторов, как государство начнет управлять церковью. Или того хуже выдумает свою церковь!
Медведь выжидал, не было нужды говорить, чтобы повторить вопросы брата Феликса.  А формулировал тот куда как уклончивее, но при том по делу. Тот истинный талант лиса! Да и субординация их была такова, что чем меньше любой брат говорил с еретиками при главе Тайной канцелярии, тем больше у него шансов сохранить свое положение в Ордене. Медведь прошел долгий путь до своего инквизиторского знака и не собирался расставаться с ним из-за непонятной ситуации с этим мутным шази. Он присел на край обвалившейся стены напротив Феликса и молча скользил пронзительным взглядом по лицу и фигуре купца. Слишком его  яркие эмоции были детскими, непосредственная обида, непосредственная щедрость. Да будь он трижды законным наследником, его положение сейчас было бы шатко.
- Поедим после. Пока нечего нам закусывать. Верно говорит,  Его Высокопреосвященство, есть ли у тебя законные права… - Орсо прищурился. - Или чем ты намерен их заменить?
Тоже весомый аргумент.  Права порой создаются из ничего. Победителей, как говорится, не судят.

Согласно кивнул: - Поговорим о настроении народа... Точнее - о силах, что играют им в своих целях. И об Ордене, конечно...
Брат Феликс проследил за мельканием медальона, что шази извлек из складок своего халата  - так перебирают четки, отсчитывая прочитанные молитвы... Кому молишься ты, Карим? Любимая женщина? Или, возможно, это украшение было на императрице, когда она бросилась в воду. Доказательство? Довольно спорное - кто захочет признать наследником - увидит в нем божью волю, кто не захочет - случайную находку.
- Без Ока любой из претендентов на трон бессилен - и не только по тому, что Орден несет слово Создателя и благодать его... - Реалистичная оценка ситуации граничила с ересью и Энрико бросил быстрый взгляд на брата Орсо - разговор все больше напоминал скользкую тропу над обрывом. То, что я сейчас скажу, может аукнуться и дыбой и... - его невольно передернуло - публичной казнью. Но грех бояться за свою жизнь, когда Далар на пороге крови и хаоса. Он продолжил:  - А по тому, что нет других магов - обученных, сильных, подчиняющихся единой воле. По тому, что как бы не ругали люди Орден, но с бедами своими они, моля Создателя, бегут в Храм. Глава тайной канцелярии умолчал еще об одном «по тому что» - любой саботаж в церемонии — будь то свадьба или коронация, вовремя и правильно объясненный волей Создателя, мог прервать самый высокий полет и поставить крест на любой мечте о власти.
И с нами придется считаться каждому, кто хочет короны и власти. 
Магистр остановился и обвел взглядом остатки былого великолепия когда-то центральной пресептории, изуродованной, залитой кровью невинных —  своей порушенной красотой  здание напоминало с какой звериной жестокостью люди убивают тех, кого считают чужими. Пять веков не было войн, по тому, что они все были «свои» и вот сейчас...
- Императрица - это шанс - пусть зыбкий, но все же достаточно реальный - сохранить империю. Ты же, купец, хочешь ее разрушить... Чем править будешь? Лишь Даларом? В этом мало чести. Смута - удел слабых.  Но есть шанс избежать позора, разбазарив все, что собирали твои предки. Если император признает тебя своим сыном. Сам. И наречет  наследником. После и северная кенигин, думаю, не откажется сменить мудрость и опыт нынешнего монарха на красоту и темперамент будущего... Но в этом прекрасном яблоке, коим я тебя соблазняю, есть один червь - придется довериться Ордену. А это ставит тебя перед выбором - никто великодушно не забудет, как помог взойти на трон, но если союзники-короли никогда не признают тебя равным, а значит ни уважения, ни благородства от них не жди - растащат все, что могут, оставив тебе лишь крохи было величия рода Д`Эсте, пять веков собиравших эти земли и заботившихся о них, то Оку Императора, всегда преданно служившему короне, достаточно места за правым плечом монарха и благоденствия без войн, что бы нести свет веры, а не проливать свою и чужую кровь в пограничных войнах мелких князей развалившейся империи.

