Дес не очень хорошо различал черты лица того или иного человека, и запоминал их только по цвету волос или родимым пятнам, или приметам, которые сложно спутать. Походка, отсутствие конечностей, или же очень длинный нос... И ему не все хесы казались воинами, и далеко не все казались вообще хесами.

Шаманы вообще редко что-то писали, скорее рисовали знаки кровью на черепах врагов.

Фагерхольм именно так и представлял себе занятия самых что ни на есть типичных разбойников: трясти лотки, выносить двери, грабить кареты на большой дороге… в сущности, всё то же самое, чем занимались Великие Герои в Сагах… только бесславно, мелко и незаконно.

Он сам оказался слеп, наделил ангельскими чертами отродье бездны. Значит слаб, ничтожен и время ему вернуться к вере истинной, просить милости Создателя. Кто же, как не Зеница покажет ему путь к свету?

Оруженосец вдруг словно опомнился и поспешил отпустить девушку. Как будто незнакомку хватать по подворотням было менее зазорно, нежели свою наречённую невесту.

Впрочем, сдавались и не такие, и приходили каяться в грехах именно к Александру, полагая, что глава Ордена находится по иерархической лестнице к Создателю ближе всего, чуть ли не на короткой ноге, поди, замолвит словечко по любви, по дружбе…  А потом удивлялись, что это Зеница за двести лет так людей невзлюбил. Вот и ответ – слишком хорошо их узнал по исповеди.

Снедаемая любопытством, не дожидаясь пока незнакомец закончит повествование она оглядела его и отметила про себя поразительную схожесть с людьми. Заглянула за спину, расчитывая там найти не то крылья, не то хвост, не то сияние или какое-нибудь свечение.

Я словно стал драконом, но только из другой сказки. Вечно сторожащий башню, вечно охраняющий заточённую и скованную его цепями принцессу, но не могущий к ней прикоснуться - драконом, которому предрешено быть лишь чудищем, забирающим свободу и жизнь принцессы, но не могущим подарить ей ничего взамен...

Создатель даровал человеку двое ушей и всего один рот, словно бы намекая, что стоит больше слушать, нежели говорить.

Надо иметь изрядное бесстрашие и девять кошачьих жизней в запасе, чтобы в лицо поносить человека, способного одним движением кулака не только успокоить, но и упокоить любого оппонента.

Пожалуй, ярче всего происходящее можно было наблюдать, если ухватиться взглядом за массивную корягу в углу двора, которая была там "да сколько все себя помнят, целую вечность!", и до которой никак не доходили руки у управляющих - все вяло отговаривались, что дескать, дерево-то историческое и мол, не стоит, и кому оно мешает? Прикрывая банальную людскую лень не менее тривиальным оправданием "ну в углу же растет, кому оно сдалось?"...