Церковь сегодня оказалась удивительно щедра на предложения, от которых здравомыслящему человеку было очень не просто отказаться. Карим не ошибся, сейчас перед ним вероятно находились двое умнейших людей империи, которых судьба вознесла на эту высоту и бросила перед ним так же, как пустынные шаманы бросают под ноги своих богов и идолов жертвы. Уже несколько лет купец думал над тем, что сейчас так великодушно раскладывал перед ним Магистр Феликс. И все больше убеждался в правильности именно такого решения, но никогда раньше не был настолько близок к его реализации. Война, которая неминуемо была бы в случае мятежа, наверняка привела бы Империю в упадок и после восстановление могло бы и не пройти, а мирное, - конечно более чем условно, -  и вне всяких сомнений мудрое решение подавить мятеж сулило процветание и возможности.
... - то Оку Императора, всегда преданно служившему короне, достаточно места за правым плечом монарха и благоденствия без войн...
- Ваше Преосвященство очень великодушны. 
Карим улыбнулся. И хоть в голосе вполне отчетливо промелькнула ирония, было ясно, что шази не станет противиться очевидной выгоде такого союза, каким бы опасным он ни казался, но и принимать все предложения, высыпающиеся как из рога изобилия, тоже не будет.
- Вы правы, один Далар против четырех щитов ничто и развал Империи будет лишь подтверждением заката правления рода Д`Эсте, и личным провалом моего отца.
Шази согрел в пальцах медальон и протянул его на раскрытой ладони Феликсу, сидящему ближе. Впрочем, отдавать не спешил.
- Этот медальон принадлежал моей матери. Отец подарил ей его в тот день, когда узнал о том, что женщина носит под сердцем дитя. Навряд ли он может служить доказательством без вмешательства Ока, но с ним может послужить отличным поводом рассказать обо мне народу и поддержать перед Императором. Если за моим плечом будет стоять Око, я буду готов поделиться с ним своими знаниями, которые вне всякого сомнения помогут святым братьям справедливо и по закону наказать тех, кто замыслил предательство. Но как мне знать, что передай я его вам, вы не бросите его в горн ближайшей кузни?
Проверить, тот это медальон, о котором говорил Карим или нет, можно было только показав его императорскому ювелиру, который служил при дворе уже более сорока лет и наверняка помнил каждую драгоценность, сделанную для Его Величества. И желание поделиться со священниками тайной вполне могло означать согласие. Купцу не просто давались подобные решения, он неприятно остро воспринимал любое предательство, но совсем недавно изменились обстоятельства и его мир, который был монолитом и крепостью, стал хрупким и готов был разбиться вдребезги если он не будет способен его защитить.
- Если.
Было очень много "если". Если никто не предаст, если никто не станет играть по своему и против, если позволит Создатель, если все сложится, если они найдут общий язык и смогут хотя бы условно доверять друг другу. Очень верно подметил Феликс - никто великодушно не забудет о помощи, а в скромность и альтруизм Ока Карим верил не очень охотно.
- Если мы с вами договоримся, я хочу иметь какие-то гарантии. Больше ваших слов. Что вы можете предложить мне в обмен на место за моим плечом уже сейчас?
Карим понимал всю шаткость своего положения в данный момент и поддержка могущественного Ока в борьбе за трон против будущей Императрицы за день до свадьбы была бы великолепным подарком. Если святые отцы на самом деле готовы будут довольствоваться теми постами, которые у них есть сейчас и в будущем, и посматривать лишь на место Зеницы, то они вполне могут "дружить". А то, что ради этого придется пожертвовать некоторыми соратниками... Что же, совсем недавно на примере ныне покойного конунга шази убедился в непостоянстве людей и в их желании получить больше, чем они могут унести. Северянин не ушел безнаказанным, но нельзя вверяться удаче.

Идея была безусловно хороша, и Орсо даже подивился смелости брата Феликса. Ничего подробного в Ордене прежде не случалось. Как может человек вступить в Орден и не отринуть – хотя бы официально – мирских благ, мирской жизни, не принять обета безбрачия? Было ли подобное возможно когда-то и где-то?  Это же чистое богохульство и нарушение привилегий членов Ордена. Но ведь Карим маг… И весьма нетривиального дара…
Между бровей инквизитора скользнула напряженная складка.
- Насколько я смею судить, твой магический дар очень велик, купец… Неизвестно, как ты укрылся от нашего ока, но, определенно, Создатель благоволит тебе. Так прими и ты Создателя.
Медведь пытался хаотично сообразить, в каком тогда статусе будет принц даларский. С одной стороны, подконтрольный император выгоден Оку, с другой, зеница может не пойти на присвоение официального статуса еретику, человеку осквернившему храм и многая прочая. Конечно, можно замять все эти расследования, казнить невиновных или недовиновных, но император однажды так решительно отказался от этого "наследника", почем он должен согласиться теперь? Пойдет ли Зеница на конфликт с императором? Нет, пожалуй.
Но что, если…
- Твоему отцу был отмерен долгий век, и, как ни прискорбно об этом говорить, он вот-вот подойдет к концу, - Орсо изобразил печальную мину. – Возможно, после того, как мы всем проводим его, Орден сможет сообщить о том, что принял тебя почетным членом. Такое членство не оторвет тебя от мирской жизни, но лишь послужит опорой и поднимет в глазах простых людей, а для несогласных дворян сделает неприкосновенным.
Дождемся смерти старика, а надавить на совет и императрицу немного проще...
Осталось придумать, как ввести зеницу в этот небольшой заговор и не потерять голову.

Какой смысл в любом тайном заговоре? - ответил рыцарь-монах вопросом на вопрос. И, тут же уточнил: - Вы получите поддержку духовной власти империи, мы - лояльность светской власти... Если не умрем все на плахе, конечно.
А тайная присяга приносится в первую очередь Создателю... -  Раз уж предложил — стоит идти до конца и брат Феликс начал свой рассказ: - Это редкая практика, она сложилась еще на заре существования Ордена... Какие в те давние годы были на то причины, мне доподлинно не ведомо, а догадки я оставлю при себе. Скорее всего магию они так контролировали... И власти добивались... Но да и сами догадаетесь...  Тайный обет приносят очень редко, но старые манускрипты хранят слова преданности когда-то весьма известных в миру людей. А в Тайном Уложении к Уставу Ордена есть соответствующая статья. Когда Создатель осеняет человека своим даром, божественной воли чужды наши земные политические условности, он не разбирает - из какой ты семьи, - пекаря или короля, один из многих или единственный наследник. Всемилостивый не выбирает, но Ордену приходится идти на компромисс из соображений блага государства и ограничиваться специальной тайной присягой на верность Оку, которая позволяет магу стать нашим братом, не принимая монашество, оставаясь светским человеком, а значит править, жениться, командовать войсками. Такой брат в старых рукописях назывался «les dones on demi-croix» или Донат Преданности, и позволение принести обет испрашивается  непосредственно у Зеницы. Обычно наделенный даром воспитывается и обучается магами Ордена, но бывают и исключения.  Клятва приносится после достижения двадцати двух лет, даже если согласие получено раньше. Обязательства, — Феликс на мгновение замолк, выбирая, стоит рассказать полно или кратко, но предпочел озвучить подлинную клятву в верности, что бы исключить разность толкований или недопонимание: -  я произнесу текст присяги, а вы решите — соглашаться или нет.
И под древними сводами тихим эхом былых тайн зазвучали слова:
Я... взываю к Создателю и перед ликом его добровольно приношу сей обет.
Клянусь моему повелителю Господу Всемогущему, а так же наместнику его Зенице Ока Императора в постоянной верности и послушании. Клянусь, с Божией помощью и словом, и оружием, и даром моим, и всеми моими силами защищать таинства веры… 
Клянусь в любое время дня и ночи, когда будет получен приказ, преодолеть все преграды, дабы присоединиться к Ордену моему.  Клянусь врагов Божьих - язычников, нечисть и чернокнижников гнать по примеру Святых наших. Клянусь всегда придерживаться справедливости; обиженному помогу; угнетенного да не оставлю я своей защитой. Клянусь прилежать всем добродетелям; заботиться о вдовах, беспомощных и сиротах.
Да окажут мне помощь Всемогущий Создатель и Святые, подвигами своими просиявшие. - Он ненадолго замолк, словно давая время камням впитать в себя  последнее «Клянусь»
- Вам придется исповедаться Зенице и ответить на его вопросы — сильна ли вера в душе вашей, осознан ли выбор. Покаяться, очиститься от былой скверны, отринуть темную магию и жить добродетельной жизнью... - Энрико невольно бросил на брата Орсо взгляд полный загадочного лукавства. - Впрочем, понятия о добродетели у всех разные... Весь ритуал ведам только Зенице, но я бы не рассчитывал, что клятву подобного рода легко нарушить... Наверняка заключенный договор скреплялся не только печатью первосвященника, но и благословением, пренебречь которым себе дороже... И еще я понимаю, что выбранный путь тяжел и крайне сложен для всех: Зеница может отказать, Император может не согласиться, да и Союз Свободных не стоит сбрасывать со счетов, но ради исполнения Воли Его о мире и благоденствии, готов рисковать, а вы? - он испытывающе посмотрел на брата Орсо и Карима.

Отредактировано Магистр Феликс (2012-11-07 08:01:56)

Как складно все получается. Как вовремя подвернулся этот тайный обет. Как к месту будет именно сейчас вступить в Орден и стать одним из. Все слишком вовремя и слишком верно чтобы быть и казаться не совпадением. Совпадений в принципе не бывает, во всяком случае Карим в них не сильно верил, но и показаться грубым перед священниками пока не хотел, а поэтому внимательно слушал Магистра Феликса. И с каждым словом падре в душе поднимался протест. Да, он не меньше верит в Создателя, чем самый преданный член Ока, он верит в его милость и благодать, в возможность чуда и провидение, но присягать на верность этой механической кукле, которая по непонятной причине все ещё стоит у руля Ордена не хотел. Не хотел так, что темнело в глазах. Зеница всегда вызывал у шази двоякие чувства и сейчас очень четко становилось понятным, чего же больше. А больше оказалось отвращения и презрения к человеку, который испугался смерти и перенес свою душу в куклу. Так не должен поступать истинно верующий. И Зеница... Кариму всегда казалось, что именно он должен был встать на защиту интересов настоящего наследника, но из последних сведений было очевидным другое - Его Святейшество благоволил к будущей Императрице.
- Служение Создателю и народу, в этом вы правы.
Карим обращался к обоим собеседника.
- И ради этого я готов принести этот обет. Вот только простите мне мою неосведомленность, я в первый раз о нем слышу и мне не хотелось бы показаться грубым и невежливым, но приму я его только в том случае, если сам Зеница согласиться меня посвятить.
Шази посмотрел на медальон в своей ладони словно спрашивая совета, но через мгновение вернул внимание Магистрам.
- Я понимаю ваше желание закрепить наш договор как можно быстрее. Я хочу этого не меньше вашего. Завтра, в это же время, здесь же. Я буду ждать вас и Зеницу, и я приму обет. И после я расскажу вам о мятежниках. До этого, увы, я вынужден вас оставить.
Были у принца воров большие сомнения относительно Зеницы и его желания принять под сень Ордена такого, как Карим. Но хочешь получить больше, придется отдать много, и это совсем не его дело как падре Орсо и падре Феликс будут уговаривать это механическое существо. Считать высшей властью куклу было выше понимания шази и пусть у большинства в Империи Его Преосвященство вызывал благоговейный трепет и страх, пусть в прошлом его заслуги перед народом были велики, Александр должен был понимать - его время давно прошло и уже вышло. Песок уже просыпался через трещину в стеклянной колбе, а стекло превратилось в прах.

Ну что же, разумное решение. Подумать нужно, а так же нужно подумать и им с Феликсом. Как, вообще, подать Зенице это безумие? И если он откажется, как не позволить купцу утечь без следа. Как убедить зеницу, что это он должен идти к купцу, а вовсе не наоборот? Карим, конечно, не желал оказаться в Ордене…
- Разумное решение.
Медведь разжал ладонь и осторожно, словно это имело значение финальной точки в их беседе, положил на служивший ему стулом  обломок стены маленький светлый камушек. Он уже было поднялся,  и обернул свои мысли в сторону вопроса о том, как им теперь добраться в город и как долго придется ждать открытия ворот. Но тут лис решил не то узнать свою подлинную цену, не то побаловал свое тщеславие. Орсо вернулся на камень и  спрятал улыбку в глубине льдистых глаз.  Он нисколько не сомневался в том, что у Карима есть шпионы и в Ордене, но на то они и шпионы, чтобы быть везде. Этих добрых братьев ему тоже придется сдать.
Так или иначе мысли его ускользнули к обратному пути. Лар был нес свои воды совсем недалеко, но вряд ли они найдут в этой местности лодку...

Орсо встал и хлопком отряхнул перчатки.
- Блестяще. Мы заключили договор с еретиком о том, что приведем к нему зеницу, и тот лично примет его в Орден.
На первый взгляд казалось, что брат инквизитор сурово осуждает произошедшее, но уже через мгновение его непривлекательное лицо осветила широкая улыбка, а колкий льдистый взгляд  оплавился,  укрывшись влажной поволокой. Орсо расхохотался, и смех его раскатился  под сводами полуобвалившегося коридора. Он по-приятельски  уронил тяжеленную длань на плечо спутника и добродушно повернул его  к выходу из руин пресептории.
- Отличный ход, брат Феликс. Уж не знаю, как вы это придумали и насколько нам это удастся, но… - он глянул на коллегу. – Это повод выпить.
И продолжил смеяться, выбираясь на вершину холма, прочь из-под сводов нехорошего места. Если правду говорят, о симпатии зеницы к брату Феликсу, то вся авантюра может и удаться. Медведь скользнул взглядом по фигуре брата. Пожалуй, тот действительно был хорош собой, а ситуация была занятной и располагала к фантазиям: глубокая ночь, старинная пресептория, берег реки, долгая дорога и ночевка в таверне до рассвета и открытия городских ворот. Будь он моложе,  он, пожалуй, мог бы развить эту тему, но ощущение собственной старости давно давило на плечи Орсо.
- Пошли. Попытаемся выбраться отсюда.

У инквизитора не было при себе ресурса достаточной мощи, чтобы транспортировать их обоих, а спрашивать брата о его магических запасах он счел неуместным. Или, может быть, ему в тайне хотелось задержаться на воздухе под высоким звездным небом Далара, вдали от города, где улицы могут кишеть новыми тварями или еще более изысканными воплощениями фантазии их нового знакомца из Малины. Инквизитор не удивился бы, встреть его реки огня, текущие по улицам. Никаких причин доверять Кариму у Орсо не было. Он мог списать речных монстров на гнев Создателя, решившего покарать ослепший народ руками святой, но мысль о том, что весь  этот бедлам является исключительно делом рук купца, казалась наиболее верной. Однако как связать с этим Пресвятую деву? Он был вполне уверен, что дама из реки джином не являлась. Присутствие джина не ощутимо, а в обществе дамы заметно менялся эмоциональный фон.
- По меньшей мере, мы должны отдать должное ловкости этого торговца. Ему удавалась укрываться от нас вплоть до момента, когда он почувствовал в нас нужду.
Этот человек диктует условия Ордену и делает это так, что им не остается выбора, кроме как подчиняться. К обоюдной выгоде, конечно, но в этом и есть мудрость шази: делать предложения, от которых нельзя отказаться.  Медведь чувствовал себя словно на базаре в халифате. Так и не мог понять, где именно и как его обманули, но точно знал,  что где-то просчитался – сейчас или прежде. В чем секрет этого человека, как ему удается так успешно скрываться от инквизиции? По крайней мере, теперь мы знаем одно из его лежбищ. Прекрасное место! Местные и не местные за версту его обходят! Вряд ли Карим вернется сюда. Но ход его мыслей можно проследить.
Орсо покачал головой и рассмеялся, любуясь парящим бревном и похлопал «коня» по холке. Экий вы выдумщик брат Феликс! А потом устроился верхом на импровизированном скакуне.
- Сегодня, мне кажется,  никто уже ничему не удивится. Добрые люди гуляют в Хаммерсхофе. Им еще не то примерещится, а люди лихие, - перед праздником из города были изгнаны все нищие и воры. Во всяком случае, об этом гордо рапортовал императора Харр Маннергейм, - люди лихие пусть развлекутся за наш счет. Выпить нам никто не помешает, но, верно, позже. Я думаю, Его Святейшество сейчас слишком занят, но  чем раньше мы вернемся, тем лучше. Даже если наше исчезновение видели, и ему успели доложить, это неплохо. Он вполне сможет оценить ту силу, с которой столкнулся, и те потери, которые мог понести Орден. Думаю, это заставит его быть сговорчивее.
Медведь не спешил обсуждать причины столь долгого срока, отмеренного Зенице. Был тот куклой, действительно, стал при жизни святым человеком, или Создатель отказывался прибирать старика к себе – узнать это наверняка было невозможно. Если им придется каким-то образом избавляться от этого существа – иначе Зеницу назвать было нельзя – тут-то они и узнают истину. По части тайн и загадок глава Ордена и глава Союза могли бы соперничать друг с другом.

Вот уж действительно не знаешь, скачешь ты верхом или летишь. Так раздаются россказни о ведьмах на помеле. Сказка о колдунах на бревне могла приятно разнообразить местный фольклор. Орсо редко чувствовал себя настолько нелепым и вынужденным в это нелепости рассуждать о самых, пожалуй, важных вещах в своей карьере. Впрочем, определенную романтику за  подзвёздным путешествием нужно было признать. И он в старости своей порадовался тому, что сейчас не шапка зимы,  ночные ветры в шаге от лета были куда теплее и бросали в лицо редкие лепестки вишен и абрикосовый цвет взамен колких снежных хлопьев.
- Крепитесь, брат. Ужин нас ждет, – он добродушно усмехнулся. – Уж хлеба с сыром мы заслужили.
Медведь следил за тем, как приближаются огоньки редких  факелов на стене башни, надвигается на них их ночной тьмы, массивный силуэт мерно дышащей во тьме столицы, раскинувшейся вдоль берега моря, словно исполинское древнее чудовище.
- Поднять архивы несложно. Вопрос в том, что именно вы надеетесь там найти.
Искать зацепки – хорошо, но  уж больно сложно искать что-то неконкретное.
- Расследование было масштабным, и история вполне достоверна. Государыня, будучи сильно на сносях, сверзилась в озеро со скалы, нависающей над водой. Слугам она приказала ждать поодаль, сама была в добром расположении. Всяко похоже на то, что девица это спланировала и рассталась с жизнью осознанно. В пище ее и вещах ядов не нашли, вела она себя ровно, ребенок был, конечно, желанным, государыня была здорова и весела, странных знакомств не держала, новых вещей не получала, была набожна…
Он едва заметно пожал плечами в раздумье.
- Если верить тому, что Дева Озера – допустим это она – сказала в зале совета, - конечно, братии известно доподлинно что происходит в зале императорского совета. – Они с государыней вступили в сговор с целью сохранить дитя от покушений.  Мальчик то ли был передан деве на воспитание, толи государыня все еще жива… Затем, если я верно трактую наши находки в его доме, он воспитывался в крепости ассасинов, кто-то научил его владеть магией. Но вряд ли это кто-о из Ордена. Быть может, сама пресвятая дева и научила. Складно вопрос, хотим ли мы в это верить.  А будет ли он хорошим правителем…  эта северная красотка тоже может неплохо себя показать. Судя по всему, у нее железная хватка. Выберем ей подходящего нам консорта…
Глава инквизиции был человеком азартным до какого-то предела, ставить на двух неизвестных ему не хотелось.
- Фанатик ли он…  Если человек кажется разумным и при этом желает править не всей империей, а лишь частью ее, он либо сумасшедший, либо он знает о чем-то, чего не знаем мы, и доводы его об экономической  стагнации и развитии верны.  Шази всегда знают немного больше других, эти их гости из-за тайного моря… никто не знает о них ничего доподлинно.

- По меньшей мере, притчей во языцех мы станем.
Орсо радостно почуял, как стопы обретают опору и мысленно поблагодарил Феликса за то, что их не тряхнуло при посадке. Подхватив плащ, встал с бревна, и лишь когда тяжелая ткань опала вниз, почувствовал истинное облегчение.
- Сомнения могут быть, но история всем известна, нам осталось лишь решить, кого и как мы поддержим, и тогда вносить коррективы.
В отличие от своего спутника Медведь был немногословен и стремился скорее принять решение, чем обсудить его. Но что уж тут поделаешь? Северяне не большие любители долго рассуждать.
- Если этот купец прав, и императрице удастся охмурить весь совет, то, думаю, законность дитя вес поддержат. Кроме того, если мои соглядатаи не обманываются, она обращалась к зенице с просьбой на утро после свадьбы оповестить всех о явленном ему знамении, которое-де сообщает о ее тягости и продлении императорского рода.
Он с уважением покривил губа: хитра баба.
- Думаю, такую женщину не затруднит и ребенка подменить, если свой по полу не подойдет и советников всех развлечь… Да и зеницу, если он все еще интересуется.
Да и нас с вами. Но этого Магистр предупредительно не сказал.
- Это обеспечит мирную преемственность власти. Если Союз устроит восстание, его можно будет подавить, и оно останется лишь эпизодом, не перерастая в войну. Карим же хорош тем, что выдаст всех смутьянов в империи, и мы разом придушим всех. В остальном его история столь же правдоподобна, как история любого другого мясника или сапожника. Можем выбрать того, который нас более устроит. Если мы не верим в святость девы, то и бояться ее гнева нам нечего. Другое дело, если мы верим…

- Это, видимо и есть испытание веры.
А что еще ему оставалось предполагать.
- Обычные джины и прочие подконтрольные нам порождения воли не вызывают вибрации, которые можно было бы как-то ощутит. А эта женщина заставила меня испытать благоговение в момент, когда я был совсем в ином настрое…
Видимо, это произвело на магистра впечатление.
- Я не знаю, насколько порождения людской магии способны на это. Думаю, этот вопрос и стоит поднять при разговоре с его Святейшеством. И, вы правы, брат Феликс, ему решать, какую стезю выберет Орден.
Сказать, что стражники на воротах были удивлены ночным явлением священников с той стороны городской стены, значит, не сказать ничего. Можно было подумать, они только что вышли не из пригородных полей, а из долины скорби. Впрочем, опасения страже вполне понятны. В ночь перед императорской свадьбой любая странность воспринимается с утроенной осторожностью, а тот факт, что важнейшие чины Ордена гуляют по полям среди ночи, вызывал разумные опасения. Сам Орсо предпочел бы какой-то из лазов под стеной, но выбирать было поздно. После некоторых дебатов и приглашения главы стражи и брата-куратора ночного дозора было принято решение дать гостям лошадей и отправить их в пресепорию в сопровождении, если не сказать «под конвоем» двух пар конных братьев-рыцарей.

>>> Инквизиция

>>> Тайные переходы замка Императора

Убийство никому не поднимает настроения, разве только ты отъявленный маньяк и равнодушный, кровожадный негодяй, убивающий на завтрак, обед и ужин. Карим таковым не являлся и поэтому сейчас был раздражен, зол и недоволен. И поведение мальчишки Эмери, и вынужденная мера против белокурого слуги, и ломка традиций за последние сутки - все шли не совсем так, как хотелось. Конечно шази понимал, что гладко и мягко не будет, только это не мешало ему иногда мечтать.
Карим выбрался из подземелья под южной стеной развалин, именно здесь оканчивался один из тайных переходом императорского замка. Вдохнул с наслаждением прохладный, свежий воздух, наполненный ароматами ночных цветов и влажных от росы листьев, поднял голову к небу и замер. Свобода. Сейчас она была очевидной, полной, бескрайней, но будет ли таковой через время? Если он примет обет, сможет ли вот так чувствовать каждой клеточкой своего тела этот безграничный полет? И стоит ли это ощущение короны и трона? Иногда в душе купца просыпался мальчишка, который готов был ради приключений, путешествий и познания нового броситься куда угодно сломя голову и в такие минуты Кариму становилось плевать и на власть, и на Империю, и на Союз. Но позже все вставала на свои места и шази вновь становился собой, тем, кто не один год потратил на достижение поставленных целей, тем, кто не остановится ни перед чем чтобы добыть себе Империю, тем, кто считает себя по праву наследником этого мира.
О том, придет ли Зеница или нет, Карим старался не думать. Загадывать на будущее удел девиц, а поэтому купец просто прогуливался вдоль огромных камней, свидетелей древних событий. Он принял решение и теперь оставалось только немного подождать, и уже потом, когда выяснится истинное положение вещей, делать следующий ход. Безусловно заманчиво было убить Зеницу прямо здесь и оставить его механические кости гнить под древними сводами, но что это даст? Магистры могут не поделить сейчас столь ценный подарок, к тому же пока совершенно не ясно придет ли вообще это странное существо.